Kitobni o'qish: ««Поэты XXI века». Выпуск 2.0», sahifa 2

В гостиной

 
Серая комната. Речи не спешные,
Даже не страшные, даже не грешные.
Не умиленные, не оскорбленные,
Мертвые люди, собой утомленные…
Я им подражаю. Никого не люблю.
Ничего не знаю. Я тихо сплю.
 

Не будем как солнце

Ропшину

 
О нет. Не в падающий час закатный,
Когда, бледнея, стынут цветы дня,
Я жду прозрений силы благодатной…
 
 
Восток – в сияньи крови и огня:
Горело, рдело алое кадило,
Предвестный ветер веял на меня,
 
 
И я глядел, как медленно всходило,
Багряной винностью окроплено,
Жестокое и жалкое светило.
 
 
Во славе, в пышности своей, оно,
Державное Величество природы,
Средь голубых пустынь – всегда одно;
 
 
Влекутся соблазненные народы
И каждому завидуют лучу.
Безумные! Во власти – нет свободы,
 
 
Я солнечной пустыни не хочу, —
В ней рабье одиночество таится, —
А ты – свою посмей зажечь свечу,
 
 
Посмей роптать, но в ропоте молиться,
Огонь земной свечи хранить, нести,
И, покоряя, – вольно покориться.
 
 
Умей быть верным верному пути,
Умей склоняться у святых подножий,
Свободно жизнь свободную пройти
 
 
И слушать… И услышать голос Божий.
 

Вечер

 
Июльская гроза, шумя, прошла.
И тучи уплывают полосою.
Лазурь неясная опять светла…
Мы лесом едем, влажною тропою.
 
 
Спускается на землю бледный мрак.
Сквозь дым небесный виден месяц юный,
И конь все больше замедляет шаг,
И вожжи тонкие, дрожат, как струны.
 
 
Порою, туч затихнувшую тьму
Вдруг молния безгромная разрежет.
Легко и вольно сердцу моему,
И ветер, пролетая, листья нежит.
 
 
Колеса не стучат, по колеям.
Отяжелев, поникли долу ветки…
А с тихих нив и с поля, к небесам,
Туманный пар плывет, живой и редкий…
 
 
Как никогда, я чувствую – я твой,
О милая и строгая природа!
Живу в тебе, потом умру с тобой…
В душе моей покорность – и свобода.
 

1897

«Давно печали я не знаю…»

 
Давно печали я не знаю,
И слез давно уже не лью.
Я никому не помогаю,
Да никого и не люблю.
 
 
Любить людей – сам будешь в горе.
Всех не утешишь все равно.
Мир – не бездонное ли море?
О мире я забыл давно.
 
 
Я на печаль смотрю с улыбкой,
От жалоб я храню себя.
Я прожил жизнь мою в ошибках,
Но человека не любя.
 
 
Зато печали я не знаю,
Я слез моих давно не лью.
Я никому не помогаю,
И никого я не люблю.
 

Осень

 
Длиннее, чернее
Холодные ночи,
А дни все короче,
И небо светлее.
Терновник далекий
И реже и суше,
И ветер в осоке,
Где берег высокий,
Протяжней и глуше.
Вода остывает,
Замолкла плотина,
И тяжкая тина
Ко дну оседает.
Бестрепетно Осень
Пустыми очами
Глядит меж стволами
Задумчивых сосен,
Прямых, тонколистых
Берез золотистых, —
И нити, как Парка,
Седой паутины
Свивает и тянет
По гроздьям рябины,
И ласково манит
В глубь сонного парка…
Там сумрак, там сладость,
Все Осени внемлет,
И тихая радость
Мне душу объемлет.
Приветствую смерть я
С бездумной отрадой,
И муки бессмертья
Не надо, не надо!
Скользят, улетают —
Бесплотные – тают
Последние тени
Последних волнений,
Живых утомлений —
Пред отдыхом вечным…
Пускай без видений,
Покорный покою,
Усну под землею
Я сном бесконечным…
 

1895

«Долго в полдень вчера я сидел у пруда…»

