Kitobni o'qish: «Создай нового себя. Система развития для тех, кто устал начинать новую жизнь каждый понедельник. Поможет найти ключ к принятию и благополучию», sahifa 3

Неэффективные конструкты предполагают выполнение желания в отдаленном будущем и приводят к тому, что истинные потребности ассоциируются с другими желаниями, которые порождают новые, и каждое все больше отдаляется от первоначального. Энергия, которая дает толчок желаниям на всех уровнях, – это истинная потребность, расположенная в центре. В примере на рисунке 2.1 дополнительные желания исходят от основной или истинной потребности иметь друзей. Чем больше мы удаляемся от центра, тем менее удовлетворенными себя чувствуем, когда достигаем цели внешнего круга, поскольку она лишь косвенно удовлетворяет желание в центре – а иногда и вовсе не удовлетворяет его. Например, часами посещая тренажерный зал или странички популярных персон, мы испытываем некоторое чувство общности с людьми, чьи интересы похожи на наши собственные. Однако, поскольку нам все еще не хватает навыков для построения более глубоких и прочных дружеских отношений, мы вряд ли сможем полностью удовлетворить свою истинную потребность.

Таким образом, ключ к развитию и самореализации заключается в том, чтобы попытаться выявить и удовлетворить истинные потребности.

Успех без удовлетворения

Парадокс успеха без удовлетворения – это когда мы достигаем высот, вызывающих восхищение в обществе, но сами чувствуем неудовлетворенность и беспокойство. Часто этот парадокс заключается в большом расстоянии между истинной потребностью и внешними слоями желаний, которые мы исполнили. Чем дальше мы находимся от центра, тем меньше удовлетворения чувствуем. Допустим, нам не хватает самоуважения. Если мы купим дорогие часы (желание из внешнего круга), потому что хотим добиться всеобщего восхищения (средний слой), которое, по нашим расчетам, подарит нам самоуважение (истинная потребность), вряд ли мы испытаем сильное или долгое удовлетворение. А вот если мы изучим себя и будем поступать в соответствии с тем, кто мы есть, то непосредственно получим желанное самоуважение.

Мы также часто забываем, что удовлетворение желания основано на процессе, а не на результате. Например, наша потребность в дружбе удовлетворяется за счет участия в дружеских отношениях, а не за счет знания о том, что у нас есть друзья. Удовлетворение творческих потребностей достигается в процессе написания (или приготовления пищи, садоводства, строительства и т. д.), а не в публикации рассказа или любовании садом. Если мы рассматриваем исполнение желания как результат, а не как процесс, мы будем стремиться к целям, которые вроде бы должны привести нас (косвенно) к желаемому, но так и не приведут. Мы получим результат, но не удовлетворение.

Давайте взглянем на историю Эмили. Она росла старшим ребенком в обеспеченной семье банкиров. Ее отец, управляющий хедж-фондом¹², в надежде на то, что дочь пойдет по его стопам, позаботился, чтобы она училась в лучших школах. Эмили любила рисовать, и эту страсть поощряла учительница старшей школы, которая заметила в девочке редкий талант. Когда она призналась отцу, что хотела бы поступить в художественную школу, он с пониманием отнесся к ее увлечению и даже поддержал его. Отец сказал Эмили, что в молодости увлекался музыкой (он играл на скрипке и даже держал ее в своем кабинете) и понимает ее чувства. При этом он объяснил, что, если девочка серьезно намерена построить карьеру в области искусств, ей понадобится какой-то способ обеспечить себя финансово. Например, можно давать уроки музыки или найти небольшую подработку. Другой способ – выучиться на экономиста, быстро заработать много денег, а затем посвящать искусству столько времени, сколько душе угодно. Именно такой вариант дедушка Эмили в свое время предложил ее отцу, когда тот собирался стать скрипачом. Это сформировало конструкты Эмили следующим образом (рис. 2.2).

Рис. 2.2. Слои желаний Эмили

Свобода творить ассоциировалась с накоплением достаточной суммы, чтобы больше не работать. Это, в свою очередь, породило желание стать банкиром, которое затем вызвало еще одно желание – убедиться, что инвестиции приносят хорошие проценты.

