Kitobni o'qish: «Terra Mirus. Тебе не кажется», sahifa 45
Рептилии негромко, но синхронно рыкнули, и этого хватило, чтобы толпа отшатнулась от края в разные стороны.
А Рик остался стоять на месте.
Один из ящеров повернул к нему уродливую голову, втянул ноздрями воздух и взревел на всю площадь, да так, что народ испуганно ринулся в сторону.
Рик даже не пошевелился. Из-за помоста выплыли Гавриил и другой нефилим, столь же прекрасный. Второй взглянул на одиноко стоящего мужчину, сощурился и беззвучно прошептал одно-единственное слово.
Но Илона по движению губ догадалась, что он сказал.
«Нашли».
Народ на площади замер, наблюдая, как ищейки и Великий подходят к одному из посетителей, как берут его в кольцо, а тот медленно поднимает обе руки вверх и склоняет голову. Как великан в белых одеждах, похожий на ангела, заговаривает с худощавым синеглазым мужчиной в слегка потертых джинсах и зеленой футболке, как взгляд последнего делается стеклянным, как он послушно кивает и бредет вместе с ними к выходу. Как у ворот его встречают еще двое рептилоидов, и всей огромной делегацией садятся в большую серебристую повозку, как она поднимается над землей и летит к дороге.
А соколы и Рагнар с валькирией спокойно смотрели на происходящее, явно не собираясь защищать союзника из мира людей.
Илоне вдруг перестало хватать воздуха. Гул в голове звучал все громче и настырнее.
– Илоночка, только молчи, только не кричи, – шептала Ксана, стоящая рядом с ней. – Моя хорошая, мы его вытащим, уедем отсюда и придумаем, как… Только не кричи.
И Илона молчала, тяжело дыша. А затем в груди словно что-то лопнуло. Через секунду равнина задрожала, словно сведенная судорогой. Из толпы раздался полный ужаса женский крик.
– Землетрясение!
Люди завопили и кинулись с площади врассыпную. Заскрипел помост, начали рушиться на землю шатры, закачался столб с петухом на верхушке. Птица, освободившаяся от пут, ринулась вниз, хлопая крыльями и истошно вопя.
Рухнул и без того едва стоявший заборчик, больше похожий на огородную плетень. Посетители ярмарки, наперебой крича и толкаясь, вынесли остатки ворот и ринулись к дороге.
Дальше Илона не видела – прямо на головы девчонкам упал тент, которым прикрывали сцену от дождя и палящего зноя. Вблизи ткань оказалась толстой, тяжелой и очень вонючей. Все тут же истошно завизжали и забились, пытаясь выбраться наружу.
– Возьмите себя в руки! – раздался окрик Ксаны, которая обращалась к остальным вокалистам. – Не паникуйте!
И она приподнялась, держа часть тента на вытянутых вверх руках. С подмостков поднялась встрепанные головы двух девочек в безнадежно помятых венках для выступления, блеснули глаза парня, пришедшего в прошлом году…
– Ксана, отвернись от них! – ахнула Илона, подползая ближе.
– Что?.. – недоуменно начала подруга, и чешуйки на ее руках и яблочках щек ярко блеснули, она кинула взгляд на тыльную сторону ладоней и ахнула. – Вот леший! Как же не вовремя! Вы не удержите без меня такую тяжесть!
Она осторожно обернулась к остальным, стараясь, чтобы лицо оставалось в тени.
– Быстрее вылезайте, с правого края ближе!
Край тента вздрогнул, закачался и отлетел в сторону. Соколы, отбросившие его, синхронно опустили руки. Даррен, моментально оценив обстановку, тут же обнял Ксану, держа ее ладони своими и прижимая голову девушки к груди, будто утешая.
– Не шевелись, сейчас схлынет, – шептал он.
Илона с трудом поднялась на ноги. Голова кружилась, как после обморока. Краем взгляда она заметила Рагнара и Киру, поднимающих с земли у поваленного забора нескольких подростков и стариков, которых едва не затоптали в толпе. На ярмарочной площади перед сценой не осталось никого. Лишь валялись на земле пустые шатры, вперемешку с тряпками, в которых с трудом угадывались когда-то нарядные льняные платья.
