Kitobni o'qish: «Книга вместо ужина»

От автора

Меня зовут Ольга Ена – практикующий диетолог, нутрициолог, мама и жена, ведущая прямых эфиров с экспертами на самые важные для думающего человека темы: от правильного питания и очищения до психологических барьеров. Как многие женщины, люблю вкусно поесть… но на моем холодильнике не висит амбарный замок. Я считаю, что еда – одно из самых сильных удовольствий в нашей жизни. Пройдя тернистый путь диет, от Дюкана до кремлевской, зеленой, разгрузочной, веганской, десятков экзотических, 18 лет личного и чужого опыта, я поняла: диета – ни лишение, ни отказ от вкусной еды. Не наказание себя. Поэтому никаких нотаций!

Эта книга – для будущих друзей, с которыми можно говорить откровенно и непринужденно. Вынянчивая идею, я очень хотела, чтобы книжка не вызывала ощущений, знакомых всем худеющим с дискомфортом и стрессом, тем, кто извел себя экспериментами, падал от усталости после несбалансированного фитнеса, лечил кожу после неграмотного детокса. Восстанавливал здоровье после изнурительных диет. Радикально менял гардероб несколько раз в год – с «качалкой» от 65 до 85 см в талии. Ел то, что невкусно…

Настроение не должно падать с падением веса! Детокс, диета, правильное питание – всего лишь инструменты для качественной жизни, в которой есть все: от любви до карьеры. Знайте, худеть можно легко, весело, в хорошей компании – с подругой и этой книжкой!

Расследование первое: Может ли груша превратиться в яблоко, если она заложница любви к картошке

Рита работала бухгалтером и, как большинство профессионалов сидячего образа жизни, она была “грушей” – фигуристой девушкой с покатыми женственными плечиками, грудью первого размера, ногами длиннее средних и широкими вальяжными бедрами, вот-вот грозящими осесть. На ней неплохо смотрелись платья одной-единственной длины и брюки одной-единственной ширины. Она это знала и никогда не ошибалась в выборе стиля.

Как многие бухгалтеры, она часто засиживалась на работе и с постоянством, достойным лучшего применения, совершала набеги на корпоративный холодильник, где держала вкусности про запас: на черный день, на перекусы… Ни перекусы, ни черный день друг от друга не отличались: жирная колбаска или жареная котлетка из кулинарии, суп из пакета, картошка в пластмассовом судочке, неестественного цвета помидор и приторно-сладкая шоколадка с сомнительным содержанием какао.

Физическую активность Рита презирала, убеждая себя, что в фитнес-клубы ходят фитоняшки, чтобы подцепить качка. Она виртуозно как пианистка стучала по клавиатуре своего компьютера пока цифры не начинали расплываться в глазах и вкладывала в это занятие всю энергию, полагая, что такой активности ей достаточно. “Зато руки качаю!” – смеялась Рита в ответ на робкие намеки Алисы, начинающего диетолога-коуча, в квартире которой она временно остановилась, пока решала свои сердечные и жилищные проблемы.

Любимая игра Риты “Если бы я была…” имела один-единственный вариант: “…яблоком!” Она бесконечно сравнивала достоинства и недостатки “груш” и “яблок”:

– плюсы “груш”: секси-фигура с гитарообразным силуэтом, бедра как фокус притяжения мужских взглядов (при правильном подходе можно утягиваться в бандажные платья, выгодно подчеркивая изгибы);

– плюсы “яблок”: длинные стройные ноги, неплохо сидящие костюмы (при желании можно сбросить лишнее, а широкую талию визуально сузить индпошивом);

– минусы “груш”: за бедрами нужно следить постоянно, чтобы не осели, чтоб никто не заметил “ушей” не там, где они обычно бывают, и чтобы лифчики с хорошим push-up’ом компенсировали тяжелый низ;

– минусы “яблок”: нужно долго искать талию и обозначать ее поясом или тонкостями индпошива, а коротковатый бесформенный верх больше похож на запущенный без спортзала мужской торс, чем на женские округлости Афродиты.

В целом Рита была скорее довольна подсчетом. О том, что многие девушки-груши и девушки-яблоки проводят на себе изнурительные селекции в спортзале, в поте лица прививая черты других “фруктов“, Рита слышать не желала. “Природу не переспоришь“, – твердила она, уперев в крутое бедро очередной поднос с едой.

