Kitobni o'qish: «Войны и битвы скифов»

© Елисеев М. Б., 2016

© ООО «Издательство «Вече», 2016

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2016

От автора

И не только в Европе, но даже и в Азии нет народа, который сам по себе мог бы устоять против скифов, если бы они были едины.

Фукидид

Когда начинается разговор о скифах, то первое, что приходит на ум, – не достижения этого народа в искусстве и хозяйственной деятельности, а такие понятия, как «скифская война» и «малая война». Народ скифы долгое время оставался непобедим. Даже такие великие цари и полководцы, как персидские владыки Кир II и Дарий I, а также Александр Македонский, ничего не смогли с ними сделать. Их военные предприятия против скифов закончились в лучшем случае безрезультатно, а в худшем – стоили жизни. И только Митридату Евпатору, царю Понта, удалось подчинить этот народ своей воле. Но произошло это тогда, когда наступил закат скифской эпохи и от былой военной мощи скифов остались только воспоминания.

Скифская тактика и стратегия поражали воображение современников. Внезапные нападения и стремительные отступления, заманивание врага в глубину своей территории и изматывание его войск, грамотное использование географических и климатических условий, а затем, когда противник ослаблен, атака всеми силами и сокрушительный разгром – вот главные элементы военного искусства этого народа. И так исторически сложилось, что, когда сами скифы канули в Лету, их боевые традиции остались жить, и не просто жить, а оказывать существенное влияние на ход мировой истории. Достаточно вспомнить войны римлян с парфянами и крестоносцев с сарацинами.

Примечательно, что армии, против которых воевали скифы, исповедовали совершенно разные тактические приемы. Если говорить о персах, то мы увидим, что у них в войсках преимущественно использовались отряды лучников и метателей дротиков, причем это относится как к коннице, так и к пехоте. Отряды панцирной кавалерии и тяжелых пехотинцев (включая элитный корпус «бессмертных») были тем самым костяком армии, опираясь на который действовали легковооружённые войска. Персы были прекрасными стрелками из лука, многие из них обучались этому искусству с детства, и им было чем ответить скифам. К тому же армии первых персидских царей были достаточно мобильными и могли успешно противостоять скифским конным лучникам. Однако тем не менее два больших похода против скифов закончились для персов весьма плачевно, и дело здесь уже не в организации войск, а правильно выбранной стратегии.

Совсем по другому принципу была создана военная организация Александра Македонского. Говорить о том, что македонцы и их союзники превосходили скифов в стрельбе из лука, не приходится, но в армии Александра мобильные войска всегда были на ведущих ролях. Знаменитая пеонийская кавалерия, легкая фракийская конница, кавалерийские отряды азиатских союзников были грозной силой. А наемные критские лучники славились на все Восточное Средиземноморье. Если к этому добавить, что сам Великий Македонец был полководцем, равному которому не знала история, то шансы скифов в грядущем противостоянии сводились к минимуму. Но тем не менее…

Что же касается армии Митридата VI Евпатора, то она была симбиозом как македонской военной школы, так и боевых традиций Ахеменидов. Классическая эллинистическая армия Востока. Наряду с фалангой в ней применялись боевые колесницы, а закованная в доспехи кавалерия действовала вместе с многочисленными легковооруженными контингентами, набиравшимися в восточных областях царства Митридата. С другой стороны, те же скифы и сарматы в качестве наемников воевали под знаменами Евпатора. Но все же главной причиной победы царя Понта над скифами стала не гениальность понтийских стратегов, а то, что сама Скифия уже катилась к закату. Оттеснённые сарматами в Крым, скифы, зажатые на полуострове, не могли уже вести ту маневренную войну, к которой привыкли. Некуда стало отступать, негде стало маневрировать. Да и наличие столицы – Неаполя Скифского – заставляло их воевать по-другому. А в лобовом столкновении против армии Митридата, как выяснилось, шансов у скифов не было.

И в заключение хотелось бы отметить вот что. Цель данной работы была вполне конкретная – показать те войны и битвы, в которых стратегия и тактика скифов проявилась особенно ярко. В некоторых главах мне показалось необходимым более подробно рассказать о тех царях и полководцах, которые воевали со скифами, и дать краткое описание вооружения и тактики находившихся под их командованием армий. Это было сделано для того, чтобы было более понятно, с кем же пришлось иметь дело легендарному народу и почему их победы произвели столь яркое впечатление на современников и потомков.