Я познакомилась с Эмили на курсах профессиональной переподготовки предпринимателей и руководителей организаций. В свои сорок с небольшим лет она уже считалась весьма успешным специалистом по управлению активами, владела портфелем недвижимости¹³, которому завидовали коллеги, и достигла высот, даже превзошедших ожидания ее отца. Еще она могла похвастаться хорошими отношениями: с супругом, семьей и компанией верных друзей. Эмили, однако, заметила, что часто испытывает беспокойство, неудовлетворенность или волнение без причины. Каждую свободную минуту она отслеживала эффективность своих инвестиций, что на некоторое время успокаивало ее. Эмили чувствовала, что хочет заработать еще больше денег вопреки внутреннему убеждению, что она не жадный человек. Она не могла понять, что же, наконец, подарит ей удовлетворение.

Чтобы разобраться в себе, Эмили пришлось отследить все желания в обратном направлении, начав с внешнего слоя (желания получить больше денег) и двигаясь к центральному кругу с истинной потребностью. Для этого она использовала метод № 1, который мы рассмотрим в конце главы. Когда Эмили, наконец, поняла, что ее одержимость деньгами вызвана желанием свободы творчества, у нее возникло два вопроса. Первый: зачем ей знать это сейчас, ведь она так и не смогла стать художницей, которой хотела быть в молодости? И второй: означает ли это, что для удовлетворения истинного желания ей придется отказаться от карьеры и привычного образа жизни?

Оба вопроса свидетельствовали о том, что Эмили думает о выполнении желания как о результате, а не о процессе. На самом деле она могла начать творить в тот же день. Тогда бы ее творческие желания постепенно удовлетворились независимо от того, стала бы она известной художницей или нет, продолжила бы вести роскошный образ жизни или отказалась от него. Эмили забыла, что свобода творить не равна титулу художника. Все, что ей нужно, – это свободные пятнадцать минут в день и художественные принадлежности. Именно творчество подразумевало процесс удовлетворения желания.

Вопросы и сомнения Эмили вполне понятны. Если прожить большую часть жизни, ожидая, что удовлетворение наступит позже, после достижения определенного результата, – будет страшно осознать, что возможность удовлетворения была всегда и никуда не делась сейчас, в эту конкретную секунду. Иногда, чтобы не сожалеть о том, что мы не исполнили свое желание в прошлом, мы отказываемся от удовлетворения, которое можем получить сейчас и в будущем.

Прочие сложности

По мере жизни некоторые (или почти все) цепочки ассоциаций, вызванных истинными потребностями, становятся для нас незаметными. Мы знаем, чего хотим в данный момент, и ставим цели на будущее исходя из желаемого результата (часто в надежде, что он нас удовлетворит). Мы можем полагать, что цель нужно тщательно продумать и проговорить, чтобы достичь успеха. Например, мы хотим романтических отношений и ставим цели, которые либо приведут нас к этому напрямую (ходить на свидания), либо нет (пытаться обрести идеальную фигуру).

Разница между желанием и целью в том, что желание – это мотивирующая сила, а цель – это история о том, как достичь определенного результата. Большинство из нас ставят цели в надежде, что в итоге получат удовлетворение, но это не всегда обязательно так. Например, у нас есть цель отучиться на курсах, чтобы нас с большей вероятностью повысили. Цель остается прежней, даже если мы понимаем, что курсы нам не нравятся и что новая должность не принесет удовлетворения.

Похоже, мы не очень точны в прогнозировании того, что нам на самом деле нужно. Например, люди, живущие в холодных регионах США, считают, что калифорнийцы более счастливы благодаря солнечной и теплой погоде, но исследования показывают, что это не так¹⁴. Большинство людей думают, что выигрыш в лотерею сделает их безумно счастливыми, но, согласно исследованиям, через год после крупного выигрыша победители оказались ничуть не счастливее участников контрольной группы, которым не досталось никаких призов¹⁵.

Когда мы основываем свои прогнозы на краткосрочных целях (которые могут перерасти в долгосрочные), у нас получается лучше. Вместо переезда в Калифорнию можно пожить там несколько месяцев и понять, чувствуем ли мы себя более удовлетворенными. Если вы хотите стать врачом, вы можете посещать занятия по анатомии и биохимии, чтобы определить, нравится ли вам то, что вы изучаете. Или понаблюдать за доктором, который весь день принимает в кабинете пациентов. Важно избегать мысли, что достижение долгосрочной цели обязательно принесет нам удовлетворение. Желания исполняются только в настоящем, а не в будущем.