– Уходим! – громко рыкнул командир, поднимая перепачканное в пыли лицо. Борода болталась на одной щеке, он сдернул ее и отбросил в сторону.
За сценой раздался истошный женский крик. Июлия, бледная от ужаса, только что выбралась из-под давящего навеса с другой стороны – чтобы нос к носу столкнуться с ищейкой, услужливо разинувшим пасть в ожидании добычи. Вот он вытянул шею вперед, сахарные белосныжные клыки сверкнули прямо над плечом девушки. Июлия с визгом рухнула на брезент, одновременно двигая ногами и пытаясь отползти в сторону. Тварь сердито рыкнула, выплевывая кусок расшитого рукава, и снова оскалила зубы.
Огненный клубок, похожий на шаровую молнию, вылетел из кроны ближайшей к сцене березы и воткнулся в раззявленную пасть. Рептилия утробно взвыла, тряся головой. Мерзко, до тошноты, запахло паленым мясом.
Гелиос, больше похожий на демона из преисподней, спикировал следом на сияющих медью крыльях, глаза его горели пламенем. Он прямо на лету сгреб полуживую от ужаса фею в охапку и взмыл в воздух. Через секунду за ним взлетел Даррен с Ксаной на руках.
– Уходим! – снова рявкнул над ухом Илоны бас Рагнара. Его пальцы, как клещи, впились в предплечье.
– Там пятеро наших ребят остались, мы не можем их бросить!
– Кирия позаботится, отвезет всех домой, попутно зачарует, чтобы ничего не помнили. Не думай о них, – понизил голос Рагнар. – А теперь сделай милость, покричи громче. Надо сделать вид, что мы на вас напали.
Илона тут же послушно завопила и дернулась, пытаясь освободиться от захвата седого сокола. Крик с помощью тренированных вокалом легких получился отменный, заглушивший даже воющего рептилоида с обожженной мордой.
Откуда выплыл нефилим Гавриил, Илона так и не поняла. Но вот он, бежит к ним, едва касаясь земли, лицо перекошено гневом, длинные волосы струятся за спиной.
– Отпусти ее, потусторонняя тварь! – непривычно тонким звенящим голосом приказал он. – Я приказываю тебе, и ты не смеешь сопротивляться моей воле!
Рагнар в ответ довольно оскалился, показывая добротные, почти волчьи клыки на верхней челюсти, и распахнул огромные серо-сизые крылья.
– Я теперь смею не только не подчиниться, но и могу оторвать тебе руку или ногу, – хмыкнул он спокойно. – Но не буду, время поджимает. Поэтому просто заберу с собой ту, что может стать гадиной, подобной вам. Потом спасибо мне скажет.
Рагнар обхватил Илону поперек живота и взмыл вверх.
Все мысли из ее головы моментом улетучились, кроме той, что сокол мог и не просить поорать. Илона и без просьбы вопила на взлете так, что моментально надорвала горло. Поляна с разрушенной сценой и пустой ярмаркой удалялась рывками, попеременно меняясь местами с небом. Желудок сделал угрожающий кульбит.
– Мамочки, – едва слышно просипела она, судорожно сглатывая.
– Держись крепче, – шепнул на ухо Рагнар. – Главное, успеть скрыться в лесу, пока эти твари не подняли колесницы в воздух. С тобой они меня не ударят, побоятся, ты ведь им нужна живой и здоровой. Но будут преследовать до самого убежища, значит, придется бежать, путая следы. Ты готова?
– Нет, – Илона с трудом подавила новый приступ тошноты. – Но смогу что-нибудь обрушить им на головы, если начнут преследовать.
– Пусть так, – тяжко вздохнул командир, и тут же посуровел. – Но как победим тварей, ты у меня каждое утро будешь бегать минимум по пять километров, пока ноги не станут крепкими, а сердце – выносливым. А то дар великий получила, а физической силы недостает, ну куда это годится?
И Илона не выдержала, слезы градом покатились из глаз.
– Рагнар, если Рик останется в живых, я вообще что угодно сделаю! И дар мне этот не нужен, для чего он, если муж по его вине пострадал? – зарыдала она. – Почему вы его не спасли, не отбили, почему дали увести?
– Потому что твой муж сам так решил, – спокойно ответил сокол, лишь перехватывая ее поудобнее. – Он не пленник, а разведчик в стане врага, и это его инициатива. Мне она показалась очень дельной.
