Kitobni o'qish: «Принц Сомбра: смех, слезы и загадочные скрижали»

Глава первая

Мир Сомбра и Аллегрия

Далеко-далеко, где горизонты простираются дальше воображения, чахлыми нитями реальности текут два континента – дома для двух удивительных рас. Эти две земли называются Сомбра и Аллегрия, они разделены необъятными водами безымянного океана, волны которого крадут шепоты их обитателей и затаивают их глубоко под своим завораживающим очарованием.

В континентальных лесах Сомбры, где деревья невысокие, но несут ветви, обвислые от тяжести вечной тоски, живет раса Грустных. В сумеречном свете, который пробивается сквозь вечно тёмную листву и вечно сырой туман, они воздвигли дома из темного камня и серой коры. Их лица, такие задумчивые и меланхоличные, часто украшают слезы, словно росинки на утренней паутине. Грустные одеты в серые и синие одежды, которые словно отражают их внутренний мир – мир тихой задумчивости и внутреннего размышления. Грустные умеют находить красоту в том, что другие считают трагичным, они ценят литературу, музыку и искусство, которое заставляет чувствовать и размышлять.

На противоположном конце мира, на бескрайних равнинах Аллегрии, проживает раса Весёлых. Их миру присущи краски – яркие, смелые, живописные, точно каждый кустик и лепесток соревнуется в ослепительной палитре. Раскрашенные в дерзкие оттенки жилища Весёлых точно излучают радость. Их народ известен своим смехом, который эхом отдается от гор до бухт, от пышных виноградников до золотистых пляжей. Одеты они так же ярко, как и окрашена их земля; красные, зелёные, жёлтые одеяния мерцают на солнце. Жители Аллегрии проводят жизнь в праздниках, танцах и пении, считая, что жизнь сама по себе – это непрекращающийся фестиваль.

Но мы, дорогой читатель, пока вернёмся к грустным, ибо ближайшие события связаны только с ними.

Жители Сомбры не разделяют восторга Аллегрии. Они считают, что радость и веселье – это лишь поверхностное отвлечение от глубоких эмоций и мудрых размышлений, которые они ценят. В глазах Грустных, все это веселье выглядит как глупые выходки, лишенные значимости и глубины. Они считают, что Веселые неспособны понять глубокие истинные переживания и всегда ищут поверхностные развлечения, избегая реальности и мудрых размышлений.

Жители Сомбры также считают, что Веселые живут безответственно, не обремененные тяжестью реального мира, и не ценят тишины и спокойствия. Их смех для Грустных выглядит как безобразное кривляние, лишенное глубокого смысла и значимости.

Существует древнее поверье, что когда Грустный и Весёлый встречаются, мир ненадолго становится уравновешенной колыбелью эмоций, и это крайне важно для поддержания равновесия всего мира. И хотя каждая культура считает свою жизненную философию определяющей, эти редкие встречи раскрывают им глубины чувств и опыта, недоступные в их однообразных жизнях.

Читатель может спросить, откуда же произошли эти миры, и почему так получилось? На этот счёт есть несколько версий.

Легенда гласит, что однажды, древний маг, чьи прозорливые глаза испускали вечную усталость, необъятную премудрость и неподдельное любопытство, сидел за своим древним котлом, в старой, затерянной во времени башне. Лучи утреннего солнца стремились проникнуть сквозь пыльные окна, создавая вихрь света и тени, который танцевал вокруг магических ингредиентов, разбросанных по столу.

Маг, вечно забывчивый, стал смешивать свои магические компоненты в попытке приготовить себе завтрак. Он решил позавтракать молоком и черным хлебом. И в очередной раз умудрился что-то перепутать. То ли ингредиенты, то ли заклинание, то ли посуду для магических превращений, а скорее всего и одно, и другое и третье. И вот, волшебные искры вспыхнули, словно заблудившиеся звезды, и вихрь потянул его в другое измерение – мир, полный тайн и загадок, но преисполненный эмоций и чудес.

Цветы тогда были ярче, небо глубже, а воздух был пропитан магией самой жизни. Маг понял, что его немытая посуда и перепутанные ингредиенты создали волшебные ворота в этот мир, где существуют теперь два континента, Сомбра и Аллегрия. Это было его ошибкой, но и творением, его магическим экспериментом, который несмотря на несчастный случай, принес в его жизнь новый мир и удивительных существ.