Верно и обратное. Иногда, при удачном стечении обстоятельств, мы делаем то, что никогда не считали желанным (например, скучную работу), и в итоге оказываемся счастливы сильнее, чем ожидали, потому что наше занятие удовлетворяет какие-то глубинные и неосознанные потребности (например, дает ощущение товарищества или принадлежности к коллективу). К сожалению, первый вариант встречается чаще. Достигнув цели и не получив удовлетворения, мы не останавливаемся, чтобы поразмыслить и разобраться в себе, а продолжаем наслаивать новые круги желаний.

Проблему неточного прогнозирования усугубляет давление со стороны окружающих. Нам говорят (или показывают на примере), что наши желания неправильны. Например, нам не следует заниматься искусством (вместо бизнеса), мы не должны посвящать себя карьере (вместо семьи) или любить человека определенной расы и религии. Да, мы получаем много непрошеных советов о том, чего нужно хотеть. Какие бы желания ни вдохновляли нас, мир будет пытаться дополнить их, модифицировать, а иногда и заменить другими. Способность реализовать свой потенциал зависит от того, насколько крепко мы держимся за невидимую нить, связывающую нас с желаниями.

И конечно, легко рассуждать о желаниях в общепринятом смысле, подразумевая, что материальные потребности всегда поверхностны, а потребности в отношениях всегда глубоко духовны. Существует множество материальных нужд, например забота о своем теле или наличие красивого дома, которые могут удовлетворить глубокую необходимость в развитии, например в отношении здоровья или красоты. Но когда материальные потребности используются в качестве ступеньки, ведущей к другим потребностям, таким как статус, уважение или отношения, они вводят нас в заблуждение и, таким образом, заманивают в ловушку. То же верно и для налаживания отношений исключительно в качестве трамплина для прыжка по карьерной лестнице – это обратная сторона общительности. Другой пример – желание обзавестись симпатичной женой и детьми, потому что это хорошо сочетается с имиджем политика.

Чтобы найти путь назад, к истинным потребностям, нужно понять, как желания, даже направленные на развитие, становятся искаженными и пагубными. На данный момент мы узнали, что истинные потребности могут образовывать слои, которые совершенно не связаны с тягой к развитию и не будут ее удовлетворять. Но как мы в итоге приходим к деструктивным желаниям?

Пагубные желания

На этом этапе нам нужно понять, как получается, что деструктивные желания – разрушить, причинить боль или уничтожить себя и других – берут начало в истинной потребности развития. Возьмем для примера базовое желание чувствовать себя в безопасности и под защитой. Представьте, что в детстве нас учили, будто единственный способ чувствовать себя в безопасности в этом мире – показать всем (устно или физически), что мы сильнее, чем противник. В школе или на работе это может превратить нас в хулиганов. Или представьте, что нам объясняли: единственный способ чувствовать себя защищенным – примкнуть к группе (расовой, этнической или другой), которая превосходит другие группы (рис. 2.3). Если принять этот конструкт и действовать в соответствии с ним, то вскоре у нас возникнет желание принизить (а в крайних случаях и уничтожить) другие группы, которые видятся нам конкурирующими или представляющими угрозу. От того, какие конструкты о безопасности или ценности мы усвоили, зависит количество шагов к разрушительным желаниям, из-за которых мы совершаем оскорбительные слова и действия. И это количество может быть очень небольшим.

Рис. 2.3. От развивающих желаний к разрушительным

Деструктивные желания лежат на самом дальнем краю от истинной потребности развития – например, чувствовать себя в безопасности, быть окруженным вниманием, ценным для кого-то или любимым. Поэтому, когда мы отпускаем обидный комментарий в адрес второй половинки или анонимно публикуем тираду, полную ненависти к иммигрантам, в основе этих действий лежат нереализованные желания. Человек, чья основная потребность в самоуважении не удовлетворена, может терроризировать подчиненных или детей в надежде, что их страх каким-то образом превратится в уважение.

Деструктивные желания возникают, когда мы отдаляемся от реалистичных и здоровых представлений о том, как удовлетворить базовые потребности в развитии. По этой причине рассуждения о «хороших» и «плохих» людях, в ходе которых многие из нас считают себя хорошими, а других – плохими, еще больше подпитывают деструктивность, которую мы часто наблюдаем вокруг себя. Понимание того, как возникают деструктивные желания, помогает нам осознать, что, если мы не будем удовлетворять свои истинные потребности, мы тоже можем стать разрушительной силой для себя и других.

Когда мы придаем одинаковое значение развивающим и деструктивным стремлениям (вместо того, чтобы видеть путь от одного к другому), мы также отдаляемся от удовлетворения желаний. Когда Кай думал о своей тяге к нездоровой пище просто как о «вредной привычке», он считал, что у него есть потребности, которые нужно подавить или удалить. Вместо того чтобы уходить от своих деструктивных желаний, ему нужно было приблизиться к ним (мысленно) и понять, какая истинная потребность развития подпитывала его саморазрушительное поведение и нуждалась в непосредственном удовлетворении.

Чтобы мы могли снова доверять своим желанием, нам в первую очередь нужно научиться смотреть сквозь эти цепочки ассоциаций. Мы уже понимаем, почему хотим причинить боль или уничтожить других, но пора вернуться к вопросу Кая: как у него появились желания, которые в итоге причинили вред ему? Ведь трудно доверять своим желаниям, если мы постоянно хотим неполезной еды, разрушительных отношений или, в особо тяжелых случаях, у нас развивается пристрастие к рецептурным лекарствам, азартным играм или сексу. Какие неправильные ассоциации приводят нас к саморазрушению? Мы можем рассматривать их как два пути, по которым наши желания стремятся к удовлетворению: путь физиологический и психологический.

Физиологический путь

Чувство комфорта, которое мы испытываем после насыщения пищей или избавления от физической боли, настолько сильно воздействует на психику, что впоследствии дарит удовлетворение, даже когда мы сталкиваемся с проблемами иного рода: одиночеством, профессиональным застоем, межличностными конфликтами. Люди устроены так, что они получают удовольствие, пробуя сладкую и жирную пищу, и это неудивительно: ведь как минимум несколько миллионов лет наши древние предки были охотниками и собирателями. Если вы когда-нибудь нянчились с капризным малышом, то наверняка знаете, что порой самый быстрый способ остановить истерику – это предложить ребенку что-нибудь сладкое и жирное, например мороженое. Физиологический комфорт от поедания мороженого смягчает эмоциональные страдания, и этот факт легко усвоить еще в раннем детстве. Вот почему дети, чьи родители утешали их с помощью еды, становятся взрослыми, которые все так же утешают себя едой и потом страдают от проблем со здоровьем¹⁶.

Мать Кая поступала именно так: баловала его лакомствами, когда он был расстроен. Поэтому сладкая и жирная пища с раннего детства ассоциировалась у него с избавлением от грусти и одиночества. Так как слои желаний нарастают от центра к внешнему кругу, то, чтобы добраться до сути, мы идем обратным путем. Для Кая этот путь выглядел так (рис. 2.4). Во внешнем слое лежало желание есть нездоровую пищу, и Кай понял, что это дает ему чувство утешения и любви.

Рис. 2.4. Исследование деструктивных желаний Кая

Проблема с физиологическим комфортом, который приносит еда, заключается в том, что нездоровая пища поднимает нам настроение, но не всегда удовлетворяет потребности, которые породили желание ее поглощать. Она не избавит нас от одиночества, тревоги или другой психологической боли. Это становится очевидным, когда мы взрослеем.

Например, если любовные отношения разрушились, и нас кто-то бросил, мы покупаем в магазине упаковку мороженого, а вернувшись домой, съедаем все целиком. Обратите внимание, что наше желание в этот момент связано с отношениями. Мы хотим, чтобы отношения чудесным образом восстановились сами собой, и любимый человек вернулся. А еще бывает, что мы ищем утешения, общаясь с кем-то, например звоним другу, просим его поговорить с нами или обнять нас. Это комфорт, теснее всего психологически связанный с рассматриваемой проблемой. Но, возможно, сейчас поздняя ночь, а другу утром рано вставать на работу. Или мы с ним давно не общались и теперь стесняемся позвонить и попросить поддержки. В любом случае отправиться в магазин за мороженым гораздо проще. Мороженое не удовлетворяет потребность в восстановлении отношений, – вот почему, какой бы большой ни была пачка, мы съедим его до конца. Но мороженое можно купить посреди ночи, а на следующее утро отправиться на работу без лишних страданий и необходимости поддерживать дружеские отношения или стесняться, обращаясь за помощью.

Пожалуй, эта замещающая способность (поедая пищу, мы меньше переживаем из-за одиночества) наиболее опасна в связи с физиологическим совмещением телесной и душевной боли¹⁷. Когда нас отторгают в отношениях (например, мы испытываем социальную изоляцию), это активирует нейронные цепи, которые отвечают в том числе и за физическую боль¹⁸. Это означает, что существует общая схема, лежащая в основе боли, и она активируется независимо от того, ломаем ли мы руку, или кто-то разбивает наше сердце. Исследователи обнаружили, что безрецептурные обезболивающие препараты, такие как парацетамол, могут уменьшить душевную боль¹⁹ и облегчить переживание стресса из-за разрыва в отношениях²⁰.

Допустим, нам нужно лечь в больницу, чтобы сделать операцию на позвоночнике. В дополнение к травме спины мы также испытываем большой стресс на работе и чувство отвержения и одиночества. В больнице нам дают лекарства, чтобы облегчить боль во время послеоперационного восстановления. Большинство из нас и не подозревают, что в дополнение к уменьшению физической боли препарат также заставит нас чувствовать себя менее одинокими или расстроенными. Только после выписки из больницы и отказа от обезболивающих мы можем заметить, что грусть или переживания из-за одиночества вернулись. Сила нашего желания продолжить прием лекарств даже после исчезновения физической боли будет зависеть от силы психологической боли и, следовательно, от того, насколько нас успокаивало обезболивающее. Чем больше мы страдаем от психологической боли и неудовлетворенных желаний, тем более склонны к появлению физических зависимостей и дурных привычек.

Большинство из нас знают способы поднять себе настроение. Это может быть что угодно: еда, таблетки, алкоголь, просмотр телевизора или даже, казалось бы, очень полезное поведение – упорная работа, физические упражнения или общение с друзьями. Однако всякий раз, когда мы используем некий «способ утешения», чтобы уменьшить не связанный с ним эмоциональный дискомфорт, мы можем упустить возможность удовлетворить истинную потребность. Если мы одиноки и у нас нет друзей, упорная работа, таблетки или телевизор не решат эту проблему. Если работа перестала приносить радость, физические упражнения или общение с друзьями здесь не помогут. Конечно, есть лучшие и худшие способы отвлечься от необходимости распознавать и удовлетворять свои желания. Пристрастие к телевизору не так опасно, как пристрастие к наркотическим средствам²¹, но принцип их работы один и тот же. Какие бы способы утешения мы ни использовали, чтобы облегчить дискомфорт от не связанных с ними проблем, эти способы лишь продлевают нашу психологическую боль.

Не улучшают нашу жизнь и создатели рекламы, которые, похоже, понимают процесс замещения гораздо лучше, чем большинство из нас. Например, у нездоровой пищи и порнографии есть общий характерный признак. Они были созданы, чтобы зарабатывать деньги на идее сверхстимулов. Это созданные человеком творения, которые преувеличивают некоторые аспекты (размер, цвет, вкус и т. д.) чего-либо, встречающегося в природе. Подумайте о маленьком птичьем яйце, а затем представьте, что ученые создали искусственное яйцо, сходное по виду, но размером с мяч для американского футбола. Именно так поступили два лауреата Нобелевской премии (Конрад Лоренц и Нико Тинберген), изучая серого гуся. Они обнаружили, что, когда гигантское яйцо находится близко к настоящему, гусыня игнорирует свое яйцо и безрезультатно пытается затолкать в гнездо поддельное²². Поскольку сверхстимул вызвал непроизвольную реакцию, гусыня толкала гигантское яйцо до изнеможения и не могла остановиться, при этом полностью пренебрегая настоящими яйцами.

Аналогичным образом и нездоровая пища, и порнография вызывают непроизвольную реакцию на сверхстимулы. Почти во всей вредной пище используется чрезмерное количество жира, сахара и соли, а большая часть порнографии сочетает в себе преувеличенно крупные формы тела, легкую сексуальную доступность и быстрое удовлетворение партнера (вот почему актеры в порнографических фильмах так громко стонут). Короче говоря, эти продукты созданы как сверхстимулы, которые активируют автоматическое действие вегетативной системы человека. Со временем возникает привыкание, и человек, который подпитывает себя сверхстимулирующей нездоровой пищей или порнографией, больше не испытывает удовлетворения от повседневной пищи или реального сексуального партнера. Весь процесс невероятно далек от первоначальных желаний – насыщения пищей или полноценного сексуального контакта с другим человеком.

Выходит, что нервная система делает нас уязвимыми: как из-за частичного совпадения психологической и физической боли на нейронном уровне, так и из-за непроизвольной реакции на сверхстимулы. Эти уязвимости отдаляют нас от истинных потребностей.

Психологический путь

Не только биология может породить бесконечную паутину ассоциативных желаний, но и наш опыт, который продолжает делать это на протяжении всей нашей жизни. Например, если человек хочет стать поп-музыкантом, а большинство поп-музыкантов, которых он видел, носят определенную одежду и покрывают себя татуировками, человек, естественно, будет ассоциировать такой образ со своей будущей музыкальной карьерой. Конечно, все мы понимаем, что одна лишь модная одежда и татуировки не сделают нас артистами, как и поездка на Кубу не сделает нас Эрнестами Хемингуэями. Понимаем ведь?

Давайте поразмышляем о том, сколько продается книг о жизни известных писателей или успешных бизнесменов. Подумаем, над какими книгами молодые авторы и начинающие специалисты корпят в поисках пикантных подробностей. Многие богатые люди верят в то, что открыли истинный путь к успеху, и из лучших побуждений хотят поделиться своей мудростью с миром. Со своей стороны, мы изучаем их привычки, одежду, убеждения, режим бодрствования и сна, татуировки – и, если в жизни ничего не складывается, мы виним себя за то, что не смогли придерживаться распорядка дня других людей.

А теперь добавим сюда создателей рекламы. Как и в случае с биологическими потребностями, они используют замещающую способность наших ассоциаций. Спортсмены, певцы или актеры, которыми многие восхищаются, рекламируют духи, платья, ремни, обувь, косметику, средства против старения и т. д. Эти товары ассоциируются у нас с красотой, богатством, славой и гламуром, поэтому их хочется купить. Другая стратегия создателей рекламы заключается в том, чтобы привязывать товары к желаниям, которые есть у большинства людей, например к желанию иметь друзей или романтические отношения с теми, кого люди считают красивыми, или даже к желанию самим быть красивыми. Если одинокий человек посмотрит рекламу пива, где показана компания симпатичных друзей, которые шумно веселятся на пляже, ему захочется купить пиво из-за ассоциативной потребности в друзьях и отношениях.

Маркетологи изучают неудовлетворенные желания всех возрастных групп и разрабатывают рекламу в соответствии с ними. Например, люди среднего возраста часто страдают от проблем в браке, ссор с подрастающими детьми и стресса, связанного с застопорившейся или постоянно продвигающейся карьерой. Рекламщики понимают, что такие люди хотят чувствовать себя свободными, хотят легкости в жизни, поэтому выпускают сюжеты подобного рода: красивый, со вкусом одетый мужчина едет на роскошном автомобиле по пустому шоссе, огибающему гору, а впереди открывается вид на сверкающий голубой океан. В поле зрения нет ни одного человека. Также нет ни посуды, ни грязных подгузников, ни ссор, ни ответов на электронные письма в полночь. Мы хотим купить простоту и свободу такой жизни, но в итоге приобретаем автомобиль.

Не стоит ли нам теперь с подозрением относиться к желаниям, учитывая, насколько легко нас ввести в заблуждение?

Толкование желаний

Учитывая все это, – что наши желания зачастую имеют лишь второстепенное отношение к развитию и удовлетворению истинных потребностей, – возникает вопрос: стоит ли вообще обращать на них внимание? Не лучше ли нам выбрать что-то из списка желаний уважаемых и вызывающих восхищение людей?