Kitobni o'qish: «Мантры, подслушанные Тинкл. Книга 1»

Shrift:

* * *

Выражаю огромную любовь и благодарность своим родителям Галине и Владимиру Ярминым, своему мужу Сергею и сыну Платону, которые верили и продолжают в меня верить. Своей бабушке Лидии, уже ушедшим: Николаю Шлыкову, Ксении и Алексею Ярминым, и всему моему крепкому и сильному роду. Благодарю своих друзей, которые всегда поддерживали меня в моих начинаниях и которых считаю своей кармической стаей: Диму Штейн и Мирославу, Сергея и Наталью Штейн, Василису Юдину, Марину Шторм, Олесю Ялунину, Алину Ярмину, Олесю Неруш, Юру Порядочного, Аню и Антона Траутман, Иру Сокову, Наташу Васянович, Машу Клевцову и Константина Николина, Дашу и Макса Панкратовых, Ольгу Головкину, Дарью Богданову и Ольгу Пурину.

Это произведение можно считать итогом моих многолетних странствий по просторам удивительной страны, в песках и морях которой сидит огромная составляющая моей души. Часть его является вымыслом, но бо́льшая – чистой правдой.

В разное время я находилась в Индии от туристических двух недель до настоящих дауншифтинговых четырёх месяцев.

И теперь я оставляю эту страну в покое. Возможно, на какое-то время, а может быть, навсегда, так как не вижу более смысла разгадывать все загадки этого края. Ибо никогда этого не совершить. И – не нужно.

Я посвящаю своё повествование всем, кто в разное время был со мной тогда.

* * *

На Парадайз отправились утром, когда солнце только поднялось над морем и озарило своим светом окрестности Гоа. Нас было около двадцати человек, собравшихся посмотреть самый красивый пляж, находившийся вблизи нашумевшего хиппи-штата, но уже на границе другого – в Махараштре. В отличие от Гоа, этот район не был туристическим. И любое появление европейцев в этой округе было встречено бурной реакцией местного населения, по особенному относившегося к каждому белому человеку: местные верили, что, если прикоснуться к светлой коже, открывается возможность стать таким же белокожим в следующей жизни. А значит, более успешным, счастливым, богатым – и много чего ещё. Именно в Индии благодаря своей совершенно особенной религии люди верят в законы кармы: будь смиренным – и получишь лучшую жизнь, помогай другим – и ты искупишь свои прошлые грехи.

Сначала мы, погрузившись в местное средство передвижения – тук-туки, дружно и весело ехали до переправы. Мы смеялись и буйствовали, галдели и кричали, когда сумасшедшие индусы пытались обогнать на псевдомашинах ревущие байки и редко встречающиеся здесь машины. Молодые и ещё немного наивные, мы не брали тогда сильно в голову, что может открыть нам эта новая почти для всех из нас страна. Жадно ловя каждую возможность с ней познакомиться, мы готовы были вписаться в любые приключения, встречающиеся нам на пути. И тогда, бешено несясь по довольно неплохим дорогам вроде бы бедной страны на семи смехотворных тук-туках, мы были похожи на команду муравьёв, дружно и смело бегущих к единой цели – к открытию новых земель.

Мы подъехали к переправе, расплатились копейками рупий с неграмотными и едва говорящими на английском водителями и, шумно выгрузившись, уставились на берег, к которому должен был подойти паром. Последний должен был переправить нас на другой берег, принадлежавший уже штату Махараштра.

Перед нами открылся живописный канал с поблёскивающей на солнце водой изумительного цвета, входившей в контраст с идеально голубым небом. Любопытные индусы облепили нас со всех сторон и пытались то дотронуться, то сфотографировать, то заговорить с нами на своих языках. А мы, новые люди здешних земель, довольно охотно шли на любые контакты с местными: нам всё было впервой и всё было очень интересно.

