Хорошенькие не умирают (сборник)

Мне же кажется, что жизнь стоит тратить только на поиски того, без чего не можешь: города, человека, если угодно — платья или дома. А как найдёшь — непременно брать, а не учиться без этого обходиться. От остального же избавляться.

Любящие меня люди точно знают, когда у нас проблемы.Если другая женщина внезапно говорит: «Я толстая, старая, и ты меня не любишь», — это Знак. Но мне, чтобы понять, насколько всё пустое, достаточно встать на весы, заглянуть в зеркало и в паспорт (женился — значит, любит). Иное дело, когда к мужчине подходит маленький бледный конь апокалипсиса и тихо говорит: «Мне одиноко». Вот это по-настоящему страшно.Самые большие глупости в жизни я совершила, вырвавшись из любящих объятий и умчавшись в степь с криком «Мне одиноко!». Все трагические последствия таких скачек я могла объяснить единственной фразой: «Мне было одиноко». Иногда ещё — «У меня был трудный период», но так надолго мне редко удавалось ускакать. Дима приучился не спускать с меня глаз в полно- и новолуние, во время лунных затмений и вспышек на Солнце, но в воскресенье случайно отлучился поработать.Что сказать? С понедельника я больше не пью никогда.

Не любить город, в котором живёшь, — неуважение по отношению к городу. Жить в городе, который не любишь, — неуважение по отношению к самому себе. Ровно то же можно сказать и о людях, с которым близок.

Однажды я услышала забавную теорию, будто бы каждый человек порождает небольшую специфическую вибрацию, которая вливается в общую вибрацию группы — семьи, коллектива. И когда он по каким-то причинам меняет сигнал, выпадая из среды, это нарушает общий ритм и система начинает реагировать. Его либо пытаются энергично вернуть, либо, наоборот, выпихнуть, изолировать, чтобы не повредил целое. Такая реакция бывает и позитивной, и негативной. Например, человек тяжело и надолго заболевает, и все вокруг сосредоточиваются, чтобы ему помочь. А иногда кто-то из привычно несчастных делает рывок, чтобы изменить свою жизнь, и встречает сопротивление с разных сторон — сиди, не рыпайся, создавай привычную вибрацию.

Ещё, безотносительно, поняла, что в ранней юности со мной пару раз случались мужчины, после которых я понимала, что ничего сильней в моей жизни не будет. Будет иначе, лучше, счастливей, но переживания такой силы — нет. И я думала, это самое страшное, когда тебе двадцать два, а у тебя уже всё было.А однажды узнала, что самое страшное другое. Когда понимаешь, что вот у этого мужчины уже не будет ничего сильней тебя. Даже если будет только лучше, но всё по щиколотку, вдоль берега по тёплой водичке. И оттого такая жгучая жалость, что лишь одно выручает — наверняка это такое же ложное чувство, как и то, первое.