Kitobni o'qish: «Terra Mirus. Тебе не кажется», sahifa 50
– Ох, дрянь, – сипло выдохнул он, сделав первый глоток. – В сточных канавах Аквиллариума жижа приличнее, не говоря уже о том, что у нас в крепости.
Оборвавшийся разговор, видимо, не давал ему покоя, поэтому Айрел продолжил.
– Баб воровали, не без этого. Вот только ели изредка и не иначе как по дурости. За это стыдно до сих пор. А кому сейчас не стыдно? Вы у Рагнара спросите, что он в начале прошлого тысячелетия у вас творил вместе с земными дружками-викингами, теми, что иномирных воинов с крыльями почитали за богов. А потом спустя три столетия повторил без северян, но с соколиной армией, по приказу сумасшедшего Стратора. Думаете, он почему со всеми вами возится, как со своими сопляками малолетними, а если и рычит, то больше для порядка? Нет, просто ему тоже совестно, вот и старается хоть как-то прошлые деяния искупить.
Дракон помолчал, глядя в окно на тусклые огни ночного города.
– Я сам долго думал, чудовище я или нет? И понял, что прошлое не делает меня мной. Да, натворил я лиха, и командир пернатых тоже. Не знали мы иной жизни, и никто в обоих мирах не знал, времена такие были. Но мы учимся вести себя цивилизованно и держим свои пороки под контролем. А нефилимы сколько на белом свете живут? Был у них шанс измениться? Да тысячи раз! А они как жрали людей, так и жрут, и плевать хотели на чужую боль и страдания. И самое противное – преподносят все это как великое благо. Мы были честнее. Понимали ведь, что жители деревеньки для охраны от дракона могут нанять не рыцарей, а магов, и поляжем уже мы, но соглашались на риск. Белобрысые же жрут людей так, словно делают вашей расе одолжение.
Он смял опустевший картонный стаканчик в руке и закончил:
– Так что нет, мы не чудовища. А они – да. И потому надо с ними поступать, как с упырями в Иномирье. Пару взмахов кинжалом – и башка клыкастая с плеч.
Трасса свернула к лесу, за которым начинался подъем к бывшему горнолыжному курорту. Кира спустила автомобиль с дороги и спрятала его за горой бурелома, оставшегося с последней непогоды, когда ветер вырывал молодые деревья с корнем, в городе над крышами свистели куски шифера, а районные храмы сделали на пожертвованиях месячную выручку.
– Ждем, – тихо сказала она, выключила мотор и погасила фары.
Воздух сразу наполнился резкими ароматами полыни и стрекотом сверчков. В глубине леса сонно попискивали утомленные переменчивой погодой птахи. Валькирия зажгла на приборной панели вонючку от комаров и открыла окна.
– Хорошо-то как, – выдохнула она. – Хоть и страх кругом, и боль, и беда, а в лесу под кочкой всегда хорошо. Была бы моя воля – осталась бы тут жить.
– Под кочкой? – фыркнул с заднего сиденья Айрел.
– В канаве с лягухами! – показала язык валькирия. – Ты же понимаешь, о чем я. Вы мне тут все за эти месяцы ближе родни стали, даже безногий дворф. Кажется, что без его ворчания и планета перестанет крутиться…
Илона улыбнулась тихонько, чувствуя прикосновение теплого локтя подруги к своей руке. И вправду, что бы и она сейчас делала без них всех? Былая жизнь, привычная, степенная и унылая до зубовного скрежета, осталась где-то за горизонтом. А сказочный мир – наоборот, стал второй реальностью, без которой она не могла себе представить дальнейшую судьбу.
«И не одна я такая, – лениво думала она, поглядывая из кустов на дорогу. – Белобрысые только в последние десять лет свои порядки наводят. А сказочные герои из Иномирья с нами целые эпохи бок о бок живут. Не всегда как добрые соседи, но войны ведь тоже являются одним из рычагов развития цивилизации. Вон, Василий Иванович с драконом дружил, кто бы подумать мог?»