Внезапно началось оживление, индусы задвигались вперёд, и мы увидели огромный паром, подходящий к берегу. Сначала на него погрузились машины, следом за ними встали скутеры и байки, а потом все оставшиеся без транспорта люди – русские, индусы, европейцы – заполнили свободные ячейки паромного пространства. Мы отплывали. Помню, я подумала о том, что мы похожи на пиратов, оставляющих родной берег. И, когда нам навстречу проплыла крупная рыбацкая лодка, на которой важно сидели чернющие, будто измазанные сажей индусы и для чего-то держали какой-то якобы флаг, я засмеялась: настолько увиденное мною комично и до боли странно совпадало с тем, что я только что на полном серьёзе нарисовала в своей голове.

Тёплые воды шумели под нашими ногами, паром живописно покачивался на волнах. Мы приближались к Махараштре.

Как только паром пришвартовался к берегу и все начали высаживаться, у меня сразу же возникло ощущение какой-то другой страны.

– Конечно, это же сама Индия, не туристическая! – прокомментировал моё замечание парень, что был с нами в группе.

Пока мы ехали в другом тук-туке, мчавшем нас уже по разбитым дорогам в сторону самого пляжа, мы замечали абсолютно других местных жителей – не тех, что встречались нам в те два дня на пляжах Гоа. Здесь были люди, которые, возможно, впервые в своей жизни видели белых людей! Индийские дети, бредущие небольшими дружными компаниями по дороге, начинали махать нам руками и шумно выкрикивать приветствия. Взрослые же, как правило, просто как вкопанные останавливались на дороге и долго смотрели нам вслед. Казалось, одним только своим появлением мы вносили в эту деревню жизнь и праздник: столько нам уделяли внимания.

Проехав бо́льшую часть пути по разбитым дорогам, ударившись несколько десятков раз о потолок тук-тука головами, с хохотом мы вырвались к негустой разросшейся посадке с высокими деревьями, за которой где-то вдалеке виднелась голубая морская вода с белыми волнами. На расчищенной площадке стояли торговцы самосами, масала-чаем и прочими индийскими вкусностями, которые местные жители привозили сюда, чтобы накормить приезжающих туристов и выручить денег. На берегу Парадайза не было ни одного кафе или ресторана, а потому эти торговцы были единственными, кто мог спасти здесь от внезапного голода. Стоила еда у них сущие копейки, но мы знали, что для индийских жителей суммы эти были большими: они могли прожить на них неделю. И охотно давали им больше, чем следовало.

От площадки с посадкой из деревьев и лавочками с едой шла узкая тропинка, спускающаяся к берегу. И мы небольшим отрядом оживлённо засеменили друг за другом.

Девочек среди нас было больше. Ребят было всего четверо. Но сейчас по праву могу сказать, что это были интереснейшие представители мужской половины человечества. Сергей отличался поразительным чувством юмора. Он ловко договаривался обо всём с индусами, даже не зная английского языка. (Помню, я всё удивлялась: как же они понимали друг друга?!) И любая торговля заканчивалась всегда в пользу Сергея. Маринке, моей напарнице по жилищу, он здорово приглянулся. И мне очень хотелось, чтобы у этих ребят, поглядывающих друг на друга влюблёнными глазами, сложились отношения.

Тогда Серёжа, лидер по характеру, шёл впереди нашего отряда и шутливо приговаривал: «Посмотрите налево, здесь вы видите множество использованных пакетиков из-под чипсов», «Посмотрите направо, а это останки нашествия португальских завоевателей». Одной рукой он придерживал сумку с вещами, перекинутую через плечо, а другой тащил за собой Маринку. Следом за ними шла я, а потом и все остальные.

Пробравшись по проторённой дорожке к пляжу, мы оказались на самом берегу моря.

Помню, все резко остановились за внезапно остановившимся Сергеем и замерли. Перед нами открывалась самая потрясающая картина, которую мне доводилось увидеть в жизни.