Так началось время в Сомбре и Аллегрии, и древний маг, осознав свою волшебную силу, решил погрузиться во всю эту магию и стать наблюдателем этого удивительного мира, который появился из-под его волшебных рук. Так давайте же и мы понаблюдаем за этими мирами.

Впрочем, … В Сомбре существует и другая легенда. В древние времена, когда даже воздух пропитан был тяжелой атмосферой тоски и печали, существовали два великих духа, чья печаль была настолько глубокой, что они сложили свои слезы и создали континент – Сомбра. Грусть распространилась по земле Сомбры, где обитал народ Грустных. Их дома, возведенные из темного камня и коры, стали убежищем для всех, чье сердце было наполнено меланхолией. Все они верили, что их жизнь пронизана поистине важными и проникновенными эмоциями, и все, кто отвергает эту трагическую красоту, просто неспособны понять глубину их мира. Откуда же взялась Аллергия, они никогда всерьез не задумывались… Возможно тоже была создана духами, но не из слез, а из каких-то других продуктов жизнедеятельности, выделяемых духами… Впрочем, это не точно.

А вот жители Аллергии считают иначе. Давным-давно, когда цветы цвели ярче солнца, а небо было наполнено бесконечными лучами улыбок, два древних существа, непрестанно сияющие радостью, смеялись до слез и обронили свои смехотворные слезы, и из них возникла Аллегрия. О том, откуда тогда взялась Сомбра они также не задумываются… скорее всего, она произошла по какому-то смехотворному стечению обстоятельств. Одна земля наполнилась яркими красками и жизнью, а другая напоена мудростью и тихим покоем. Жители мира Аллегрия верили, что их жизнь прекрасна и наполнена радостью, и они считали, что Грустные просто неспособны понять истинную ценность радости и смеха, их жизнь кажется им скучной и безжизненной.

И если вы попытаетесь рассказать тем или другим, что их мир это всего лишь неудавшееся молоко или хлеб, то первые поднимут вас на смех, а вторые расплачутся, горюя о вашей глупости и необразованности.

Отправимся же дальше в глубь рассказов о мире Сомбра и подробнее узнаем, чем она живёт, и кто её населяет.

В глубинах Сомбры, там, где небо всегда тяжелое от цвета нескончаемого сумрака, поднялся высоко над землёй Замок Вечного Заката – огромная и грозная крепость, высеченная из самых темных вулканических камней. Его башни, тянущиеся к облакам, поглощают последние лучи уходящего солнца, словно заклинают измерение времени остаться в этом моменте вечной осени.

Правителем грустных является Повелитель Теней, его имя – Лорд Лирион, чья владыческая мантия цвета крови, а сам он тёмен, тёмен как глубина его земель. Его дворцовые залы украшены полотнами, изображающими предков, каждый из которых оставил свою скорбь в наследство следующим поколениям. Согласно легендам, каждый предок обладал даром воспринимать и переживать чувства мира так остро, что они могли вызвать дождь одним взглядом на застывшее небо или заставить ветер стонать по ночам, подражая мелодии их меланхоличных песен и молитв.

Лорд Лирион правит с праведностью и глубоким чувством справедливости. Его решения проникнуты мудростью и пониманием того, что печаль не является слабостью, а напротив, источником внутренней силы. Он верит, что глубина чувств его народа – это дар, который позволяет Грустным воссоединяться с сущностью мира на самом интимном уровне.

Иронически, несмотря на свою склонность к грусти, Лорд Лирион, и его предки всегда стремились поддерживать порядок и стабильность в своих землях. Ведь даже в самых тёмных уголках души они знали, что их народ нуждается в равновесии, чтобы не утонуть в море безнадёжности. Замок Вечного Заката – не просто резиденция владыки, это символ выносливости и упорства Грустных. Как и сам Лорд Лирион, он олицетворяет веру в свои идеалы и неизменную преданность своему народу. В его залах витает дух прошлого, насыщенный историями и традициями, которые накладывают тяжёлый отпечаток ответственности на плечи его обитателей – но это бремя они несут с достоинством.

А вот и наш главный герой.

Принц Теней и Света в его Глазах.

На трон Сомбры скоро сядет наследник Лорда Лириона – его сын, Принц Элларион. Молодой, но величественный, он воплощает в себе все качества своего народа, будучи героем, о котором будут слагаться легенды. Элларион – олицетворение силы, которая приходит через размышления и понимание, а его глаза – темные как безлунная ночь – отражают глубину мира, полного раздумий и созерцаний. Его манеры полны благородства, а прямая осанка выражает силу и решимость.