– Он что, умом тронулся? – у Илоны померкло в глазах. – Зачем, ну зачем он это сделал?..
– Затем, что пора ему стать мужиком, защищающим свой дом, жену и детей, а не мамсиком под юбкой у бабы, – отрезал Рагнар. – И это решение ты не вправе осуждать. Сама в свое время решила к гадюкам в пасть полезть на кладбище и потом удирать от ищейки в лесу.
– Это нечестно, у меня не было иного выбора!
– Ну так и у него не было. Думаешь, легко смотреть, как твою супругу вот-вот сожрут чудовища? Он правильно поступил, а получилось ли у него задуманное, узнаем позже. А пока прекращай трястись и рыдать, иначе мы никуда не долетим.
Люди, бежавшие с фестиваля, на такой высоте казались маленькими нарисованными фигурками. Часть везунчиков успели уехать на машинах и вовремя подошедшем рейсовом авторусе, но основная масса шла до города пешком. Торопиться они перестали, видимо, землетрясение оказалось кратковременным, как и вспышка страха той, кто его инициировал.
– Надеюсь, я никого не убила, – всхлипнула Илона, запоздало стыдясь.
– Никого, мы с парнями и Кирией успели осмотреться. Потому вас и сразу не достали. Пара человек руки поломала, да головой ударилась, и нескольких чуть не затоптали, но обошлось. К демонам в Разлом все эти праздники, всегда их терпеть не мог, а теперь понимаю, почему. Слишком уж это опасно, контролировать огромную напуганную толпу, – дернул уголком рта Рагнар, поднимаясь под самые облака.
И на этот раз Илона полностью разделяла его нелюбовь к массовым гуляниям.
Глава 5
Первыми к безопасному бункеру прибыли Гелиос и Июлия. Рыжий сокол решил подняться повыше и лететь, прячась в пузатеньких кучевых облаках, как нельзя кстати затянувших половину неба. Теперь у феи зуб на зуб не попадал от холода, влажная одежда неприятно прилипала к коже. Вдобавок почему-то онемела правая рука. Но ужас перед тварью, у которой девушка едва не очутилась в зубах, заставил не обращать внимания на любые неудобства. Только бы удрать подальше!
Когда внизу замаячила, наконец, Медвежья долина, а затем и скала с речной заводью и огромным люпиновым лугом, Июлия едва не расплакалась от облегчения. Благодарность к Гелиосу, спасшему ей жизнь, не знала в эту минуту границ.
Сокол опустился на тропинку у заводи и аккуратно ссадил Июлию с рук на теплую, нагретую солнцем скамейку.
– Эй, цветочек, ты живой? – весело осклабился он, заглядывая фее в лицо. – Ничего не болит, не замерзла? Не привыкла ты к таким приключениям, понимаю. Ничего, выпьешь пару пилюль из наших запасов, полегчает.
Ошарашенная девушка лишь тупо моргнула в ответ. Голова кружилась, тело продолжало знобить.
– Рука, – Июлия удивилась, насколько тяжело ворочался во рту язык. – Не чувствую…
И Гелиос вместо того, чтобы привычно фыркнуть и сказать гадость об изнеженности красивых девиц, предназначенных не для войны, а для более приятных дел, вдруг перестал скалиться.
– Дай взглянуть, – приказал он и бесцеремонно дернул повисший рваной бахромой рукав вниз, обнажая белое распухшее плечо, поперек которого тянулась глубокая царапина, уже начавшая синеть. Кровь из нее почему-то не текла.
Сокол замер на секунду и выругался, а затем снова принял крылатую боевую ипостась, подхватил Июлию на руки и взмыл к верхушке крепости.
– Куда мы? – запоздало ахнула девушка.
– Ко мне, – рыкнул Гелиос сердито. – Лечиться, пока руку отрезать не пришлось. Ты какого лешего молчала всю дорогу, что тебя эта тварь задела?
– Я не… не помню, – призналась Июлия, дрожа. – Я даже боли не почувствовала!
Рыжий опустился на каменный балкон своей комнаты, пинком распахнул слюдяную дверь и занес девушку внутрь. Напуганная возможностью потерять конечность, она даже не вспомнила, что обходила спальню похабного на язык шутника стороной, на всякий случай.