 
Долго в полдень вчера я сидел у пруда.
  Я смотрел, как дремала лениво,
Как лениво спала голубая вода
  Над склоненной, печальною ивой.
А кругом далеко – тишина, тишина,
  Лишь звенят над осокой стрекозы;
Неподвижная глубь и тиха, и ясна,
  И душисты весенние розы.
Но за пыльной оливой, за кущами роз,
  Там, где ветер шумит на просторе,
Меж ветвями капризных, стыдливых мимоз
  Море видно, безбрежное море!..
Всё полудня лучами залито, дрожит,
  И дрожит, и смеется, сверкая,
И бросает волна на прибрежный гранит
  Серебристую пену, играя.
Что-то манит туда, в неизвестную даль,
  Манит шум синих волн бесконечный…
Океану неведома наша печаль,
  Он – счастливый, спокойный и вечный.
Но… блеснувшая в сумерках робко звезда,
  Темных вязов густая аллея
И глубокие, тихие воды пруда
  Утомленному сердцу милее…
 

Серенада

 
Из лунного тумана
  Рождаются мечты.
Пускай, моя Светлана,
  Меня не любишь ты.
 
 
Пусть будет робкий лепет
  Неуловимо тих,
Пусть тайным будет трепет
  Незвучных струн моих.
 
 
Награды не желая,
  Душа моя горит.
Мой голос, дорогая,
  К тебе не долетит.
 
 
Я счастье ненавижу,
  Я радость не терплю.
О, пусть тебя не вижу,
  Тем глубже я люблю.
 
 
Да будет то, что будет,
  Светла печаль моя.
С тобой нас Бог рассудит —
  И к Богу ближе я.
 
 
Ищу мою отраду
  В себе – люблю тебя.
И эту серенаду
  Слагаю для себя.
 

1897

Иван Бунин
(1870–1953)

Иван Алексеевич Бунин – знаменитый писатель и поэт, первый русский обладатель Нобелевской премии по литературе, академик Санкт-Петербургской Академии наук. Провел много лет жизни в эмиграции, став одним из главных писателей русского зарубежья. Родился Иван Бунин в небогатой дворянской семье 10 (22) октября 1870 года.

Впервые стихи Бунина были опубликованы в 1888 году. В следующем году Бунин переехал в Орел, работал корректором в местной газете. Поэзия Бунина, собранная в сборник под названием «Стихотворения», стала первой опубликованной книгой. Вскоре творчество Бунина получает известность. Следующие стихотворения Бунина были опубликованы в сборниках «Под открытым небом» (1898), «Листопад» (1901).

Знакомство с величайшими писателями (Горьким, Толстым, Чеховым и др.) оставляет значительный отпечаток в жизни и творчестве Бунина. Выходят рассказы Бунина «Антоновские яблоки», «Сосны».

Проза Бунина была опубликована в «Полном собрании сочинений» (1915).

Писатель в 1909 году становится почетным академиком Академии наук в Санкт-Петербурге. Бунин довольно резко отнесся к идеям революции и навсегда покидает Россию.

Биография Ивана Алексеевича Бунина почти вся состоит из переездов, путешествий (Европа, Азия, Африка).

В эмиграции Бунин активно продолжает заниматься литературной деятельностью, пишет лучшие свои произведения: «Митина любовь» (1924), «Солнечный удар» (1925), а также главный в жизни писателя роман – «Жизнь Арсеньева» (1927–1929, 1933), который приносит Бунину Нобелевскую премию в 1933 году. В 1944 году Иван Алексеевич пишет рассказ «Чистый понедельник».

Перед смертью писатель часто болел, но при этом не переставал работать и творить. В последние несколько месяцев жизни Бунин был занят работой над литературным портретом А. П. Чехова, но работа так и осталась незаконченной

Умер Иван Алексеевич Бунин 8 ноября 1953 года. Его похоронили на кладбище Сент-Женевьев де Буа в Париже.

«Высокие нездешние цветы…»

 
Высокие нездешние цветы
В густой траве росли на тех могилах,
И небеса в бесчисленных светилах
На них смотрели с высоты.
 
 
И дивная Венера, как луна,
Нам бледно озаряла руки, лица —
И моря гробовая плащаница
Была черна, недвижна и черна.
 

«И вновь морская гладь бледна…»

 
И вновь морская гладь бледна
Под звездным благостным сияньем,
И полночь теплая полна
Очарованием, молчаньем —
Как, Господи, благодарить
Тебя за все, что в мире этом
Ты дал мне видеть и любить
В морскую ночь, под звездным светом.
 