Историю скифов, их повседневную жизнь, обычаи, а также многочисленные проблемы, связанные с появлением этого народа и его исчезновением, я не рассматривал. Тому, кто хочет подробно об этом узнать, есть смысл прочитать книгу С. В. Алексеева и А. А. Инкова «Скифы: исчезнувшие владыки степей» – там всё описано ясно и доступно.

Моя книга о скифах первый раз выходила в 2012 году. Для данного издания я практически переписал текст заново, убрав оттуда все сомнительные пассажи, которые в своё время были вставлены в текст по настоянию издательства. Также работа была значительно расширена, в частности, я посчитал необходимым сделать главу о битве на реке Фат. Было привлечено значительно больше источников и научных монографий. В работе над книгой существенную помощь оказали материалы сайта «Митридат Евпатор и Боспор».

I. Кровавый пролог

Кто рассказал потомкам о скифах?

Я буду придерживаться общепринятых мнений.

Геродот

Наиболее полную информацию о жизни, обычаях и истории скифов мы получили от двух античных авторов – Геродота из Галикарнасса (484–425 до н. э.) и Марка Юниана Юстина (III в. н. э.).

Город Галикарнасс (современный Бодрум), основанный дорийцами на территории Малой Азии в VIII в. до н. э., был родиной «отца истории» Геродота. В наши дни у северной стены замка Святого Петра ему стоит памятник – Великий грек изваян в полный рост и сжимает в руке свиток. Геродот вёл активную политическую жизнь, был изгнан из города, некоторое время жил на острове Самос, а затем отправился путешествовать по миру. Он побывал в Египте, Ассирии, Вавилоне, Малой Азии, Северном Причерноморье, Фракии, исколесил Балканский полуостров от Пелопоннеса до Македонии. Во время своих странствий он начинает работу над «Историей». К этому выводу можно прийти исходя из следующего факта – когда в 446 г. до н. э. Геродот появится в Афинах, то будет читать отрывки из своего труда гражданам города. Но в Афинах историк долго не задержится. Его неугомонная натура не сможет усидеть на одном месте, и в 444 г. до н. э. он отправляется в Южную Италию, где принимает участие в основании колонии Фурия.

Рис. 1. Геродот. Национальный музей Рима. Фото Marie-Lan Nguyen

Труд Геродота «История» является не просто хроникой изложения исторических событий, в нём приведена масса сведений по географии и этнографии. Также автор рассматривает многие мифы и связанные с ними события, пытаясь разобраться, что в них является правдой, а что вымыслом. «История» Геродота как бы подразделяется на две части – в первой рассказывается об истории и географии стран Малой Азии, Ближнего Востока и Северного Причерноморья, а также история возвышения персидских царей. Вторая половина труда посвящена изложению греко-персидских войн, от Марафона до битвы при Платеях. Повествование о Скифии он помещает в четвёртой книге под названием «Мельпомена», где и рассказывает об обычаях, верованиях и быте этого народа в контексте похода персидского царя Дария I. Любопытен подход историка к этой теме – невзирая на оголтелый национализм эллинов, к скифам он старается подойти более-менее объективно, выделяя их на фоне остальных «варваров».

Другой важный источник по интересующей нас теме – это «Эпитома сочинения Помпея Трога “Historiae Philippicae” римского историка Марка Юниана Юстина, жившего в III в. н. э. Юстин был автором извлечения из не дошедшего до нас обширного исторического труда в 44 книгах раннего римского историка Помпея Трога. Трог жил на рубеже I в. до н. э. – I в. н. э. и написал сочинение, которое называлось «История Филиппа» («Historiae Philippicae»). Оно было посвящено отцу Александра Великого, царю Филиппу II. В «Истории Филиппа» рассматривались походы Александра Македонского, войны диадохов и эпигонов, а также противостояние римлян с эллинистическими монархиями Востока. Примечательно, что в работе над своей «Историей» Помпей Трог пользовался источниками, которые отражали точку зрения врагов Рима, и это делает его произведение особенно ценным. К сожалению, от 44 книг ничего не сохранилось, за исключение «Прологов», в которых приводится краткое содержание глав «Истории Филиппа» и извлечений Марка Юниана Юстина.

