– А ты чего приехал? – любезно спросил тощий.
– Да я… – Йан запнулся, стремительно обкатывая в голове приемлемую версию. – Решил гонцом поработать, письмо вёз, приехал сюда – а по адресу таких нет. И не было никогда. Кто мне теперь заплатит, что делать?
– Может, напутал чего? Нет? Эх, да, обидно. Ну поспрашивай, может, ещё найдётся.
Жонглёр хитро подмигнул уцелевшим глазом.
– Кабы был ты грамотный, мог бы прочесть да понять, кому чего. Мы б помогли, да сами не учёные.
Девушка глядела на Йана так сочувственно, что силач ревниво закряхтел. Погладив его по мясистой руке тонкой ладошкой, она прошептала:
– Поищи грамотного человека, чтоб прочел.
– Спасибо! – Йан потупился, чтоб не встречаться взглядами с ревнивым силачом. Две кружки хмеля уже плавали в голове, третья стояла перед ним. Поискать… Что это за нож? Кому он тут мог быть нужен? Разве только ведьмам да колдунам… Ещё Церкви, конечно, но они точно не отпустят человека, доставившего такую странную штуку.
Знать бы, для чего этот нож. Явно не только чтоб резать бумагу. Колдовские путы ему по силам, и как знать, что ещё?
– Эй, горе-гонец, ты заснул чтоль? – одноглазый так ткнул Йана в бок, будто проверял, нельзя ли и им пожонглировать.
– Нет, я…
– Ночевать есть где?
– Пока не придумал. А вы как остановились?
– Да мы в своём фургоне, и дешевле, и добро под боком, надёжней. Если не найдёшь ничего – валяй к нам, да, ребят?
Артисты одобрительно закивали.
– Отчего не приютить хорошего человека. Он хороший, Дилекти?
Девушка, которую назвали Дилекти, улыбнулась и кивнула.
– Она у нас людей видит насквозь, – гордо объявил долговязый.
– Спасибо, друзья! – Йан поднялся, качнулся и внёс коррективы в свои движения. – Пойду искать дальше…
– Давай, проветрись! Удачи тебе, парень!
Йан вышел из трактира и удивлённо заморгал – неужели просидел до вечера? Но нет, просто голубое небо затянули пепельные тучи, задул крепкий свежий ветер, подгоняя небесную рать, сбивая в хмурое клубящееся воинство.
О ноже могли знать только колдуны. Может, они слышали и об адресате. Значит, надо найти мага или какую-нибудь ведьму, хоть самую запропащую, наверняка они тут есть, они везде есть, и поговорить.
Идея была дьяволицки бредовой и пахла хмелем выпитого пива. Месяц назад Йан с ужасом отшатнулся бы от подобной затеи – искать богопротивных мерзких тварей, иметь с ними дела! Но события заставили очень быстро пересмотреть взгляды. С ведьмой можно было говорить. Он даже смог от неё отбиться и сбежать. Значит, не такие уж они и страшные.
А кроме того, очень уж хочется получить обещанные деньги.
Глава 6
Подковы коня звонко цокали по мостовой Марциха. Йера покачивалась в неудобном женском седле, пытаясь одновременно ехать, думать и выглядеть приличной дамой. Получалось плохо. Всё утро она в лесном шалаше занималась трансмутацией драгоценностей и местных денег, а на закуску начаровывала себе два комплекта модной одежды богатой дамы. Чёрное, с кружевами, да с жемчужным шитьём, да с таким же расшитым головным убором… Теперь каждую жилочку в теле ломит, будто два дня землю копала, руки вообще как вывихнутые, так и до магического надрыва недалеко. Ещё и пришлось внепланово колдовать против разбойников, польстившихся на одинокую путешественницу в драгоценностях. Придурки. Конечно, чтобы они попадали, задыхаясь от сдавившей горло невидимой петли, достаточно было пары щелчков, но силы надо беречь.
Наконец Йера сдалась, натянула поводья и соскользнула с коня на мостовую. Здесь, судя по облезлой отделке фасадов, жили небогатые горожане. Почему прохожие пялятся на неё чуть сильней, чем обычные зеваки? Платье и обувь в порядке…
– Я – богатая, знатная дама, – под нос произнесла Йера, потирая запястья. – То есть, должна ею стать. Чего мне не хватает?