Засыпая, в ночь с 24 на 25.07.1922

Бретань

 
Ночь ледяная и немая,
Пески и скалы берегов.
Тяжелый парус поднимая,
Рыбак идет на дальний лов.
Зачем ему дан ловчий жребий?
Зачем в глухую зыбь зимой
Простер и ты свойневод в небе,
Рыбак нещадный и немой?
Свет серебристый, тихий, вечный,
Кресты погибших. И в туман
Уходит плащаницей вечной
Под звездной сетью океан.
 

1906

Безнадежность

 
На севере есть розовые мхи,
Есть серебристо-шелковые дюны…
Но темных сосен звонкие верхи
Поют, поют над морем, точно струны.
 
 
Послушай их. Стань, прислонись к сосне:
Сквозь грозный шум ты слышишь ли их нежность?
Но и она – в певучем полусне.
На севере отрадна безнадежность.
 

1907

Полевые цветы

 
В блеске огней, за зеркальными стеклами,
Пышно цветут дорогие цветы,
Нежны и сладки их тонкие запахи,
Листья и стебли полны красоты.
 
 
Их возрастили в теплицах заботливо,
Их привезли из-за синих морей;
Их не пугают метели холодные,
Бурные грозы и свежесть ночей…
 
 
Есть на полях моей родины скромные
Сестры и братья заморских цветов:
Их возрастила весна благовонная
В зелени майской лесов и лугов.
 
 
Видят они не теплицы зеркальные,
А небосклона простор голубой,
Видят они не огни, а таинственный
Вечных созвездий узор золотой.
 
 
Веет от них красотою стыдливою,
Сердцу и взору родные они
И говорят про давно позабытые
Светлые дни.
 

1887

Осип Мандельштам
(1891–1938)

Осип Эмильевич Мандельштам родился 3 (15) января 1891 года в Варшаве в еврейской семье. Отец будущего поэта был мастером перчаточного дела, купцом. В 1897 году будущий Осип Эмильевич вместе с семьей переехал в Петербург.

В 1910 году стихотворения Осипа Эмильевича были впервые опубликованы в петербургском журнале «Аполлон». Раннее творчество Мандельштама тяготеет к символистской традиции.

Познакомившись с Николаем Гумилевым и Анной Ахматовой, Мандельштам становится постоянным участником заседаний «Цеха поэтов».

В 1913 году увидел свет дебютный сборник стихов поэта – «Камень», который затем дописывался и переиздавался в 1916 и 1921 годах. В это время Мандельштам принимает активное участие в литературной жизни Петербурга, знакомится с Б. Лившицем, Мариной Цветаевой.

В 1914 году в краткой биографии Мандельштама произошло важное событие – писатель был избран членом Всероссийского литературного общества. В 1918 году поэт сотрудничал в газетах «Страна», «Вечерняя звезда», «Знамя труда», работал в «Наркомпросе».

В 1919 году во время путешествия в Киев Мандельштам посещает поэтическое кафе «ХЛАМ», где знакомится со своей будущей женой, художницей Надеждой Хазиной. Во время

Гражданской войны писатель скитался с Хазиной по России, Украине, Грузии. У Осипа Эмильевича был шанс сбежать с белогвардейцами в Турцию, однако он предпочел остаться в России. В 1922 году Мандельштам и Хазина женятся.

В 1933 году Мандельштам написал антисталинскую эпиграмму, за которую был отправлен в ссылку. С 1934 по 1937 год писатель находится в ссылке в Воронеже, жил в нищете, но не прекращал литературной деятельности. После разрешения на выезд был снова арестован, на этот раз сослан на Дальний Восток.

27 декабря 1938 года Осип Эмильевич Мандельштам скончался от тифа в пересыльном лагере на Второй речке (сейчас окрестности Владивостока). Место захоронения поэта неизвестно.

«В безветрии моих садов…»

 
В безветрии моих садов
Искусственная никнет роза;
Над ней не тяготит угроза
Неизрекаемых часов.
 
 
В юдоли дольней бытия
Она участвует невольно;
Над нею небо безглагольно
И ясно, – и вокруг нея
 
 
Немногое, на чем печать
Моих пугливых вдохновений
И трепетных прикосновений,
Привыкших только отмечать.
 