Извлечение Юстина содержит обзор всемирной истории, но основное внимание он уделяет истории македонской, которую он рассматривает от мифических времен до I в. до н. э. Повествование Юстина отличается простотой и доступностью изложения, заключает в себе много интересного, но при этом не следует тщательной хронологической последовательности событий. Марк Юниан, подвергнув труд Помпея Трога основательной переработке, подобно Плутарху, заостряет главное внимание на описании наиболее занимательных и поучительных фактов. Пусть иногда и недостоверных, но верно передающих колорит эпохи. Ценность этой работы трудно переоценить, так как она доносит до нас уникальную информацию, которую невозможно найти у других античных авторов.

Рис. 2. Памятник Геродоту в Бодруме (античный Галикарнасс). Фото автора

Но для нас главное то, что Юстин уделяет значительное внимание скифам. Именно у него мы находим те ценнейшие сведения, о которых Геродот не знал или не счёл нужным упомянуть. Это, прежде всего, касается похода Кира Великого против «азиатских» скифов, когда автор даёт чёткую привязку к местности, где состоялась последнее сражение легендарного завоевателя. Помимо этого, Марк Юниан сообщает некоторые факты из древней истории этого народа. Например, это он донёс до нас версию Помпея Трога о большей древности скифов по отношению к египтянам. Также римлянин назвал имена первых скифских царей и указал на связанные с ними исторические события.

Сведения о скифах есть в сочинении другого римского историка, Орозия Павла, жившего в 380–420 г. н. э. в провинции Галлеция на территории Пиренейского полуострова. Его «История против язычников в семи книгах» охватывает события с древнейших времён до 417 г. н. э. Но дело в том, что при написании своего произведения историк пользовался как источником работой Юстина, и его сведения во многом дублируют сообщения из «Истории Филиппа».

Ценнейшие известия о географии и истории Северного Причерноморья содержатся в работе греческого историка и географа Страбона (64–24 до н. э.). Его «История» до наших дней не дошла, зато «География» в 17 книгах сохранилась почти полностью. Сам учёный был родом из Амасии¹, города, который с 281 г. до н. э. по 183 г. до н. э. был столицей Понтийского царства. Родственники Страбона входили в ближайшее окружение последнего великого эллинистического правителя – Митридата VI Евпатора. Во время войн царя с Римом один из предков географа перебежал на сторону завоевателей, и в итоге он сам и его потомки получили римское гражданство. Для изучения истории скифов интерес представляет VII книга «Географии» (Истр, Германия, Таврика, Скифия), где Страбон рассказывает о Тавриде и окружающих её народах. Помимо географических и этнографических данных, в этом разделе встречаются исторические сведения, которые отсутствуют в других источниках. Например, информация о походах понтийского стратега Диофанта против скифов.

Подробные сведения о войне скифов с Александром Македонским мы находим у римского историка и географа Луция Флавия Арриана. Это тот самый Арриан, который написал «Анабасис Александра». Родился Арриан между 87 и 90 гг. н. э., умер между 169 и 180 гг. н. э. Уроженец города Никомедия в Малой Азии², он занимал ряд высших должностей в Римской империи. Был римским наместником Каппадокии в 131–137 гг. н. э., где зарекомендовал себя грамотным полководцем и разумным администратором.

Рис. 3. Страбон. Гравюра XVI века

Арриан был автором исторических и географических трактатов – об Индии, о жизни и походах Александра Македонского; любитель псовой охоты, он написал книгу «Об охоте». Но для нас представляет интерес книга четвёртая «Анабасиса Александра». В ней историк рассказывает о причинах, которые привели великого полководца к вооружённому конфликту со степняками, и о битве на реке Яксарт, где македонский базилевс сразился с «азиатскими» скифами в открытом бою. Также Арриан описывает бой на берегах речки Политимет, где согдийский полководец Спитамен, командуя отрядами наемных скифов, наголову разгромил македонское войско. Несомненный интерес представляют ещё два трактата Луция Флавия – «Тактика (Тактическое искусство)» и «Диспозиция против аланов».

