Kitobni o'qish: «Альманах «Российский колокол» №1 2021»

Альманах

Shrift:

Предисловие

Говорят, что все жанры хороши, кроме скучного, и потому книга, которая их объединяет, будет привлекательна для каждого читателя.

В новом сборнике Интернационального Союза писателей нет никаких ограничений по жанру, стилю и теме. Поэтому книга разнообразна и необычна и позволяет не только составить представление о современной литературе, но и прочувствовать её разные ипостаси.

Творчество – всегда в той или иной мере вызов и часто эксперимент, особенно в поэтической форме. Кто-то из авторов тщательно ищет новый, наиболее точный способ выражения своих мыслей и чувств, и к процессу поиска всегда интересно приобщиться. Другой, уводя к сложным метафорам и иносказаниям, словно загадывает читателю загадку, и тот, когда находит свою, никому больше не принадлежащую отгадку, сознаёт своё интеллектуальное родство с писателем и в то же время лучше начинает понимать себя.

Но литература не может полностью уйти в себя. Она всегда отзывается на происходящее вокруг – и не только на счастливые события, но в первую очередь на печальные и пугающие, тем более что их всегда бывает немало. Наши дни не стали исключением, и эта книга – соответственно. Писателям есть что сказать о современности – беспристрастно, с тревогой и скорбью или с улыбкой.

И в то же время для любого творчества немыслимо быть определяемым одним днём и «текущим моментом», иначе оно так бы и оставалось в его рамках. И потому возникают образы и чувства, о которых автору нужно хоть раз сказать в художественном слове – вслед за многими предшественниками, но по-своему, самому На всём пути человека сопровождают проблемы, которые можно решить только для себя, и вопросы, которые каждый сам себе должен задать – в им самим определённой форме. А у творческого человека есть ещё одна задача – поделиться истинами, вечными, но обновлёнными оттого, что прошли через его восприятие.

Есть своя задача и у читателя, тоже нелёгкая в своём роде. Ему нужно услышать что-то важное, о чём он сможет сказать: «Это – для меня». Но чтобы это случилось, придётся быть очень внимательным к художественному слову и не бояться необычной формы, неожиданной мысли, незнакомого звучания.

Надеемся, что в этой книге что-то для себя найдёт каждый читатель.

Современная поэзия

Нина Аникина

Родилась в 1957 году в прекрасном селе Леньки Алтайского края. Прожила красивую жизнь. В пятнадцать лет переехала в село Раздольное Новосибирской области, где живёт и по сей день. Всю свою трудовую жизнь посвятила цифрам в Новосибирском аграрном колледже. Живёт в окружении замечательных людей. В её душе горят огоньки самых дорогих и любимых детей и пяти внуков. Стихи, воспоминания, рассказы и повести пишет разные, но от души. Как душа их развернула, то на лист написала. Публикуется в разных сборниках. Издала своих 9 книг, две из них повести.

Номинант национальной литературной премии «Поэт года» (2018, 2019), литературной премии «Наследие». Награждена звездой Наследие, медалями Маяковского, Пушкина, Чехова, Ахматовой и именем Сергея Есенина, «За вклад в русскую литературу».

Тайга

В этой дымке тумана
Кукушка на дереве куковала.
Олень, расправив рога,
Стоял. Такой красотой владеет тайга.

Туман тихонько полз по тайге.
Грибы шляпки умывали в росе.
Брусника бусинками рассыпалась в траве.
Тишину украсил восход дня.

Золотыми лучами играя в листве,
Белка, шишками стуча, выглянула из дупла.
День проснулся – просыпайся, тайга.
Пусть играет зайчат детвора.

И таинственна красота тайги.
Живёт мир зверья-муравья.
Встречают красивый восход дня.
И вот открылась вся красота.

Что осень сотворила, соткала,
Разными красками вышила узоры,
Украсила суровость тайги.
В цвет солнца и цвета хны украсились листы.

А помнишь?

А помнишь ту тропинку
На том высоком берегу?
И нашу заветную берёзку,
И звонкий девичий смешок?