Октябрь (?) 1909

«В непринужденности творящего обмена…»

 
В непринужденности творящего обмена
Суровость Тютчева – с ребячеством Верлэна —
Скажите – кто бы мог искусно сочетать,
Соединению придав свою печать?
А русскому стиху так свойственно величье,
Где вешний поцелуй и щебетанье птичье!
 

1908

«На темном небе, как узор…»

 
На темном небе, как узор,
Деревья траурные вышиты.
Зачем же выше и все выше ты
Возводишь изумленный взор?
 
 
– Вверху – такая темнота, —
Ты скажешь, – время опрокинула
И, словно ночь, на день нахлынула
Холмов холодная черта.
 
 
Высоких, неживых дерев
Темнеющее рвется кружево:
О, месяц, только ты не суживай
Серпа, внезапно почернев!
 

<Не позднее 17 декабря> 1909

«Истончается тонкий тлен…»

 
Истончается тонкий тлен —
Фиолетовый гобелен,
 
 
К нам – на воды и на леса —
Опускаются небеса.
 
 
Нерешительная рука
Эти вывела облака.
 
 
И печальный встречает взор
Отуманенный их узор.
 
 
Недоволен стою и тих,
Я, создатель миров моих, —
 
 
Где искусственны небеса
И хрустальная спит роса.
 

<Не позднее 13 августа> 1909

Век

 
Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
Захребетник лишь трепещет
На пороге новых дней.
 
 
Тварь, покуда жизнь хватает,
Донести хребет должна,
И невидимым играет
Позвоночником волна.
Словно нежный хрящ ребенка
Век младенческой земли —
Снова в жертву, как ягненка,
Темя жизни принесли.
 
 
Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы новый мир начать,
Узловатых дней колена
Нужно флейтою связать.
Это век волну колышет
Человеческой тоской,
И в траве гадюка дышит
Мерой века золотой.
 
 
И еще набухнут почки,
Брызнет зелени побег,
Но разбит твой позвоночник,
Мой прекрасный жалкий век!
И с бессмысленной улыбкой
Вспять глядишь, жесток и слаб,
Словно зверь, когда-то гибкий,
На следы своих же лап.
 
 
Кровь-строительница хлещет
Горлом из земных вещей,
И горячей рыбой плещет
В берег теплый хрящ морей.
И с высокой сетки птичьей,
От лазурных влажных глыб
Льется, льется безразличье
На смертельный твой ушиб.
 

1922

«Здесь отвратительные жабы…»

 
Здесь отвратительные жабы
В густую падают траву.
Когда б не смерть, то никогда бы
Мне не узнать, что я живу.
 
 
Вам до меня какое дело,
Земная жизнь и красота?
А та напомнить мне сумела,
Кто я и кто моя мечта.
 

1909

Валерий Брюсов
(1873–1924)

Валерий Яковлевич Брюсов родился 1 декабря (13 декабря по новому стилю) 1873 года в Москве. Родители рано занялись его образованием, и уже к восьми годам мальчик начинает писать стихи. С раннего детства родители разрешали читать Валерию все, кроме религиозной литературы, воспитывая его в духе атеизма. Это послужило поводом для отчисления Брюсова из частной гимназии Креймана в 1889 году, за пропаганду атеизма. В том же, 1889 году, в журнале «Русский спорт» выходит его первая статья.

Влияние Верлена нашло отголоски во многих стихах Брюсова. В 1893 году пишет драму «Декаденты (Конец столетия)» про жизнь Верлена. В том же году поступает в Московский университет на историко-филологический факультет, который благополучно оканчивает в 1899. Во время учебы, в 1897 году, женится на Иоанне Матвеевне Рунт (1876–1965), с которой проживет до конца своих дней. Первая известность приходит после публикации сборников стихов «Русские символисты» в 1899.

По окончании университета начал работать в журнале «Русский архив». В 1899 стал одним из инициаторов создания издательства «Скорпион». Начало двадцатого века – пик творчества поэта. В это время выходят сборники стихов «Граду и миру», «Венок», драма «Земля», «Огненный ангел». Свой сборник «Венок» Брюсов считал вершиной своего творчества. В 1904 году начинает издавать журнал «Весы».

В 1910 году наступает духовный кризис, и многие его произведения подвергаются критике. В этот же период печатается в журнале «Русская мысль» и «Искусство в Южной России» с критическими статьями.