Гелиос ссадил фею на большую кровать, накрытую теплым узорчатым покрывалом, кинулся к столу и торопливо дернул завязки на кожаном мешке, вытряхивая наружу разноцветные пузырьки с эликсирами. Выбрав один, он подошел к Июлии и сел рядом.
– Будет больно, но дергаться и вырываться из моих рук нельзя, – предупредил он. – Можешь меня укусить, если захочешь, разрешаю. Я к подобным девичьим забавам привыкший.
И снова усмехнулся. Июлия едва открыла рот, чтобы возмутиться и напомнить, что сейчас худшее время для паскудных шуточек, как сокол еще раз дернул рукав вниз, отрывая его остатки с мясом, и щедро плеснул на царапину коричневой жидкостью, пахнущей перегноем и жухлыми листьями.
Июлия взвыла и закашлялась – руку будто обварили крутым кипятком, от боли потемнело в глазах.
– Шшшшш, – Гелиос обнял трясущуюся девушку и подул на рану, как отец – маленькому сыну на разбитую коленку. – Терпи, птенчик. Чем больнее, тем лучше работает. Без зелья-антидота можно умереть за несколько минут.
Июлия, всхлипывая, машинально облокотилась затылком рыжему на грудь.
– Почему я даже не почувствовала, что ищейка меня зацепил? – шепотом спросила она, вытирая злые слезы.
– Свойства его слюны, – шепнул сокол в ответ, снова дуя на раны, в которых, будто кипяток в чайнике, пузырилась коричневая пена. – Моментальная потеря чувствительности при ранении, тело умирает, и ты при этом ничего не ощущаешь. Ищейки опасны для нелюдей, и твоя реакция удивительна, в тебе крови феи-то всего ничего. Однако магический потенциал на удивление высок, и с каждым днем прибавляется. Это и хорошо, и плохо. Уязвимости в тебе теперь столько же, сколько и в нас. Вот если бы тварь Илону или Рика цапнула, они бы скорее умерли от болевого шока или повреждения внутренних органов. А такие, как мы, умирают от яда. Или, если организм сильный, он реагирует отеками на месте повреждений и повышенной температурой, и сам себя убивает.
– По описанию на аллергию похоже, как от пчелиного укуса, – выдохнула Июлия, пытаясь отвлечься от боли, что ворочалась в плече, словно раскаленное железо. – От него некоторые тоже умирают, если не выпить таблетки.
– У тебя есть? – оживился Гелиос.
– Нет, – с огорчением призналась девушка. – Последние из запасов Илоны и Марыси израсходовали, когда вы помидорами объелись. А достать негде, их больше не выпускают…
– Понятно, – пригорюнился сокол и хотел еще что-то добавить, но тут дверь в его комнату распахнулась. На пороге стояли Даррен и Витт, сжимающий в руке скалку для теста.
– Малыш дворф услышал, как у тебя в спальне феечка вопит, и прибежал ее спасать, – хмыкнул Даррен, но глаза его оставались серьезными. Он смотрел на товарища в упор – неужто тот замыслил затащить девчонку к себе против ее воли?
Рыжий в ответ даже не смутился, продолжая обнимать дрожащую Июлию за плечи.
– Конечно, вопит, – спокойно согласился он. – Или у нас антидот от яда ищеек, вылитый на уже воспалившуюся рану, несет несказанное удовольствие и радость?
Витт взглянул на отекшую руку подруги, на которой с трудом сгибались пальцы, побледнел и судорожно сглотнул. Но, к чести дворфа, он быстро овладел собой и задал только один, самый правильный в этой ситуации вопрос.
– Помощь нужна?
– Нужна, – кивнул Гелиос, – Завари травки из желтого свертка в кухонном шкафу, только непременно укутай чайник теплым полотенцем. С ними кровь живее побежит по телу, а значит, быстрее вернется чувствительность.
Витт кивнул и выбежал из спальни.
Гелиос перевел взгляд на Даррена.
– Друг, подай мне кристалл-«тянучку» из свертка на столе. Антидот плохо справляется, рана не хочет зарастать.