Сверкающий белый песок мягко лежал под нашими ногами. А впереди, спустя несколько метров, волновалось настоящее говорящее море. Оно вздымалось и опускалось, раскидывая успокаивающиеся волны белой пеной по берегу. Это было невероятно красивое зрелище, достойное самых ярких романтических кинолент. Абсолютно живое морское тело подбиралось к нашим ногам и манило, манило в свои воды, даря самые сладкие и незабываемые обещания. На пляже не было ни единой души. А в воздухе посреди света от солнца отчего-то парила густая белая дымка, создающая впечатление таинственности, загадочности, нереальности происходящего. Она скрывала далёкие берега и обволакивала их в мягкую размытую картину. Ещё никогда ранее я не видела ничего подобного и сначала замерла от удивления и лицезрения всего происходящего.

На берегу лежала перевёрнутая рыбацкая лодка. И больше не было здесь ни-че-го. Ни одного ресторанчика или кафешки, даже обычных гоанских, достаточно тихих для других курортов, ни одного домика или бунгало. Только вздымающееся море, песок и дымка были нашими декорациями. И мы стояли. И каждый думал тогда о чём-то своём.

Спустя какое-то время как-то очень интуитивно мы начали медленно передвигаться влево по берегу, всё ещё погружённые в свои мысли от увиденной картины и как будто достигшие состояния нежелания какое-то время что-то говорить. Было так, будто сказка эта достала из каждого из нас самые далёкие воспоминания, забытые где-то в прошлых жизнях. Но я точно помню, что именно после этого дня мне как-то совершенно сумасшедше свернуло голову по этому месту, по Гоа, по Индии в целом. Как будто Парадайз стал толчком в понимании того, что же такое это за земля. И почему именно сюда меня когда-то закинуло.

Позже, отделившись от наших ребят, что в конце концов мирно расположились на пляже и затянулись добротным гоанским куревом, я заткнула наушниками уши, включила своих любимых Shpongle и пошла по берегу. Я думала о своей жизни, что была за чертой нынешнего времени и места, в которое я, намечтавшаяся им, добралась. О людях, которых любила. Обо всём том, чем я последние несколько лет жила.

И тут, словно из той же сказки, мне навстречу за руки большими компаниями пошли люди! Они смеялись и обнимались, что-то бегло отрывисто говорили и радовались! Я шла им навстречу, и с каждым шагом на моём лице отражалась та же счастливая улыбка, что была и на их лицах мгновение назад. Как будто они успели заразить меня ею, передать мне частичку себя и своих состояний. Это были индусы. Добрые, счастливые, смиренные индусы. И именно тогда я влюбилась в этих удивительных людей, имеющих абсолютно уникальное представление об этой жизни, о семье и о людях в целом.

Я шла по берегу босыми ногами, а тёплые белые волны ласкали мои ступни. Я была словно не на этой планете, в другой, иной реальности. В моих ушах звучали проникновенные аккорды музыки, что была написана гениальными англичанами под влиянием этих же земель. И тут, когда, казалось бы, я уже твёрдо ступала ногами по проявившимся в реальной жизни, словно плёнка фотоаппарата, фантазиям, где-то поодаль я увидела их.

Они шли по морю, взявшись за руки. В их душах развевались прозрачные молочного цвета тюли. В их глазах было спокойствие и абсолютно неземная безмятежность. Казалось, что они не идут. Казалось, что море несёт их ноги над водой и, как в самой красивой сказке, устилает их дорогу бриллиантовой пылью. Красные, зелёные, розовые отблески бриллиантов. Здесь всё светилось. Люди были похожи на ангелов, солнце было похоже на Бога.

Девочка лет четырнадцати в малиновом сари шла с молодым индийцем по морю. На спине у юноши висел рюкзак.

* * *

А начиналось всё так.