Работы Арриана прекрасно дополняет труд римского историка I в. н. э. Квинта Курция Руфа «История Александра Великого Македонского». «История» была написана в 10 томах, но сохранились лишь тома с III по X. Две первые книги, в которых предположительно излагались события от воцарения Александра до его похода в глубь Малой Азии, утрачены. Нас же интересует книга VII, в которой описывается Среднеазиатский поход Великого Македонца. В отличие от Арриана Курций Руф излагает не только ход боевых действий, но и рассказывает о тактике скифов, некоторых их обычаях. Он же сообщает такие подробности их противостояния с македонцами, о которых не упоминает Арриан. Правда, иногда историк ошибается и путается, но при сопоставлении его работы с трудом Арриана мы получаем довольно подробную картину войны Александра Македонского против скифов.

Сведения о противостоянии «европейских» и «азиатских» скифов с армиями персидских царей Кира Великого и Дария I есть в «Военных хитростях» Полиена – уроженца Македонии, который делал карьеру адвоката в Риме во время правления Марка Аврелия. Это сочинение представляет не только образцы военных хитростей, но также рассказывает о некоторых интересных фактах из военной и политической истории Древнего мира. Судя по всему, эти сведения собраны Полиеном из самых разных не дошедших до нас источников и потому весьма любопытны – примером здесь может служить история о сарматском набеге на резиденцию скифского царя.

Большую ценность представляет сочинение греческого писателя Лукиана из сирийского города Самосаты (120–180 н. э.) «Токсарид, или Дружба». Хорошо образованный и практиковавший адвокатом в Антиохии на Оронте, Лукиан много путешествовал, изучал право в Афинах, а в зрелые годы стал прокуратором Египта. Наследие Лукиана довольно обширно, оно включает философские диалоги, сатиры, биографии, а также романы о приключениях и путешествиях. Автор смело и едко высмеивает как уходившее язычество, так и наступающее на него христианство, а заодно откровенно потешается над мифологическими образами. В «Токсариде», построенном в форме диалога и состоящем из двух циклов, рассказывается о подвигах во имя дружбы. Первый цикл посвящён грекам, второй – скифам, и по своему характеру он гораздо более мрачный и трагический, чем первый. При этом автор пытается показать скифов как людей, ничем по своей сути не отличавшихся от «просвещённых» эллинов, а в некоторых случаях даже превосходящих своих более цивилизованных собратьев. Также Лукиан показывает страшные картины нашествия сарматов на исконные земли скифов, и тот отчаянный отпор, который они давали захватчикам. Таким образом, можно сделать вывод о том, что история скифов неплохо освещена в античной традиции и в этом отношении им повезло гораздо больше, чем некоторым другим народам.

Тактика и вооружение

Когда скиф убивает первого врага, он пьет его кровь. Головы всех убитых им в бою скифский воин приносит царю. Ведь только принесший голову врага получает свою долю добычи, а иначе – нет.

Геродот

Просвещённые греки, очень нетерпимо относившиеся к варварам вообще и испытывающие к ним неприкрытое презрение, проявляли снисходительность именно к скифам – факт сам по себе довольно примечательный. Писавший историю Александра Великого римский историк Курций Руф, который пользовался греческими источниками, оставил довольно любопытное замечание об этом кочевом народе. «Скифы, в отличие от остальных варваров, имеют разум не грубый и не чуждый культуре. Говорят, что некоторым из них доступна и мудрость, в какой мере она может быть у племени, не расстающегося с оружием». А вот что о них пишет другой античный автор, Лукиан из Самосаты: «Действительно, скифы были не только искусными стрелками из лука, не только превосходили других в воинском деле, но умели также убеждать своей речью». Одним словом, в глазах эллинов скифы стояли особняком на фоне остальных варваров.

Если исходить из работ античных историков, то территория, которую они называют Скифией, занимала огромные пространства – это степи от нижнего течения Дуная, Северного Причерноморья, Крыма и Дона и далее на Восток. А там, на территории современных Казахстана, Туркестана и Узбекистана, обитали те племена скифов, которых народы Азии, в частности персы, называли саками. Историки Античности окрестили саков «азиатскими» скифами, зато персы называли скифов, живших в Европе, «заморскими». Курций Руф даёт приблизительное описание Скифии в тех пределах, в каких она представлялась людям той эпохи, при этом всячески подчеркивая идентичность как «европейских», так и «азиатских» скифов. «Танаис (Дон) отделяет бактрийцев от скифов, называемых европейскими. Кроме того, он является рубежом Азии и Европы. Племя скифов, находясь недалеко от Фракии, распространяется на восток и на север, но не граничит с сарматами, как некоторые полагали, а составляет их часть. Они занимают еще и другую область, прямо лежащую за Истром (Дунаем), и в то же время граничат с Бактрией, с крайними пределами Азии. Они населяют земли, находящиеся на севере; далее начинаются дремучие леса и обширные безлюдные края; те же, что располагаются вдоль Танаиса (Дона) и Бактра, носят на себе следы одинаковой культуры».