Ты такая вся нарядная,
А на голове цветной платок.
На берегу цвели цветочки,
Хоть берёзка вся в жару.

Мы стояли, прижавшись тесно.
Слышно, как стучат сердца.
Только жёлтые листочки
Нежно падают с куста.

Солнце выглянуло из-за веток,
Сливаясь с золотом листвы.
Ветерок играет нежно
В цветах платка каймы.

И опять та тропинка,
Что к дому поведёт.
Наши руки будут вместе.
И шаги в шуршании листвы.

Наша жизнь

С каждым годом, с каждым настроением
Всё прожитое уходит в запас
Того, что самое дорогое.
И как хочется покоя от тягот и тревог.

Я не скрываю, что было всё,
При любой погоде года.
И никому я не перекидывала невзгоды,
Только слышала упрёки за спиной.

Но ведь прошли эти года,
Какова бы жизнь тяжела ни была.
Но она прожита, и я довольна,
Что я её как песенный запас.

А так всё нормально,
Только была обеспокоена моя душа.
Ты молчал, и вижу, ты был настроен,
Да нет, ведь ты для разговора слова искал.

И так всегда в нашей жизни:
То уютная, то тишиной прикрытая.
Но наступит мгновение такое:
От счастья зайдётся душа,
Ведь ты нашёл нужные слова.

И так с каждым годом жизнь быстро пролетает.
И такой большой запас всего.
И понимаешь, ведь не зря жила,
Какая бы жизнь ни была.

Небо разгулялось

Нахмурилось небо, тучей заволокло.
Сыро и неуютно в капле дождя.
Осень загрустила, увяла она.
Красотой отшумела, убрала урожай.

Птиц проводила в тёплые края.
Холод встречает порывами ветра.
Люди уныло прячутся в домах.
Дымком запахло, печи в жару.

Деревья уныло смотрят кругом.
Но осень хозяйка ещё
И как может держит тепло,
Но силы её уходят в ночь.

Где к утру морозец обхватывает траву,
Инеем сизым украсит всё.
И немного разукрасит окно,
Но в доме тепло-тепло.

А небо разгулялось – ему мало дождя.
Снегом посыпало всё, кругом белизна.
Но осень, упряма она:
Солнце заставило растопить снега.

Но как бы ты, осень, настойчива ни была,
Зима наступает, и придут настоящие холода.
А пока ты в ноябре разгулялась сполна.
Осень, ты в таком виде тоже симпатичная.

И унылость твоя оттого, что скоро зима,
Но пока ты владычица, а это не ерунда.
Красива, красива по-своему, осень, ты,
Хоть и опали твои золотые листы.

Елена Брюс

Поэт, писатель, переводчик. Её литературные пристрастия вскормлены французским и русским символизмом и возрождены живым отголоском дня. О своих странствиях с Артюром Рембо и «соответствиях» во времени, о своей тоске по «озарениям» и свидетельствам дня ею написана и издана в Интернациональном Союзе писателей книга «Красильщик Луны» – лирическая проза тревоги и надежды… Готовятся к печати сборники стихотворений: «Детское время» и «Приоткрытое сердце» – плоды юношеских размышлений и зримых портретов времени.

Е. Брюс является номинантом премии конкурса «Поэт года – 2020», который проводится Российским союзом писателей, публикует свои произведения на нескольких интернет-порталах для поэтов.

«Архивариус гор…»

Архивариус гор,
Звездочёт над заоблачной тиной,
Где хранишь ты свой голос,
Опутанный пылью и паутиной?
Только шаг – на печати следов
Ляжет тонкое кружево инея,
Первородный суглинок каменеет
В размытости синего,
Ненавязчивый ветер
Гремит чердаками весь вечер,
Над оторванной жестью
Плачет дождь, предпоследний в году,
Снег не выпал ещё.
Подорожник не лечит
Эти лёгкие ссадины троп,
Что туман в неизвестность ведут.
Солнца жар, грациозность хромых
Листопадов —
Всё исчезло как сон
В роговицах темнеющих луж.
В них хранится тепло
Твоего говорящего взгляда,
Архитектор рельефов земных,
Провожатый потерянных душ.