За спиной ведьмы послышался стук деревянных башмаков, приблизился и затих. Женский, чуть хриплый голос робко произнёс:
– Госпожа…
Обернувшись, Йера увидела молодую женщину в простой льняной одежде – знак низкого сословия. Женщина обеими руками держала огромную корзину свежевыстиранного белья.
«Точно, слуги!» – в затуманенном усталостью мозгу словно прояснилось. «Эти курицы же вечно таскают с собой служанок, платья, ещё и охрану…»
Под тяжёлым пристальным взглядом прачка ещё сильнее смутилась.
– Госпожа, не могли бы вы… мне нужно пройти, а ваш конь…
Йера осмотрелась и сообразила, что конь перегородил вход в дом. Дёрнула скотину за повод, не сводя взгляда с собеседницы.
– Как тебя зовут?
– Викара, госпожа. – Девушка остановилась перед дверью, перехватила корзину поудобнее.
– Ты прачка?
– Да…
– И как, нравится?
– Не жалуемся.
– Заштопанное платье, синяки… Бьют, платят копейки, замуж никто не зовёт? Да, жаловаться бессмысленно.
Девушка шмыгнула носом, глаза враз покраснели.
– А вы… вам-то что?!
– Хочу тебя нанять, – без обиняков предложила Йера. Девушка ей нравилась всё больше. Скромная, но может постоять за себя. – Мне нужна служанка. Плата… Скажем, десять нимуанских нимесней в месяц.
Слёзы на глазах прачки моментально высохли. Насколько знала Йера, такие девчонки и четырёх серебряных монет в месяц не видели. Однако она колебалась.
– Вы из Нимуанса приехали, да? По говору слышно. А где другие ваши слуги и карета?
«Дьяволица, ещё и карета!» – Йера запнулась, спешно изобретая версию, почему знатная дама не окружена раболепными лентяями.
– На меня… На нас напали недалеко от города, в лесу. Всех убили, а мне удалось умчаться на лошади моего… брата, пока он прикрывал меня…
Теперь Йера хлюпнула носом, надеясь, что после многочасового колдовства выглядит достаточно замученной.
– О, госпожа! – Прачка потопталась на месте. – Я согласна, сейчас, только отнесу бельё… И соберусь…
– Предупреждаю – я королевская посланница, так что мы скоро уедем отсюда, и надолго. Или тебя что-то здесь держит?
– Нет, все родные давно от чумы умерли. Я быстро!
Йера задумчиво смотрела вслед прачке. Если бы не магия, они обе были бы в одном сословии. И ей, Йере, пришлось бы так же тяжко работать на богатых заносчивых господ, искать мужа, не сметь даже заглядываться на дворян.
Тесная каменная улица без единого деревца словно затуманилась, отдалилась. Перед мысленным взглядом ведьмы возникли зелёные перелески, стремительный ручей, отцовская мельница. Жили небогато, работали от зари от зари. Родители баловали чернокудрую красавицу-дочку, покупали на последние медяки ленты в косу и прочили ей доброго мужа, может, даже знатного. Девочка была не против, бегала к дороге, высматривая проезжих рыцарей. Она знала, что уж если кто понравится – не только румяными щеками и улыбкой она может привлечь.
Если надо, она может и коня остановить, и ветер позвать и ещё много чего. Подружки рассказывали страшные истории про колдунов, и многое из тех баек она могла бы исполнить. Надо только исхитриться и словно дёрнуть за ниточку. Никто так не может, только она!
И вот как-то раз через деревню ехал знатный господин со свитой – лошади в бархатных чепраках, рыцари в латах, с огромными перьями, а сам он в алой баронской мантии, расшитой золотом. Господин заприметил миленькую поселянку тринадцати лет, и попросил отвести коня к ручью, напиться. Но у ручья, когда они остались одни, вместо любезностей грубо накинулся на девушку.
Пока барон разрывал нижнюю юбку, Йера вскинула руку и вцепилась в ту нить, что вилась к его горлу. И держала до тех пор, пока хрипящее тело знатного господина не затихло.
Тогда она даже не рассуждала, может ли вернуться в деревню, видели ли слуги барона, с кем и куда он ушёл, поймут ли, что его убило колдовство, а не солнечный удар… Девчонка просто пустилась бежать сквозь родные перелески.