…Узнав о произошедшем, Рагнар наотрез отказался отпускать Илону из безопасной крепости.
– Старика мы сами заберем, и пацанву с девчонками из беды выручим, – хмурился командир, уже заранее понимая, что упрямая баба наверняка все сделает по-своему. – На кой ляд тебе высовываться, чтобы выследили и схватили прямо в картофельной ботве на полях?
– Василий Иванович не поедет с вами без меня, – втолковывала ему Илона. – Он вас никогда не видел и зря испугается. Человек в возрасте, зачем его волновать лишний раз? Тем более, вы города не знаете. Баню как искать будете, спрашивать у прохожих из окошка машины? Так вас в два счета опознают, ваши портреты разве что на позорной площади еще не висят.
В итоге Рагнар устало махнул рукой, дескать, леший с тобой, с кикиморой настырной, и пошел собираться в дорогу. Отпускать девчонок одних он не намеревался.
Ветерана забрали с остановки у картофельных полей через двадцать минут после разговора. До товарища, живущего в городе, ехать не пришлось.
В крепость тоже вернулись быстро и без приключений.
– Генка, а ты что тут делаешь? – ахнул Василий Иванович, зайдя в каменную столовую и увидев знакомое лицо. – Ты тоже, что ли, из этих?
И он кивнул на троих соколов, помогавших Витту строгать тазик овощного салата на всю компанию.
– Повылазило на старости лет? – возмутился вредный дворф. – Приснится же такое! Я не из этих, а из своих, из Подземного народа! Дворфы мы.
И более спокойным тоном продолжил.
– Вот сын мой Зигфрид, вот, хм, брат мой младший Виттка. Вон те два балбеса с горящими глазами – драконы, Айрел да Эльза. А малолетние лопухи, сидящие в углу – наши жених с невестой, что своим обручением седых волос родителям с полголовы добавили.
– Мы ничего плохого не делали, – Индра тут же стушевался под суровым взглядом старика, узнавшего и обоих подростков. – Так получилось. Иначе не спас бы я Алису от супружества со змеиным царем…
И пока изумленный Василий Иванович слушал историю про Великого Полоза, а потом пил чай с сахарными коржиками, которые днем напек Витт, пока расспрашивал соколов об Иномирье и удивлялся тамошним порядкам, Кира тихонько дернула Илону за руку и показала глазами на выход.
Так они и ушли, не сказав никому, куда и зачем. Мало ли, какие дела могут быть у порядочных девушек? Отдохнуть на лавочке у запруды или в люпиновых полях, поваляться спиной в высокой траве и посмотреть, как плывут по синеющему небу облака, а новорожденная луна подмигивает наблюдателям золотыми рожками – чем не важная причина отлучиться?
На самом деле обе девицы прямо за дверью столовой ссутулились, подобно мартышкам в ныне запрещенных зоопарках, натянули на головы капюшоны темно-зеленых курток, чтобы слиться с лесной темнотой, и бросились к Кириному внедорожнику, пока Рагнар не опомнился и не попытался снова никуда их не пустить.
– К лешему, – ворчала Кира. – Его послушать, так мы слепые, безрукие и на голову скорбные, и ничего без помощи соколов сделать не можем.
– Хотя, уж мой-то дар имеет самый серьезный прикладной эффект, причем, в прямом смысле. Как приложу булыжником по голове, потом от асфальта не отскребут! – вторила ей Илона. – Я могу выгнуть дорогу каменным горбом, посмотрю, как по ней моих ребят к сопкам провезут!
– Отличная идея, – раздалось впереди шипение, и на фоне крапивных зарослей вспыхнули сразу две пары желтых глаз с вертикальным зрачком. Не дожидаясь гневных окриков, Айрел непререкаемым тоном заявил. – Мы с сестрой с вами прокатимся. Сидим целыми днями, пузырьки перебираем, да опыты над засохшей лапой ищейки ставим. А ведь мы тоже бойцы неплохие, надо будет – подпалим задницы белобрысым, мало не покажется!