Однажды Алиса сделала новый аккуратный заход, увидев, что вытворяет Рита. Та улеглась на диванчике, поставила на грудь сковородочку с жареной картофельной соломкой, залезла в нее пальцами, а потом ухватилась за страницу книжки. Книжка была дешевой, но Алису все равно слегка передернуло. “И что! – тут же с вызовом отреагировала Рита, зацепив периферийным зрением реакцию Алисы. – Я люблю картошечку. Люблю и буду любить, пока не помру от ожирения или от чего там помирают любители картохи. Иди-иди сюда, мой канцерогенчик!” – Рита схватила пальцами золотой “карандашик”, чтобы отправить в рот. Алиса, смеясь и поддразнивая подругу, ловко перехватила картофельный кусочек и… удивилась, как давно не ощущала этого вкуса, кажущегося сейчас почти незнакомым и совсем неинтересным. Еще пять лет назад Алиса бежала с работы в ближайший фаст-фуд и забирала оттуда домой большое ведро картошки фри, вгрызалась в нее, жевала, мычала от удовольствия. В те дни она даже не понимала, что, поедая гигантские ведра, занималась самоедством: заедала стресс, щедро солила любовные раны, прижигала прогорклым маслом старые обиды.

Это, собственно, одна из самых главных причин, по которым постсоветские женщины до сих пор не могут держать себя в форме. Конечно, те же американки бывают о-го-го какие плотные, но именно наши женщины на каком-то генетическом уровне производят нехитрое математическое вычисление: настроение в минусе – еда в плюсе! И тут же холодильник раскрывается нараспашку, зоркий взгляд шарит по полкам, руки ощупывают сокровища.

Если с математикой отлично, то с физикой еще лучше – вес и масса измеряются просто: кусок колбасы, кусок сыра, кусок масла, кусок торта… Очень удобно и не раздражает уставший после работы ум! С плотностью еще проще: чувствуешь, что утрамбовавшаяся еда уже давит под горло, значит, пора сделать паузу.

Итак, часы бьют полночь (и совсем не новогоднюю, когда можно позволить себе лишний кусочек!): все “куски” на тарелке, в чашке дымится кофе с кулинарными тридцатипроцентными сливками, вилка в левой руке, пульт от телевизора, как и положено по этикету, в правой – смотрим и едим, едим и смотрим. Совесть тихонько поскуливает, но Рита и ее бесчисленные соседки – по району, городу, стране, миру – сидят в своих уютных кухоньках полуночниц и жуют: перегрызают хрящики в плохой ветчине, поглощают неслыханное количество соли в консервах, хрустят наггетсами из несвежей курицы, проглатывают похожие на пластилин пельмешки, мажут батон (с превышающей, как правило, долей сахара в составе) кабачковой икрой (разумеется, с превышением нитратов: 790 мг/кг при норме до 400 мг/кг)… А поздний прохожий за окном поднимает голову, видит теплое светящееся окошко и думает: наверное, там прекрасная стройная дева сидит и мечтает о принце.

Такие вечера гастрономического разгула из двух в неделю превращаются в пять, ведь каждый день перед сном находится что заесть: нервное совещание, ссору с коллегой или телефонный разговор на повышенных тонах с мамой, которая не вовремя позвонила вместо “принца”, который “просто обязан был позвонить”. Да и неделя была страшно скучной, безрадостной. А что делают женщины, когда их жизнь превращается в рутинный караван однообразных дней?.. Правильно, компенсируют дефицит радостей едой. Это их законное право, которое никто не смеет оспаривать. Еда – вот быстрый приход счастья сразу туда, куда надо. И необязательно изучать афиши спектаклей, концертов, клубных вечеринок и думать о платье, в которое сложно впихнуть свое раздобревшее тело; а потом не нужно плакать, когда какой-нибудь “он” небрежно пройдет мимо тебя к какой-нибудь “ней”, а ты, с накренившимся бокалом вина, зашаришь глазами по подносам с закусками. Зачем эти страдания, если закуски уже здесь – в холодильнике, а его, паршивца, здесь нет – и некому тебя обидеть!

Такие лабиринты непростых решений извивались змейками в освобожденной от бухгалтерских таблиц Ритиной голове, в то время как Алиса завороженно смотрела на плывущую в рот Риты картошку и думала, что именно так выглядит разочарование – золотистое, мягкое на вкус и… жестокое.