Темные волосы Эллариона спускаются по его плечам, словно шёлковые волны. Его одеяние, сшитое из лучших тканей, окрашенных в оттенки угля и серебра, свидетельствуют о его высоком происхождении. Несмотря на молодость, взгляд его пронзителен и глубок, он смотрит за пределы поверхностной печали и ищет истоки истинной гармонии. В его сердце живет мечта о мире, в котором народы могут учиться друг у друга и находить равновесие между грустью и радостью.

Элларион окружен друзьями, стремящимися помочь ему на его пути к непростым истинам. Одним из них является Сирена, ведущая мудрая женщина, консультант и опекун, чей острый ум столь же остёр, как и её клинок. Она способна видеть собеседника насквозь, докапываясь до сути вещей, и часто становится голосом разума в борьбе принца с его внутренними сомнениями. Вглубь тьмы она вступает, Сирена, с темными волосами, словно сумеречный мрак, где тайны могут укрыться, где мудрость и сила духа соединяются. Её взгляд наполнен морем тайн, и в нем кроется проницательность, сила и внутренний свет. Она стоит, словно ветер, хитрый и непредсказуемый, но всегда свободный. Одежда Сирены, цвета темной листвы и лесных теней, словно обвивает её, как защитный плащ, символ её владычества и силы. Каждое её движение, словно пляска среди древних деревьев, полна грации и энергии, словно она сама воплощение древних заклинаний и магических сил. Её голос, мягкий и сильный, как шепот леса, несет в себе невообразимую силу и мудрость веков. Она знает тайны темного леса, звездного неба и древних рун, и всегда готова отдать свою мудрость тем, кто ищет ответы.

По крайней мере, так считает друг и соратник принца, Ваэль – мастер меча, прошедший множество сражений и битв. Ваэль помогает Эллариону сохранять силу воли и мужество, обучая его искусству борьбы не только с внешними, но и с внутренними демонами. Ваэль, величественный воин, выделяется на фоне своих товарищей своей мужественностью и стойкостью. Его сильное, стройное тело словно выковано из стали, и каждое его движение полно мужества и решимости. Его глаза, цвета огненного зарева, искрятся силой и стойкостью, словно они никогда не уступают перед темнотой и опасностью. Его боевая броня, поражающая своим могуществом и безупречным исполнением, словно защита от всех злых духов этого мира, а его меч – символ бесстрашия и справедливости, на который он полагает свою силу и веру. Ваэль всегда готов спасти своих товарищей из тяжелых ситуаций и биться до последнего вздоха во имя добра и справедливости. Его боевой клич звучит как буря, пронзая сердца врагов и вселяя уверенность и надежду в сердца его друзей. Его голос, грубый и мужественный, словно гром издалека, но всегда полон тепла и отваги, и его советы всегда обрушиваются на его друзей как непоколебимый камень воли.

По крайней мере, что-то такое видит Ваэль, когда стоит перед зеркалом. Но вот Сирена, так, к сожалению, не считает. Все остальные видят в Ваэле добродушного здоровяка, любящего поесть, которому не помешает сбросить пару десятков килограмм.

Сирена пришла в замок на службу к принцу после того, как её родители, великие маги, погибли во время страшного нападения отряда тёмных воинов. Её спасла и отвела к себе в замок мудрая магистр Ксена, давно известная в мире Грустных своими навыками борьбы с тёмными силами и обучением молодых бойцов. Ксена увидела в Сирене огромный потенциал и проницательность, и решила обучать её и делиться своими знаниями. После многих лет обучения и подготовки, она была послана Ксеной в замок Лорда Лириона, чтобы помочь и защищать его сына, принца Эллариона. Сирена была решительна в своём намерении служить принцу и его королевской семье, несмотря на свои собственные тяготы и травмы прошлого. Эта троица и станет основой для рассказов о поисках, потерях и прозрениях, в путешествии, которое укажет на скрытые мосты между Сомброй и Аллегрией. Через их приключения мир увидит множество граней жизни – и светлые, и темные, ведь вместе они создают полотно судьбы, на котором вышивается картина существования. Скоро к ним добавится ещё четвертый герой, точнее героиня, но я расскажу о ней позже, её время ещё не пришло. Но, впрочем, дорогой читатель, мне кажется мы несколько забежали вперёд. Давайте же остановимся, переведём дух, спустился с небес на землю. Мрачную землю величественной Сомбры. И посмотрим, чем в данный момент занят принц.

Жизнь принца Эллариона была скреплена законами и порядками, установленными владычеством Грустных. Однако в его сердце пульсировала тоска о познании того, что лежит за границами его мрачных, но родных земель. В один из тёмных дней, когда занавес серого неба казался особенно тяжёлым, Элларион решил отправиться на прогулку по лесу, который плотной стеной отгораживал замок отца от остального мира. Кто-то может подумать, что логичнее было бы построить замок в центре города. Но это ли не верх легкомыслия и безответственности? А если в городе пожар? А если землетрясение? А если… Да мало ли может быть различных если. Так, или иначе, город отделял от замка мрачный и величественный лес…. Как, впрочем, этот лес отделял от замка и берег континента, и все остальное, что существовало на континенте.

Итак, вернёмся к принцу. Принц пребывал в задумчивости…. И вот, находясь в такой задумчивости, и не уведомляя своих спутников, Сирену и Ваэля, принц в одиночку вышел за пределы дворца. Забегая вперёд скажем, что принц позволял себе подобное и раньше. И практически всегда это приводило к определенным последствиям. Но об этом позже.

Элларион всегда ощущал неодолимую связь с этим местом – древними деревьями, изгибами тропинок, тусклыми, но умиротворяющими тенями. Он шёл вперёд, охваченный мыслями и той самой меланхолией, которой было пропитано все вокруг него.

Погружённый в свои раздумья, принц забывал о времени и месте, и вскоре обнаружил, что тропинка, по которой он шагал, стала едва заметной узкой линией, устланной опавшими листьями и утратившей чёткость среди переплетения корней. Свет, просачивающийся сквозь редкие просветы листвы, был одновременно мягким и холодным, но не приносил тепла своими бледными лучами.

Принц Элларион оглянулся, но путь назад казался столь же загадочным и неопознанным, как и дорога впереди. Ну вот снова, заблудился, подумал он. Сын Лорда Лириона, несмотря на первоначальное недоумение, должен был взять ситуацию в свои руки, но получалось плохо… И все это было очень грустно… Возможно, можно было продолжить движение, опираясь на интуитивное чутье, которое являлось его незримым компасом в мире эмоций. Но вместо этого принц сел на ствол поваленного дерева, и стал размышлять… О чем именно он размышлял, он не мог сказать и сам… Вскоре, он начал замечать мелкие подробности вокруг: шорох ветра в листве, передвижение муравьев по мху, пение неизвестных птиц, сладковатый запах таинственных цветов, распускающихся где-то среди теней. Спокойствие и умиротворение…. Умиротворение и спокойствие…Глаза принца закрылись, и он не заметил сам, как заснул.

В это время в замке творилось что-то невообразимое, впрочем, так бывало каждый раз, когда принц пропадал. Возможно кто-то мог назвать это паникой, однако все события были подчинены некому неукоснительному алгоритму. Менестрели уже заканчивали писать балладу о пропавшем принце, грустнее которой не слышала земля Сомбра. Повар составлял меню для поминального ужина, дворцовая типография в спешном порядке рассылала траурные приглашения, в общем все, что обычно происходит в случае нахождения принца более двух часов в неизвестном месте.

– Ну что? Пойдем поищем? – Спросила Сирена Ваэля.

– Ох, печаль тоска, -ответил он. -Может подождем ещё чуть-чуть? На кухне уже поставили выпекаться поминальные кексы.

– А животик у тебя с тех кексиков не лопнет? – меланхолично спросила Сирена.

– Тоска. -Согласился приятель.

– Думаешь, он опять в лесу за замком? Как в прошлый раз? – снова спросила она здоровяка.

– Это уж как пить дать, согласился тот. – Опять, наверное, грустит, тоскует на своем любимом пне…. – Вздохнул он ещё раз…. – Может все же, подождем кексиков? Они в этот раз с изюмом, я узнавал. – Робко протянул он.

– Перебьёшься, – отрезала Сирена, и пошла к выходу из замка. Вслед за Сиреной грустно затоптал Ваэль.

А принцу в этот момент снился странный сон. Будто стоит он в густом тумане. Густом, как молоко. И что ни звука не доносится извне…. И внезапно, среди этой умиротворяющей тишины, откуда-то из-под земли, словно из иного мира, раздался зов. Это был не человеческий голос, и не зов животного – это было лишь эхо более глубокого, сакрального знания, созвучного с душой Эллариона. Принц поднял глаза и увидел свечение, невиданное на континенте Грустных: тусклое, но уютное и манящее его следовать за собой.

Инстинктивно Элларион повиновался этому свету, покидая облако тумана, в котором он находился. С каждым шагом мир вокруг него казался всё страннее и незнакомее, все вокруг было невиданным, новым и неизвестным. Но глубина его тёмных глаз впитывала каждый лучик света и каждый оттенок мрака. В своём путешествии, несмотря на все преграды, он находился ближе к пониманию равновесия, которое было таким жизненно важным для сохранения целостности мира. Мира, в котором Сомбра и Аллегрия сосуществовали, оставаясь в вечном противостоянии. Принц шел. Шел навстречу своей судьбе.

Пройдя сквозь пелену вязкого серого тумана, Элларион вышел внезапно на зеленое поле, опустошенный и полный сомнений. И вдруг, правда ли это было или же мираж он не знал, он увидел их – два сияющих существа, походка которых была полна легкости, а лица светились радостью.

Один был высок и худощав, с веснушками, весело скачущими по щекам, под прыгающими бровями. Второй – пониже, пополнее, с улыбкой, что могла померкнуть лишь перед самым пышным фейерверком. Их одежды были яркими, как само солнце в лучший его день, когда оно особенно щедро на свет.

Когда они увидели приближавшегося незнакомца, их улыбки ненадолго сменились недоумением. Но длилось это совсем малое количество времени. Такое малое, что мне, дорогой читатель, даже не подобрать нужного сравнения. А потом Веселый, тот что был пониже, даже подпрыгнул на месте, будто пытаясь лучше разглядеть серую фигуру.

–О! Что это за призрак теней в наших солнечных пределах? – промолвил высокий, протягивая руку с блеском искреннего интереса.

–Ты, должно быть, далеко забрел, скиталец. Кто ты?

Элларион, не привыкший к столь открытому общению, все же собрал в себе силы, чтобы ответить.

–Я – принц Элларий, из Сомбры… Элларион, – поправил он себя, напомнив, что даже его имя должно вызывать грусть. -Я ищу, мм… Источник веселья для своего народа. Он и сам не понял почему и зачем он так сказал. Веселье. Глупость какая. Какая от него польза. Будь уверен, дорогой читатель, что если бы не сон, то принц ни за что не произнес бы этой легкомысленной фразы.

Тот, что был пониже посмотрел на Эллариона с нескрываемым сочувствием.

–Источник веселья, говоришь? Забавно, что ты пришел за этим к нам, когда каждый из нас носит его в груди!

Принц не знал, что именно в этом было забавного, но высокий согласился с товарищем, жизнерадостно закивав.

–Нет ничего проще, чем поделиться радостью, мой друг! Подойди, позволь обнять тебя и разогнать туманы твоего сердца!

И прежде чем Элларион успел отреагировать, он оказался в объятиях высокого весельчака, а затем и в объятьях товарища пониже. Сверкающий смех этих существ, похоже, имел некую магическую силу, ведь он почувствовал, как его собственные уголки губ начинают дергаться в не привычной манере. Неужели улыбка?

–Как мы можем помочь тебе, о сын тоски? – спросил тот, что был пониже, не убирая улыбки со своего круглого лица.

Принц Элларион, чувствуя, как в глубине его души что-то зарождается, ответил:

– Расскажите мне, чем живет ваш народ? Как вы находите эту… радость в каждом дне?

– Радость будет в каждом дне, если день испить до дна! – жизнерадостно скаламбурил коротышка, а высокий загадочно подмигнул, словно это и было его тайное знание.

– А вот это уже история, мой дорогой грустный принц. И эта история начинается с простого осознания…

–Осознания, и скрижали радости, – подтвердил его напарник.

–Принц, при-инц…. Проснитесь принц, – раздался где-то вдали знакомый голос….

– Ох печаль, тоска…. Я бы тоже сейчас вздремнул. – вторил ему другой, не менее знакомый.

Туман рассеивался, собеседники рассеялись вместе с туманом. Элларион открыл глаза. Он лежал на том самом поваленном стволе дерева, на который присел подумать о смысле существования, а над ним склонилась Сирена и трогала его за плечо. У нее за спиной угадывался знакомый крупный силуэт Ваэля. В лесу, и так мрачном и тёмном стало ещё темнее…

– Идёмте принц, в замке волнуются. Ну нельзя же быть таким безответственным! Вздохнув сказала Сирена.

–Да, да, принц, Идёмте, возможно в замке съели ещё не всё кексы, – подхватил здоровяк.

Принц Элларион с тяжелым вздохом осмотрел окружающий лес, пытаясь понять, где же они находятся. Его друзья, Сирена и Ваэль, стояли рядом, на первый взгляд, не сильно озабоченные происходящим.

– Я, я кажется заблудился… – пробормотал Принц, опуская взгляд на землю.

– Не волнуйтесь, мы скоро найдем дорогу – успокаивающе сказала Сирена, положив руку на его плечо.

– Да, не стоит терять надежду, мой принц – добавил Ваэль. – Вспомни нашу мудрость: даже в темнейший час найдется свет.

Принц вздохнул, благодарный им за их поддержку.

В ту же минуту, герои покинули поляну и направились в сторону дома, каждый поглощенный своими сокровенными мыслями. Ваэль грустил, размышляя о том, оставит ли кухарка для него кексы с изюмом. Позади него шел принц, погруженный в глубокие размышления, в то время как лицо Сирены, как и всегда, оставалось непроницаемым. Лес становился все более редок и менее загадочен, но всё ещё полон шепота деревьев и таинственных шорохов.

– Вот она, эта тропинка! – воскликнул юноша, выныривая из своих мыслей. – Я узнаю ее, я шел по ней.

– Видишь, – вздохнув, сказал Сирене Ваэль. – Все именно так, как я тебе говорил. И не так уж и далеко от дома, вполне успели бы заскочить на кухню.

– Да уж, если бы мы пошли на поводу у твоего желудка, – предположила Сирена с мрачной улыбкой, – принцу, до сих пор пришлось бы спать на этом проклятом дереве.

Герои шли дальше по тропе. И спустя какое-то время, перед ними возник силуэт замка, окруженного густым туманом, в то время как в самом лесу тумана почему-то не было.

– Да, да, но все равно скучно было здесь, печаль тоска – буркнул Ваэль, вытирая пот с лица.

Они вернулись в замок, где их уже ждали беспокойные слуги. Принц благодарил своих друзей за помощь и верность, а они лишь кивали в ответ… При этом Ваэль вздыхал и бросал печальные взгляды в сторону кухни. Несмотря на чудесное спасение принца, торжественный траурный ужин решили не отменять.

У Ваэля было две слабости. Он любил поесть, и ещё любил поесть. Повара знали о его слабостях, и поэтому, на кухне нет нет что-то да перепадало. Ваэль очень надеялся, что кухарка оставила ему несколько кексиков с траурного ужина, посвященного пропаже принца. По крайней мере, во всех предыдущих случаях она так и поступала, если не считать того раза, когда Ваэль пропал вместе в принцем. Ну как пропал, они уехали на рыбалку, и умудрились потерять якорь. Не заметили, что лодка отвязалась. Потом пришлось долго грести против ветра, в итоге, когда они прибыли в замок, их уже давно безвозвратно считали пропавшими без вести. Шутка ли? Отсутствовать почти три часа! В тот раз кухарка Майя ничего не оставила.

Был ещё один случай, но о нём Ваэль не хотел бы вспоминать. Да и вспоминать там, собственно было особо нечего… Ну не мог он предвидеть, что за минуту до его визита Майя умудриться опрокинуть ведро с помоями, да не просто опрокинуть, а испачкать свою одежду.

И уж тем более, откуда он мог предполагать, что переодеваться она пойдет именно в ту кладовку, где обычно оставляла для него вкусненькое, чтобы не слопали вездесущие пажи с голодными глазами. Ну да, вошёл он без стука в самый подходящий, а точнее неподходящий момент. Ну и получил… Майиными штанами по глазищам его бесстыжим… А шоколадного пудинга с клубникой и взбитыми сливками ему в тот раз так и не досталось. Не говоря уже о жареном лососе с артишоками и печёным картофелем. Тоска, короче. Говорю же, не любит Ваэль это вспоминать.