Kitobni o'qish: «Тёмная печать», sahifa 9

Глава 20. Разные пути

В сырой и холодной темнице не было другого освещения, кроме того, что шло из небольшого отверстия в стене. По всей видимости было утро. Киран посчитал, что находится в тюрьме уже третий день.

Дверь темницы открылась.

Резкий свет от волшебных ламп в коридоре озарил тюремную комнату, Киран выставил левую руку перед глазами. Рассмотреть стражников было трудно. Перед ним стояли три фигуры, две из которых держали третью за локти по обе стороны. Стражники швырнули Тойво на пол, вышли в коридор и громко закрыли дверь. Юноша был обессилен, но дышал.

«Жив.» – с облегчением подумал Киран.

Молодой лекарь подполз к Тойво, тот лежал лицом вниз, поэтому когда он заговорил, голос его звучал гулко и невнятно, но Киран смог разобрать его реч.

– Я в порядке.

– Не стоит сейчас разговаривать, у тебя уходит на это много сил.

У Кирана не было никаких лекарств, поэтому он пытался поддержать своего друга по несчастью хотя бы словами, однако получилось не очень хорошо. Он погладил Тойво по голове, затем взял кувшин с водой и поднёс его к нему.

– Попей.

Тойво с трудом поднялся, чтобы сесть, схватил кувшин и жадно стал пить из него.

– Как же хорошо, спасибо. – громко выдохнул он.

Юноша даже немного оживился.

Кирана первым отвели на допрос в день их побега, с тех пор уже третий день подряд их забирали стражники и всячески избивали и называли всяческими оскорбительными словами.

Кирана чаще всего избивал сам начальник тюрьмы, видимо, это была его месть за то, что тот напал на него в день побега.

– Еду еще не приносили? – спросил Тойво.

– Нет, наверное, скоро принесут.

Однако еду за весь день так и не принесли, а вода в кувшине закончилась. На улице начало темнеть.

– Да что же это такое?! – возмущался Тойво на протяжении всего дня. – Когда они будут нас кормить?

Однако ни Киран, ни Тойво не решались позвать стражников, чтобы расспросить тех о еде.

Киран, может быть, и беспокоился по поводу отсутствия еды, но голод был не так силен, как боль во всём теле после побоев. Его левая щека опухла.

«Хорошо, что я не вижу себя – а то будет страшно смотреть на своё же лицо.» – думал Киран.

Несмотря на то, что королева лишила его семью всех привилегий и источников богатств, никто в королевстве не смел его тронуть, так как насилие в сторону одного из знати означало вызов устоявшимся традициям и порядку. Однако тюрьма Самак была совершенно особым местом в королевстве: здесь подвергались пыткам даже те аристократы, которые когда-то занимали очень высокие посты при королевском дворе. Правда сам Киран знал, что подобное случалось не очень часто.

Время близилось к ночи. За дверью темницы послышались шаги стражников, дверь открылась, и внутрь вошли трое человек, но это были не стражники. Двое из них были воины, а третьим человеком оказался весьма щуплый мужчина со средним ростом и весьма обычной внешностью, единственное, что смог увидеть Киран при свете факелов это его холодные серые глаза. Первым заговорил этот мужчина.

– Киран Янисен, вас кое-кто ждёт.

Тогда двое воинов подошли к молодому лекарю, схватили его за локти и подняли на ноги, затем один из них надел на него наручники.

Киран повернулся в сторону Тойво, тот испуганными глазами смотрел то на Кирана, то на того щуплого мужчину.

– Куда вы его ведёте? – дрожащим голосом спросил Тойво.

Тогда к ним из коридора вошёл страж, стоявший за дверью и пнул ботинком ему по лицу.

– Молчать! – закричал страж. – Сюда прибыла важная делегация, такие люди не должны отчитываться перед всяким сбродом.

Тойво схватился за свое лицо, но не закричал.

Кирана повели по длинным и узким коридорам темницы. Один воин шёл впереди, другой позади Кирана, а щуплый мужчина возглавлял всю эту процессию. Наконец они вышли из подземный части темницы. Перед ними предстали обычные коридоры тюрьмы, которыми пользовались в основном слуги. Все они стали подниматься наверх и вышли к жилым комнатам, Киран понял это по большому количеству слуг. Они дошли до небольшой комнаты, посередине которой стояла огромная деревянная лохань.

– Надеюсь ты умеешь мыться сам, потому что никакие слуги тебе не положены. – сказал один из воинов.

Трое мужчин оставили юношу одного в комнате и закрыли за собой дверь. В комнате не было ни окон, ни других дверей, кроме той, в Киран только что вошёл.

Конечно, раньше Кирана когда-то мыли слуги, но после потери своего статуса и богатства, юноша переехал в маленькую деревню, в полуразвалившийся дом, который купил ему дядя Тони. В его домике не было ванны, поэтому Киран умывался в в небольшом тазике, а иногда ходил в баню соседа Николы. Однажды молодой лекарь вылечил сына соседа, поэтому тот так ему благодарен и позволил ходить в свою баню, хотя в деревне мало у кого была своя баня.

После того, как Киран помылся в ванной, всё те же трое мужчин сопроводили его до небольшого зала, чем-то похожим на кабинет его отца. В этом зале было несколько книжных шкафов, большой массивный дубовый стол, пара небольших диванов и стульев.

Киран заметил мужскую фигуру стоящую у окна: мужчина в красном плаще стоял спиной к вошедшим, он смотрел в окно и будто о чем-то размышлял.

Один из воинов усадил Кирана на стул, перед столом. Тогда все трое мужчин, которые сопровождали его, вышли из кабинета, и только тогда мужчина повернулся лицом к Кирану. Молодой лекарь сразу узнал человека, который в Колмейскую ночь держал голову их короля в бальном зале королевского дворца.