Kitobni o'qish: «Опасная связь», sahifa 2

Глава 4. Внезапная амнезия окружающих

Чем дальше я отходил от клиники, тем больше меня клонило в сон. Видимо, сказывалось действие наркоза. Я начал уговаривать себя, что скоро вечер, пока найду Ирину и приволоку в центр, тот уже закроется. Только напрасно потрачу время. Кроме того, чтобы справиться с наглой девкой, вовсю пользующейся магией, я должен быть отдохнувшим и сильным. Решено. Иду домой спать.

Странное дело, рука почти перестала болеть. Я без приключений добрался домой и с удовольствием рухнул на кровать. Проснулся поздно, голова трещала, как будто накануне выпил лишнего или принял сильнейшее снотворное. Снова списав всё на действие вчерашнего наркоза, я составил в голове план действий и, полный решимости и энтузиазма, вышел из дома, намереваясь по столичной привычке вместо завтрака выпить кофе по дороге.

Татуировка была на месте, но рука не болела и вообще никак не давала о себе знать. Для пробы я решил обругать Ирину. Сначала мысленно. Ничего не изменилось. Осмелев, я вслух обозвал её нелицеприятными словами. Рука чувствовала себя превосходно. А не приснилось ли всё это мне? – подумал я. Нет, тут же одёрнул я себя, не стоит себя успокаивать, нужно разобраться с татуировками раз и навсегда. В любом случае теперь я хочу свести эту гадость. Погружённый в размышления, я внезапно обнаружил, что уже дошёл до дома бывшей, совершенно забыв о кофе, но возвращаться не стал.

Ирина была дома. Как ни в чём не бывало она открыла дверь и приняла обольстительную позу, тряхнув рыжей копной волос. На всякий случай я схватился за руку, но она не заболела, а бывшая не показалась мне приятной. Хозяйка квартиры слегка улыбнулась, скользнув по мне взглядом, но была ли эта улыбка знаком её расположения или насмешкой над моим невольным жестом, мне понять не удалось.

– Привет, Серёжа! – Девушка посторонилась, пропуская меня в квартиру. – Как хорошо, что ты зашёл! Мы так давно не виделись!

Слова «так давно» Ирина выделила голосом.

– Всего лишь позавчера, – мрачно отбрил я, не отвечая на улыбку хозяйки. Но в квартиру зашёл.

– В смысле? – неподдельно искренне удивилась бывшая. – Мы не виделись неделю. Я как раз хотела тебе сегодня позвонить, предложить встретиться!

Я шагнул к ней вплотную и, не удержавшись, положил руки на горло. Девушка не сделала ни малейшей попытки отстраниться, а продолжала непонимающе смотреть на меня. В глазах её заплескалось недоумение.

– Перестань валять дурака! Клуб! Другой мужчина! Разбитые об дверь бокалы! Клиника! – Я выплёвывал обвинения, чувствуя, что во мне закипает злость. И всё крепче сжимал пальцы на её шее. Ещё немного, и сожму их так… По щеке побледневшей Ирины потекла одинокая слеза:

– Серёжа! Я ничего не понимаю! Отпусти меня, мне страшно!

Я опомнился и отпустил её. Девушка тут же успокоилась, попыталась меня обнять (что не увенчалось успехом) и предложила:

– Пойдём сядем на диван, всё мне расскажешь! Только сначала заварю чай.

Чувствуя себя последним кретином, я прошёл в гостиную и сел на диван. Через несколько минут Ирина вернулась с подносом, на котором стояли чашки, вазочка с вареньем и лежала россыпь шоколадных конфет.

– Бери, пока горячий. – Девушка заботливо протянула мне чашку и маленькое чистое полотенчико. – Расскажи, что произошло?

Я поставил чашку на стол (слишком опасно что-то пить в доме бывшей) и ровным голосом рассказал всю историю, начиная с нашей встречи в клубе. По мере моего рассказа у Ирины всё больше округлялись глаза.

– Но Серёжа, – запротестовала она, когда я закончил, – ничего этого не было. Я отдыхала с девочками в кафе, как и сказала тебе, и слышать не слышала ни о каком клубе. Посмотри внимательно на дверь: на ней нет следов и повреждений. Целые бокалы стоят на кухне, а бутылка кьянти – нераспечатанная в баре.

– У тебя могли быть другие бокалы! Вино – тем более!

– Посмотри, – бывшая (которая себя, похоже, ей не считала) сунула мне под нос телефон, – вот фотки с нашей встречи, их выложила Светка. А вот Надины. И мои!

Она продолжала совать мне в руки телефон, лихорадочно пролистывая профили. Я машинально взял смартфон в руки. И правда, подруги Ирины выложили фотки с кафешки. У Светы на снимке даже стояло число.

– В наше время сделать такой фокус ничего не стоит! – не поверил я.

– Тогда позвони им! – У девушки дрожали губы, она с готовностью снова сунула мне телефон, который я только что в гневе швырнул ей обратно.

– Вот ещё! Да они скажут всё, что ты пожелаешь! Круговая порука, женская дружба.

– Но я… Не знаю, чем доказать, – теперь слёзы уже текли ручьём по её лицу, – ничего этого не было. Это какой-то розыгрыш? Ты хочешь меня бросить? Что ж… Можно было просто сказать! А не придумывать ерунду!

– Да нет же! То есть да, хочу, мы расстались. Дело не в этом! – Я путался в словах, слёзы Ирины казались искренними, они сбивали меня с толку, – Пойдём со мной в клинику. Как ты объяснишь, что мне не смогли свести татуировку? Я настаиваю, чтобы мы удалили эти гадкие рисунки вместе! То есть убрали одновременно и у тебя, и у меня! И после этого знать тебя не желаю! – окончательно распалился я, от чего моя гневная тирада несколько пострадала.

Девушка резко встала и вытерла слёзы.

– Экзотический способ расстаться ты выбрал. Хорошо, пойдём в твою клинику!

– Пойдём! – Я не стал сдавать позиции, хотя уверенность Ирины и её готовность идти со мной озадачивали. Я ожидал яростного сопротивления, манипуляций, но никак не скорого согласия.

Девушка быстро собралась, и мы покинули её квартиру. Дорогой мы молчали. Моя былая любовь казалась расстроенной, понурой и беззащитной. Я даже немного заколебался и только усилием воли одёрнул себя. Не время сантиментов. Ничего подобного в моей жизни больше никогда не должно повториться. Лучше перестраховаться, бережёного Бог бережёт.

В центре нас встретила уже знакомая мне рослая девушка в татушках.

– Здравствуйте, – она приветливо поднялась нам навстречу, – рады видеть вас в нашей клинике косметологии «Новая заря». Чем можем быть полезны?

– Вы меня не узнаёте? – глядя на неё в упор, спросил я.

– Простите, нет, – профессионально улыбнулась сотрудница. – Напомните, вы наш клиент? Как давно были на приёме? Я посмотрю в базе.

– Был вчера, – почти заорал я, – Вы проводили меня к управляющему, потом под общим наркозом пытались свести тату, но ничего не вышло!

– К Виктору Елизаровичу? Но это невозможно, вчера он был в командировке, – мягко запротестовала красотка, глядя на меня всё с большим опасением. – Удаление тату происходит за несколько сеансов, иногда их число может доходить до восьми-десяти. И мы не убираем татуировки под общим наркозом. Дело в том, что…

– Знаю, знаю! – невежливо перебил я. – Вы убираете при помощи пикосекундного лазера. И это безболезненно. Но я договаривался о наркозе лично с управляющим.

– Минуту, – не стала спорить с буйным клиентом опытная девица, – сейчас я позову Виктора Елизаровича.

На этот раз нас не стали провожать в кабинет, управляющий пришёл сам. Это был всё тот же ушлый парень, имя которого я забыл спросить прошлый раз.

– Слушаю вас, – вежливо, но сухо, как человек, у которого очень мало времени, поинтересовался Виктор Елизарович, – Вы хотели меня видеть?

– Здравствуйте! Я пришёл, как мы вчера договорились. И подругу привёл. Нам нужно свести тату.

– Прошу прощения, но вижу вас в первый раз. Но не волнуйтесь. В нашей клинике косметологии мы и правда удаляем надоевшие клиентам тату. Это совершенно безболезненно. Оформите всё у Зинаиды. Моё участие не требуется.

Управляющий поднял вверх уголки губ, намечая контур вежливой улыбки, и, видимо, посчитав разговор исчерпанным, повернулся, чтобы уйти.

– Прекратите, – меня трясло от гнева, – вчера вы пытались удалить мне тату! И у вас ничего не вышло.

Виктор Елизарович развернулся ко мне с искренним недоумением и удивлённо поднял брови.

– Молодой человек, помилуйте, я ничего не удаляю. Моя работа заключается совершенно в другом – управлением клиникой. Зина, это наши клиенты?

– Ну не вы! Ваши сотрудники! Под наркозом!

– Мы не удаляем тату под наркозом, поскольку сейчас процедура абсолютно безболезненна. Дело в том, что пикосекундный лазер…

Я больше не мог слушать про безболезненное удаление тату пикосекундным лазером и снова перебил ушлого парня, который сегодня, впрочем, таким и не выглядел:

– Знаю! Но мы договорились с вами лично! Вы ещё пригласили для меня анестезиолога.

Управляющий внимательно посмотрел на мой перекошенный рот, высоко поднял брови и нервно пошевелил пальцами правой руки. Кивнул мне и переглянулся с Зинаидой. Сотрудница, в свою очередь, многозначительно кивнула шефу, отошла подальше от нас, а затем набрала кого-то по телефону. Охрану, что ли, вызвать решила? Или психушку?

– Успокойтесь, пожалуйста. Если вы были у нас, то мы всё сейчас выясним. Зина! – позвал он.

Сотрудница закончила разговор по телефону и вернулась к нам. Пока, во всяком случае, топота бегущих охранников слышно не было. Как и завывающих сирен на улице.

– Проверь, пожалуйста. Как ваша фамилия?

– Меня не регистрировали, – гораздо тише сказал я, понимая, что ничего не могу доказать, – мы договаривались на словах. Вы ещё написали мне сумму на бумажке!

Я полез в карман, куда, как я точно помнил, сунул бумажку, которая могла быть каким-никаким, а доказательством. Хотя бы в моих собственных глазах. В кармане было пусто. Неужели я случайно потерял единственное доказательство того, что я не сумасшедший и уже был в этом странном центре с внезапно потерявшими память сотрудниками?

Или не потерял? У меня могли вынуть бумажку из кармана вчера, когда я был под наркозом. Легко могла сделать это и бывшая, когда настойчиво лезла ко мне с объятьями.

Я поднял глаза на Ирину, которая во время спора скромно стояла поодаль, и успел заметить, как девушка быстро переглянулась с управляющим. По губам бывшей скользнула неприятная торжествующая улыбка. Но Ирина уже кротко смотрела на меня. Может, показалось?

– Скажите, мы можем удалить тату? – стараясь держать себя в руках и говорить как можно спокойнее, спросил я.

– Конечно, – с облегчением ответил Виктор Елизарович, – если мы всё выяснили, я пойду. Простите, много работы. Зина, займись.

Мы подошли к сотруднице, чтобы оформить бумаги. Но я уже понимал, что совершаю ошибку. Хотя какую именно, пока было не ясно.

Глава 5. Алевтина

Зинаида без проволочек занялась оформлением бумаг. Деловито распечатала по два экземпляра договора, согласие на обработку персональных данных, какие-то медицинские опросные листы, заявление на выдачу результатов третьему лицу по желанию клиента и ещё целый ворох каких-то документов. И всё это для каждого из нас. Ирина подписала договор и все подсунутые бумаги не читая. Опасаясь подвоха, я попытался вчитаться в мелкий шрифт, но огромные предложения, сплошь состоявшие из канцеляризмов, быстро остудили мой пыл. Сдался и также украсил бумаги своей подписью.

Первые экземпляры Зинаида тщательно упаковала в папочки, которые почему-то сразу убрала в железный шкаф, после чего тщательно заперла его на замок, что мне очень не понравилось. Боги мои, у меня начинается паранойя. Ведь это всего лишь набор стандартных документов. Вторые сотрудница собрала в файлики и выдала нам. Но этим оформление не ограничилось. Нам всучили маленькие пластиковые карточки, пояснив, что в дальнейшем мы сможем получать скидки на услуги клиники (на этом месте я саркастически хмыкнул, чем заслужил укоризненный взгляд сотрудницы, чей пыл в работе с бумагами заслуживал лучшего применения). Наконец-то дошли и до оплаты. В этот раз попросили оплатить вперёд, демонстративно предъявив прайс. Я беспрекословно выложил требуемую сумму.

Получив деньги и подписанные бумаги, Зина заметно расслабилась и снова приветливо заулыбалась.

– Наш лазер новейшего поколения, – привычно завела сотрудница любимую пластинку, – удаление займёт не более двадцати минут. На старом оборудовании процедура длилась бы не меньше часа.

Я поморщился, и Зина сметливо перешла от слов к делу, жестом пригласив нас пройти за ней. Мы двигались по уже знакомому мне коридору. Меня ждали в том же кабинете, что и вчера, Ирину проводили в соседний. Перед тем как закрыть за собой дверь, бывшая укоризненно шепнула:

– Видишь, на что я иду из-за твоей прогрессирующей паранойи?

Я сделал вид, что не расслышал, и шагнул в услужливо распахнутую для меня Зинаидой дверь. Никакой наркоз мне, разумеется, вкалывать на этот раз не стали. Двое сотрудников в белом настраивали оборудование, третий мрачно стучал по клавиатуре. Я скучающе уставился в окно. Очень хотелось спать, глаза закрывались. Широко зевнув, незаметно для себя провалился в сладкую дрему.

– Ну вот и всё, – разбудил меня весёлый голос.

Взглянув на руку, я снова увидел покрасневшую кожу с видимым, немного побледневшим рисунком тату.

– Да вы что, издеваетесь? – взревел я.

– О, не волнуйтесь. Покраснение пройдёт. Рисунок уходит постепенно, не сразу. Хорошая новость: дополнительных сеансов потребуется всего один или два. Через три дня нужно будет подойти к нам на осмотр. Тогда и определимся окончательно.

– Тогда почему вчера мне говорили совершенно другое?

Две фигуры в белом переглянулись.

– Вы вчера консультировались у нас в клинике? По телефону? Скажите, с кем конкретно говорили?

Я безнадёжно махнул рукой:

– Всё, я могу идти?

– Да, конечно, – синхронно ответили белые фигуры и на всякий случай отступили на шаг назад.

В коридоре меня уже ждала Ирина. Татуировка на её руке после процедуры выглядела примерно так же, как моя.

– Скажи, – уже агрессивнее, чем раньше, спросила меня девушка, – теперь ты доволен?

– Я буду доволен, когда эта дрянь окончательно уйдёт, – недовольно буркнул я.

– Хорошо, позже поговорим! – ответила девушка и отвернулась.

Я не собирался ни с кем разговаривать, просто хотел, чтобы этот кошмар закончился как можно быстрее. И Ирина навсегда исчезла из моей жизни. Так я подумал про себя, но вслух озвучивать ничего не стал. Кивнул Ирине, которая по-прежнему смотрела в сторону, и молча пошёл к выходу.

Зина дежурно улыбалась, поэтому я выдавил из себя некую кислую гримасу, призванную порадовать её в ответ, цели не достиг и поспешил к выходу. Пройдя несколько шагов вперёд по улице, я непроизвольно оглянулся, спиной почувствовав чей-то взгляд. Сквозь прозрачные панорамные окна увидел стоящих вместе Ирину и Виктора Елизаровича, провожавших меня довольными взглядами. Управляющий поднял руку и помахал мне. На миг мне показалось, что так машет рачительный хозяин своей корове, которая уходит пастись в общем стаде. Я отогнал от себя неприятную аналогию, вылезшую из каких-то неведомых глубин моего городского подсознания, и помахал в ответ.

Идти домой не хотелось. Как хорошо, что я в отпуске. Не надо думать хотя бы о работе. Внезапно удачная мысль посетила мою уставшую от непонятных проблем голову. Была у меня старинная подруга детства – Алевтина. Я прекрасно знал, что она неровно ко мне дышит и мечтает о серьёзных отношениях. Пару раз мы целовались, разочек всё зашло совсем далеко, но дальше отношения я развивать не собирался. Скучно. Подруга детства заглядывала мне в глаза, была абсолютно на всё согласна. Такую лучше держать про запас – при случае забежать залечить раны. Сейчас как раз такой случай. Я набрал её номер, поинтересовался, дома ли она, и, не спрашивая согласия, сообщил, что скоро буду.

Алевтина открыла дверь так быстро, словно за ней стояла. На ней был прозрачный кружевной пеньюар в пол, под ним просвечивало алое бельё. Высокие шпильки довершали образ. Ноздри защекотал тонкий аромат духов. Девушка застенчиво улыбалась и, как мне показалось, часто дышала. Не удержавшись, я без лишних слов обнял её, и вскоре мы оказались в спальне на шёлковых свежих простынях, явно застеленных к моему приходу. На какое-то время я наконец-то расслабился и обо всём позабыл. А когда всё закончилось, послал Алевтину на кухню за лёгкой закуской и кофе. Но, не дождавшись, задремал.

***

– Отпусти меня-ааааа! – хрипела девушка.

Я очнулся. На лице Алевтины был след от пощечины, пеньюар разорван, а мои руки яростно сжимали её шею. Я совершенно не помнил, что произошло. Всё же было хорошо. Послушно отпустил подругу, она тут же отползла на другой конец кровати и громко зарыдала.

– За что? – всхлипывала Аля.

– Прости меня, – забормотал я. – Наверно, мне что-то приснилось. Я ничего не помню.

– Ты накинулся на меня, ударил! – плакала подруга.

Тут я заметил валяющиеся на полу поднос, разбитую тарелку, чудом уцелевшую чашку, разлитый кофе и разбросанную еду. Кажется, я способен нанести вред окружающим. Меня посетила неприятная мысль, не схожу ли я попросту с ума.

Глава 6. Бабуля

В тот же миг тело словно охватило огнём. Боль нарастала. Стала совсем нестерпимой, уже не просто локализованной в районе тату, ломало и корёжило весь мой организм. В голове возникла Ирина, кривящая губы в издевательской ухмылке. Её голос внутри меня ласково пропел: «Ты мой. Прежде чем посетить своих подружек, подумай, чем они могут за это расплатиться. Это только предупреждение. Цветочки. До скорой встречи!»

Ещё раз пробормотав рыдающей Алевтине «Прости!», я поспешно покинул дом подруги. Оказалось, я проспал всю ночь. Прекрасное нежное утро, с которым мало гармонировало моё перекошенное лицо, вступило в свои права. Я досчитал до десяти, нисколько не успокоился и набрал Ирину. Она ответила сразу, словно ожидала моего звонка.

– Что происходит? – рявкнул я.

– Рада слышать, – промурлыкала дьяволица. – Как самочувствие? Голова не болит?

– Что ты сделала со мной?

– Ты знаешь, как действует пикосекундный лазер? – Ирина тоже ответила вопросом на вопрос.

– Ну… Пигмент разбивается на частицы, которые потом постепенно, естественным путём выводятся из организма.

– Верно, милый. Теперь я могу воздействовать не только на область тату, а на всего тебя. Совершенно спокойно управлять, как мне вздумается. И да, чуть не забыла предупредить. Частицы тату не покинут твой организм. Никогда. Спасибо за хорошую идею, мы отличная команда.

В голову ударили тысячи молоточков, затем боль стала возникать в самых разных местах тела попеременно. Тысячи маленьких иголок вонзались в меня. Тысячи небольших гиен рвали меня на части. Тысячи демонов брызгали капельками кипящего масла. Не выдержав, я взвыл от боли. Всё закончилось, словно Ирина ждала от меня подтверждения. Она недобро рассмеялась:

– Расслабься, малыш. Просто демонстрация. Слушайся, и всё будет пучком, больно больше не будет.

– Что ты хочешь?

– Да ничего особенного. Многого не потребую, не волнуйся. Позволю жить своей жизнью. Лишь иногда будешь выполнять… мелкие поручения.

– Приносить тебе и любовникам вино в спальню?

– «Хоботов, это мелко», – процитировала Ирина известный фильм. – Жди инструкций, дорогой.

Она скинула звонок. Я в ярости набрал номер снова, но в ответ услышал только длинные гудки. Враг не считал нужным отвечать. Да-да, у меня появился настоящий, смертельный враг!

Решение проблемы в лоб (уничтожение магических символов) не помогло. Только навредило. У меня не то чтобы иссякли идеи, меня парализовало. Я опасался, что могу снова сделать только хуже.

Оцепенение длилось недолго. В моей работе всё зависело от того, насколько быстро принято решение, поэтому и сейчас взял себя в руки и нашёл выход. Когда мне нужно сделать ремонт, разработать дизайн проект для квартиры, отремонтировать служебную машину, я не бросаюсь делать всё сам, а ищу высококвалифицированных профессионалов, которые сделают требуемое куда лучше меня. Следуя логике, и сейчас следовало искать специалиста, который помог бы в моей беде.

Но было одно «но». До того как я так красиво вляпался в эту чудную историю, считал все оккультные сферы мракобесием и средневековьем. Мне очень нравилась мистика, но только на большом экране в кинозале. Моё мнение разделяло большинство моих друзей. И как найти этих самых профессионалов, я понятия не имел! Не по рекламным объявлениям же, в самом деле! Я отлично знал, что красивым фантикам доверять нельзя. Отзывы накручены. А первые позиции в поиске заняты не отличными специалистами, а мошенниками. В наше время для раскрутки нужен только рекламный бюджет, всё зависит от него. Волшебников не стоит искать в интернете, нас научила этому продажная «Битва экстрасенсов».

И тут меня осенило. Бабушка! Ну конечно! Милая бабуля с рассказами про сглазы, злых людей, рассыпанную соль, чёрных кошек. Я даже припомнил, что в глубоком детстве она водила меня к какой-то старушке то ли заговаривать ячмень, то ли «отливать испуг». Как именно та меня «лечила», я помнил плохо, кажется, что-то выливала в кастрюльку у меня над головой. Зато в память врезалось, что по дороге домой бабушка покупала мне мороженое. Пломбир.

Моя милая родственница была дома и очень обрадовалась моему приходу. Пока она суетливо хлопотала на кухне, ласково сетуя, что я предупредил о своём визите всего за полчаса, поэтому тесто на пирожки поставить не получилось, я мучился, не зная, как приступить к расспросам. Рассказывать свою историю я не собирался, начнутся ахи, охи и прочие глупости. А у неё преклонный возраст, больное сердце…

– Недавно вспоминал, как ты водила меня в детстве к своей знакомой… – я замялся, не зная, как правильно именовать старушку-«специалиста», – ведьме.

Бабуля искренне рассмеялась:

– К Агриппине Тихоновне-то? Да какая она ведьма. Молитвами лечила, травками. Шепотками народными. Денег не брала, благодарили, кто чем мог. Бескорыстная женщина, Царство ей небесное!

– Умерла она? – дрогнувшим голосом спросил я.

– Померла. Уж десять лет прошло, – вздохнула бабушка. – Как время летит. Кажется, ещё вчера я была в твоём возрасте.

Она заговорила о былой красоте, поклонниках, смешливых подружках и ценах на докторскую колбасу в СССР, но я уже не слушал. Ещё одна ниточка оборвалась. Стараясь, чтобы увлекшаяся воспоминаниями бабуля не увидела моего разочарования, я повесил на лицо милую улыбку любящего внука.

– Ага, сразу заулыбался, – с удовольствием заметила старушка. – Это ты ещё не видел, какая она красавица! И скромная!

– Кто, бабуль? – я попытался поймать ускользнувшую от меня нить разговора.

– Да Ниночка же, внучка Агриппины. Встретила её давеча, разговорились. Всё там же живёт, одна. Вежливая такая, милая, одета скромно, не то что нынешняя срамота. На чай меня приглашала! А я сразу подумала: вот бы моему Серёже такую невесту. А то всё один да один. Не век же тебе бобылём куковать!

– Баб, да я не один.

– А, говорила мне мать твоя. Однодневки твои не считаются. Хорошую надо девушку, скромную, хозяйственную. Чтобы о семье будущей думала, готовилась матерью стать. А не по клубам шастала, пила да курила.

– Баб!

– Что?

– Да есть у меня девушка, есть.

– Что ж не приведёшь? С матерью хотя бы не познакомишь?

Я скрипнул с досады зубами. Именно из-за таких разговоров я ограничивал посещение родственников. Бабуля продолжала гнуть свою линию, ругая «однодневок», мою непутёвость и превознося до небес достоинства Нины.

– А то, что людей она принимает, как все в её роду, так это благо, а не недостаток, – вдруг донеслось до меня ворчание моей милой родственницы.

«Людей принимает!» Таинственная Нина продолжала дело Агриппины Тихоновны. Так это же всё меняет!

– Бабуль, – мой голос дрогнул, – а может, мне и правда познакомиться с Ниной?

– Не шутишь? Да славно было бы, славно, – обрадовалась старушка, – и я была бы на старости лет спокойна, а уж мать как рада!

– Да-да, так как это сделать?

– А я позвоню сейчас. Она жаловалась, что помочь по дому некому, мебель всё мечтает переставить. Как раз и поможешь. А заодно познакомишься.

Я снова скрипнул зубами. Какая-то беспомощная, инфантильная эта Нина. Ну вызвала бы «мужа на час», сколько там той мебели? За час бы всё сделали. Нет, надо ныть малознакомым людям, что помочь некому. Может, она и в «своём» деле такая же неумёха? Я старался избегать людей подобного сорта, но в моём положении привередничать не приходилось.

А бабушка тем временем уже ворковала по телефону.

– Ниночка, – сюсюкала она, – дорогая! Как ты? Ну да, ну да. Спасибо, я хорошо, твоими молитвами, девочка моя. Тут внучок мой зашёл, Серёжа. Помнишь, рассказывала о нём? Он мог бы забежать к тебе на неделе, помочь с мебелью.

– Сегодня. Сейчас мог бы забежать и помочь! – громким шёпотом вмешался я.

– Сейчас хочет зайти, нетерпеливый, – послушно повторила бабуля, выслушала ответ и засмеялась: – Удобно, удобно. Сейчас отправлю к тебе.

Следующие полчаса я ёрзал на стуле и пил чай с бутербродами, от которых отвертеться не удалось. Мне не терпелось отправиться к таинственной Нине, на которую я возлагал большие надежды. Наконец-то, выслушав все напутствия и советы, я вышел от бабули, сжимая в потной ладони бумажку с адресом, собственноручно записанным бабулей (моим заверениям, что я сохраню адрес в телефон, она не поверила, объяснив, что на бумаге «оно надёжнее»).