Но вот что занятно: описывая войну Александра Великого с племенами саков, Курций Руф реку Яксарт (Сырдарья) тоже называет Танаисом (Доном), считая, что это одна и та же река. Римский историк пребывает в полной уверенности, что так оно в действительности и есть. Это видно из той фразы, которую он приписывает скифским послам во время переговоров с македонским царём: «Впрочем, ты будешь иметь в нас стражей Азии и Европы; если бы нас не отделял Танаис (Яксарт), мы соприкасались бы с Бактрией; за Танаисом (Доном) мы населяем земли вплоть до Фракии; а с Фракией, говорят, граничит Македония. Мы соседи обеих твоих империй, подумай, кого ты хотел бы в нас иметь, врагов или друзей». Из этих речей следует, что территория, занимаемая скифскими племенами, была поистине огромной. Впрочем, так оно и было в действительности: «Но теперь установлено, что скифские племена жили в Средней Азии, на территории современного Казахстана, и были известны под именем массагетов; европейские скифы жили в прикаспийских и в причерноморских степях и на территории, которую в настоящее время занимают Венгрия, Румыния и Болгария» (Е. А. Разин).

Геродот пишет, что скифы, которые проживали в Европе, называли себя «сколоты» и были разделены на несколько племён – паралаты, авхаты, траспии и катиары. Согласно свидетельству «отца истории», мы знаем, что главенствующие положение среди скифских племен занимали царские скифы, чьи владения находились на востоке, в крымских и донских степях. Они кочевали вплоть до Борисфена (Днепра), а на его правом берегу жили племена каллипидов, алазонов и скифов-пахарей, которые, в отличие от своих кочевых сородичей, занимались земледелием, на что и указал Геродот: «Ближе всего от торговой гавани борисфенитов³ обитают каллипиды – эллинские скифы; за ними идет другое племя под названием ализоны. Они наряду с каллипидами ведут одинаковый образ жизни с остальными скифами, однако сеют и питаются хлебом, луком, чесноком, чечевицей и просом. Севернее ализонов живут скифы-земледельцы. Они сеют зерно не для собственного пропитания, а на продажу». Торговали же скифы-земледельцы в первую очередь с греками. Отношения между двумя народами были довольно тесными, скифы даже несли в Афинах службу в качестве стражников.

В отличие от «европейских» скифов, которые имели очень крепкие связи с греческими колониями в Северном Причерноморье, их «азиатские» собратья таких контактов не имели. Именно это имел в виду один из их вождей, когда говорил Александру Великому: «Я слышал, что скифские пустыни даже вошли у греков в поговорки. А мы охотнее бродим по местам пустынным и не тронутым культурой, чем по городам и плодоносным полям». По мнению тех же эллинов, «азиатские» скифы являлись куда более дикими, чем их живущие на Западе собратья. Но о скифах, проживающих далеко на Востоке, разговор будет отдельный, а теперь пора рассмотреть вооружение и тактику легендарного народа.

* * *

Когда заходит речь о скифских воинах, то перед глазами сразу же появляется конный лучник, который, развернувшись в седле, поражает стрелой противника. «Скифский выстрел» потрясал воображение современников, и они недаром так его прозвали. Лук всегда был главным оружием этого народа, и именно благодаря ему были одержаны самые знаменитые скифские победы. Наиболее распространённым был короткий лук, 70–80 см в длину, его эффективное поражение цели достигало 40 м, а максимальная дальность стрельбы была примерно 120 м. Но помимо коротких луков, скифы использовали и длинные луки, около 127 см, – в пользу этого утверждения говорит то, что стрелы были разной длины. Е. В. Черненко в своей книге «Скифские лучники» отмечал следующий момент: «Длина скифских стрел колебалась от 42,0 см до 85,0 см. Древки были гладкие, отшлифованные, оканчивающиеся небольшим расширением, образующим ушко с выемкой для тетивы. Окраска древков представляла собой чередование полос: красных, черных, белых, желтых». Вес стрел колебался от 15 до 25 г. В колчан их влезало примерно 200 штук, что было засвидетельствовано археологическими раскопками, поскольку в одном из курганов был найден горит, где лежало около 180 наконечников.