И теперь вся компания сидела в лесу, ожидая, когда мимо проедут нефилимы с Илониными подопечными. Кира связалась сначала с баней, а потом с патрулем Полиции нравов, дежурящим в том районе, и узнала, что господа Великие явились в этот раз не на серебристой колеснице, а на обычном фургоне без окон. Ящериц с ними не было, да и белобрысый оказался один, точнее, одна – прекрасная женщина в белоснежном одеянии, с нежными голубыми глазами и волосами, достающими практически до земли.
– Плохо дело, – помрачнела Илона, услышав новости. – Значит, сожрала уже многих, и силы накопила немеряно. Может, и вправду надо было парней взять?
– Она одна, плюс служитель за рулем. Неужели не справимся?
– Вот это и плохо, что одна, значит, вообще ничего не боится… Они нас близко к себе не подпустят, если нападем.
– А если мы не нападем, а сдадимся? – вдруг спросила Эльза.
План драконицы был таким, что Рагнар за него оторвал бы зачинщице уши вместе с хвостом. А Илону запер бы под замок, как давно грозился, и вдобавок охрану выставил. Но присутствующие жаждали спасти ребят, поэтому план показался им дельным, хоть и очень опасным.
– Мы с помощью кристалла-переводчика три дня расшифровывали тексты, украденные Риком, и, если с библейскими процесс идет туговато, то с металлами и таблетками – проще, – объясняла Эльза. – Оказывается, это человеческий арамейский язык, очень древний и плохо понимаемый, но мы многое узнали по ключевым словам. Золото лишает их ментальной силы, а еще жжет, как упырей с волкодлаками. Серебро же делает разум белобрысых мягким и податливым, и на них самих можно воздействовать. Про таблетки расскажу в другой раз, все равно их у нас с собой нет…
– А золото есть, что ли? – удивилась Кира.
– Обижаешь, – фыркнула рыжеволосая красотка и расстегнула молнию на воротнике лабораторного комбинезона, открывая грубо сработанное, но зато массивное ожерелье из золотых пластин, прикрывшее треть пышной груди.
– Ты с ума сошла? – зашипел Айрел. – А если бы белобрысые учуяли?
– Татуировки же не учуяли, – пожала плечами драконица. – Рик говорил, его эти твари на допросе всего обыскали на предмет запрещенных предметов, разве что в исподнее не залезли. На рунный рисунок на плече никто и внимания не обратил. А он также фонит, как и мои побрякушки, мы в лаборатории уже всему, чему можно, электромагнитное поле проверили. Делаем вывод – ничего они не чувствуют. Запретили украшения из драгоценных металлов вовсе не за тягу к роскоши, а потому, что иначе их гипноз на людей не будет действовать.
– А все остальное тогда зачем не дозволяют? – продолжала не понимать Илона. – Дорогую и качественную мебель, одежду, книги…
– Нищими да глупыми проще управлять. А когда кое-что скоплено, базовые потребности прикрыты, и есть даже немного излишков, тут и наступает время подумать: «А на правильном ли я пути? А так ли я живу, как хочу, а свои ли мечты исполняю, а собственная ли воля мною руководит?» И если окажется, что нет, людская гневная волна поднимется и захлестнет незадачливых божков вместе с новыми порядками. Нет, они этого допустить не могут, не дураки же.
Эльза сунула холеную руку с алыми ноготками в пакет с леденцами, лежащий в бардачке у валькирии с незапамятных времен, хрупнула карамелькой и продолжила.
– Кира сдаст нас гадине, якобы как пленниц, совершивших побег из лап соколов. Скажет, на дороге нашла. Будем бледнеть и заикаться, ничего не помнить и трястись от страха. Мой костюмчик лабораторный как раз годится, он потрепанный и старый, а тебе…
Она задумчиво взглянула на Илону.