– Ты уверен? – опешил тот. – Он всего один, я бы не стал так рисковать…
– Заткнись и сделай, что я говорю! – глаза Гелиоса полыхнули медью. – Неужели так трудно не давать непрошенных советов?
– Ладно, не ори, – поморщился Даррен, но просьбу выполнил.
На ладонь рыжего лег небольшой синий кристаллик. Сокол подул на него, и в глубине камушка засиял малиновый огонек.
– Бинты, – бросил он через плечо, но понятливый Даррен уже протягивал товарищу смотанную белую ленту.
Гелиос сделал два оборота на плече Июлии, затем осторожно положил кристаллик на ткань в районе раны. Фея зашипела сквозь стиснутые зубы, но боль тут же начала уходить. Сокол тщательно примотал камень к руке, разорвал концы бинта надвое и завязал узлом.
– А теперь мы потихоньку встаем и идем в столовую, – твердо сказал он, обнимая всхлипывающую девушку за талию и поднимая на ноги. – Да, проще отнести тебя на руках, но нельзя, надо заставить кровь бежать по телу быстрее. Там уже посидишь и отдохнешь, пока кристалл будет вытягивать яд из руки. Пойдем, ласточка, Витт наверняка уже чаю целебного заварил, попьешь и успокоишься…
Июлия с трудом оперлась на его плечо. Голова кружилась, во рту пересохло.
– Холодно, – пожаловалась она, едва переставляя ноги.
– Конечно, холодно, – кивнул Гелиос. – Мы рану через полчаса после нападения обработали, отрава уже начала действовать. Ничего, скоро пройдет. Шагай, не думай ни о чем. Надеюсь, остальные вернулись хотя бы живыми.
– Ксана жива и невредима, мы чуть позже вас прилетели, – отозвался Даррен, неся следом покрывало. – Вот только у нее тоже проблемы.
– Какие? – насторожилась Июлия, на миг забыв про саднящее плечо.
– Сейчас увидите.
**
Июлия с трудом спустилась по узкой лестнице на первый этаж и поковыляла через кухню в столовую, тяжело приваливаясь к теплому боку Гелиоса. От запаха травок, висящих по углам, мутило. Жужжание огромной зеленой мухи, кружащейся под потолком, ввинчивалось в уши и вызывало неприятный шум в голове.
Сокол закутал фею в покрывало, усадил в кресло и протянул налитый чай, в котором плавали островатые листья. Юркая Бестия, клянчившая у Витта кусок котлеты, тут же вспрыгнула девушке на колени и начала с мурлыканьем месить передними лапками плечо.
– Она тебя лечит, – улыбнулся Гелиос, глядя на котенка с несвойственным суровому иномирному витязю умилением. – Удивительное животное. У меня голова от жары позавчера разболелась, так эта малявка всю ночь на ней спала, и к утру боль исчезла.
– Забирай ее себе, – со смешком предложила Июлия. В руку потихоньку возвращалась чувствительность, пальцы уже могли удерживать кружку с лечебным чаем. – Они все впятером брошенные сиротки, им нужна новая семья.
– И заберу, – рыжий почесал кошечку за ушами. – Почему нет? У меня в Аквиллариуме дом большой, за ней будет, кому присмотреть.
Он хотел добавить что-то еще, но тут с улицы раздались торопливые шаги, и в столовую ворвалась Ксана с опухшими от слез глазами. Следом бежал растерянный Артур.
– Не получается! – в отчаянии закричала она, потрясая ладонями, покрытыми черно-зеленой чешуей. Каждый палец украшал изящный, но все же острый и совсем нечеловеческий коготь. – Они не исчезают!
– Чай пила иномирный? – спросил худенький дворф, тревожно хмурясь. – Который Индра привозил еще в первый раз?
– Три кружки, – ответил за жену Артур. – С лица схлынуло, на руки добавилось. Вон, какой маникюр вырос.
– Может, мы что-то неправильно делаем? – спросил сидящий за столом Даррен. – Где наши драконы? Надо у них спросить…
– Они в лаборатории, помогают налаживать возможность связи с Риком, им некогда, – Витт укоризненно покачал головой. – Очень рискованно с его стороны! Алиса в комнате Индры ревмя ревет, шутка ли – ни матери, ни отца. Сходили, называется, на праздник! Где Илона с Рагнаром?
