Kitobni o'qish: «Дом из пепла», sahifa 4

– Какой же ты глупец, Эдвард. Ты так ничего и не понял. Мы ссорились из-за тебя. Ты поехал за обручальным кольцом для Эмили, вы строили планы, чтобы убежать вместе, потому что родители бы никогда не одобрили брак дочери с бедным художником. Но жуткая правда в том, что Эмили не собиралась с тобой бежать, – ее голос звучал сухо и холодно.

– Что ты такое говоришь? – во рту пересохло.

– Она играла твоими чувствами, Эдвард. В нашей глуши скучно, и ты казался ей неплохим развлечением. Но все зашло слишком далеко. Я пыталась ее образумить и заставить сказать тебе правду, но Эмили разозлилась. И бросила тот злосчастный подсвечник, – прошептала Белинда и усмехнулась. – Получается, мы погибли из-за ее тщеславия, – она смахнула слезы, которые покатились по лицу, как прозрачные дождевые капли.

– Она… не любила меня? – от шока я едва мог выговорить слова.

Видимо кто-то проехался по моей жизни, заставив перевернуть все с ног на голову.

– Господи, я ведь заключил сделку со Смертью… – от ужаса у меня скрутило желудок, и я сполз с кровати на дощатый пол.

– Со смертью? – Белинда вздрогнула.

– Да. Она одарила меня силой проводника лишь на один раз, чтобы я смог вернуть Эмили. Потом Смерть позволила бы мне прожить отмеренное, но после смерти я снова стал бы Проводником на сто лет и приводил бы в Пустоту души. А теперь моя жертва… все зря.

Я зарылся лицом в колени, наплевав на то, что выгляжу перед Белиндой слабым. Она ничего не произнесла, и некоторое время мы сидели молча, слушая дыхание дома. А потом…

– Белинда, – я запрокинул голову и вгляделся в острое лицо девушки, – я ведь могу вернуть тебя к жизни! И тогда спасу хоть кого-то.

От неожиданности она онемела.

– Я...., – она глянула в сторону зловещей щели, – но моя семья? – сглотнула она.

– Я знаю. Мне очень жаль, Белинда. Но нельзя упускать такой шанс. Ты достойна прожить много-много лет и умереть в преклонном возрасте. Прошу, пойдем со мной, – я встал перед ней на колени и сжал ее холодные руки. Впервые прикоснулся к кому-то в этом мире.

Кровоточащая рана в сердце заполнилась страстным желанием спасти Белинду. Она погибла по вине импульсивной Эмили и не заслужила такой смерти.

Глаза Белинды широко раскрылись, стоило коснуться ее рук, а на щеках расцвел нежный румянец. В полумраке она больше не казалась грубой и злой. Теперь уголь не пачкал руки. Нет. Он рисовал прекрасные картины, от которых замирало сердце.

– Хорошо, я согласна, – кивнула она.

За окном стал заниматься рассвет. Лимонного цвета полосой засиял на горизонте, рассеивая серую тьму.

– Тогда уходим этой ночью. Она может наступить быстрее, чем мы думаем. Пока есть время, тебе стоит попрощаться с семьей. Не всем выдается такая возможность.

Я попытался улыбкой приободрить Белинду, но она испуганная и дрожащая молча выскользнула из моей крохотной спальни. Я понимаю. Ей нужно время, чтобы прийти в себя. А мне нужно продолжать рисовать, а потом… тоже… попрощаться…

День начался обычно. Вся семья собралась в гостиной и до трех пополудни я рисовал их портрет, который был почти закончен. В три часа дня миссис Харрис, тяжело опираясь на плечи дочерей, встала и ее копна волос качнулась следом.

– Я устала, – провозгласила она и выплыла из комнаты.

Муж покорно последовал за женой. После смерти ничего не изменилось. Глава семьи Харрис продолжал заглядывать в рот жене, которая упорно искала для стареющих дочек блестящую партию. Я брезгливо поморщился. Сейчас как никогда жалел, что тогда в пылу душевной боли согласился на сделку со Смертью. Наши взгляды с Белиндой пересеклись, и под ложечкой засосало. Совесть проснулась некстати.

Вскоре встала Эмили, но когда Белинда не последовала за ней, она остановилась и недоуменно посмотрела на сестру:

– Ты идёшь?

– Я еще посижу, – уклончиво ответила Белинда.

Лицо Эмили тут же разгладилось, и она развернулась, чтобы выйти.