Росла когда-то маленькая Рита и верила в фею, добрую и справедливую. Фея обещала сказочную жизнь, в которой все легко: не надо карабкаться по карьерной лестнице, иногда срываясь вниз; не надо прыгать по чьим-то головам, как по кочкам в болоте. Жизнь представлялась красивой и обязательно с хэппи-эндом. Но фея коварно растаяла как легкий дымок сигареты, помогавшей уже взрослой Рите худеть. Фея исчезла, а Рита так и не повзрослела, поэтому все свои маленькие и большие горести она латала не усилием воли, а силой аппетита.

Алиса предприняла очередную попытку помочь подруге:

– Эй, Ритусь, давай я тебе сказку расскажу? О канцерогенчике в картошке.

– Ну, давай, послушаю, чем ты своих худеющих поклонниц гипнотизируешь.

– Никакого гипноза! Ты же слышала фразу “помоги себе сам”? Просто чуть больше заботы о себе тебе бы не помешало.

Рита со скепсисом хрустнула картофельной корочкой.

Сказка для Риты: О картофелине, акриламиде и его чертятах

Жил-был под землей солидный, крупный клубень-картофель, одетый в мундир с розовыми пуговками, пока однажды огромная лопата не вытащила его на белый свет. Он, конечно, возмущался, даже пытался скатиться с лопаты назад в рыхлую теплую землю, но картофель схватили, бросили в ведро, где он ударился головой о соседей, и отправили на кухню. Там его, уж прости за подробности, раздели. Но он почувствовал не беспомощность, а настоящую злость: купаясь в холодной воде, он булькал и бурчал угрозы, а когда его превратили в аккуратную соломку, он был вне себя и собирал для удара весь свой крахмал.

Чтобы ты понимала, Рита, картошка – углевод в чистейшем виде, и, хотя он считается из-за содержания крахмала овощем с медленными углеводами, в нем очень высокий уровень глюкозы, проще говоря, сахара. Когда съешь большую порцию картошки, чувствуешь удовольствие – ух ты, наелась до отвала! – но это иллюзия. На деле же в организм попадает так много глюкозы, что реагирующий на нее гормон инсулина вынужден работать агрессивно и быстро, превращая ее в энергию или жир. При такой скорости ты бы и сама работала неидеально. Быстрый всплеск уровня сахара так же быстро падает – возникает ощущение усталости, которое многие принимают за голод. Такой эффект называют углеводным жором. Ты ведь наверняка замечала, как скоро хочется есть после такой порции? Этот постоянный пищевой дисбаланс со скачками сахара в крови и приводит к зависимости от холодильника.

– Ага, особенно ночью! Так часто бегаю к нему, что самой странно, – Рита удивленно покосилась на сковородку, словно впервые ее увидела.

–Потом организм может вообще разучиться распознавать сахар, если его вот так регулярно бомбардировать. А если сахар не перерабатывается, рано или поздно – привет, диабет!

Рита выглядела растерянной, а Алиса продолжала:

– Когда картофель бросают в озеро масла на раскаленной сковородке, он возмущенно шипит; но люди не привыкли слышать овощи, поэтому вопли картофеля просто игнорируют. Наконец, золотистые с корочкой соломины укладываются здоровенной горкой на тарелку. Девушка, такая, как ты, Рита, хватает жареную картошечку, ароматную и соблазнительную, и отправляет на ПМЖ в свой рот. И тут начинается!

– Что начинается? – поинтересовалась Рита, отбросив напускное безразличие.

– Собранный для удара крахмал спровоцировал резкий вброс глюкозы в кровь. Организм отреагировал мгновенно и произвел инсулин, который начал панически превращать глюкозу в энергию, а что не успел – в жировые клетки. Тут трансжиры, образовавшиеся при жарке картошки, тоже атаковали. Канцерогены, родившиеся, как чертята, в кипящем масле, ударили с фланга под руководством акриламида, одного из самых опасных для человеческих клеток химических соединений.

– Такое имя красивое, как у греческих богов!