Прятаться по деревням глупо – все друг друга знают. Пришлось добежать до города, а оттуда до столицы, где больше работы. И то, воровать бы ей пирожки на рынке до первой и последней встречи с «пауком»-дознавателем, если бы не Пряха…
– Госпожа?
Йера вздрогнула, обернулась. Перед ней стояла Викара с тощим узелком своих пожитков, и сочувственно хлопала глазами. Ведьма не сразу сообразила, что девушка жалеет её из-за рассказа о нападении разбойников и разозлилась на себя. Десять лет не бередила эти воспоминания, а тут вдруг накатило! Усталость, не иначе. Или слишком много людей после стольких лет затворничества.
Новая служанка продолжала:
– Где вы остановились? Госпожа…
Ведьма опять запнулась. Что ж, в прошлой жизни она долго жила, скрываясь, под фальшивым именем – пусть теперь, наконец, прославится настоящее.
– Госпожа Йеринда. Показывай дорогу к знатным особнякам.
***
Раз в гербе нет паука – значит, наставники с Даром исключаются, они обязаны его размещать. Хоть какой-то толк от церковных законов. Змея, зеркало… Обычные условности, а вот шлем и косая перевязь – то, что надо. Сочетание родовых гербов с помпезной архитектурой здания, которое они украшают, не подведёт. Хозяин этого дома одновременно и богат, и знатен, а значит, вхож в лучшие дома. Что ей и требуется.
Крес может гордиться. Магических способов запоминания пока не придумано, а заставить Йеру вызубрить всю геральдику было нелёгким делом.
Пока ведьма разглядывала кованую решетку пышного особняка, украшенную гербами, вернулась запыхавшаяся Викара и зачастила:
– Я доложила о вас, и господин городской судья с радостью просит…
За оградой появились слуги, а за ними, пыхтя и переваливаясь с ноги на ногу, ковылял не старый, но уже тучный и седой мужчина в нарядном тёмно-зелёном костюме с пурпурным поясом.
– Как, говоришь, его зовут? – Йера передала служанке поводья, окинула взглядом платье, машинально поднесла руку к лицу и ощутила болезненный укол в пальцах. Хорошо, что догадалась сплести схему! Иначе хороша же сейчас была бы знатная дама, от волнения грызущая ногти.
– Господин Мрреа.
– Женат?
– Вдов несколько лет.
– Великолепно. То есть, конечно, печально…
Викара понимающе хихикнула.
Слуги распахнули ворота, приняли коня и подхватили седельные сумки. Сам хозяин, увидав, что гостья молода и хороша собой, с энтузиазмом распахнул объятия. Господин судья на работе был чрезвычайно строг и подозрителен, но он ведал лишь луфовскими делами, и богатые украшения гостьи усыпили его бдительность.
– Дорогая Йеринда! Рад приветствовать нимуанскую посланницу! Сочувствую вашему горю…
– Благодарю за участие, господин Мрреа, я бесконечно тронута и признательна…
Йера потупилась и перешагнула порог. Шаг не просто в богатый дом – в новую жизнь, возвращение в высшее общество. Теперь одна забота: чтобы это общество луфов не догадалось, что среди них затесалась ведьма. В этот раз всё должно закончиться иначе.
Её мозг словно разделился надвое. Одна половина любезничала с главным городским судьёй, выспрашивая о событиях в городе, первых лицах и ближайших приёмах. Вторая вспоминала, как ведьма впервые попала ко двору нимуанского короля. Пряха научила её не просто дёргать за нити, а плести сложное, тонкое колдовство, а ещё манерам и носить неудобные, давящие модные платья. В тот раз Йера поменяла имя, цвет волос на соломенный и попыталась устроить свою жизнь…
– Ваши покои, госпожа Йеринда. Так вы почтите своим присутствием сегодняшний ужин в ратуше?
– Непременно, дорогой Мрреа. – Йера улыбнулась ему почти что искренне. Повезло, что попала к ужину, меньше времени будет потеряно. – Только у меня больше нет кареты. Не будете ли вы так любезны…
– Все мои кареты в распоряжении дражайшей гостьи!
– Сердечно благодарю. Позволите мне отдохнуть с дороги?