«Тонкой памяти рук, обнимавших когда-то…»

Тонкой памяти рук, обнимавших когда-то
Безразличную юность мою,
Посвящаю симфонию нежности и сожаления.
Я себя убивал, я рубил на корню,
А теперь у рассветов молю о прощении.
Мне не скажет никто, где живут мои старые книги,
Совершенно не греет пальто.
Я меняю столетья на миги
И делю на шаги неразрывность дорог.
Просыпается снежная соль на беду.
Голод тянется к хлебному боку,
Но смыкаю я губы. Крошу его уткам в пруду.

«Господи, брось меня в чёрную падь…»

Господи, брось меня в чёрную падь,
Чтобы до осени камнем на дне лежать.
Листьями, ветром изжёванными покрой.
Дождями холодными тело моё омой.
Пусть не слепит мне глаза заря.
Пусть не звучит мой голос зазря.
Пусть тёмную воду пленя,
Закуёт берега ледостав.
Только прошу тебя, душу себе оставь.

Детство

Мне вдруг вспомнилось детство.
Скамейка. Сваебоя гремучая трель.
Руки матери с запахом теста
И промокший звенящий апрель.
Городская пустынная площадь,
Одинокий трамвай номер три,
Голубая тряпичная лошадь
И свинья с пятаками внутри.
Подоконник с облупленной краской,
Чёрно-белый котёнок у ног.
Парта. Глобус. Портреты. Указка.
Оглушающий школьный звонок.
Крошки мела на пыльной дорожке.
Тень акации, свет фонарей.
Книга сказок, где всё – понарошку,
Солнце ярче и небо синей.
Детство… Боль от разбитых коленей
Пострашнее разбитых сердец…
И блестит то счастливое время
Как упавший в песок леденец.

Лес

Сквозь еловые ресницы лес глядит на города,
По щекам его струится речек мутная вода.
Кто ты? Где ты?
Мёртвой тайны глаз навыкате застыл.
Совпадения случайны. Заверения пусты.
Оторвись от жёсткой корки,
Камнем в небо упади.
На вселенские задворки,
Жалкий плакальщик, гляди.
С кем под кронами глухими
Коротали времена
Твои жены золотые и любимая одна?
Комом в горле пересохшем
Застревают имена…
Кто ты? Где ты?
В чём печаль свою полощешь,
Чем душа твоя больна?
Светит сердце ржаво-красным
Из межрёберных колец.
Как осёл из старой басни
На погосте спит мертвец.
В горе жил, а в счастье не жил.
Облака кладут на плечи
Шкурой белой, грязным мехом,
Тянут жилы долгим эхом
Дерева-анахореты:
Молчаливый человечек, отзывайся,
Кто ты? Где ты?..

Максим Букин

Поэт и писатель двадцать первого века. Родился 17 ноября 1996 года в городе Крымске Краснодарского края.

Максим Дмитриевич из среднестатистической семьи. Начальное и среднее образование получил в лучшей школе города. По её окончании поступил в Кубанский государственный медицинский университет. На третьем курсе решился забрать документы и попробовать себя в новых начинаниях. Попутно приступил к написанию первого романа.

На сегодняшний день пишет романы и стихи. Участвует во многих конкурсах, а также публикуется на страницах альманахов от различных издательств.

В конце октября 2020 года впервые «попал на бумагу» в сборник стихов от Русского литературного центра – «Русская история страсти» – и реинкарнированный первый выпуск журнала «Современные записки», также со стихами.

Кандидат в члены Интернационального Союза писателей.

Порою ажитация…

Порою ажитация столь непомерна,
Что, расплескав её бездонную купель
И рваных сил старинную дилемму,
Смиренно угасает жизненная прель.

Порою ажитация тугой купели
Скитается с надеждой обрести
Засушливые земли Мариэли,
Где от прострации не видно и дуги.

Порою ажитация грехов зверее,
Что нацарапаны на манускрипте Антов…
А лицезрение таких грехов сроднее
Той муке, что лукает в ятовь.