– Здесь мы, – раздался с улицы бас командира, и через секунду он сам зашел, неся Илону на руках. Видимо, у нее тоже зуб на зуб не попадал от усталости и шока. – По лесу удирали часть пути, следы запутывали. Ночнушку эту вашу в крови намеренно испачкали и бросили у дороги, ведущей в город. Пусть ищут ветра в поле, твари зубастые!
– Это не ночнушка, а обережный сарафан для выступления! – возмутилась Ксана, пытаясь почесать нос когтем на указательном пальце. – Между прочим, мы по две тысячи за каждый в свое время отвалили!
Рагнар перевел на нее взгляд и изумленно присвистнул.
– Ага, а это не драконьи когти у тебя на пальцах, а модные женские перчатки. Это в честь чего ты их себе нарастила?
– Само выросло, – сказал Артур, усаживая жену в кресло около Июлии. – И ничем не выводится.
Ксана молчала, смотря на командира соколов в упор. Радужки глазных яблок начали наливаться желтизной.
– Таааак, – прищурился Рагнар. – Да ты никак злишься на меня за глупые шутки и за выкинутую тряпку? Глазки вон какими красивыми стали. И, небось, так и хочется меня стукнуть в ответ посильнее?
Ксана снова не ответила, лишь сильнее сжимая губы. Лицо ее побелело от напряжения.
– Рагнар, не провоцируй ее… – начал было Артур.
И осекся под холодным прищуром сокола.
– Замолчи, человек, и отойди в сторону. Ты сейчас только помешаешь.
– Не разговаривай с ним так! – вскипела Ксана. – И не смейся над нашей бедой!
Рагнар в ответ выпрямился, обвел взглядом притихших людей и дворфов. Его подчиненные и вовсе замерли каменными истуканами за креслом феи.
– А если буду смеяться, что ты мне сделаешь? – спросил он, паскудно усмехаясь. – Ничего. Ты просто слабая девчонка, полукровка. Так что привыкай ходить в туалет с сопровождением, сама ты теперь даже штаны не снимешь, чтобы их не порвать…
В следующую же секунду Ксана взвизгнула нечеловеческим голосом и сорвалась с места. Рагнар ловко перехватил верещащую, как дикая кошка, девчонку за запястья, отводя когти от своего лица, и в три больших шага выволок ее на улицу.
– Куда? – Даррен перехватил метнувшегося следом Артура за плечо. – Правильно он все делает, потерпи немного.
В широком дверном проеме было видно край скалистой площадки и Ксану, с криками лупившую Рагнара по плечам и груди. Он проворно подставлял под ее удары ладони, при этом уходя от пинков, и на лице его застыло спокойное, чуть насмешливое выражение.
Ксана выдохлась через несколько минут. Глаза ее снова стали обычными, серо-зелеными, ноги тряслись от усталости. Тяжело дыша, она опустилась на землю и расплакалась, вздрагивая от пережитого шока.
– Ну-ну, тише, девонька, тише, – командир соколов шагнул к ней и обнял, не давая упасть. – Все уже, все. Дыши глубже.
Ксана лишь молча кивала в ответ, вытирая слезы человеческими пальцами с привычными ногтями, только грязными и обломанными.
– Ты злость подавляла, а надо было выплеснуть, – втолковывал Рагнар, придерживая ее за плечо. – Она и бурлила внутри, ища выход противоестественным способом. Умела бы ты превращаться в дракона, было бы проще. А так – увы.
Артур подошел к жене с другого бока, поднял ее на руки и унес назад в столовую, где усадил рядом с такими же обессиленными подругами.
– Три девицы под окном, – хмыкнул Рагнар, зашедший следом. – Измученные чудищами из легенд и гадкими иномирными мужланами, то и дело норовящими сказать недоброе слово или схватить и унести под облака.
И девчонки с трудом, зато синхронно заулыбались.
– Рагнар, это что, теперь всегда такое будет, как я разозлюсь? – спросила Ксана, сжимая руку Артура. – Когда на меня торчки в переулке напали, я ведь тоже чешуей покрылась.
– Скорее всего, – пожал плечами командир. – Надо учиться контролировать злость. Не подавлять, а именно контролировать. Или перекинуться в дракона хотя бы раз, тогда проявленная звериная ипостась будет поглощать лишнюю агрессию. Но тут я не советчик и не помощник, по этому вопросу к своим собратьям обратись.