Оставшись одна, Йера обошла свои комнаты, размышляя о том, согласится ли судья продать карету за часть её драгоценностей. Ей предстоит долгая дорога в роли знатной дамы… И надо найти кучера. Сманить какого-нибудь мальчишку, которому хочется путешествий.
Ведьма ощупала стены, гобелены, картины и занавески, проверяя, нет ли здесь скрытых глазков для подглядывания и тайных проходов. Не нашла, выдохнула и повернулась к распахнутому окну.
Руки ещё ломит, но не беда, от такого простого колдовства она не должна надорваться. Йера нашла взглядом на небе тучи, вдохнула холодный ветер и закрыла глаза. Затем зацепила рукой незримую простым людям струну ветра, вьющуюся к облакам.
***
Ну почему когда не надо, за ним гоняются толпы желающих побеседовать! А как только надо ему – все пропадают тотчас. Йан бродил по улицам, заглядывал в лавки и трактиры, нарочито медленно прошёлся по главным улицам и рискнул прогуляться по тесным сомнительным переулкам, где, несмотря на законы о чистоте, разило отхожим местом и рыбными очистками, но нигде никто не обращал ни малейшего внимания на одинокого студиоза в поношенной мантии.
Впрочем, один собеседник всегда есть у любого человека.
– Боже всеблагой Вершитель, ты издеваешься, – констатировал Йан, подняв голову к небесам. Оттуда вместо ответа резко хлынул дождь – будто конь по щелчку бича сорвался вскачь. Йан не успел оглядеться в поисках укрытия, как уже промок.
– За что?!
Вопрос был риторическим – Йан прекрасно помнил Священный Текст: «Кары Вершитель ниспосылает тому, кто нарушит Великий Порядок. Грешник есмь тот, кто дерзнёт против законов пойти».
Грешков у него было много, но главный не вызывал сомнений – этот распроклятый нож. Пожадничал, захотел денег, и вот – связался с ведьмами, слугами Дьяволицы, уже и ищет их сам!
«Но раскаянье да укажет грешнику путь праведный».
– Каюсь, честное слово, а, Вершитель?
Ливень не стихал. Йан вернулся на центральную улицу, прошёл мимо запертых уже лавок, перескочил через пенящийся шумный водосток и очутился на площади, перед главным собором Марциха. Пока ещё недостроенный, без длинных узких шпилей, но уже впечатляющий размером и отделкой – лучшие мастера страны украшали его скульптурами легендарных наставников, королей и всяких мерзких тварей Дьяволицы – собор уже принимал паству. Из-за приоткрытых тяжёлых дверей звучала небесная музыка, и студиоз поспешил ей навстречу.
Йан любил соборы. Высокие, как истина выше земной суеты, прекрасные, как полёт молитвы к небу – даже не верится, что они сложены из грубого камня. И внутри всё другое, цвета светлей и мягче, и звуки чище, будто ты уже и не на грешной земле, а у порога светлого царствия Вершителя, что наступит, когда все люди заживут без греха. Именно так он чувствовал себя, когда впервые забежал в главный Лестецийский собор, спасаясь от городских мальчишек, да так и встал, забыв обо всём, задрав голову. И тут грянул орган, как глас Вершителя, как чистое чувство восхищения… Мальчик тогда решил, что это знак свыше – и его судьба идти церковной стезёй.
Сейчас он подумал, что, верно, по малолетству не так истолковал этот знак, и Вершитель наоборот, гнал его, нечестивца, подальше. «Яснее надо было говорить, Всевышний. Вон сколько дров я уже наломать успел» – усмехнулся про себя Йан, и, осенив себя святым знаком, опустился на молельную скамью.
Конечно, он сидел с самого краю, в конце зала, возле дверей. Ближе всех к алтарю и амвону находилась знать, за ними просто богатые горожане. Люд попроще, ремесленники, занимали центр, а любопытные приезжие примостились рядом с Йаном.
Служба была в самом разгаре. Йан попытался честно сосредоточиться на раскаянии, но скоро отвлёкся, скользя взглядом по рядам горожан. Заприметил несколько хорошеньких дам, спохватился и даже зажмурился, дабы удержаться от искушений. Эх, недаром же Дьяволица-женщина за грехи отвечает, а Вершитель за добро, а не наоборот!