– А как тебе имена чертят: пероксиды, бензпирены, афлатоксины?.. У их предводителя акриламида красивое только имя. Этот опасный и коварный “красавец” обитает в крахмалосодержащих продуктах, а показывается на глаза при термической обработке, и не только в жареной картошке, но и при обжарке кофейных зерен, в приготовлении крекеров и сухариков, даже при тушении мяса и овощей. Как только пища на сковороде потемнела, знай – акриламид родился! Процесс его рождения быстрый и легкий. Сахар вступает в контакт с естественными аминокислотами продуктов во время потемнения. В общем, ты поняла, акриламид всегда приходит с огнем. Ученые о нем узнали только в этом веке и считают, что он способен спровоцировать неконтролируемый рост клеток в организме…

– Рак?! – Рита испуганно отложила сковородку с остатками жареной картошки.

– Пока это не доказано, Рита, только предположение.

– Так что, этот акриламид совсем никак нельзя убрать из моей картошечки?

– Совсем – нельзя, но попытки предпринимаются: Европейская конфедерация производителей продуктов питания уже рекомендует в производстве чипсов использовать картофель с низким содержанием крахмала. Есть еще способ специальным ферментированием частично затормозить акриламид. Но дело же не только в нем! Соль, которой щедро присыпали наш жареный картофель, подняла артериальное давление и взяла в заложники влагу – под глазами появились отеки, ноги припухли, вес увеличился, что ударило по сосудам, суставам и заставило тело лишний раз расплачиваться за неправильное питание. Холестерин, который щедро выработался из глюкозы и трансжиров, тут же осел на бедрах, талии и там, где ты его не видишь: на печени, сердце и в сосудах. Знаешь, на что похож “плохой” холестерин в сосудах? На кусочки губки – если застрял, попробуй избавиться; сначала он как полип крепко сидит на сосуде, а потом может оторваться и плавать по кровотоку. И если такие перемещения множественных холестериновых пробок (или бляшек, как их еще называют) не остановить – к чему, Рита, это может привести?

– К ожирению?

– К инсульту или инфаркту! Конечно, совсем без холестерина мы не можем: он нужен для синтеза гормонов, нормального пищеварения и многих процессов работы организма, но его избыток вреден. А он мог бы и не появиться, если бы ты картошку, например, сварила, получив хорошую долю витамина С и калия; или занялась спортом – тогда бы превратила глюкозу в энергию и сожгла ее на беговой дорожке. Но пока я безрезультатно пытаюсь вытолкать тебя на фитнес – глюкоза, как в сказке о Золушке, из кареты превращается в тыкву.

Знакомый с детства образ подталкивал неповоротливые мысли Риты в нужном направлении, и воодушевленная слегка наметившимся прогрессом Алиса продолжала:

– Твой организм впадает в анабиоз, а тебе все равно: сидишь на работе, думаешь свои бухгалтерские думы, пока мышцы перестают “соображать” – реагировать на внешние факторы, держать себя в тонусе, учиться и запоминать. Они даже биохимию меняют, потому что тело, существующее не по правилам, начинает по-другому мыслить, путаться в сигналах и отключать якобы ненужные части – давно незадействованные микромышцы спины, например. Поэтому у тебя так часто болит поясница – ты же не даешь ей работать! А еще ты лишаешь себя эндорфина – блокатора стресса, который появляется после физической нагрузки, даже если ты всего лишь прошла три-пять тысяч шагов быстрым темпом. Приятная усталость на грани легкой эйфории – плод работы эндорфина. Когда в последний раз ты это чувствовала?

– Да не помню…

– Никогда ты это не чувствовала! Разве что, когда хохочешь. Хоть это ты умеешь! Смех вывобождает эндорфины – гормоны счастья, помогающие избавиться от раздражения и грусти. Но этого мало – ходи, бегай, общайся! Кстати, ты хоть знаешь, сколько жареной картошки съедаешь за год?

– Надо посчитать, я же бухгалтер, – рассмеялась Рита.

– Не надо! Ученые за тебя все подсчитали: среднестатистический горожанин съедает больше пятнадцати килограммов картошки в год, жареной и фри.

Рита представила, как эти пятнадцать килограммов коварно отложились на ее грушевидных формах. Прощайте, красивые брючки, облюбованные в любимом бутике в ожидании скидки! Да всё – прощай: купальник и море, свидания и право выбора мужчины (а довольствоваться тем, что останется – это не для Риты). Она любила себя, несмотря на несовершенства и слишком поверхностное, ленивое отношение к собственной жизни.