– А тебе, пожалуй, порвем одежду и немного пустим кровь. Эй, не делай такие глаза! Невозможно сбежать из плена и нормально выглядеть при этом. А запах крови перебьет у нефилимки все желание разбираться в ситуации. Они же хищники. Хорошо бы она сорвалась, и сама попыталась на нас напасть, с голодухи-то. Ты же идеальная жертва, раз пятьсот баллов набрала. Но если не осмелится, то не беда, главное – сесть к ним в машину. Дальше я сама все сделаю, ты только ее отвлечешь. А Кира с Айрелом поедут следом и вмешаются в нужный момент.
Рвать недавно купленную футболку было жаль, но чего не сделаешь ради спасения тех, кто находится под твоей защитой и опекой? Эльза выпустила на одной из рук драконьи когти и несколькими резкими движениями ударила Илону по ногам, разрывая штаны и цепляя кожу. Неглубокие, но противные ранки моментально защипало, кровь начала пропитывать брючины.
А дальше Эльза с перекошенным от брезгливости лицом втерла себе в волосы несколько комьев грязи, а Илоне просто плюхнула на макушку пучок подгнившей травы, плававший в ближайшем ручейке. Голове сразу стало холодно и мокро, зубы невольно застучали чечетку, и тут драконица напряглась и шепнула:
– Едут! Я чувствую дрожь земли, они уже недалеко, минутах в трех езды.
Кира завела мотор, поставила на капот проблесковый маячок, выехала на дорогу и, недолго думая, поставила машину поперек трассы. Айрел, успевший завязать на предплечье бордовую повязку внештатного сотрудника Полиции нравов, перебрался на передне е сиденье и принял важный вид. Илона с Эльзой, грязные и мокрые, тихо сидели сзади на пахнущем псиной старом одеяле, на котором валькирия возила приютских щенков в клинику.
Огромный белый грузовой фургон вынырнул из-за поворота, грохоча и полосуя светом фар окружающую темноту. В просторной и ярко освещенной кабине и вправду сидели лишь пухленький служитель и нефилимка с царственным скучающим видом. Но вот она увидела впереди машину, перегородившую путь, и глаза ее гневно прищурились. Судя по едва шевелящимся губам, Великая сказала служителю всего лишь пару слов, но тот побледнел и затрясся так, что едва успел вовремя вырулить вправо, объезжая раскоряченный автомобиль.
Кира, стоявшая около «внедорожника», замахала руками, привлекая внимание. Служитель мячиком выкатился из кабины и ринулся к ним.
– Вы что себе позволяете? – заверещал он, словно упитанный кролик, поднятый за уши. – Вы как смеете преграждать путь сиятельной госпоже Вифании, спешащей в свой дом, где благодетели наши день и ночь молятся за всеобщее благополучие?
– Остыньте, уважаемый служитель, – Кира даже бровью не повела. – Сиятельная Вифания будет только рада нынешней встрече. Мы с напарником нашли пленниц тех бесов, которые две недели назад лютовали на празднике. Среди них – избранная, которая идет на Перерождение.
Служитель ахнул, прижав ладони к жирненьким щечкам, и тут же ринулся назад – сообщать госпоже радостную новость.
Еще через минуту Вифания выплыла из кабины на трассу: прекрасная, одухотворенная, словно светящаяся изнутри. Длинные волосы и белоснежное одеяние даже не примялись от сидения в неудобном грузовике.
– Ах, бедняжки, – сочувственно вздыхала она, наблюдая, как валькирия выводит из салона грязных и дрожащих женщин. У Илоны и так зуб на зуб не попадал от холода, а перед нефилимкой, наполненной силой и могуществом, ей стало не по себе, отчего вдобавок затряслись коленки. – Боюсь даже представить, что вам пришлось пережить за две недели в лапах проклятых бесов!