Людские сады

Где роздых изыскать, что захоронен белым поднебесьем?
Застать, изречь, изменживать, что корни
мои угодили в ветошь.
Где никто не переберёт слепое обличье…
И никто не проронит: «Он был наверняка излишек…»

Где бы урочище мне изыскать,
Что ухитит плюгавым холстом,
Где раздольно можно шагать,
И никто не наложит свой гонор?

Где бы смог разустаться, склониться,
И ничто не проникнет в Сион.
Где пустынное марево катит
Жнивьё отмерших хлебов.

Где покорно цепляют зажор.
Тленный глаз – большинству новизна.
И не ведают больше ростков,
Ведь в уклад не пущают лжеца.

Ранним утром за чашечкой чая
Вкусив тихий звон пустоты,
Утвердительно принимаю:
– Не вернусь я в людские сады!

Голиаф

Катарсис, боль и отречение…
Вчера зияла пустота.
Как Голиаф, бреду вдоль моря и жду, что вскоре голова
моя окажется у ног Софии, которая давно ждала меня.

– Родная, я шагами землю мерил…
И вот явился пред тобой.
Прости, конечно, что не прежний, цельный,
но по-другому я не смог.

Оставил душу я в пустыне,
Где Моисей бродил годами.
А тело бренное моё там, где воцаряет Сатана…

Я предал родину и лица позабыл
Детей, и матери слова:
– Ты должен помнить любящих и то,
что есть обратная дорога…

Но я забыл… Не без причины…
Вина – инверсия души.
Теперь для грусти места нет.
Я выменял всё на надежду обрести…

Как Голиаф, стою я на вершине…
Готов сражаться с тысячной ордой.
Но знаю: неизбежен тот,
кто все мои мечты гранитным камнем обречёт…

Любовь прошла…

Я вдруг решился написать тебе.
Не знаю, что сподвигло на такую глупость.
Моя любовь практически иссохла по тебе,
Я заново учусь любить и быть любимым.

Как видишь, я пишу стихи,
А о тебе пишу впервые.
Нет. Не забыл я о тебе,
Как раз наоборот: всё это время помнил.

Наверное, не знаешь ты,
Какое это было время.
Я всем твердил, что больше нет любви
И что моё уж сердце позабыло!

Я не звонил и не писал
С надеждой, что тебя забуду вскоре.
И каждой ночью перед сном мечтал,
Как будешь рядом ты со мной.

И благодарен я тебе,
Что не звонила, не писала.
Вот только думается мне,
Что ты меня не вспоминала.

Не думала о том, как я любил,
Как был не против провести с тобою жизнь.
Как завели с тобою бы детей
И в старости могли гордиться ими.

Мы встретились уж слишком рано,
И мне сквозь боль пришлось уйти.
Но опыт, что унёс с собой я,
Навеки будет течь в моей крови.

Йонас Вайткунас

Родился в Литве 25 апреля 1945 года. Когда ему было три года, семья переехала в Сибирь. Там он и научился русскому алфавиту. В 1958 году вернулись на родину, пришлось изучать литовский язык.

Написал 20 книг, из них 3 на русском языке. Издал 8 книг.

Сейчас занимается земледелием.

Йонас мысль

(Три страницы из книги, выпущенной в серии

«Современники и классики»)

Кто читает, тот поймёт,

Кто не читает, пропадёт.

Мы в тупике

Не тот канал, Йонас, смотришь.

Ну точно чёрт опять поселился.

Вот так МОИ родные, греки, итальянцы,

Пора счёт сводить, придётся зелень сажать.

Это наши предки, передовики, однополчане,

Курс на восток бери, жаль, карты нету под рукой,

Меридиан, может, и тот, но до Индии не надо.

А почему, Йонас, Рим да Ватикан пропустил?

Да там наша история.

Твоя, Йонас, история и россиян под Атлантом.

Но это не доказано, это лишь версия,

Но и не опровергнута (может, не то слово).

Значит, 50x50, это как весы, ТЕБЕ половина,

Да и мне хочется хоть один процент.

А ты на какой стороне, Йонас?

Хороший вопрос, даже мудрый, Ватикану конец.

Не спеши, Йонас, ты удочку только забросил.

Неужель до россиян ещё не дошло, что крест –

Это не только смерть, но его ещё надо нести.

А когда и почему на нашем, то есть на Итальянском

Кресте, ещё один внизу по центру и искоси?

Ты, Йонас, спроси у Недоносцева и узнаешь.

Так что он нёс и не донёс, что-то не пойму.

Трудно, Йонас, когда до мужика не доходит.

Мужиком и я могу быть, но как с крестом быть?

На башнях да и на куполах пусть стоят,

Историю не поменяешь, а новую построишь.

Конечно, Йонас, не ты один, но будешь господин.

Сперва чёрт, потом крест, а потом господин.

Ну вот, Йонас, и ответ получил, а три, Йонас,

Твоя самая счастливая цифра.

А если не понял, разберётесь в тупике.

Ослы не читают

Ну где ты, Йонас, так долго застрял,

Да и поднять тебя невозможно: спишь как осёл.

Раз ослом будешь называть, не буду писать.

А чем осёл хуже тебя? Он думает, как и ты.

Попробуй, поставь его на две ноги, тогда сравняй.

Ну ладно, Йонас, ты не осёл, ты умный, умнее всех.

Вот это ТЫ и переборщил, слыхивал и умнее.

Ты что, Йонас, сплетни собираешь?

Надо слушать, а не слышать.

Разницы не вижу, не услышишь, не будешь слушать.

А почему дальше не пишешь?

Жду… пока мысль не подошла.

А Я не слышал, что мысль ноги имеет.

Вот видишь, и ТЫ слышишь, а не слушаешь.

А МНЕ нечего слушать, МЕНЯ нет.

Тогда я ТЕБЯ могу ослом обзывать.

У тебя, Йонас, нету стыда, ядрёна мать.

С БОГОМ Вселенной честь имеешь и ещё шутишь.

Извини, так бы и сказал, я думал, адъютант меня поднял.

Вот видишь, осёл лучше тебя, он думает, не спит.

Но он писать не умеет, да и вряд ли когда научится.

А он и без учёбы умный, заставь его работать как тебя.

Значит, бомжи лучше меня?

Я не про красоту, Йонас, говорю, а про доброту.

А я не сорю и не собираюсь мусор собирать.

А Я не собираюсь тебя заставлять,

Но передай братьям, раз писать умеешь.

Извини, перебью, каким братьям, ослы тоже

Не чужие, да и свиньи, и лошади, кровь та же самая.

С каких пор свиньи, да и лошади, начали читать?

Только что сказал, что ослы никогда не будут писать.

Я не сказал, что ослы никогда не будут читать.

Ну, раз и литовцы не забыли русский язык, значит, всем

Ослам.

Официально нету

А теперь, Йонас, о деле, вот десяток уже

Кончается. А перемен на твоей Земле никаких не

вижу.

Во-первых, Она не только моя, а во-вторых,

Не я руковожу этим парадом, я только перевожу.

Вот за то, что понял МЕНЯ, Я тебя приветствую.

Могу спросить, долго ли мы будем воевать?

Пока они не будут слушать тебя.

Ответ понятный, но не достигаемый.

А ты что, Йонас, уходишь или висишь уже?

Есть более технический приём да и лицо не синеет.

Кровь спускать, Йонас, грешно.

У нас перемены, грешить не стыдно.

И ты совсем спокоен?

А чего мне волноваться, я не грешу.

И жена ничего, не выгоняет тебя?

Я про кровь, она старая, а ТЫ – про секс.

Вот юноша нашёлся, молодняк.

Когда-то назвал меня, что я похожий на ТЕБЯ.

Что память не барахлит, это хорошо, но не забудь:

Ты никогда не сможешь быть похожим на МЕНЯ.

А я думаю, что смогу, когда не станет уже меня.

Вообще ты прав, но надо сперва заслужить и

доказать.

А есть ли смысл ослу доказывать?

Ты, Йонас, прав, ослу уже не докажешь.

Значит, пятьдесят процентов отвоевал.

Воевать, Йонас, не только грешно, но и

смертельно.

Не так меня понял, я буду только слушать, а не

доказывать.

Я тебя понял, зачем повторять?

Женщины любят, особенно молодые.

Ты что, Йонас, в борделе был?

Да нет, мимоходом проходил.

Что, и у вас в Литве есть красные улицы?

Ольга Васильева

Родилась в Санкт-Петербурге. В 1981 году окончила русское отделение филологического факультета Ленинградского государственного университета (ЛГУ, ныне – СпбГУ). Работала переводчиком испанского и итальянского языков. Много занималась переводами испанских поэтов.

В 2019 году в издательстве «Перо» вышла книга её стихов «Лёгкая лира (1974–2019)».

В 2020-м в издательстве ИСП опубликовала вторую книгу – «Транзит» – и сборник переводов испанской поэзии 17–19 веков под названием «Неожиданная классика».

Имеется своя страница в «Стихи. ру» и в «Mundopoesía» на испанском языке как Olga Danielan.

Участвовала в ММКВЯ в сентябре 2020 года.

Коронавирусные стихотворения

Турбулентность

Всё время турбулентность.
Самолёт вот-вот развалится.
Сохранять ли самообладание?
Или молиться в отчаянии?
Или стихи читать
Как заклинание?
Или вцепиться в кресло?
Или в соседа?
И начать беседу
О вечности?
Или неуместно?
В общем,
Турбулентность
Повсеместно.

Просто так

Ты спрашиваешь: «Ну как?»
Ничего хорошего.
Хочется сказать
Что-нибудь утешающее.
Но
Просто говорю: «Чума».
Или «Пауза»,
«Антракт»,
«Катастрофа»
И так далее.
Господь развлекается.
Мы надоели ему
Своим ничтожеством.
Размножились.
Но качество…
Не то.
Не вдохновляет.
Пора бы опустить занавес.
Спектакль закончился
Провалом.
Полностью.

«А на бытовом уровне…»

А на бытовом уровне
Буду бродить
Туда-сюда
По аллее Славы
И созерцать,
Как почки распускаются.
Не для нас.
В интервале
Между
Здесь и Там.

«Вот и заря идёт…»

Вот и заря идёт,
Слабо-оранжевая
И голубая.
Прости, Господь,
Если можешь,
И меня тоже.
Просто так.

Отсюда – Туда

Это я оторвалась от реальности?
Или она от меня?
И это переход гуманный
Отсюда – Туда?

Ole

Танцуют
Испанские полицейские
Под детскую песенку,
И им подпевают
Из окон
Запертые коронавирусом
Заражённые,
И хлопают.
Вот это да…
В испанцев
Моё сердце влюблённое
Навсегда.

Актуальные заметки

«Вы можете насладиться…»

Вы можете насладиться
Выставкой на удалёнке
Или помолиться
В своей комнате.

«Большой антракт…»

Большой антракт
В человеческой комедии,
И следующий акт —
Неведом нам.

«Классическое единство драмы…»

Классическое единство драмы —
Место действия, времени и сюжета.
Только непонятно:
Будет ли продолжение
Или собирать вещички
На выход?
Или это репетиция
Генеральная
Премьеры
Под названием
«Конец света»?

«Дожили…»

Дожили.
Хочу выпить
Чашку кофе с пирожным,
А мне говорят,
Что это невозможно.
Пей кофе дома,
Чтоб никакого урона
Для окружающих,
И никто не помрёт
В будущем
Ближайшем.

«Какой-то конец…»

Какой-то конец
Не эстетический.
Ничего романтического.
Не потоп, не землетрясение.
Не падение
Метеорита,
А эпидемия —
Гриппа.
Особая.
Правда, коронавирусом
Наречённая.
Не выходите из дома.
Просто.

«Прощай…»

Прощай,
«Лавка писателя»
С тирамису
И «Метрополь»,
С трубочкой
Или булочкой,
Со сливками,
Заварной
Времён детства…
Кто мог ожидать
Такой подлости
Сверху?
Так мелочно…
И уровень не тот,
Господь.
Или это только начало
Песни?