Kitobni o'qish: «Магически и не только… одаренная семерка и их декан», sahifa 4

Глава 7

Вернувшись в свою комнату девушки, не сговариваясь, посмотрели на настенные часы, столь же дружно широко зевнули и… очень и очень нерадостно вздохнули.

До начала первой лекции оставалось меньше трёх часов, а им ещё надо было принять душ, помыть волосы, высушить их и соорудить на голове что-то более или менее приличное, а ещё макияж…

И как будто этого было мало, в течение этих же неполных трёх часов им предстояло принять ещё и одно из самых ответственных решений в их жизни. От которого зависело ни много, ни мало, а то, как именно сложится их дальнейшая судьба в течение, как минимум, ближайших пяти лет, если они всё же останутся студентками «УМИ».

И решение это было… Что одеть в свой первый учебный день, чтобы сразу и на всех произвести незабываемо-правильное впечатление?!

А ещё нужно было успеть позавтракать или хотя бы выпить чашку кофе, без которого учитывая их бессонную ночь, им ну просто никак нельзя.

И на всё это у них каких-то два часа сорок пять минут!

И девушки снова, не сговариваясь, посмотрели на часы. Правда, лишь для того, чтобы убедиться, что и минутным и секундным стрелкам совершенно плевать на их проблемы. И потому они, знай себе, невозмутимо тикали, неумолимо отсчитывая время.

А ещё ни одна, ни другая понятия не имела – в каком корпусе и на каком этаже находится нужная им аудитория.

Ещё раз вздохнули. Ещё раз зевнули. И ещё раз посмотрели на часы.

Наивные!

Часам и их стрелкам по-прежнему было глубоко и искренне плевать на всё, кроме методичного отсчитывания уходящего в невозвратное прошлое времени.

Кэссиди могла, конечно, позвонить опекуну и спросить у него. И она бы обязательно так и поступила. Если бы вчера, вручив ей расписание, этот демонов провидец сам лично не предложил ей – нарисовать для неё план учебных корпусов и объяснить особенности нумерации и буквенных обозначений аудиторий. И если бы она, находившаяся в самом скверном расположении духа, виновником которого он же и был, поскольку заставил её сменить учебное заведение – не отвергла это его любезное предложение, заявив, что прекрасно разберется и без его подсказок.

– Пэн, а тебе Каролинг, случайно не объяснил в каком корпусе у нас сегодня первая лекция? – с надеждой поинтересовалась она у подруги.

– Нет, – широко зевнув, покачала головой та. – Он сказал, что зачислил нас с тобой в одну группу. И так как у тебя здесь и мама и папа работали профессорами, я подумала, что спрошу у тебя…

– Пэм, в течение последних семи лет я редко бывала в Нью-Йорке, а на территории «УМИ» и вовсе ни разу, – напомнила со вздохом девушка и махнула рукой. – Ладно, как-нибудь разберемся!

– Зачем разбираться? – удивилась Пенелопа. – Давай просто Алексу позвоним и спросим! Тем более, что мы точно знаем, что он уже не спит. Так что никаких проблем!

– Проблема есть, – досадливо вздохнула Кэссиди и объяснила, что имеет в виду.

– А-аа, вот оно что? – понимающе кивнула Пенелопа, как обычно, полностью принимая сторону подруги. – Ну ладно… Чай не иголку в стоге сена искать будем. Разберемся! Хотя, моё мнение, Кэс, ты уж слишком демонизируешь Алекса. Вот хотя бы сегодня, даже я на его месте взбесилась бы, обнаружив, что те, кого я конкретно и чётко предупредила о необходимости вести себя как примерные студентки, в тот же день, точнее ночь, меня ослушались! А он и слова не сказал… Ну почти…

– Та да… – согласилась с подругой Кэссиди. И чтобы побыстрее закрыть тему их ночной прогулки, последствия которой Каролинг запретил ей обсуждать с подругой, поинтересовалась: – Пэн, ты не против, если я первая в душ?