На этих словах Эльза заплакала, размазывая слезы по лицу грязными кулачками. Куда только делась холеная красотка? Вместо нее стояла измученная, напуганная девчонка с переломанными ногтями и ссадинами на руках, с немытой мочалкой на голове, в рваной и потрепанной одежде.
– Не плачь, милая, – ласково сказала Вифания, подходя ближе. – Откуда ты?
– Не помню, – отчаянно замотала головой Эльза. – Я не знаю этого города и этого леса. Меня забрали прямо с улицы вечером страшные и злые мужики, я просила, чтобы меня отпустили, а они только хохотали, а потом долго несли меня по небу… Я говорила, что мне нужно к сиятельным господам Великим, что я почти достигла пятисот баллов, и меня обещали дотянуть до нужной кондиции, а они злобно скалились и говорили, что до нужной кондиции я дойду и с их помощью, а господа Великие тут совершенно не при делах… И так смеялись паскудно при этом, так смеялись!
– А дальше? – прошипела нефилимка, изменившись в лице. Глаза ее расширились и заблестели от восторга. – Расскажи, что было потом? Что они с тобой делали?
– Не помню, – всхлипнула Эльза. – Совсем не помню. Наверное, что-то страшное, да?
– О, да, – губы Вифании скривила совершенно жуткая улыбка, похожая на гримасу. – Как жаль, что тебе от ужаса отшибло память, эти ваши эмоции такие… приятные.
Взгляд ее на мгновение стал маслянистым, но она взяла себя в руки и посмотрела на каждого в упор, гипнотизируя. Эльза послушно распахнула глаза, притворяясь одурманенной. Илона едва сдержала смешок, делая то же самое.
– Мои братья и сестры любят людские позитивные переживания, с ними вы интереснее, – заговорила нефилимка, продолжая улыбаться. – А я люблю разные. Особенно ужас перед теми, кто сильнее, кто может творить с беззащитными, все, что ему вздумается. Ничего, доберемся все вместе до нашего дома, и там вы вспомните все. Уж я постараюсь.
Затем она перевела взгляд на Илону.
– А ты? Тоже ничего не помнишь?
– Мне кажется, со мной ничего не делали, – осторожно ответила Илона, понимая, что художественно врать, как Эльза и Рик, она не умеет, поэтому лучше придерживаться полуправды. – Помню только, что закрыли под замок, велели сидеть тихо и не разговаривать ни с кем.
– И все? – Вифания разочарованно надула яркие губки. – Хотя, ты ведь не так красива, как твоя подруга. И, кажется, достаточно стара. Тебе явно тридцать зим или даже чуть больше.
Она взглянула на женщину в упор, скривилась и сурово припечатала.
– Не цветочек, в общем. Потому бесы на тебя и не позарились. Правда же?
– Правда, – смиренно согласилась Илона. – Я даже не знаю до сих пор, как мне удалось набрать такое количество баллов, чтобы попасть на Перерождение?
– Хотелось бы и мне знать, – Вифания убрала тонкую ручку с плеча Эльзы, шагнула к новой жертве и потянула воздух затрепетавшими ноздрями. – Ты пахнешь.
– Простите, – Илона сделала вид, что смутилась. – Мы удирали через болота, по грязи…
– Нет, милая, ты не грязью пахнешь, а кровью. О, что за бесподобный аромат! Ты ранена? Сильно?
На мгновение Илоне показалось, что прекрасная Вифания сейчас дернет нижней челюстью и вдруг оскалит острые зубы, как чудовище из старого фильма ужасов. Нефилимка совсем перестала себя контролировать. Она наклонилась к плечу Илоны, сопя, словно огромная собака, взгляд ее снова сделался блуждающим.
