Самая сложная для преодоления книга всего семитомного цикла – по крайней мере, была для меня. Не знаю, что говорят профессиональные критики и прустоведы(это же целая дисциплина) о его теоретических выкладках касательно гомосексуализма и особенно жгучей ревности к однополой любви. В плане развития событий происходит не так много, развиваются линии отношений рассказчика с Альбертиной, Шарлю с Морелем. Изобразиельная сила во время чтения не слишком впечатляет, но сейчас, оглядываясь назад, кажется, что я и сам был в этих пригородных бальбекских поездах.
Прорваться однозначно стоило того – дальше идут эмоциональные «Пленница» и «Беглянка», а затем «Обретённое время», где Пруст наконец-то полностью открывает свой метод, и где я хлопнул себя по лбу – ну вот же оно, с первого тома было, с эпизода с печеньем «мадлен», то, почему он – гений, а я не видел в упор.
Продолжение цикла "В поисках утраченного времени". Пришло время закончить отдых и добить. В этой книге цикла поймал себя на мысли, что что-то мне все эти сборища аристократов напоминают. А напоминают они салоны Анны Павловны из Войны и мира. Те же громкие титулы, обсуждения за глаза. Тут перемывают косточки Свану из первой книге, который оскуфился и женился на альтушке с сомнительной репутацией. Вспоминают, что он еврей. Здесь главный герой вновь вспоминает бабушку, ушедшую в цикле раньше. Здесь вновь всплывает Альбертина.
Название тут тоже сыграло. Поднимается тема одной признанной в РФ экстремистской организации. В книге главный герой обнаруживает странный интерес барона де Шарлю к жилетнику Жюпьену. В общем аристократия, пока работяги батрачат на заводах, ведёт паразитический образ жизни, культурность расходуют на пошлость.
Как обычно для Пруста, текст представляет поток сознания, хотя и кажущийся однообразным после потока сознания Джойса, Кортасара.
В целом хочется охарактеризовать на данном томе цикл, как "Мир без Войны". И если Толстой тянулся к народу, который диалектически трансформировал аристократию, то Пруст ищет в аристократии что-то новое, которая замкнулась сама в себе, ещё и деградирует.
«Содом и Гоморра» kitobiga sharhlar, 2 sharhlar