– Нет, совсем не против, – широко зевнув в очередной раз, покачала головой та. – Я, пожалуй, сначала кофе выпью, а то не ровён час засну прямо стоя под душем.

Выйдя из душа, Кэссиди застала подругу уснувшей над чашкой свежезаваренного кофе.

– Бедняжечка, – понимая, что Пенелопа не выспалась исключительно по её вине, сочувственно прошептала она. Затем отодвинула чашку и подложила под голову подруги подушку. – Ладно, завтрак на мне, а ты поспи, пока…

Спящая подруга, разумеется, спорить не стала: поудобнее устроила голову на подушке и благодарно улыбнулась сквозь сон. Правда, когда она проснулась и, взглянув на часы, поняла, что проспала целых полтора часа, ни от улыбки, ни от благодарности её не осталось и следа.

– Кэс, убить тебя мало! Мало того, что не разбудила, так ещё и подушку мне подсунула! – возмущенно отчитала она соседку по комнате.

Погруженная в этот момент в решение огромной важности задачи, что же ей всё-таки одеть в свой первый день в «УМИ», Кэссиди не сразу сообразила, что от неё хочет подруга.

– Что-о-о? – недоумённо переспросила она.

– Да ну тебя! – отмахнулась Пенелопа и юркнула в ванную.

В которой она провела не более пятнадцати минут. Однако благодаря полученной при экстренном пробуждении дозе адреналина этого времени ей хватило и на то, чтобы принять душ, и вымыть голову, и… даже высушить и уложить волосы!

Взглянув на часы и поняв, что она больше никуда не опаздывает и к тому же чувствует себя бодрой и полной сил, Пенелопа не только простила подругу, но и преисполнилась к ней благодарности: поскольку хорошо помнила, насколько сонной и вялой она чувствовала себя полтора часа назад.

Выйдя же из ванной и увидев на столе ожидающий её омлет с овощным салатом и дымящуюся чашку кофе, Пенелопа и вовсе не смогла сдержать чувств.

– Кэс, я тебя люблю!

Кэссиди, однако, было ровно настолько же не до подруги, как и пятнадцать минут назад.

– А-аага, хорошо… – отмахнулась она, продолжая ломать голову над тем, какой же стиль одежды ей выбрать для своего первого явления на очи ясные всея-УМИ: гранж кэжуал⁷, спорт кэжуал⁸, неовинтаж кэжуал⁹ или деловой классик. Потому как с первым впечатлением, как известно, не шутят.

– Пэн, а ты уже решила, что оденешь? – широко зевнув, обратилась она за советом.

Покосившись на растрепанную и всё ещё одетую лишь в полотенце подругу, Пенелопа закатила глаза к потолку и, постучав указательным пальчиком по подбородку, нарочито глубокомысленно, словно от правильности её рассуждений зависел, как минимум, зачёт по заклинательной магометрии, изрекла:

– Дай подумать… Мы не знаем ни того, какой нам нужен корпус, ни даже того в какую сторону нам изначально надо бежать. Разумеется, мы могли бы у кого-то спросить… Но, учитывая скорость, с которой ты одеваешься, мы, наверняка, опоздаем на первую ленту, а значит, нам придётся либо отловить кого-то из опаздывающих и вынудить его или её опоздать из-за нас ещё больше. Либо, если из тех, кого мы отловим, нам никто не захочет помочь, самим обежать несколько корпусов, прежде чем мы найдём необходимый нам…

– Понятно, понятно, – со смешком кивнула Кэссиди, в очередной раз после этого широко зевнув. – Мокасины, пуловер, жакет и джинсы! Иначе мы рискуем опоздать не только на первую пару, но и на вторую! А сколько, кстати, времени? – оборачиваясь к часам и, в очередной раз зевая, пробормотала она.