– Ты ранена, – протянула она мягким грудным голосом, но прозвучали слова так, что Илону заколотило от омерзения. – Не знаю, что в тебе есть такого, но я понимаю, почему Гавриил выбрал тебя. Если ты пахла хотя бы вполовину также на ярмарке, когда прошла Испытание…
Илона машинально стиснула кулаки. Хотелось одновременно бежать отсюда, не разбирая дороги – и ударить древнюю библейскую тварь наотмашь, схватить ее за волосы и трясти до тех пор, пока не отлетит душа.
Если она, конечно, есть у нефилимов.
«Моих ребят с их подачи считают умалишенными и дефективными, а соколов – насильниками и садистами. Самим белобрысым при этом поклоняются, как богам, – с гневом думала Илона. – Хотя, вот оно, сумасшедшее мерзкое чудище, прекрасное снаружи и гнилое внутри, получающее удовольствие от чужой боли, страха и унижения. Психически нездорова, даже к врачу ходить не надо».
– Гавриил самый везучий из нас, ему всегда достаются лакомые кусочки, – пожаловалась меж тем нефилимка, облизывая губы. Видимо, решила, что одурманенные жертвы все равно не осознают происходящего. – А теперь он поглотит твою сущность и станет женщиной. Зачем ему? Не лучше ли мне сделаться еще более совершенной? Он зол на меня, потому что я непокорная, не желаю прятаться. Мы и так властители этого мира, мы можем всех употребить за несколько раз. А он говорит, надо прятаться, и не дает поглощать детей, а ведь они такие яркие и сладкие!
И одуревшая от запаха крови Вифания протянула руку к Илониной голове.
– Возьму немного, а там разберемся, – шептала она лихорадочно, глаза ее горели безумием. – Ты наполненная до краев, тебя может хватить и на двоих…
И в следующий миг произошли сразу два события. Первое – остававшийся в тени Айрел схватил пухлого служителя за горло и крепко сжал в районе сонной артерии. Тот сразу рухнул на землю бессознательным мешком.
А Эльза прыгнула на Вифанию сзади, закидывая над ее головой руки, держащие золотое ожерелье. Оно ошейником легло на белоснежную кожу, и нефилимка, выпучив глаза, захрипела и вцепилась в обжигающий металл. Но напрасно – пластинки плотно сидели в креплениях, да и хватка у драконицы была крепче стали.
– Ничего ты не возьмешь, гадюка, – прошипела Эльза, затягивая драгоценную удавку на чужой шее.
– Тва-ри… – провыла Вифания, суча ногами и путаясь в длинном подоле. Куда только делись грация, плавность и величие, от которого у присутствующих захватывало дух и отнимало разум? В руках у Эльзы билась чудовищная кукла с восковым полупрозрачным лицом и перекошенным ртом, из которого торчали мелкие игольчатые зубки.
«Потому они никогда и не улыбались во весь рот», – запоздало поняла Илона, отшатываясь в сторону.
А Вифания вдруг вскрикнула и рухнула на дорогу, бестолково раскинув руки и ноги, и впрямь пластмассовые на вид. На длинных волосах, покрывалом упавших на лицо, выступила кровь – темная, почти черная.
– Пардон, мадам-месье, – шутливо изобразил церемониальный поклон Айрел, перебрасывая из одной руки в другую здоровенный камень. – А вдруг бы гадина вырвалась и начала вопить или как-то сигналить своим поганым братишкам и сестренкам о нападении?
Илона едва кивнула в ответ, бросаясь к грузовику. Двери оказались запертыми на замок, но валькирия моментально вскрыла его шпилькой для волос.
Внутри было темно, пахло потом, пылью, лавандовым мылом и настойкой на валериане, родиоле розовой и еще нескольких травах, Илона никогда не могла запомнить весь список от начала и до конца. В равных пропорциях, настоянные на спирту, они имели снотворное действие, по эффекту сравнимое разве что с ударом обуха по голове.
На прикрученных к стенкам кушетках вповалку лежали ребята – в белых хламидах, похожих на ночнушки, лохматые, забывшиеся беспробудным сном. Илона на ощупь схватила чью-то руку и выдохнула с облегчением – пульс прощупывался, а ладонь была теплой.
– Опоили, сволочи, и дозы не пожалели, наплевав на сопутствующие диагнозы и возможную непереносимость компонентов, – процедила с ненавистью Кира. – Может, и жрут в таком же состоянии, чтобы сопротивляться не могли.
И она в сердцах пнула колесо машины. Грузовик вздрогнул, но никто из ребят не пошевелился.
– Надо везти их к нам, – сказала валькирия, закрывая дверцы и защелкивая замок. – Ровена хоть и плохо отнеслась к Июльке, но она не злодейка. Ее целительский дар поможет вывести ребятишек из дурмана.
– А с этими что делать? – спросил подошедший Айрел. – Тварь с собой, парни наверняка захотят с ней поговорить по душам, а служителя куда? Проще откусить ему голову, как ненужному свидетелю…
– Никаких убийств, – прервала его Илона. – Сам же сказал, мы не чудовища. Берем тоже с собой, пусть Ровена его усыпит поглубже, а утром Кира почистит ему память и выведет куда-нибудь. Да, и еще!
Она обернулась и посмотрела на пустынную лесную трассу, поперек которой лежало неподвижное тело в белых одеяниях. Дул ветер, донося из чащи запахи мокрой травы и сладковатых ночных цветов. Задушевно, как подружки-болтушки, шелестели березки у дороги. Потихоньку начал накрапывать дождь.
«Август ведь. Осень совсем скоро».
Еще немного и можно было бы собираться за грибами, за кисловатой брусникой, за голубикой, подмигивающей из остреньких игольчатых кустов чернильными бочками. Закупаться тетрадями Алисе к школе и новой обувью, рассчитанной на влажную погоду. Потравить кошкам блох и добыть у тетушек на рынке хрусткие огурчики, маринованные перчики, пахучие помидоры в собственном соку, закатанные в банки еще горячими, да с укропными зонтиками, поставить в кладовку про запас, чтобы зимой не остаться без овощей.
Ничего этого теперь не будет. Она, Илона, переступила черту, связалась с заговорщиками и вместе с ними напала на представителя власти. И теперь впереди война. Выживут ли они, пройдут ли через мясорубку целыми и невредимыми? Сердце заныло от дурного предчувствия. Каждый из живущих в крепости стал ей близким и родным, а удача – девка коварная, и всех не вывезет, закапризничает.
Но ведь Рагнар говорил – ее дар и в том, чтобы верить в благополучный исход событий. И сама земля, сырая, тяжелая, одуряюще ароматная и живая, подсказывала ей, что лучшее еще впереди.
А значит, нечего хандрить. К лешему помидоры и банки, не стоят они и глотка свободы.
Под недоумевающими взглядами друзей Илона открыла переднюю дверцу Кириной машины, по-хозяйски залезла в бардачок и достала оттуда ножницы – самые простые, канцелярские, с потертыми деревянными ручками. Пощелкала, проверяя заточку.
– Я вот что вспомнила. Рик рассказывал – у белобрысого, сожравшего разум Июлькиного шефа, после ритуала волосы стали длиннее, а у новорожденного их собрата они были короткими, едва доставали до плеч. Видимо, в них и хранится сила нефилимов, как у героев древних легенд. И нужно бы врага этой силы лишить. Как говорится, во избежание.
И с этими словами Илона наклонилась над телом Вифании, собрала белые волосы в толстый хвост и несколькими движениями отсекла его на уровне затылка.
– А теперь поехали, – кивнула она, скручивая срезанный хвост в кольцо. – Вот только как мы повезем обе машины?
– Ты не поверишь, но у нас с сестренкой есть земные водительские права, – скорчил довольную мину Айрел. – Правда, получали мы их почти пятьдесят лет назад, и больше для смеха, но машины у нас какое-то время были, дорогие, как заразы, даже угоняли их пару раз. Правда, жили потом эти смельчаки недолго и заканчивали дни с поджаренной задницей…
– Давайте про машины потом, – перебила Кира. – Надо возвращаться скорее, пока никто мимо не проехал и нас не увидел.