В ноябре я решила прокатать наконец-таки свою шенгенскую визу в стране, которая наиболее близко расположена к нашему городу: в Финляндии. Мы с ещё тремя девочками-подружками решили сделать это максимально быстро и недорого: на автобусе, что отправляется в пять утра от вокзала и возвращается в районе десяти вечера туда же.

Стоял мороз, было немного снега, и огромная влажность в воздухе очень неприятно напоминала нам о том, что находимся мы в Санкт-Петербурге. При всей моей любви к родному городу категорически не переваривала я тогда его промозглую ноябрьскую погоду. Впрочем, как и многие другие люди, живущие здесь, когда-либо жившие и даже приезжающие сюда погостить.

Как оказалось позже, в ближайшем заграничном городе, куда мы направлялись за визами, было немногим лучше. Вдобавок ко всему вышеперечисленному добавился совершенно ледяной пронизывающий ветер, который пробирал до костей: оказалось, что не только в Питере такая испытывающая нервы погода.

Ехали мы в Лаппенранту около пяти часов, останавливаясь только на посту для проверки документов и простановки необходимых нам штампов. В общем-то, можно было после этого собираться и ехать обратно, но в планах туристического маршрута была намечена остановка непосредственно в самом городе, дабы выпустить голодных пассажиров автобуса по торговым центрам и кафешкам и дать им возможность получить от поездки хотя бы какое-то эстетическое удовольствие.

Пройдясь по усовершенствованным рынкам и прикупив себе зачем-то жилетку из светлой дублёночной кожи, я отыскала своих подруг ищущими место, где можно присесть и отведать горячей финской кухни. Но попытки найти что-нибудь национальное успехом не увенчались. И, отчаявшись, мы зашли в первый попавшийся фастфуд, дабы проглотить хотя бы местный гамбургер. Последний оказался очень даже ничего и позволил мне оставшиеся пять часов обратной дороги не чувствовать себя такой голодной. Впрочем, теплее от него всё равно не стало. Напоследок для приличия мы сделали-таки пару фоток у местного памятника какому-то человеку. И тогда я так и не смогла понять, кому финны отдали честь.

Утомительная обратная дорога с долгой стоянкой на холодной ветреной улице на посту и проставлением обратных штампов была ещё более омрачена начавшей меня докучать подругой: судя по всему, бедняжка тоже была не в духе от этого приключения и ей нужно было на кого-то «слить» своё «прекрасное» настроение. А потому всю дорогу мы отчего-то пререкались, задирались и всячески не могли найти общий язык. Что для меня было обычно странно.

И, когда уставшие, затёкшие, замёрзшие и голодные мы практически в полночь вернулись в родной город, последний уже не казался мне таким холодным и гадким. Я встречала Петербург с радостью. А уж когда я вернулась обратно домой, мне вообще показалось, что если и есть в жизни рай, то он именно здесь, среди моей не новой, но мягкой и родной мебели, тёплого пледа и старенького, но вполне себе рабочего ноутбука с интернетом, который был тогда любимым ведущим моих одиноких осенних и зимних вечеров. Были там и фильмы какие захочешь, и музыка всякая разная, и, конечно, невероятное многообразие возможностей пообщаться, познакомиться, повзаимодействовать с людьми онлайн. Без всякой нервотрёпки. Не понравилось что-то – вышел из чата, и всё.

Что я и сделала.

Уютно расположившись в своём любимом уголке, обложившись пледом и включив любимую музыку, я с невероятным удовольствием принялась бродить по просторам веб-сети, забредая в разные её уголки, подобно тому как люди бесцельно бродят по дорогам городских улиц. Когда живёшь в городе с неблагоприятным климатом, иногда зимой самым главным и удобным развлечением становится компьютер с выделенным интернетом, позволяющим и быстро увидеть всё, что захочешь, и услышать то, что пожелаешь.

Мимо меня проплывали картины Рериха с сайтов живописи и психоделические картины Алекса Грея. Курсы валют и тематические социальные сети. Прогноз погоды на завтра и великолепные виды Испании, куда мы намеревались поехать с одной из подруг на наступающий вот-вот Новый год.

К слову, тогда мы так и не приняли даже к середине ноября окончательного решения, и Ольга как-то странно тянула время. Я иногда раздражалась её поведением, но ничего поделать с ситуацией не могла. И именно в то время я как-то интуитивно, что ли, почувствовала, что нам надобно с ней разделиться. И устремиться каждому своей дорогой. И моя была явно не в сторону шикарной инновационной цивилизации, пятизвёздочных отелей и дорогих бутиков. Абсолютно лишённая на тот момент желания поиска роскошной жизни, а, скорее, делающая расчёт на манящую меня свободу духа и тела, я принялась искать не вписывающийся в рамки стандартного отдыха вариант. И самым притягательным для меня тогда отчего-то стал такой: путешествие с абсолютно незнакомыми людьми в любимые края нашумевших хиппи – Гоа. Да ещё и на Новый год.

За последние несколько лет довольно часто слышала я от своих неформальных друзей об этом неоднозначном месте. И ещё неизвестный мне тогда Гоа стал именем нарицательным, описывающим крайнюю степень безумства и оторванности. Именно это и манило тогда меня, заскучавшую в серых офисных буднях девушку, у которой авантюризм на самом деле всегда был в крови.

Одним словом, время шло. На дворе было уже 20 ноября, а у нас… не валялся конь.

И тогда, в одиночестве бродя по веб-дорогам Всемирной паутины, каким-то образом я вышла на сайт двух братьев-близнецов, которые как раз собирали большую компанию незнакомых между собой людей и вывозили их частным образом в Гоа. На Новый год. Все три моих запроса сходились на одном сайте с символичным названием «Хэппи трип».

Предо мной сразу предстали разноцветные картинки всевозможных видов нашумевшего штата. И всего два телефона в разделе «Контакты». Помню, я подумала о том, что у братьев, вообще-то, самые любимые мною мужские имена. Интуитивно я позвонила сначала Гарику, который не взял трубку. Один раз, второй раз, третий. Работая в продажах, я была достаточно настойчивой, а желание с каждым гудком моё усиливалось. Тогда я решила написать письмо парню на почту с чётким указанием того, что я хочу.

Когда я спустя годы перечитываю свой довольно требовательный, обстоятельный запрос, мне становится смешно. Несмотря на интуитивное стремление к свободе, работа тогда делала из меня очень делового человека, сразу рисующего в голове чёткий план действий и желаний и почти не желающего от него отступать. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я брошу всё ради неизвестности и поплыву по океану жизни!

Я отправила сообщение и принялась ждать, периодически проверяя, выходил ли в онлайн мой будущий собеседник и пишет ли чего.

Но ответа не следовало. Час, два часа, три. Я уже оставила было надежду на то, что мне ответят, почему-то решив, что сделать это должны были в тот же вечер. А если быть точным – в ночь. И, врубив любимую музыку погромче, закурила. Тонкие струйки сладковатого дыма разнеслись по всей комнате и смешались с тёплым воздухом, идущим от горячих батарей. Я погрузилась в грёзы.

Через какое-то время мне захотелось спать, и я, уставшая, но всё равно довольная тем, что вернулась в тёплый родной дом после несколько неприятной поездки, укрытая множеством одеял, уснула в любимой кровати. Почему-то мне снились психоделические узоры, раскладывающиеся на фракталы. А потом – красивейший дворец, весь обсыпанный драгоценными камнями. Стены его сверкали, высокая лестница поблёскивала на солнце, как бы случайно заглянувшим в распахнутое окно и осветившим всё это богатое великолепие. И шла я по этой лестнице чётко вверх, а длинный подол моего изумрудного платья, шурша, волочился по золотым ступеням. Протирая дорогу к самой удивительной притче, которая совсем скоро должна была случиться в моей жизни.

* * *

Гарик ответил на следующий день ближе к двенадцати. Я сидела на работе (тогда я работала в отделе продаж и рекламы в одной известной компании) и занималась своими текущими делами. От сообщения сквозило каким-то излишним спокойствием, даже пофигизмом, будто бы ребята совсем не боролись за своих клиентов. Помню, тогда я, сама регулярно сталкивающаяся с подобной работой, очень удивилась такому отношению. Он попросил оставить свой номер телефона и обещал перезвонить. Но звонка я ждала так же, как и ответа на своё первое сообщение.

И только на следующий день раздался долгожданный.

Я подняла трубку и услышала незнакомый отрывисто-бодрый голос, пожелавший узнать, действительно ли я хочу поехать в Гоа на Новый год. Вопрос звучал так, будто бы был последним предупреждением. И я немного замешкалась. Немного неуверенно и медленно – как бы украдкой – ответив «да», я получила достаточно быстрый и радостный комментарий о том, что в таком случае нам необходимо встретиться в центре на Невском проспекте завтра. Гарик сказал, что при себе нужно иметь паспорт и прочие вещи, а также сумму денег наличными, которые пойдут на билеты и оплату жилья, намеченных экскурсий и визы в Индию.

Сказано – сделано. На следующий день днём я уехала с работы пораньше, дабы встретиться с незнакомым человеком, который должен был организовать мне путешествие в страну, о которой я давно мечтала.

Как это часто бывает перед серьёзными переменами, мы, ничего о них не подозревая, продолжаем жить дальше так, как жили и ранее. В частности, я в тот период была сильно увлечена джазом и пошла на концерт своей близкой подруги в известное тематическое заведение.

Стоит признаться, что в тот период я уже недели две как решила отказаться от алкогольных напитков, кои были в моём рационе последние пять лет достаточно часто и уверенно. Не то чтобы я была какой-то злостной алкоголичкой, но вино в моей жизни играло достаточно важную роль, помогая фантазировать (а сейчас я понимаю: пребывать в иллюзиях) и создавать порой какие-то ничего не значащие сейчас стихотворения, а иногда – просто отключаться от того, что происходило вокруг, или, наоборот, придавать всему какое-то особое значение. Бонусом всегда шли звонки, о которых я на следующее утро жалела, и события, заставляющие меня откровенно краснеть. В общем, в какой-то момент я поняла, что нужно как-то по-другому, что ли, находиться в этой жизни, и решила попробовать отказаться от алкоголя совсем.

Поначалу было не очень интересно: я привыкла к какому-то куражу и веселью, а в трезвом состоянии его для меня практически не существовало. Но спустя как раз-таки две недели появились новые мысли в голове и нежелание выпивать вновь, раз уж столько времени (тогда это казалось много) продержалась. Именно тогда и пришли мысли о Гоа. Возможно, как о новом способе себя развлечь.

Музыка всегда была моей страстью. Много музыки. Разной, качественной, сюжетной. К счастью, у меня был человек, который питал меня тогда музыкальной информацией. Это была она – моя дорогая подруга. В тот день на концерте Олеськи было много людей, и среди них, как водится, всегда были знакомые музыканты. Квартет играл на пределе своих возможностей, зал грохотал аплодисментами, в воздухе был тот самый кураж, который я всегда любила. А после двухчасового действа мы всегда оставались ещё посидеть в неформальной обстановке клуба и побаловать друг друга взаимным общением и нужным обоим вниманием.

И вот тогда, сидя в прокуренном помещении небольшого клуба, я поведала своей близкой подруге о том, что давным-давно хочу смотаться из этой страны куда-нибудь подальше, в далёкие дикие земли. К тому моменту меня категорически доконала моя работа: приходилось много общаться с людьми. И я как человек, привыкший отдаваться на все сто, иногда просто сходила с ума от того, со сколькими мне нужно было контактировать по телефону или встречаться ежедневно. Личной жизни у меня практически не было. Только работа, работа, работа. Впрочем, возможно, если бы я избрала другую манеру общения со своими клиентами, всё пошло бы по-другому. Но тогда я иначе не могла. И высасывала себя без остатка.

Выслушав теперь мои жалобы касаемо того, что было в моей жизни в настоящий момент и что бы я хотела изменить, близкая подруга любовно обняла меня и, вздохнув, произнесла:

– Ох, и сумасшедшая ты! Но я тебя за это и люблю.

Меня, в общем-то, никогда особо не волновало мнение людей вокруг. К счастью, я относилась к категории индивидов, которые живут своими желаниями и исключительно для себя, не думая о том, что скажет социум. И тем не менее мнение моей близкой подруги, практически сестры, многое для меня значило.

Возможно, потому, что во многом мы были похожи.

Помню, что перед поездкой всё было очень странно. Оставался месяц до вылета, а на руках у меня не было ни билетов, ни визы, не было и понимания, с кем я буду жить. После той нашей встречи (состоялась она в кондитерской на Гостином дворе в морозный вьюжный день), где я безответно отдала свои документы и пятьдесят тысяч рублей незнакомому человеку, он куда-то пропал.

Я сама вызванивала Гарика, иногда затерянная в предположениях о том, что вдруг этот человек, которому я в одно мгновенье вручила свой паспорт и немалую сумму денег, мог меня кинуть. Но, признаться, не сильно я предавалась этому кипежу: где-то в глубине души меня успокаивала интуиция и внутренний голос, говорящий мне, что всё будет хорошо.

Вскоре мне подыскали напарницу. Бросив несколько ссылок на аккаунты в социальных сетях, Гарик предложил мне выбрать подружку. Я, всегда любившая изучать людей по информации в интернете, которую они о себе предоставляют, «взяла» блондиночку Маринку с милой улыбкой, женственными чертами лица и красивыми формами.

Встретившись через два дня с будущей союзницей по жилью, я узнала, что Марина точно так же пребывает в некотором смятении относительно того, как строится поездка. Но в конечном итоге, обсудив все детали, мы обе решили довериться случаю: будь что будет. В конце концов для такой поездки деньги это не такие огромные. И если уж мы оказались жертвами мошенников – что ж, сами виноваты.

За неделю до вылета у меня начались страшные непонятные мандражи. Мой ухажёр, с которым я на тот момент встречалась, постоянно находил меня в состоянии «на грани». Вдобавок ко всему я узнала о гибели близкого друга, человека, для которого я много значила в своё время. И который очень много значил для меня. Когда-то давно мы работали вместе.

Сергей разбился на автомобиле. Виновник происшествия, который врезался в него, был пьян. Но последний, как это часто бывает, по иронии судьбы остался жив. А Серёга, на машине которого по роковой случайности было граффити Killer, улетел туда, откуда не было ему больше дороги в эту жизнь.

В тот период я начала думать о том, как мгновенно всё происходит. Одна секунда решает и ставит точку в целой человеческой жизни. А ещё я думала о том, что человек всё-таки предчувствует события, которые будут с ним происходить. И помню, что Серёга тоже всё чувствовал.

С каждым днём мой мандраж усиливался. Я не понимала, что со мной происходит и почему. Как человек астенического типа я практически не переживала никакие недуги со здоровьем, кроме периодических невралгий и неврозов. Исключительно психосоматическое. Вот и тогда что-то подобное ко мне вернулось и заставило меня начать пить даже довольно сильные успокоительные препараты, ибо я категорически не могла взять себя в руки. Хотя и не могла взять в толк, чего же я на самом деле боюсь.

Я пыталась анализировать, взвывать к здравой логике вещей: итак, летать мне не страшно, другой страны я не боюсь, английский я знаю, в аэропорту заблудиться я не… Может быть, я боюсь потеряться в аэропорту, как со мной уже было? Это, конечно, было странно, но, признаюсь, такие мысли приходили мне в голову. И на какое-то время я даже закрыла вопрос, остановившись на последнем опасении.

Но потом снова вернулась к прежним мыслям: нет, здесь всё-таки было что-то иное.

Помню, тогда мне случайно попалась фраза из «Мастера и Маргариты», гласящая примерно следующее: перед любой дальней дорогой вы всегда будете испытывать страх, даже если знаете, что дорога эта ведёт к счастью. Зацепившись за эту литературную выдержку и успокоив себя данным объяснением, мне удалось-таки хотя бы на пять процентов снизить тремор. И я занялась сборами в Гоа.

Оставалось несколько дней.

Но напоследок, за два дня до поездки, со мной приключились ещё две вещи, которые ещё больше разогнали мою тревогу и довели меня до кульминационного состояния.

Никогда ничем не травившаяся, спокойно переживающая практически любую пищу, я таки попалась и в этот капкан и довольно нехило довела себя полуфабрикатной курицей, которую принёс мой ухажёр из ближайшего продуктового магазина. В тот день мы решили ничего не готовить и он притащил эту бедную злосчастную птицу, которая и встала у меня поперёк горла в полночь.

А на следующее утро я случайно сильно порезалась на кухне ножом. Не помню уже, что я собиралась резать. Но кровища лилась из бедного пальца около часа. Глубокая была рана – и на самом указательном.

События того времени, как составные части пазла, сейчас уже складываются у меня в единую мозаику. И я понимаю, почему и для чего было это всё.

Но тогда я чего только не думала об этом всём! Всё меня пугало и было совершенно непонятно.

И предупреждения о падении самолёта мне мерещились, и несчастья, непременно могущие случиться с моими близкими или друзьями за время моего отсутствия, и продажа меня в гарем индийскими или мусульманскими шейхами…

В общем, тут я окончательно признаюсь, что ночью перед полётом в моей голове постоянно крутилась мысль: «Боже мой, зачем? Зачем ты вписываешься в этот сумасшедший трип? Что ты вообще делаешь?!»

Я практически была готова отказаться от поездки в Индию, лишь бы только меня оставили эти роем крутящиеся мысли и тремор, который я не могла унять даже таблетками.

Но под утро я всё-таки уснула на несколько часов и, проснувшись в семь, поняла, что обратной дороги уже нет.

Перелёт у нас был очень долгий. С двумя пересадками: в Ташкенте и Дели.

Компания ребят была весёлая, новая, интересная. Все друг с другом общались, помогали, не оставляли на полпути, когда мы передвигались дружным строем в аэропорту. Прибыв в Ташкент, мы принялись бродить вечером по местным улицам, а потом забрели в какой-то национальный ресторан, где довольно неплохо поели. Но меня продолжало потряхивать, хотя, в общем-то, я уже привыкала к своему состоянию, понимая, что ничего поделать с ним не могу.

Каково же было моё удивление, когда, прилетев в Дели, я обнаружила, что от тремора моего не осталось и следа! Вся дрожь, всё беспокойство мигом отступило и куда-то делось.

Как будто ничего и не было.

Это было очень странно, и в голове моей постоянно крутился один вопрос: почему меня отпустило, как только мы прилетели в Дели?..

Индийская столица встретила нас густым туманом и температурой десять градусов. Было прохладно, и мы не очень-то спешили снимать свои осенне-зимние куртки.

Помню, пока мы ждали автобус, чтобы переехать в другой терминал, ко мне подошёл незнакомец, вручил какую-то записку и сразу же скрылся.

Я развернула клочок бумаги и прочитала написанную на хорошем английском фразу: «Ты самая красивая девушка, что я когда-либо видел. Ты мне очень нравишься. Прошу, позвони мне». И визитка, закутанная в эту записку. Хозяином изящного комплимента выступал бренд-менеджер какой-то индийской компании с мировым именем.