Сквозь пение хора пробивались звуки грозы – стихия разбушевалась не на шутку. Дождь лупил по крыше, пробиваясь сквозь пение хора, гром взрывался прямо над недостроенными шпилями. Внезапно к этим звукам добавился ещё один – жуткий треск-скрежет над головой.
Хор сбился, пение умолкло.
Творилось что-то неладное. Забыв обо всём, Йан открыл глаза и вскинул голову на мерзкий, нарастающий звук. Сверху, над скамьями, тянулся длинный каменный балкон. На глазах у студиоза и сотен других прихожан он пошёл трещинами, и огромный кусок сначала лениво сдвинулся, а потом заскользил вниз, прямо на головы молящихся.
Всё произошло очень быстро, но Йану казалось, что каждый миг словно растянулся. Вот громадный кусок камня отделяется от балкона, вот он в воздухе, прямо над толпой вопящих людей, они пытаются пригнуться, убежать, а одна женщина резко вскидывает руку, будто закрываясь от летящей глыбы… И, о чудо! Глыба поворачивает в воздухе, летит в сторону и падает за колоннадой, где нет ни одного человека!
Лютый грохот удара в полном молчании истаял под потолком, и грянул голос наставника, потрясённый до истерики:
– Чудо свершилось на наших очах! Вершитель рукою Своею отвёл беду! Возблагодарим же Его за сие чудесное спасение!
Грянула молитва, невероятно искренняя, но, впрочем, очень короткая – и горожане, и наставники боялись, что одним куском балкона дело не ограничится, а второй раз Вершитель не будет так любезен.
И только Йан, забыв о молитве и закусив губу, не сводил глаз с горожанки, той, которая вскинула руку. Он готов был поклясться, что она шевельнула кистью и пальцами так же, как та ведьма в Горьких Холмах. И что это чудо – заслуга не совсем Вершителя.
Он первым выскочил из ворот собора, и стал поджидать горожанку. Дождь почти закончился, но молнии всё ещё полыхали в небе, дикий холодный ветер гнал серые клочья тающих туч над крышами.
Девушка тоже не стала мешкать. Выскочила на открытую площадь, не боясь капель, глянула прямо в небо. Ветер сорвал капюшон и растрепал рыжие длинные волосы.
Йан с облегчением увидел, что девушка одна. Подошёл, ещё понятия не имея, что скажет ведьме, и как потом каяться перед Вершителем.
Она оказалась молодой, совсем худой и подвижной – как лисичка-первогодка. Глянула на Йана, и у того не осталось сомнений. Точно колдунья, этот же давящий взгляд чуть исподлобья он уже испытал на себе.
– Что вам угодно? Вы заболели, или хотите купить бальзам про запас?
Йан кивнул, не в силах выдавить и слова. Как ему хватило смелости ударить предыдущую ведьму? Не представлял, на что они способны…
Девушка улыбнулась, кивнула и поманила его за собой. Йан послушался, всё ещё не представляя, как будет выкручиваться.
Идти оказалось недолго. Аккуратный домик, белые стены с косыми деревянными балками, как везде тут, ярко-алые цветы в горшках на окнах. Девушка отперла дверь, в последний раз оглянулась на хмурое небо, пропустила гостя и сама шагнула в полутёмную прихожую.
– Жуть какая творится.
– Да… госпожа ведьма.
Слово упало тяжело, будто камень. Глаза девушки расширились – лисичку нашёл охотник? Она метнулась к двери и задвинула засов.
– Как… с чего ты решил?!
– Я видел, как вы колдовали в соборе.
Она протянула к нему руку, но даже не прикоснулась. Просто вдруг звуки и цвета уплыли вдаль.
Глава 7
Йан дёрнулся и понял, что связан. Только после этого вспомнил, что надо открыть глаза, и обнаружил себя на стуле, в небольшой, явно девичьей комнате – резной платяной шкаф, узорчатые занавески, стол накрыт кружевной скатертью. Однако привязан он был на совесть, руки за спинкой, ноги к ножкам. Ведьма вышла из-за его спины, скрестив руки на груди, уставилась на студиоза.
– Да что ж вы так любите мужчин связывать, ведьмочки? Эдак вы никогда замуж не выйдете, – пошутил Йан, пытаясь разрядить обстановку.