– Если мы хотим, чтобы нам нормально объяснили, в каком корпусе находится наша аудитория, а не на бегу, у нас на сборы тридцать минут, не больше! – подсказала Пенелопа.

– Что-о?! – неверяще, уставившись на стрелки, ошалело переспросила Кэссиди. – Твою ж Гиннунгагап! – выругалась она и, в прямом смысле этого выражения, схватилась за голову. – Всего тридцать минут на то, чтобы решить какие надеть джинсы, водолазку и жакет! А ещё… ещё волосы и макияж! – практически простонала она. Схватив в руки фен, она принялась сушить волосы. – Всего тридцать минут… это не реально! Пэн, прости, но нам придётся выбирать, на кого нам важнее произвести правильное первое впечатление, на сокурсников или на профессоров…

– Или, например, мы можем выбрать – позвонить Алексу и тем самым выиграть лишних пятнадцать или даже, двадцать минут! – сладким голосом предложила Пенелопа.

– Хорошо, – тяжело вздохнула Кэссиди и пообещала с несчастным выражением лица: – Я позвоню Алексу.

– Ладно, несчастье ты моё, – сжалилась Пенелопа. – Садись, пей кофе, а я пока высушу твои волосы и заодно решим… Хотя что тут решать? Мы же с тобой, как раз в прошлые выходные купили себе джинсы из последней коллекции Стеллы Маккартни¹⁰! Они крутяцкие! И что твои, что мои выпущены ограниченным тиражом! Так что точно в грязь лицом не ударим.

– Пэн! Ты – гений! – радостно воскликнула Кэссиди.

– Я просто чуть-чуть поспала! И поэтому соображаю лучше, – улыбнулась Пенелопа. – Ты к своим джинсам наденешь свой ярко-зеленый кашемировый пуловер, а я мой любимый красный. Как насчёт, высокого хвоста?

– Чтобы все смогли оценить мою лебединую шею и мои новые серьги с демантоидами¹¹ и при этом забыли обратить внимание на мои чёрные круги под глазами? – озорно сверкнув глазами и хихикнув, риторически поинтересовалась Кэссиди. – Угу, высокий хвост – самое оно.

– Повернись, – держа в руках цепочку с ярко-зеленым камнем, скомандовала Пенелопа.

– Ух, ты, – оценила своё отражение Кэссиди. – Пэн, спасибо! Даже не представляю, чтобы я без тебя делала? – девушка восхищенно улыбнулась своему отражению в зеркале.

– Ходила бы замухрышкой, и при этом ещё и везде опаздывала бы? – невозмутимо то ли констатировала, то ли вопросила подруга.

– Однозначно! – согласилась Кэссиди. – Слушай, а ты тогда надевай свой гарнитур с гранатами¹².

– Это намёк на то, что и мне тоже не помешает, скрыть круги под глазами? – насмешливо парировала Пенелопа.

– Ну разве что совсем чуть-чуть! – сощурив глаза и показав насколько чуть-чуть указательным и большим пальцем, с улыбкой ответила Кэссиди.

– Ладно, гранаты так гранаты, – кивнула Пенелопа.

Глава 8

Идя по залитой солнцем аллее, Кэссиди с удивлением обнаружила, что она не столько мандражирует и досадует, сколько ловит себя на ощущении, что в её жизни всё происходит именно так, как и должно происходить.

УМИ – это лучшее учебно-магическое заведение Посюсторонности и этот университет закончили её родители и брат Ричард… Ричи… – вздохнула она.

– Папа, мама и Ричи, где вы? Что с вами? Не ранены ли вы? И вообще живы ли? – вздохнув, мысленно прошептала девушка и глаза её сразу же заволокло непрошенными слезами.

Кэссиди подняла голову к ясному безоблачному небу, моргнув несколько раз, чтобы никто не заметил в который уже раз явившиеся без приглашения назойливо-преследующие её слёзы.

Слёзы, однако, оказались не только назойливыми, но ещё и туповатыми, и потому тонкого намёка не поняли, и продолжили заволакивать ей обзор. А посему Кэссиди ничего другого не оставалось, как смахнуть назойливую сырость тыльной стороной ладошки.

Тоже вариант, конечно. Одно плохо, при этом она могла размазать тушь. А размазанная под глазами тушь, как известно, несколько портит первое впечатление о человеке, тем более, если этот человек – юная девушка.

Зеркальце! Ей срочно нужно зеркальце!

И правая рука Кэссиди нырнула в её до отказа набитый рюкзак, пытаясь его в нём отыскать или хотя бы телефон.

Вот только, к сожалению, найти ни то, ни другое всё никак не получалось.

Поняв, что отыскать что-либо в её рюкзаке прямо «на ходу» – невыполнимая миссия, девушка поставила рюкзак на тротуар и присев на корточки, нырнула в него почти с головой.

Само собой разумеется, прежде чем заняться раскопками наспех накиданных в рюкзак учебников, тетрадей и прочих учебных принадлежностей, она не озаботилась тем, чтобы оглянуться и убедиться, что следом за ней не идёт никто из тех, кто не смотрит себе под ноги.

За что и пострадала, уже в следующее же мгновенье вдруг оказавшись не сидящей, а лежащей на тротуаре. И при этом ещё и сверху придавленной истошно вопящей и поносившей её на чём свет стоит девицей.

На этот её вопль, тут же сбежалась толпа. Да так прытко и дружно, что любой горн-зазывала на утреннее построение в армии обзавидовался бы.

Что же касается замерцавших тут же фотовспышек многочисленных смартфонов, то их было так много, что за такую рекламу многие из начинающих звёзд – продали бы душу дьяволу.

Вот тебе и первое незабываемо-правильное впечатление! Незабываемое – это уж точно! Твою Гиннунгагап! И откуда ж только столько народу взялось? Мысленно застонав, подивилась Кэссиди, которая точно помнила, что ещё мгновение назад по мощенной камнем парковой дорожке они с подругой шли в почти гордом одиночестве. Из под земли, что ли, словно грибы после дождя повылазили? Или срочно телепортировались? А впрочем, какая ей теперь разница! Откуда б не появились, все её и все явно и однозначно под впечатлением! Под незабываемым, демонова бездна, впечатлением! В очередной раз мысленно простонав, констатировала чувствующая себя одновременно и злой, и растерянной девушка.

Повинуясь инстинкту, первое, что сделала Кэссиди, придя в себя от шока – это довольно бесцеремонно спихнула с себя брыкающееся и вопящее чужое тело и вернулась в вертикальное положение.

После чего, к её чести, сразу же побеспокоилась и об этом теле тоже, совершенно искренне протянув его хозяйке руку…

– Ох! Простите меня, пожалуйста! Сама не знаю, как так вышло… – покаянно проговорила Кэссиди, которая хотя и не чувствовала за собой ни малейшей вины, тем не менее, искренне сочувствовала своему товарищу по несчастью.

И совершенно зря…

Причём и помочь хотела зря и сочувствовала зря.

Подняться девице помогли её спутники. И едва только она оказалась на ногах, как тут же завопила:

– Так это ещё и ты-ыыыы, ма-ааленькая дря-аань?! – подобно ядовитой змее, прошипела Линда Торчвуд, злейший и самый непримиримый враг Кэссиди с тех пор как её брат Ричард имел несчастье влюбиться в эту гадюку.

К счастью, его умопомрачение продлилось недолго, поскольку он довольно скоро понял, что Линда встречается с ним исключительно ради того, чтобы быть поближе к его лучшему другу Алексу Каролингу. Линда была старше Кэссиди на шесть лет и в данный момент, кажется, училась на последнем седьмом курсе.

– Вообще-то меня Кэссиди зовут, а вас? – спокойно ответила «маленькая дрянь».

И сочувствия, как и не бывало.

– Тупая, мерзкая паршивка! Да, я тебя… – фыркнула злейший враг.

– Тупая, мерзкая паршивка? Надо же! А я почему-то думала, что вас Линда зовут, – издевательски хохотнула Кэссиди.

– Что-о-о?! – от затопившей её ярости девица даже запнулась. К сожалению, всего на мгновение. – Да я тебя, тварь, сейчас спотыкачом на всю жизнь награжу! – и Линда вскинула руки.

Вот только сорвать с запястья ниточку было куда быстрее.

И… прощай спотыкач, здравствуй троллья клетка, непроницаемость которой не позволила заклятому злейшему врагу сформировать заклинание спотыкача до конца.

– Что это?! Ка-а-а-ак?! Освободи меня сейчас же, ты, чума тифозная! А вы, что стоите?! Заставьте её отменить заклинание! Она же всего лишь второкурсница! А вас трое! – рыкнула Линда на сопровождающих её двух молодых людей.

«О-о-ох, мамочки! – мысленно вздыхала Кэссиди. – Таки правду, говорят: «Бойтесь своих желаний, ибо они могу сбыться!» Теперь меня точно не забудут! И что самое обидное, теперь уже и нельзя сказать, что впечатление обо мне у новых сокурсников сложится неправильное. Я ведь именно такая. Ни дня без новых неприятностей! Богиня, ну за что?»

– Хочешь верь, хочешь не верь, а я честное-пречестное слово, хотела произвести совершенно другое впечатление! – уже вслух покаянно то ли пробормотала, то ли простонала девушка и, не став выяснять, что именно намерены предпринять друзья Линды Торчвуд, снова щелкнула пальцами, едва только молодые люди рискнули сделать первое неосторожное движение в её направлении.

– О, трехликая богиня! – простонала вслед за подругой Пенелопа. – Кэсси, ну вот объясни мне, какого демона, ты вдруг расселась на дороге, по которой люди ходят? Ведь всё, что от тебя требовалось это идти со мной рядом, а уже в аудитории ты бы смогла посидеть столько, сколько твоей душе и ногам будет угодно!

– Выпусти меня, кретинка недоделанная! – вопила Линда. – Выпусти, а то хуже будет, мерзавка! Я тебя на всю жизнь лысой и бородатой сделаю, дрянь мелкая!

Между тем зевак и фотовспышек с каждой минутой становилось всё больше и больше. Более того, сразу с нескольких сторон к ним размеренным, но решительным шагом уже направлялись агенты службы безопасности кампуса.

Понимая, что другого выбора у неё всё равно нет, Кэссиди тяжело вздохнула и попросила:

– Пэн, дай мне свой телефон! Срочно!

– Зачем? – недоуменно уточнила подруга. – У тебя же свой есть…

Есть. Мысленно согласилась с ней Кэссиди, но его ведь ещё найти нужно, а она уже пыталась и ей это не удалось.

– Выпусти меня, мерзавка! Ты, зараза рыжая, это я к тебе обращаюсь! – вопила Линда.

– Дай мне свой телефон! Срочно! – процедив сквозь зубы, повторила своё требование Кэссиди. – Пожа-а-алуйста! – добавила она почти умоляюще.

– Ну на… – недоуменно пожав плечами, протянула подруге свой смартфон Пенелопа, на которую мольба в голосе подруги аж настолько подействовала, что ей даже стыдно стало. Что это она, и в самом деле? Неужто ей для любимой подруги какого-то телефона жалко? Тем более, во временное пользование!

Глава 9

К огромному облегчению Кэссиди, опекун не только мгновенно ответил, но и не стал выяснять, чего ради он вдруг должен бросить все свои дела и срочно явиться к ней по первому её требованию. А просто взял и явился.

Хотя мог. Более того, учитывая то, каким тоном она от него этого потребовала, имел полное право. И как декан университета и как просто уважающий себя человек.

– Троллья клетка? Опять? – уставился он с озадаченным видом на творение рук своей подопечной, и с каждой секундой раздражаясь всё больше и больше. – Ты её, что уже снова усовершенствовала и это новый эксперимент?!

– Жаль вас разочаровывать, – фыркнула девушка. – Но я не настолько предана делу магической науки, чтобы вместо того, чтобы у утра пораньше приводить себя в порядок, заниматься совершенствованием магических плетений! Так что извините, но версия клетки всё та же…

– Алекс, милый, – захныкала Линда, вдруг принявшая невинно-смеренный вид. – Выпусти меня отсюда, пожалуйста!

– Ага, милый, значит? – сузив глаза, Кэссиди подозрительно посмотрела на опекуна. – И почему я не удивлена?..

– Кэсси, немедленно объясни, что здесь происходит? – проигнорировав комментарии подопечной, потребовал Алекс.

– Вот именно, пусть объяснит! И начнет с того, как она сделала мне подножку! – поддакнула ему Линда.

– Дорогая, я понимаю, у вас возраст и всё такое, но спутать целую меня, с одной моей ножкой, – сказав это, Кэссиди продемонстрировала эту самую ножку. – Это вам уже не к окулисту надо, а сразу на пенсию…

– Га-га-га! – за редким исключением, дружно грянула хохотом толпа.

– И что целая ты делала, валяясь у меня в ногах? Возносила мне молитвы или целовала землю, по которой я шла? – сладко поинтересовалась заклятая вражина.

– Хи-хи-хи! – ехидно захихикали в толпе и застыли в ожидании достойного ответа.

– А ты, что шла? Вот так прямо шла и шла собственными ножками по дорожке? Вместо того, чтобы парить? – елейным голоском поинтересовалась Кэссиди. – Ну так сама и виновата! Зачем спрашивается, спустилась на грешную землю? – пожав плечами, поинтересовалась она. И в елейном голосе её при этом прозвучали отчётливые ядовито-насмешливые нотки.

– Аха-аха-аха! – заливисто засмеялись в толпе, оценив ответ. – Красиво она её уделала!

– Да ты?! – сцепив зубы, взвизгнула Линда. – Да я тебя…

– Что ты меня? Наградишь спотыкачом на всю жизнь, как только что пообещала? – пожав плечами, насмешливо поинтересовалась Кэссиди.

– Линда? – Александр недоуменно посмотрел на покрасневшую от гнева и досады девушку.

– Да кому ты веришь, Алекс! – возмутилась та. – Да я… Да чтоб я…

– Но я тоже слышала! – возмутилась Пенелопа.

– И мы слышали! Как она обещала и спотыкачом бедную девочку наградить и сделать её лысой и бородатой! – вторили ей два звонких девичьих голоса.

И их тут же поддержали и другие.

– Ага, слышали! И мы слышали! – наперебой зашумела толпа.

– Алекс, но она мне подножку подставила! – «напомнила» Линда. – И я… упала! Вот я и…

– И как упала! Юбка задралась до ушей! Такое зрелище! Ням-ням-ням! – явно всё ещё находясь под впечатлением от увиденного, с придыханием прокомментировали из толпы.

– У меня просто с языка соскочило! – проигнорировав сальные комментарии сексуально озабоченных, продолжала, так называемая, жертва вероломной подножки. – Сгоряча! Но на самом деле, разумеется, я не собиралась насылать на неё порчу! – заверила красавица блондинка, посмотрев на мужчину огромными невинными глазами.

– Да нужна ты мне, чтобы я тебе подножки ставила! Если бы я захотела, чтобы ты поцеловалась с асфальтом, я бы и без подножки это легко устроила бы! – не сдержавшись, в сердцах выпалила Кэссиди. – Я просто присела, чтобы…

Заклятая вражина, однако, не дала ей договорить.

– Алекс, ты слышал? Она призналась!

– В чём? В том, что я присела, чтобы найти в рюкзаке зеркальце? Так я этого и не скрывала, ты просто не дала мне договорить, – закатив глаза, огрызнулась Кэссиди.

– Присела прямо на дороге? – скептически уточнил Алекс.

Заподозрив, что её, кажется, опять и снова без суда и следствия обвинили, осудили и признали виновной, Кэссиди кивнула с достоинством и холодностью, которой позавидовала бы даже Хель.

– Да, прямо на дороге! – с вызовом сообщила она. – Мне что-то в глаз попало, и я пыталась найти зеркальце на ходу, но не смогла, а глаза слезились, вот я и…

– Да признайся ты уже, что поставила мне подножку! Тебе же всё равно никто не верит! – фыркнула заклятая вражина.

– Я так точно не верю! Потому что я видел, как она поставила тебе подножку! – поддакнул ей один из её сопровождающих.

– А я видела, что не подставляла ей Кэсси никакой подножки! – вступилась за подругу Пенелопа.

– И мы видели, что не было никакой подножки! – поддержали те же, что и раньше звонкие девичьи голоса.

Александр нахмурился и задумался, почесывая при этом затылок.

Ну за что? За что ему всё это? Ему убийство расследовать надо, а он… Он торчит здесь и понятия не имеет, что ему делать! Да и откуда ему знать? Это же женские дела! А он мужчина! Да, сначала мужчина и лишь затем опекун и бойфренд. Ну и чью, спрашивается, он должен занять сторону? Временной подопечной, которая та еще заноза заднице, или временной пассии, с которой он уже как раз собирался расстаться. Однако сделать это он хотел по-хорошему и по-тихому…

– Алекс, я надеюсь, ты веришь мне, твоей девушке, а не этим и их подружкам? – словно бы подслушав, о чём он думает, с некоторым упрёком в тоне вопросила Линда. – Ты же знаешь, сколько всего я натерпелась от этих террористок, когда встречалась с Ричардом! – презрительно фыркнув в сторону Кэссиди и Пенелопы, возмущенно добавила она. – Да ты и сам говорил, что и одна и вторая в край избалованны и испорченны!

Зрители же между тем не просто откровенно наслаждались зрелищем, но и активно рекламировали это увлекательное, по их мнению, шоу в социальных сетях. Отчего, несмотря на то, что вот уже через пять минут должна была начаться первая пара, зевак с каждой секундой все прибывало и прибывало.

Однако всех их, и наблюдавших за шоу с самого начала и вновь прибывших, впереди поджидал жестокий облом.

Вспомнив о том, что кроме того, что он мужчина, опекун и бойфренд, он также ещё и декан и глава службы безопасности данного университета, Алекс обратился к толпе:

– Уважаемые сочувствующие, болеющие и просто зеваки! Первая пара начнется вот уже через три минуты, а потому – если вы поторопитесь, то ещё имеете все шансы успеть к началу занятия…

– А если нам и тут хорошо! – выражая всеобщее мнение толпы, прозвучали голоса самых смелых и отважных.

– А если я предложу сделку, – зловеще усмехнулся Алекс. – Все те, кто исчезнет прочь с глаз моих прямо сейчас, будут сдавать мне зачет как обычно, а все те, кто останется мозолить мне глаза – будут пересдавать мне демонологию до тех пор, пока не будут знать её так же хорошо, как и я в своё время в ваши годы. Ну так, как?

Толпа разочарованно взвыла, а также завздыхала, заохала. Никому ни хотелось уходить. Очень, очень и очень сильно не хотелось. Студенты закидали Алекса, кто злобными, кто умоляющими, а самые смелые – весьма и весьма даже много обещающими взглядами.

Но только взглядами. А если и высказывали какие-либо претензии к тирану-декану, то исключительно себе под нос или другу / подруге на ушко.

А вот на предложенную сделку так никто и не согласился.

Что был неудивительно, потому как, во-первых, демонология – являлась обязательным предметом любой специальности «УМИ» и преподавалась все семь курсов. Во-вторых, все знали, что декан демонологического факультета угрозами, которые не собирается выполнить, не разбрасывается. И, наконец, в-третьих, сдать декану Каролингу зачёт или экзамен, даже на «удовлетворительно», и так было более чем непросто, что же касается оценки «отлично» – то это было столь непросто, что ни одно шоу в мире этого не стоило. Даже то, которое было с участием того же Каролинга.

Проследив, затем как ярко и однозначно засверкали подошвами срочно ринувшиеся постигать премудрости магических наук студенты, Алекс удовлетворенно хмыкнул.

Так он и думал.

– А вы, что тут забыли?! – обратился Каролинг к своим агентам, отбирая и у них тайно лелеемую надежду, что им-то за верную и преданную службу шеф позволит досмотреть шоу до конца.

– Ну мы-ыыы…Ну так мы-ыыы… – почесывая затылки и шеи, невнятно замычали те, – мы думали вам помощь нужна.

– Иначе говоря, вы полагаете, что с этими нарушительницами правил магической безопасности, – многозначительно изогнув правую бровь, покосился он на двух юных девушек, я без вашей помощи не справлюсь?

Вопрос был явно риторический. И уж кто-кто, а опытные агенты это понимали, но все же заверили почти дружным хором.

– Нет, что вы, босс! Конечно же, мы так не думаем! Мы просто… – все столь же почти дружно вздохнули и замялись, мучительно пытаясь сообразить, что же такое сказать, чтобы им всё же позволили остаться и досмотреть, чем всё тут закончится.

И к глубокой своей печали – не могли.

А потому печальные и глубоко разочарованные как в своей соображалке, так и в соображалках товарищей, настолько же дружно, как и в предыдущие разы, известили.

– Поняли, шеф, уходим, шеф!

– Если, конечно, не будет других распоряжений! – нашёлся всё же один, в ком ещё не умерла надежда, и застыл в ожидании.

И вместе с ним… нет, не застыли, а всего лишь замедлили шаг его менее оптимистично настроенные товарищи.

– Хммм… А почему и нет? – задумчиво проговорил шеф службы безопасности и так зловеще усмехнулся, что не только оптимист, но и больной неизлечимым счастьем идиот понял бы – ничего хорошего его не ждет.

Все агенты замедлившие было шаг, резко его ускорили.

Оптимист же, столь же резко став пессимистом, обреченно вздохнул.

– У меня Барри как раз только, что попросил кого-то, кто поможет ему разобрать архивы семилетней давности, – между тем продолжал Алекс. – А потому Смартис, с этого момента вы поступаете в личные помощники к моему ассистенту. Выполнять!

Твою кровавую бездну! Ну кто, ну кто тянул меня за язык?! Мысленно простонал Рафаэль Смартис. Барри же одержимый работой! В прошлый раз, когда он ему помогал – он трое бесконечных суток без перерывов на сон и еду таскал коробки с уликами, разбирал, сверял и сличал! Ну хорошо, почти трое суток, и хорошо, почти без перерывов, справедливости ради, поправил он себя. Но от этого те шестьдесят часов, двадцать семь минут – не показались ему менее бесконечными и невыносимыми! Это же каторга! Нет, это ещё хуже, это рабство! Его только что снова отдали в рабство к редкостному зануде и педанту, который и не человек вовсе, а робот! А у него сегодня вечером свидание, да ещё и с такой красоткой, что закачаешься! Но Барри ж не проникнется! Не посочувствует! Не отпустит на свидание!

– Смартис, вы ещё здесь? – вывел его из тяжких раздумий голос шефа.

– Никак, нет! – отрапортовал Рафаэль. И это было чистой правдой, потому что мысленно он был уже в аду. Теперь же ему предстояло отправиться туда физически.