Рис. 4. Васнецов В. Битва скифов со славянами

Каждый из скифов являлся воином, его принадлежность к определённому роду войск зависела от имущественного положения и статуса. Незнатные и менее состоятельные воины образовывали многочисленную легкую конницу. Конные стрелки не имели тяжелых доспехов, кроме луков они были вооружены копьями, дротиками и акинаками. Акинак – короткий скифский меч, с клинком длиной от 40 до 60 см. Акинаками скифы владели весьма искусно, многие бойцы сражались, имея в каждой руке по мечу. Из доспехов воины лёгкой кавалерии носили простые кожаные панцири, усиленные металлом в виде бронзовых блях и пластин. Также большое распространение получили защитные боевые пояса, которые в свою очередь делились на простые, изготовленные из кожи, и пояса с пластинчатым металлическим набором. Голову скифского всадника защищала меховая или войлочная шапка, которая, как и панцирь, могла быть укреплена металлическими пластинами. Эта знаменитая шапка есть на многих изображениях скифов.

Рис. 5. Скифские воины. Рельеф чаши из кургана Куль-Оба

«Стрелой мы поражаем врагов издали, а копьем – вблизи» – так, по свидетельству Курция Руфа, сказали скифские вожди Александру Великому о своей тактике боя. Главной ударной силой этого народа являлась тяжёлая конница. Основным оружием скифского тяжеловооруженного воина было копьё, длиной до 1,65 м. Иногда оно достигало и 3,2 м. Это было установлено в результате археологических раскопок погребальных курганов на территориях, где проживали скифы. Нет никаких сомнений, что эти погребения являлись местом захоронения племенной знати, о чём можно судить по сделанным находкам. На их основании можно представить, как выглядел воин скифской тяжёлой кавалерии. Наездника защищали бронзовый шлем, панцирь и панцирные штаны, вооружён же он был копьём, мечом и луком. Многие воины использовали для ближнего боя секиры, а в качестве средства защиты ещё и щит. Примечательно, что и конь был тоже прикрыт доспехами. «Так же и коням они надевают медные панцири, как нагрудники», – рассказывает Геродот об этих войсках. Именно эти тяжеловооружённые всадники и явились предтечей знаменитых парфянских катафрактариев, которые по праву считались лучшей тяжёлой конницей Древнего мира.

Панцири всадников тяжёлой скифской кавалерии подразделялись на два вида – пластинчатые и напоминающие кирасы. Пластинчатые доспехи изготавливались из кожи, которая укреплялась рядами наложенных пластин из кости, бронзы и железа. Что характерно, количество панцирей, изготовленных из бронзы, было невелико. Большую часть делали из железа, которое стало главным материалом для пластин, которые вырезались из металла ножницами или вырубались зубилом. Для украшения часть железных пластин покрывали золотом, бронзовые же тщательно полировали, создавая иллюзию, что доспехи позолочены. Металлические пластины покрывали кожаную основу панциря несколькими слоями и делали его достаточно надежным. Подобные доспехи могли хорошо защитить воина от стрелы, акинака или брошенного копья.

Однако сильный копейный удар мог пробить и панцирь, но это могло произойти лишь при прямом столкновении двух закованных в доспехи всадников. Наглядный пример подобного поединка мы находим в «Анабасисе» Ксенофонта, где во время битвы при Кунаксе встретились царь Артаксеркс и его младший брат Кир, претендент на трон. «Кир увидел царя с его многочисленным окружением и сразу же, не удержавшись, воскликнул: “Я вижу его!” – и ринулся на Артаксеркса, поразил его в грудь и ранил сквозь панцирь». Удар явно был страшной силы и мог быть нанесён только во время кавалерийской атаки на быстро мчавшемся коне, в противном случае вряд ли царский панцирь был бы пробит.

Очень интересное наблюдение о защитном вооружении скифов делает Е. В. Черненко в своей работе «Скифский доспех»: «Следует отметить также то обстоятельство, что наборный панцирь имел бóльшую степень надежности, чем кираса. Несмотря на то что каждая отдельная пластина набора была тоньше, чем кираса, продуманная система размещения чешуи приводила к тому, что в любом месте доспеха образовывался слой из трех-четырех пластин. Если при ношении кирасы сила нанесенного по ней удара почти вся сосредоточивалась в самой точке удара, то удар по наборному панцирю в значительной степени распространялся на соседние части доспеха. Кроме того, его сила во многом ослабевала при разрушении выгнутых пластин, гасилась за счет упругости основы и тела».

Но кроме защитных функций у подобных доспехов должно было быть ещё одно немаловажное качество – поскольку все скифы были прирождёнными стрелками из лука, то и панцирь не должен был сковывать их движения. Стрельба из лука требует достаточной подвижности, и подобный пластинчатый доспех её обеспечивал, хотя много панцирей изготавливалось с длинными рукавами. В целом же было надёжно и практично.

Шлемы скифы изготавливали из бронзы, они были простыми, полукруглой формы и с вырезом для лица. Но, наряду с коваными шлемами, встречаются и наборные, из чешуи и пластин. В дальнейшем среди скифов получают широкое распространение шлемы других народов, которые завозились к ним от соседей. В частности, греков к ним попадали аттические, халкидские и коринфские шлемы. Простые воины позволить себе подобной роскоши не могли, а вот аристократам это было вполне по средствам, что и подтвердили многочисленные археологические находки.

Теперь о другом важнейшем элементе защиты скифского всадника – щите. Щиты изготавливались из дерева, но были и сплетённые из лозы, наподобие тех, которыми пользовались персы. Они обшивались толстой кожей, однако встречались и такие, чью поверхность покрывали сплошной бронзовой или железной пластиной. Был и особый род щитов – щиты с панцирным покрытием, поверхность которых была защищена металлическими пластинами или железной чешуёй. Таким образом, мы видим, что скифы обладали прекрасной тяжёлой кавалерией, хорошо вооружённой и надежно защищённой. Другое дело, что она не была достаточно многочисленной по сравнению с легковооружённой конницей.

А теперь несколько слов о знамёнах – какая же армия без знамён? К счастью, до наших дней дошли трактаты военачальника и историка Флавия Арриана «Тактика (Тактическое искусство)» и «Диспозиция против аланов», в которых он рассказывает об общественном строе и боевом искусстве народов Причерноморья. Вот он-то и оставил подробное описание знамён, под которыми сражались скифы: «Скифские военные значки представляют собой драконов, развевающихся на шестах соответствующей длины. Они сшиваются из цветных лоскутьев, причем головы и все тело вплоть до хвостов делаются наподобие змеиных, как только можно представить страшнее. Выдумка состоит в следующем. Когда кони стоят смирно, видны только разноцветные лоскутья, свешивающиеся вниз, но при движении они от ветра надуваются так, что делаются очень похожими на этих животных (драконов) и при быстром движении даже издают свист от сильного дуновения, проходящего сквозь них. Эти значки не только своим видом причиняют удовольствие или ужас, но и полезны и для различения атаки и для того, чтобы разные отряды не нападали один на другой».

Ну и наконец, о пехоте, поскольку без неё ни одна армия мира не может вести боевые действия, какой бы тактики и стратегии она ни придерживалась. У скифов пехотинцы первоначально играли явно вспомогательную роль, но со временем их значение постепенно возрастало. Судя по всему, во время войн с Митридатом скифы пытались использовать свою пехоту в борьбе против фаланги, потому что одной конницей против этого строя воевать сложно, хотя и возможно. К тому же в связи со строительством большого количества фортификационных сооружений и переходом к обороне от вторжений сарматов скифским вождям приходилось волей-неволей заботиться о создании боеспособной пехоты. Блестящую характеристику этого рода войск у скифов дал Е. В. Черненко: «Вооружение пехоты, очевидно, было весьма разнообразным, без характерного комплекта. Сражались пехотинцы буквально тем, что под руку попадется. Доспехами им служила кожаная и войлочная одежда. Так, остроконечная скифская шапка, выполненная из шкуры или войлока, выполняла роль шлема. Даже в погребениях рядовых членов общин, образующих пехоту, нет оружия». Как говорится, добавить нечего.