И тут Алиса нанесла финальный удар:

– Кроме того, ты понятия не имеешь, какого качества картошку кладешь в пакет в супермаркете. Нередко на раскладках попадается картошка с высоким содержанием нитратов, пестицидов, радионуклидов и даже кадмия, которые она впитала из почвы вместе с полезными веществами. Растения быстро поглощают кадмий, попавший в землю. А из почвы его вывести почти невозможно, если недалеко от поля работает завод или недобросовестные компании удобряли почву запрещенными химикатами. Ядовитый кадмий имеет свойство накапливаться в организме и способен испортить печень, почки, спровоцировать гипертонию, болезни легких и даже вымывать из костей кальций. Рит, да ты ешь, ешь свою картошку, но давай представим, что это прощальный ужин, ладно?..

Расследование второе: Может ли “пожиралка” превратиться в умницу-красавицу и дорасти от первого беззубого “Ням!” до зубастого “Нет, я это есть не желаю!”

Первый мотивационный вебинар Алисы по правильному питанию прошел, честно говоря, так себе, и сколько бы она себя ни успокаивала проверенной жизнью мудростью для начинающих про “первый блин комом”, ей все равно не давал покоя главный вопрос: как изменить сознание человека, который прожил уже 30, 40, 50 лет и буквально застыл в своих привычках, словно муха в янтаре? Конечно, такой человек в избытке заполонен сомнениями и скепсисом. Алиса в эту минуту проклинала моду на эмодзи: чего она только не получила в ответ на свой тщательно отрепетированный мотивационный спич – от издевательски подмигивающей желтой яичницы до эмодзи-какашки. Вот скажите, может ли взрослый человек, доросший аж до смайлика-какашки, адекватно воспринимать свою жизнь: целиком и осознанно, от первой манной каши до бургера с котлетой-найди-во-мне-мясо, от первого беззубого “Ням!” до твердого, зубастого “Нет, я это есть не желаю!” со множеством аргументированных “потому что”?

У Алисы просто опускались руки – не много ли она на себя взяла? И вообще, кто она такая – девушка, которая путем проб и ошибок нашла свое состояние идеала, физического и душевного, а теперь решила навязать его другим? Разве не за это она постоянно ругает лайф-коучей, которые, не выбираясь с ретритов на Бали, цитируют домохозяйкам провинциальных окраин мудрые мысли писателей-эзотериков о Вселенной, об энергии, о ресурсной женщине, об изобилии внутри себя, об энергии матки, о духовности и прочих состояниях, до которых большинству этих женщин с неподъемным грузом забот не докарабкаться за всю свою жизнь!

Вот оно, то самое гнетущее чувство, которое долгие годы мешало Алисе поднять голову – она всю жизнь страдала комплексом отличницы. Старательная до невозможности, она не давала себе передышки, и периодически ее заносило в самые-самые крайности. Она с отвращением вспомнила, как увлеклась чисткой кишечника и чуть его не угробила; как банками закупала витамины и, не позаботившись о том, чтобы они сочетались друг с другом, глотала их горстями, надеясь на чудо преображения, а в итоге заработала такой витаминный передоз, что даже волосы стали выпадать. Она еле-еле избавилась от дурацкой деформации видеть в тарелке не еду, а биохимическую пользу, когда подходя к холодильнику, думала: сейчас съем немного белка, омеги, кальция, антиоксидантов, 500 мг витамина С и 380 мг полезной для девушек фолиевой кислоты; вместо того, чтобы сказать: хочу запеченный стейк лосося, брокколи аль денте и чуть-чуть творожка на десерт. Правда же, звучит гораздо вкуснее?.. Привычка считать себя машиной, которую заправляют бензином хорошего качества, лишала главного – вкуса жизни. Как ни крути, но не такие уж мы машины – еда всегда была источником быстрого эмоционального счастья. И здоровая пища тоже может им быть! Именно с этой мысли нужно начинать превращение “пожиралки” в умницу-красавицу.

Алиса перепробовала многие популярные диеты и забраковала практически все. Конечно, диета – индивидуальная методика. Но ведь женщины, которым она этим утром рассказывала о здоровье и питании, совершенно не привыкли слушать. Не Алису, нет – себя! Слушать себя и находить для себя нечто индивидуальное – вот дар, который необходимо тренировать. Потому что организм – умное существо, которое нередко само скажет, что хозяйке необходимо. Иногда тянет ведь, как за поводок, в овощной отдел к раскладке с брокколи, морковкой, свеклой, морской капустой… А ты бьешь себя по рукам и толкаешь тело к колбасе. Что тут поделаешь?