– Но Айрел говорил, что я никогда не смогу стать рептилией…
– Ваша кровь не должна была вообще проявляться, как и способности, – напомнил Рагнар. – А теперь феечка летает и дерется, да и ты от нее не отстаешь. Может, и остальное со временем придет. Все предпосылки для этого есть.
И перевел взгляд на Илону, опустившую голову над чашкой чая.
– Эй, опять хандришь? – возмутился он. – Я тебе что по пути сюда говорил?
– Думать о муже, желать всеми силами его возвращения целым и невредимым, – всхлипнула Илона. – Получается с трудом, если честно. Мне очень за него страшно.
Присутствующие моментально вспомнили, при каких условиях удирали с праздника, и замолкли. В столовой стало неуютно и холодно, только назойливая зеленая муха продолжала жужжать под потолком, не обращая внимания на суету внизу.
Но Рагнара так просто было не смутить.
– Ты мне верь, если себе не веришь, – он подошел к Илоне и сел перед ней на корточки, заставляя взглянуть себе в глаза. – Вообще не думай, как он там и что делает, это не твоя печаль. Жди его живого и здорового, поняла? Это приказ.
**
Коричневый потолок с толстыми балками из древесины нависал над головой, будто вот-вот рухнет. Каменная столешница неприятно холодила локти, а привычный стул почему-то казался тесным и неудобным. Вдобавок витающие по всему помещению ароматы можжевельника и ладана, призванные защищать от негативных вибраций и настраивать на спокойный лад, сегодня несказанно раздражали. Хотелось съесть чего-нибудь сладкого и вредного, а еще поспать подольше, но служитель Алексей гнал эти желания от себя. Не удержит брюхо в узде – не видать ему расположения господ Великих. Они каким-то образом прекрасно понимали, когда их человеческие помощники ели неправильную пищу, и… Нет, не ругали и никак не наказывали, просто укоризненно молчали, и от этого на душе становилось так погано, что лучше бы покарали, как следует.
А сейчас один из Великих, пресветлый Уриил, стоял за его спиной, и переживания в душе служителя потихоньку сглаживались. До чего же ладно и спокойно с ними рядом, даже дышится легче! Алексей блаженно вздохнул, покосился на двух огромных ящериц, топчущихся рядом с господином, затем перевел взгляд на сидящего перед ним русоволосого мужчину с большими серо-синими глазами, с заросшим суточной щетиной худощавым лицом, в мятой зеленой футболке и светлых джинсах.
Самый обычный мужик, каких в каждом городе тысячи, даже взгляду зацепиться не за что. Неужели это и есть опасное чудовище из бесовского мира, которое ловили его благодетели, приказывая никому из обычных людей об этом не рассказывать?
Служитель Алексей кашлянул и зашелестел страницами личного дела, лежащего в тонюсенькой папке у него на столе.
– Каменев Ярослав Олегович, – прочитал он, недовольно поджав губы. – Женат, имеет дочь-подростка. Работает заведующим на складе запчастей предприятия, что обеспечивает ремонт общественного транспорта. Нареканий по службе не имеет. На последних Испытаниях набрал почти четыреста баллов. Что же такое вы, Ярослав Олегович, задумали против наших господ Великих и против нынешних законов, что вас приволокли сюда под конвоем?
Служитель сощурился и пристально посмотрел на мужчину. Тот ответил ему возмущенным взглядом.
– Я ничего не нарушал, – с жаром сказал он. – Да накажет меня милосердная Вселенная, если я вру! Да отсохнет у меня язык, руки, ноги и другие части тела, если я хоть в чем-то обманываю! Я чту закон, можете проверить хоть сейчас!
– Он человек, – сказала сидевшая неподалеку целительница, показывая на прибор с тремя горящими зелеными лампами. – Кровь проверена трижды, разными способами, никаких опасных инородных примесей в ней нет.
– Не может быть! – рыкнул один из серых ящеров. – Я запах издалека почуял. Вонял он, как розовый куст! Что я, не знаю, как потусторонние твари смердят?
Алексей страдальчески прикрыл глаза. До чего же тупые эти ищейки! Для чего они нужны господам Великим, неужели нельзя найти себе более приятную охрану и защиту? Они же всесильны, могут даже львов подчинить, те хотя бы красивые…
– Скажи мне, чадо, почему от тебя пахло, как от иноземной нечисти? – ввинчивался в уши вкрадчивый голос господина, очищающий голову от любых дурных мыслей, оставляющий лишь одно желание – говорить правду и только правду.
– Никаких нечистей я не знаю и знать не хочу, – заявил пойманный мужик. – Я чту закон, живу по заповедям «Главной книги», день и ночь молюсь за вас, благодетели, несущие нашему миру свет истины!
– Не врет, – удивленно рыкнул ищейка совсем рядом. Алексей охнул и открыл глаза. Как он ненавидел и боялся этих поганых рептилий, особенно их привычку неожиданно подкрадываться сзади!
– Сам вижу, что не врет, – высокомерно процедил Великий Уриил, затем его голос снова стал тягучим, будто сироп. – А почему же ты пах, чадо мое, словно цветок благоухающий?
– Жене духи на ярмарке в подарок купил, – охотно признался арестованный, глядя на Уриила шальными глазами. – Мастерица сказала, надо на теле пробовать, я на себе и пробовал, вдруг вонючие? Законом разве запрещено?
– Не запрещено, – кивнул Великий. – А жена может подтвердить?
– Может, конечно! – обрадовался Ярослав Каменев. – Она к вам тоже собиралась ехать, ведь она умница, больше пятисот баллов получила и ее забрали на Перерождение!
И служитель мог поклясться, что господин Уриил при этих словах на долю секунды, но все же растерялся.
– Да, твоя жена прибудет чуть позже, мы ждем ее с нетерпением. Ее ведь Илоной зовут? Тебе повезло, она достойна Перерождения. Я надеюсь, ты любил ее и ценил, как подобает?
– Любил и ценил, – кивнул супруг Илоны, и тут же сощурил глаза. – А еще буду любить и ценить компенсацию, которая моей семье за нее причитается. Мы хотим жить в благости, на зеленом просторе, дочке нужен свежий воздух, в городе мы задыхаемся. Построим большой дом у самого леса, где будем целыми днями просветляться и медитироватв перерывах между работой и учебой, а там, глядишь, и Высшего круга достигнем и тоже пойдем на Перерождение…
– А как же, пойдете непременно, – заверил Великий, меняясь в лице. Теперь он смотрел на главу семейства Каменевых с нескрываемым презрением, но одурманенный мужик этого не замечал.
– Они мать родную за мешок денег продадут, никчемные жалкие отродья, – рыкнул, подтверждая мысли Алексея, один из ищеек. – Что в первом круге, что в последнем, все одинаковы. Его женщину унесли крылатые нелюди, а он только и думает, что о наживе…
– Илону похитили? – ахнул мужчина, вскакивая. – Кто, когда? Почему я об этом не знаю?
– Остынь, дитя мое, – тут же ласково забормотал сиятельный Уриил, вгоняя Ярослава Каменева в привычный ступор. Взгляд его снова стал расфокусированным и неуверенным. – Да, она в беде, но мы ее уже ищем и найдем живой и невредимой, я тебе это обещаю. А как найдем и привезем сюда, я тут же распоряжусь выдать тебе компенсацию.
– Вы меня отпустите? – с надеждой спросил задержанный. – Я расскажу всем нашим друзьям и знакомым, мы поможем ее искать…
– Э, нет, – ласково ответил господин. – Зачем пугать ни в чем не повинных людей? С тварями мы сами разберемся и жену твою вернем уже к вечеру, я уверен. А ты пока останешься здесь и подождешь. Понял меня?
И он посмотрел мужчине прямо в глаза. Тот просиял улыбкой блаженного дурачка и с усердием закивал.
– А с тобой я позже разберусь, – процедил Великий, переводя взгляд на ищейку, который тут же опустился на четвереньки и униженно прижался к полу, пытаясь избежать гнева хозяина. – Нашел он фею, обезьяны дрессированной кусок! Хвали милосердную Вселенную, что у нас Инициация через половину часа и возиться с тобой некогда! Пошел вон, и чтобы я твоей морды минимум до завтра не видел!