– Нам бы живыми остаться, – парировала рыжая. Бояться её всерьёз не получалось, она сама разглядывала Йана с боязливым любопытством.
Хлопнула дверь, и на Йана обрушилось новое потрясение: перед ним выскочила девушка – точная копия его спутницы!
– Ой, Лисса, наконец-то! Я из окна такое… – Она осеклась и уставилась на незнакомца. – Это что?
Ведьма усмехнулась, глядя на испуг Йана.
– Думаю, нам пора представиться друг другу. Я – Лисса, а это – моя сестра. Мы родились одновременно. Никогда не видел такого? Конечно, нет. Церковь считает, что второй ребёнок от Дьяволицы, и их судьба… Ну да наша мать не смогла решить, которую следует убить, и спрятала нас обеих. Так и живём, выходим на улицу по очереди… Как тебя зовут?
– Йан, – опомнился студиоз.
– Из Нимуанса, судя по акценту. Быстро ты нас нашёл, эх… – она обошла его кругом. – А ведь даже не колдун, обычный луф. Зачем ты меня искал? Дознаватели подослали?
– Если я приду к дознавателям, они меня первого отправят в подвалы. Мне надо спросить кое-что, может, вы поможете… И, может, уже развяжете?
Испуганный взгляд сменился презрительным. Чего ты хочешь, простой смертный?
– Развяжем мальчишку?
– Девушки, – Йан начал злиться, – если бы я хотел на вас донести, я бы уже это сделал.
– Так почему ты взял грех на душу, мальчик?
Йан хитро подмигнул:
– Развяжешь – скажу.
Женское любопытство взяло верх. Лисса щёлкнула пальцами, верёвки свалились. Йан достал из кармана костяной ножик, положил на стол и пересказал свою историю: старик-отшельник, заказ на доставку – сумму на всякий случай не упомянул; про преследователей тоже не стал говорить, близняшки и так были явно в шоке, закончил сегодняшними злоключениями по поиску адресата.
– Может быть, вы знаете, кому мог предназначаться этот… эта штука?
Девушки, в конце слушавшие уже с явным сочувствием, переглянулись и одновременно покачали головами.
– Чародеи редко уведомляют друг друга о своём существовании, а тем более о месте жительства – ведь если дознаватели поймают одного, он может не выдержать и выдать других, сам понимаешь… И мы, увы, никого не знаем.
Лисса-первая, как назвал Йан про себя ту, что привела его, склонилась над столом и чуткими пальцами провела по воздуху над ножом. Ещё раз – и отдёрнула руку, как обожглась. Её сестра подскочила, и теперь они обе четырьмя руками ощупывали, казалось, пустоту над ножом и молча переглядывались.
– Невероятная вещь, – пробормотала наконец Лисса-вторая. – Как такое может быть?
– Ты про кромку?
– Да, не представляю, как он этого добился.
– Меня больше волнует зачем, – Лисса-первая закусила губку. – Что он хотел этим сделать?
– Разрушить что-то?
– А зачем для разрушения так мудрить? Обычные способы куда эффективнее…
– Девушки, может, объясните и мне? – не утерпел Йан. – Должен же я знать, что ношу.
Вторая глянула снова презрительно: куда тебе, непосвящённому, лезть в эти дела!
Первая оказалась помягче – она уже поняла, что парень не так-то прост.
– Видишь ли, он режет… Ох, ты хоть знаешь принципы колдовства?
– Нет, но расскажите, пожалуйста!
Обе колдуньи не сдержали улыбок от такого горячего интереса. Первая продолжала:
– Всё в мире заплетено в нити, невидимые, тончайшие. Всё состоит из них – и ты, и мы, и дома, и животные, земля и воздух, всё. Обычные люди их не чувствуют, и только некоторые… С этим даром рождаются немногие… Могут нащупывать эти нити, дёргать за них, как музыкант за струны, а лучшие из нас – и переплетать, как ткачи, по своему желанию, создавая что-то новое.
Ведьма задумалась, и её сестра подхватила:
– А этот нож – мы такое впервые видим! – может резать эти нити. Но кому и зачем такое могло придти в голову, непонятно.
Йан достал и записку, которую отшельник вручил ему вместе с ножом.
– Тут, конечно, немного, но вдруг вам что-то откроется, невидимое для меня.