В революцию Валерий Яковлевич Брюсов работал в Комитете по регистрации печати, потом в Московском библиотечном отделе, стал членом Моссовета, был председателем Всероссийского союза поэтов. В 1920 году вступает в ВКП(б). В 1921 Брюсов организовывает Высший литературно-художественный институт, в котором до своей смерти будет ректором и профессором. В том же году стал профессором МГУ.

Умер Валерий Яковлевич Брюсов 9 октября 1924 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Жернова

 
Брошен веялкой на холод,
Жерновами тяжко смолот,
Мертвый колос возрожден.
Но остался прах зыбучий.
Он летит бескрылой тучей,
Заслоняя небосклон.
 
 
И стучат, стучат, не станут,
Словно стихнув, лишь обманут,
Не устанут жернова;
Неизменно мелют, мелют
И струю слоями стелют,
И она опять жива.
 
 
А вдали, под светом неба,
Отделяют прах от хлеба,
Вышли веять на гумно.
Пусть познает обновленье,
В смерти вкусит возрожденье
Только полное зерно!
 

1898

Зов автомобиля

 
Призыв протяжный и двухнотный
Автомобильного гудка…
И снова манит безотчетно
К далеким странствиям – тоска.
 
 
То лесом, то в полях открытых
Лететь, бросая версты вспять;
У станций старых, позабытых,
Раскинув лагерь, отдыхать!
 
 
Когда в дороге лопнет шина,
Стоять в таинственном лесу,
Где сосны, да кусты, да глина,
А солнце серебрит росу.
 
 
А в холод в поле незнакомом,
От ветра кроясь за стеклом,
Смотреть, как вихрь над буреломом
Бросает новый бурелом.
 
 
Иль ночью, в дерзостном разбеге,
Прорезывая мглу полей,
Без мысли об ином ночлеге,
Дремать под трепет фонарей!
 
 
Скользя, как метеор, деревней,
Миг жизни видеть невзначай,
И встречным прогудеть напевней,
Чем голос девушки: «Прощай!»
 
 
И, смелые виражи в поле
Срезая, вновь взлетать на склон,
И вновь гудеть, и жить на воле
Кентавром сказочных времен!
 

Сентябрь 1917

Духи земли

 
Со всеми мы братья,
Всем открыли объятья,
Зверям, и тучам,
И теням летучим.
 
 
Всех любим, всем верим,
Смеемся потерям
И взором незрячим
Лишь над вымыслом плачем.
 
 
Смолк птичий голос,
Не шелохнется колос,
Запахло осокой,
Солнце высоко,
Мы дремлем в покое,
Купаемся в зное.
 
 
Ветерок встрепенется,
Лес шелохнется,
Все звуки мы слышим,
Цветами дышим,
С нами дружны грозы,
Небесные слезы.
 
 
Поем мы с морем,
Ласкаемся к зорям,
В холоде снега
Для нас есть нега, —
И только людям
Друзьями не будем,
И только в город
Не глянем и взором!
 

1898

Друзья

 
Вышел Леший, сел на пень,
Чует запах деревень,
Палку новую кремнем обтесывает,
Порой бороду почесывает,
Сидит, морщится,
Уши у него топорщатся,
Видит: узенькой тропой
Идет в гости Домовой.
«Здравствуй, дед! давно не бывал!
А я стар стал, жить устал;
Нет бывалого простора!
Вырубили половину бора.
Куда ни пойдешь, везде мужик.
Инда я гулять отвык!»
Домовой присел меж кочек,
Будто съежился в комочек.
Говорит: «Да, старина,
Пришли худы времена!
Мужики в меня не верят,
То есть как бы вовсе херят.
Не дают мне молока,
Замыкают в два замка
На конюшне лошадей.
Впору помирать, – ей-ей!»
Леший бороду почесывает,
Палку сумрачно обтесывает,
Кремень щелк да щелк.
Домовой примолк.
Пень обтянут повиликой,
Пахнет свежей земляникой,
Сосны дюже велики.
Слышен сиплый крик с реки.
Вопрошает Домовой:
«То не дед ли Водяной?»
 

1912

Еще так нежны…

 
Слова любви еще так нежны,
Так жарки сгибы алчных рук,
Ночь, древний царь многоодеждный,
Бросая тьму на отсвет смежный,
Лицо к лицу гнет в счастьи бледном,
Пока в тиши поет победным
Пеаном – сердца к сердцу стук.
 
 
Но гаснет мрака дымный морок,
Пред сказкой страсти вскрыв провал.
Взор не напрасно горько зорок,
Сквозь хаос всех цветов, сквозь сорок
Узорных радуг, смотрит в глуби,
Где в круге красок, в жгучем клубе
Рок зыблет гладь своих зеркал.
 
 
Там лик твой чуждый – чарой явлен,
Глядит, обвит змеей огня,
Твой рот усмешкой гордой сдавлен…
Вход к тайнам замкнут, праздник справлен!
День новый, вождь необоримый,
На путь измен, тропой незримой,
Тебя влечет – прочь от меня.
 

21 апреля 1921

Александр Блок
(1880–1921)

Александр Александрович Блок – один из самых известных российских поэтов. Сегодня его произведения включены в обязательную школьную программу.

Александр родился 16 ноября 1880 года. Его родители были уроженцами Санкт-Петербурга и являлись исключительно творческими людьми. Отец преподавал в университете, был профессором, а мать писала рассказы, стихи и прочее.

Свои первые литературные труды будущий поэт сочинял еще до поступления в гимназию – ребенок писал и стихи, и прозу. В подростковом возрасте он выпустил собственный литературный журнал под названием «Вестник». Стремление Александра к творчеству поощрялось всей его семьей. В создании журнала принимали участие мама, троюродный брат и два кузена. Свою лепту в этот проект вносили и Бекетовы – бабушка с дедушкой. Дед рисовал иллюстрации к журналу, а бабушка сочиняла рассказы.

Семья выпустила тридцать семь номеров журнала.

С 9-летнего возраста мальчик обучался во Введенской гимназии. После окончания гимназии Блок поступил в университет, выбрав для себя профессию юриста.

Александр Александрович жил в эпоху ярких изменений в Российской Империи. Его коснулись обе знаменитые революции. Блок не был аполитичен и во многих вопросах напрямую участвовал. В возрасте около 30 лет поэт добился больших успехов и даже был назначен секретарем Чрезвычайной следственной комиссии.

Февральская революция 1917 года разочаровала Александра Блока. Он ждал Октябрьский переворот и всем сердцем верил в его успех. Для него это было что-то вроде «политического пожара». Сам Блок отмечал, что чувствовал «устрашающую силу стихии» от людей, которые поддерживали Октябрьскую революцию. Свои надежды, а также большие опасения автор перенес в стихотворение «Двенадцать». Оно стало одним из символов того времени.

Блок писал его уже после событий 1917 года. Однако прошло только два месяца, поэтому все эмоции и ощущения были переданы максимально точно. Поэма была написана всего за пару дней.

Великий поэт Серебряного века скончался в 1921 году. Ему был всего 41 год.

«Был вечер поздний и багровый…»

 
Был вечер поздний и багровый,
Звезда-предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый —
Младенца Дева родила.
 
 
На голос тонкий и протяжный,
Как долгий визг веретена,
Пошли в смятеньи старец важный,
И царь, и отрок, и жена.
 
 
И было знаменье и чудо:
В невозмутимой тишине
Среди толпы возник Иуда
В холодной маске, на коне.
 
 
Владыки, полные заботы,
Послали весть во все концы,
И на губах Искариота
Улыбку видели гонцы.
 

19 апреля – 28 сентября 1902

«Бежим, бежим, дитя свободы…»

 
Бежим, бежим, дитя свободы,
  К родной стране!
Я верен голосу природы,
  Будь верен мне!
Здесь недоступны неба своды
  Сквозь дым и прах!
Бежим, бежим, дитя природы,
  Простор – в полях!
 
 
Бегут… Уж стогны миновали,
  Кругом – поля.
По всей необозримой дали
  Дрожит земля.
Бегут навстречу солнца, мая,
  Свободных дней…
И приняла земля родная
  Своих детей…
 
 
И приняла, и обласкала,
  И обняла,
И в вешних далях им качала
  Колокола…
И, поманив их невозможным,
  Вновь предала
Дням быстротечным, дням тревожным,
  Злым дням – без срока, без числа…
 

7 мая 1900