**
В окнах столовой, несмотря на глубокую ночь, горел свет. Илона запоздало поняла, что из-за их выходки никто не спал, и ощутила укол совести. Ну ничего, зато вернулись не только со спасенными подопечными, но и с тварью, которая может многое рассказать, главное – понять, как заставить ее говорить.
Рагнар стоял у входа неподвижный, словно каменное изваяние. Только серо-стальные прищуренные глаза выражали всю гамму чувств, бушевавшую внутри.
– Выпороть бы вас, – недобро сказал он, глядя на Илону с Кирой. – Невзирая на наличие мужей, детей и прочих опознавательных знаков взрослых женщин. И плевать, подчиняетесь ли вы приказам повелителя Гаруды или больше нет. Снять штаны с обеих, да отходить крапивой по мягким местам, чтобы неделю сидеть не могли. Вы чугунками своими пустыми думали о тех, кто за вас переживает, и у кого все это время сердце было не на месте?
Илона враз почувствовала, как горят от стыда кончики ушей. Но вместо того, чтобы поддаться угрызениям совести и рассыпаться в извинениях, она просто сделала шаг к командиру и протянула ему срезанную гриву белых волос, ниспадающую в вытянутой руке до самой земли.
– Не сердись, – попросила она. – И передай, пожалуйста, этот дар вашему повелителю. Скажи, что трофей добыт командой из четырех храбрых безумцев, представителей трех разных рас, что еще раз подтверждает ценность совместного сотрудничества. И еще скажи, что это первое возмездие за его погибших на Земле солдат, но не последнее.
А затем, пока опешивший от неожиданности Рагнар не успел прийти в себя, Илона встала на цыпочки и осторожно поцеловала его в худую обветренную щеку.
– Ты хороший, – робко улыбнулась она. – И парни твои хорошие. И я вас очень люблю, знай это. Только мы все здесь равны. И воевать должны вместе, плечом к плечу.
Илона отстранилась и добавила уже более серьезным тоном.
– У нас на дороге под скалой грузовик с ребятами, Айрел и Эльза не развернутся на тропе, да и ставить его здесь негде. Надо машину спрятать, а их поднять наверх. И нефилимке, которую мы поймали, определить местечко под замком. Как очухается – допросим с пристрастием.
И зашла в столовую, прикрыв за собой дверь.
– Вот бесова девка, – удрученно покачал головой Рагнар, глядя ей вслед. – Рискует же страшно, и все равно лезет в пекло. И самое удивительное, возвращается живой и невредимой.
– У нее земляной дар, – напомнила Кира, становясь рядом. – Она могла бы раздавить грузовик вместе с нефилимами, уронив им на головы ближайшую скалу. Не стоит так за нее бояться.
Рагнар взглянул на бывшую подчиненную и тяжело вздохнул.
– Дар не земляной, – признался он. – Но об этом молчи, поняла? Никому не слова, даже мужу ее.
– А какой? – замерла валькирия.
– Тот, что нам нужен сейчас больше всего, – ответил Рагнар. – Поэтому бережем Илону, как зеницу ока. Ровена уже упрекнула парней, что мы слишком много внимания уделяем простой человечке, даже с магией земли. Пусть думает, что хочет. Главное – молчи, и будь готова биться за нее до конца.
– Я и без твоего наказа готова, и даже если бы у нее не было этой силы. Она – моя подруга и самый добрый человек из всех, кого я знаю. Да, немного бестолковый и суетной, но кто из нас без недостатков? Если вдруг ее убьют, будет… не так. Плохо будет.
– Рад, что ты это поняла, – совсем тихо прошептал сокол. – Потому что в ее характере и заложена основа дара. И мне самому удивительно это осознавать, но без нее действительно не победить.