Девушки, склонившись плечом к плечу, прочли короткое послание. Переглянулись. Глянули на Йана, опять друг на дружку и вдруг откровенно захохотали.
Этого Йан ожидал меньше всего.
– Что такое?
– Извини, – сказала Лисса, сгоняя с лица улыбку, – но ты не понял? Это тебе.
– В смысле?
– Этот нож он отдал тебе. И послание тоже тебе написано, перечитай.
Йан взял в руки клочок бумаги: «Друг мой, надеюсь ты здоров и цел. Передаю тебе вещь, изящество которой равно ее внутреннему смыслу – используй ее теперь ты для своих добрых нужд».
В уличной драке как-то раз Йана огрели по затылку палицей. Сейчас эффект от слов колдуньи был очень похож.
– Но на кой оно мне? Я даже не маг! И вообще богослов!
– Мы понятия не имеем. Наверное, нужно было срочно отдать кому-то, а скажи тебе всё и сразу, ты бы не взял. Может, его дознаватели искали.
Йан припомнил – вокруг скита отшельника были огненные проплешины. И старик что-то говорил о своей близкой кончине. Похоже на то… Значит, возвращаться и требовать объяснений бессмысленно и даже опасно.
– Мне отчего-то кажется, что Моннера уже нет в живых, – подтвердила ведьмочка – Йан уже запутался, которая из них. – Так что бери и пользуйся… Если поймёшь как.
– Как?! Берите вы, себе! Он вам нужней, вы хоть понимаете, что за штука…
– Нет-нет. – Обе Лиссы отшатнулись. – Раз он отдал тебе, это нить твоей судьбы. И мы не будем брать, извини за прямоту, такую опасную вещь. Нам ещё дороги наши жизни, а мало ли что такой ножик за собой влечёт.
Йан задумался. Один раз артефакт действительно крепко помог ему – в пещере, разрезать колдовские путы. Было бы неплохо иметь хоть какое-то оружие против всемогущих и наглых ведьм, раз уж они к нему прицепились… На помощь Вершителя Йан уже лет десять как не полагался.
– Что, вы говорите, он режет?
– Нити мира… или как это по-нимуански? Ах да, откуда тебе знать…
– А из того, что я могу пощупать, он что-то режет?
– Теоретически – всё, но им нужно уметь управляться.
– Один раз я разрезал верёвку…
– Наверное, случайно. Нити верёвки были поперечны лезвию ножа, и вот.
Ведьмы пристально смотрели на чудного гостя, и Йан понял, что им не терпится его спровадить. Выглянул в окно, где всё ещё стояли лужи, и спохватился:
– А что ты думаешь насчёт происшествия в соборе?
– Что – в соборе? – уточнила вторая сестра.
Лисса-первая рассказала.
– Чуть не выдала себя! Ну ничего, спишут всё на чудо Вершителя, – с кривой улыбкой закончила она.
– Значит, ты не видела, что было в небе? – воскликнула сестра.
– Когда я вышла из собора, среди туч затухали буквы… Ты видел? – обратилась Лисса к Йану.
– Нет. Наверное, это только для колдовских глаз.
– Так вот, слушайте, – перебила Лисса-вторая, – эта гроза собралась очень быстро, её не должно было быть. А когда полил дождь и заполыхали молнии, то прямо среди туч поплыла огромная сияющая надпись: «Чародеи, скоро пробьёт наш час!». По-нимуански, кстати, написано, хорошо, что я умею читать по-вашему.
Лисса-первая подхватила:
– Логично тогда думать, что рухнувший балкон в главном соборе – тоже знак, видно, для неграмотных. Это устроил кто-то из нас… И кто-то из Нимуанса.
Обе ведьмы опять уставились на Йана.
– Эй, Лисса, я же не колдун! И если бы я начаровывал грозу, точно не стал бы сам под ней мокнуть!
– Ничего не понятно. – Лисса рассеянно теребила широкий кружевной рукав. – Кто-то что-то затевает, и предупредил всех нас… Плохо.
– Почему?
– Мальчик, не будь наивным. «Пауки» это всё тоже видели, и удвоят бдительность. Эх, не хотелось бы отсюда бежать. Благодаря нашим умениям отец слывёт отличным лекарем, обжились тут…
Йан подивился, как хитро оборачивается судьба. Он хочет утешить ведьму!