А ведь брокколи отлично выводит холестерин и восстанавливает уровень сахара в крови. Некоторые ученые считают, что особый состав брокколи снижает риск развития диабета второго типа. Аминокислоты, которыми изобилует брокколи, не синтезируются организмом человека и попадают в него только с растительной пищей. Антиоксиданты в брокколи нейтрализуют свободные радикалы, которые, как известно, вредят клетке. Молодые побеги брокколи с высоким содержанием эффективных антиоксидантов длительного действия, таких как глюкорафанин и его собратья, способны стать естественным детоксом и изгнать из организма токсины; а вещество сульфорафан обеспечивает профилактику онкологических заболеваний, особенно, по мнению американских ученых, в сочетании с компонентами острых приправ: хрена, васаби и горчицы. Эти ярковкусовые ингредиенты блюд с брокколи содержат мирозиназу – фермент, который помогает вырабатываться противораковым веществам и заставляет кишечник активно их поглощать. Также брокколи – важный овощ для женщин, так как регулирует уровень эстрогенов.

Чтобы разобраться, сколько всего полезного спрятано в одной изумрудной кудрявой головке брокколи, нужно в прямом смысле залезть в эту голову и составить список полезностей, который, во‑первых, будет длинным, а во‑вторых, продемонстрирует истину: ты действительно являешься тем, что ты ешь, и каждый кусочек съеденного – или сундук с драгоценным кладом, или ящик Пандоры: первый обещает долгую здоровую жизнь и счастье, второй – болезни и уныние. Поэтому лучше слушать свой организм с таким же вниманием, как слушаешь интуицию или совет проверенной подруги.

Витамин С (не меньше, чем в цитрусовых)

Витамин К влияет на свертываемость и другие процессы кровеносной системы

Витамин В9 (фолиевая кислота, которую наш организм не синтезирует, а получает извне) участвует в работе иммунной системы и важен во время беременности для производства генетического материала (ДНК, РНК) и аминокислот, необходимых для роста клеток; имеет определяющее значение для работы мозга и нервной системы, особенно для синтеза нейромедиаторов, передающих электрические импульсы от одной нервной клетки к другой и даже регулирующих настроение, производя активаторы правильных реакций: серотонин, допамин, мелатонин, адреналин; участвует в образовании эритроцитов, в процессе заживления ран и снижает уровень гомоцистеина, избыточное количество которого влияет на развитие сердечно-сосудистых заболеваний

Витамин А нормализует обмен веществ, участвует в синтезе белков, активизирует клеточное деление и множество других необходимых организму процессов

Витамин В6 участвует в обмене веществ, работе нервной системы

Витамин U – супер-регенератор, охраняющий здоровье наших слизистых

Марганец помогает работе мозга, поджелудочной, участвует в формировании соединительной ткани, препятствует ожирению печени

Калий регулирует баланс воды в организме, заботится о ритме сердца, помогает насыщать клетки кислородом и очищать организм от токсинов

Фосфор нормализует гормональный баланс, участвует в защите костей и мышц, выводит токсины, нормализует метаболизм, в комплексе с другими элементами предотвращает снижение памяти и умственной работоспособности

Магний формирует белки, заботится о сердце и сосудах, участвует в передаче нервно-мышечных импульсов и генерировании энергии, а также считается антистрессом

Кальций – один из строительных материалов наших клеток, активатор гормонов и ферментов

Клетчатка помогает кишечнику работать корректно

И это еще не все! Медь, йод, бор, каротин, омега‑3, витамин Е, тиамин и минеральные вещества мощного детокс-воздействия.

В размышлениях о пользе брокколи Алиса стояла посреди огромного гипермаркета, где ее обтекал живой поток спешащих по своим делам людей. Они мелькали цветными вспышками, будто в ускоренной съемке, и гордо везли, как чемоданы в аэропорту, огромные тележки со снедью. Тележки постукивали колесами, набитые доверху гидрогенизированным маслом 82%-й жирности, бурыми высушенными колбасками в крупный сальный пупырышек, бледными цилиндрами вареных колбас и глянцевыми от собственного сока сырами, копченостями, сомнительными консервами, фруктами в сахарном сиропе и фасованными в пластик “сметанниками”, “муравейниками”, “медовиками”, в которых могли похвастаться своим присутствием всевозможные трансжиры и стабилизаторы. Эти тонны нездоровой еды плыли и плыли к кассам, перекочевывали в огромные пакеты, занимали свои места на полках холодильников и укладывались холестерином в организмах довольных хозяев.

Настроение у Алисы было не очень, поэтому образы, нарисованные недовольным воображением, казались отвратительными и слишком анатомичными, как на картинах Босха – большие рты и человеческие органы, отказывающие по очереди. Сразу забылось, зачем она сюда заглянула – хотелось бежать подальше.

Верно говорят, что счастье – в неведении. Не знай Алиса, что именно этот симпатичный во всех смыслах, кроме гастрономических предпочтений, парень отправляет в рот – не мучилась бы так. А ел он сомнительного вида, с точки зрения органолептики, пельмени явно недобросовестного производителя, из тех, о которых в отчетах госконтроля пишут: жира почти на 48% меньше заявленного на упаковке, белка – на 18%, углеводов – на 26% больше, чем указано в пищевой ценности; количество мышечной ткани в фарше ниже нормы, обнаружены соя и добавленные фосфаты; полное отсутствие вкусовой привлекательности компенсируется, как обычно, глутаматом натрия Е621.

Такой пельмень – некрасивый, болезненно бледный, с тестом больше 2 мм и серой начинкой немясного происхождения – по сути своей является символом беспечного питания, который со значком черепа и костей можно размещать в социальной рекламе на билбордах.

Честно говоря, начни Алиса рассказывать в случайной компании какими должны быть пельмени, ее, в лучшем случае, обвинили бы во мнительности, а в худшем, как виновницу пропавшего аппетита, внесли во все блэклисты будущих праздников. Кто из нормальных и очень занятых людей читает с моноклем составы на упаковке? Мясо есть – ну и ладненько.

Глядя на симпатичного парня, Алиса мысленно все же промотала нехитрую таблицу микрокосмоса действительно неплохого пельмешка:

массовая доля мышечной ткани в рецептуре начинки от 60 до 80% – это значит, что в пельменях качественное мясо, а не жир или растительный белок вроде сои;

массовая доля мясного фарша к массе пельменя не меньше 50%;

толщина теста максимум 2 мм, а иначе это просто кусок галушки с горошиной фарша внутри;

массовая доля соли не более 1,7%;

массовая доля белка в продукте – 8,5–9%;

массовая доля белка в начинке – 12%;

массовая доля жира в продукте – 9–15%;

массовая доля жира в начинке – 13–20%.

Добавлений солей фосфора – не выше нормы, они служат своего рода влагоудерживателем для сочности начинки. Никаких консервантов (вроде сорбиновой и бензойной кислот) и опасных антибиотиков, уничтожающих патогенную микрофлору. Самих патогенных микроорганизмов, включая сальмонеллу и листерию – тоже, конечно, 0%.

“А что плохого в антибиотиках, они же болезни убивают?” – возможно, спросил бы любитель пельменей.

Антибиотики в пище – это реальная пороховая бочка, на которой сидит 90% населения планеты, потому что без них сейчас не обходится ни одно промышленное пищевое производство. В итоге вообще не контролируется воздействие на жизнь вроде бы незапрещенных технологий. Сколько человек получил лекарств, съев свой обед и ужин? Не подсчитаешь. А если добавить к этому десятки цветных таблеток в год от любого чиха? В итоге организм настолько привыкает к антибиотикам, что ему для лечения даже самых простых болезней требуются все более мощные лекарства; а к этим лекарствам, кстати, быстро привыкают мутирующие штаммы, становясь почти всеядными.

Кроме того, антибиотики бьют по важным органам и иммунной системе. Например, тетрациклин, который находят в молоке, провоцирует дисбактериоз, аллергии, грибковые инфекции, расстройство кишечника и деформацию слизистых, по сути, широко открывая ворота для патогенов: заходите, мы уже поели – теперь ешьте нас!

И это только то, что видят микробиологи. Свое слово еще не сказали генетики, и человек понятия не имеет, как такое содержание антибиотиков в пище скажется в будущих поколениях – на правнуках и праправнуках. Алиса вздрогнула, слишком живо представив себе потомка симпатичного пельменепоедателя в XXIII веке, у которого клешни вместо рук, а на голове растут рожки.