Человеческое тело

Чтобы стать героями, одного героизма недостаточно.

- Мне пора мам.

- Нет, погоди! Ведь в ближайшие дни ты не будешь звонить. Расскажи мне еще что-нибудь!

Что ей рассказать? Все, что он мог рассказать, причинило бы ей боль. Что он ее обманывает и говорит, что здесь вкусно кормят? Что он влюбился в женщину, в свою сослуживицу, а она называет его "мальчишкой"? Что завтра им предстоит отправится в район, контролируемый талибами, и он готов от страха наложить в штаны? Что сегодня утром он видел отрубленную голову, а потом накатила такая тошнота, что его вырвало и весь завтрак оказался у него на ботинках, а сейчас, как только он закрывает глаза, мертвое лицо сразу встает перед ним? Что порой ему грустно и пусто, что он чувствует себя старым - вот именно, старым, в свои двадцать лет, и не верит, что когда-то он был просто чудом? Что все обращаются с ним, как с последним дураком, что здесь он не нашел ничего из того, что надеялся найти, а теперь он и сам не знает чего ищет? Что он ее любит и страшно скучает, что она для него главное в жизни, единственная, кто ему дорог? Он даже этого не может ей сказать, потому что он уже взрослый, потому что он солдат.

- Мам, мне правда пора!

Если ты не слышишь взрыва, значит, тебя уже убили.

Чтобы найти утешение, он должен испить грусть до конца.

Если взорвалась мина и ваш товарищ погиб из-за того, что сапер ее не обнаружил, вам хочется придушить сапера, дать ему пинок под зад. Не делайте этого, потому что в двадцати метрах может быть еще одна мина, а сапер, которому дали пинок под зад, работает хуже – вы ведь не хотите сами взлететь на воздух? Подождите, пока вернетесь на базу, – там и сдерете с него шкуру.

Из-за СВУ эта война и превратилась в черт знает что – как в Ираке. Ты больше не видишь врага, его нет. Он закапывает мину, прячется за ближайшей скалой и наслаждается зрелищем. Бум! Поделать с этим ничего нельзя, остается только глядеть в оба. Везде и всюду – глядеть. Глядеть, глядеть и еще раз глядеть. Заметили на обочине гору мусора? Подозрение: мина. Увидели на крыше дома стоит мальчишка и машет вам рукой? Подозрение: мина. Заметили, что один ком земли темнее окружающих? Подозрение: мина. Светлее? Подозрение: мина. Сложенные рядом камни? Брошенный автомобиль? Сгнивший труп верблюда? Подозрение: мина. Мы на этой войне как собаки, охотящиеся на трюфели. Если есть подозрение, что заложена мина, вы останавливаетесь и вызываете саперов. Торопить их нельзя. Если саперы поторопятся, вы взлетите на воздух. Попросят – принесите им воды, не попросят – тоже принесите, потому что если саперу хочется пить и у него болит голова, он может ошибиться, и тогда вы взлетите на воздух – не забывайте. Это мерзкая война, самая мерзкая из всех войн. Помните: вам не удастся выпустить штыком кишки талибам. Они разгуливают в белых одеждах, с виду такие чистенькие. Ходят себе, закапывают мины, может, один из тех, кто только что закопал мину, и попадется вам навстречу. Улыбнется, скажет "салам-алейкум", а через километр тебя ожидает подарочек. Все они сукины дети.

Впрочем, из изучения костей мне предстояло вынести по крайней мере один урок- самые тяжелые переломы случаются у тех, кто пребывает в неподвижности: тело решает разлететься на куски и разлетается, за долю секунды образуется столько маленьких обломов, что собрать их обратно уже невозможно.