– Может, тот, кто заварил кашу, предусмотрел опасности?
***
Залу освещали десятки свечей – роскошь, но Йере, привыкшей к слепящему магическому свету, всё равно казалось темновато. Богатая обстановка: серебряные блюда и золотые приборы на столе, невиданно огромные – для обычных людей, конечно – зеркала и гобелены по стенам. Здешние господа ни в чём себе не отказывали.
Йера, как посланница соседнего государства, сидела на месте почётной гостьи, справа от градоправителя. В блестящей парадной зале ратуши за столом собрался весь высший круг Марциха – богатейшие купцы, главные чиновники, даже несколько знатных рыцарей, которые в этом вольном городе не чинились так безумно, как их собратья в Нимуансе. Высший наставник здешней Церкви тоже присутствовал. Сложив руки, прочли трапезную молитву, и парадный ужин начался.
За несколько последних лет она уже и забыла, какая нелегкая штука эта светская жизнь. Она была неимоверно мила и очаровательно улыбалась. Градоправителю – ах ты, навозный жук, барыга до мозга костей, что интригами выбился в верхи, передать ему соус и сказать комплимент. Томный взгляд главе купеческой гильдии – даже ты порозовел, тощий скряга, бумажная крыса. Потупить глазки перед надутым индюком с золотой цепью, пусть думает, что она впечатлена рассказами о его воинской доблести. Ещё надо нейтрализовать дам, этих сплетниц-пигалиц, но и тут Йера на высоте, ведь такая блестящая аристократка, конечно, не польстится на их мужей, и вообще скоро уезжает, зато память о ней будет законодательницей мод и манер на год вперёд.
Душное общество корыстных интриганов, где нет места ни единому вольному порыву мысли или тела. Где любое искреннее чувство будет использовано против тебя. А иначе это сообщество просто развалится, подлость – его цемент.
Собрание было очаровано любезной гостьей.
Ужин подошёл к концу. Спросить Йеру, что за блюда на нём были – она и не вспомнила бы, все её мысли занимала интрига. Женщины и кавалеры рангом пониже перешли в гостиную, а градоправитель повёл самых знатных гостей в особый кабинет. Потянулся туда было и Высший наставник, но вдруг схватился за живот, и, извинившись, покинул собрание. Нет, Йера не так глупа, чтоб его травить, этот порошочек, подсыпанный в чашу, всего лишь вызовет жестокое расстройство желудка до самого утра. Зато теперь, когда «паука» нет за спиной, можно и поколдовать.
Кабинет был темноват – всего три подсвечника горело здесь, не считая тлеющего камина, и отделан тёмными деревянными панелями. Всё настраивало на серьёзный разговор. Гости разместились в мягких тяжёлых креслах южных мастеров, служанка принесла чаши и глиняную бутыль вина, и, пятясь, с поклонами удалилась.
Градоправитель откашлялся.
– Итак, наша милая гостья Йеринда прибыла из Нимуанса с крайне интересными новостями. Нимуанс – наш главный торговый партнёр… – «…и военный противник», мысленно добавил градоправитель. – Посему обстановка в высших кругах и вокруг короля Нимуанса весьма интересна. Надеюсь, мы достаточно расположили к себе нашу прекрасную гостью, чтобы она откровенно рассказала нам всё, что знает. Ведь вы, без сомнения, много знаете?
– Господин градоправитель совершенно прав, – Йера посерьёзнела, глаза блеснули, притягивая к себе внимание. – Нимуанс на грани больших перемен. Король хочет сосредоточить как можно больше власти в своих руках… Но нет, вам бояться нечего! Речь идёт о внутренних врагах… Относительно Ваймера вообще и Марциха в частности, от торговли доход куда больше, чем от войны, и, если наша партия возьмёт верх в политической интриге, мы гарантируем вам полную лояльность…
Не прекращая говорить, Йера зорко наблюдала за слушателями. Они были внимательны, но после сытного обеда слегка осовели. Можно, конечно, колдануть их и так, но слишком нестабильно… Йера тронула локон пальцами, унизанными перстнями с крупными камнями. Тусклый свет перекатился по их граням. Градус внимания повысился, но недостаточно, нужно что-то посильней. Что зацепило бы абсолютно всех за живое…
Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS