Kitobni o'qish: «Офелия и Немой», sahifa 5
Их беседа длилась не более получаса, но он был украден у многомиллионной любопытствующей публики и потому длился, почти что вечность.
В этот раз, коллективно-прожитого было слишком много, старинные часы не смогли удерживать свой привычный отстукивающий темп и треснули.
Как только в них появилась брешь, тут же – через анкерный спуск, по ажурным колесикам, избегая циферблата, перепрыгивая со стрелок на маятник – сбегали танцоры-секунды, а вместе с ними истекло и всё время.
–
Двое сидели рядом, не касаясь друг друга – каждый молчаливо прорастал в свою вертикаль – веки и рты их были намертво склеены сном. Им, наконец-то, удалось сторговаться с жизнью и та отпустила их навсегда.
Демонстративно зашуршала пластинка и подчеркивая свой безупречный вкус, голосом юрЫ шатУнова, в торжественном предзнаменовании долгой и счастливой смерти новопредставившихся, хищно прошипела: – Медленно уходит осень, так пусть будет ночь и кружит, к земле торопясь прильнуть.
Исполнив свою миссию, винил зачадил сизым дымом в глаза зевакам и скоропостижно утилизировался.
Под скупые жесты крестных знамений архимадритов и тихие гимны менестрелей, момент был каллиграфично затрафаречен в хрониках сансары. Все прожитое сбылось. В знак глубокого уважения друг к другу, все чихать хотели.
И только старенький киносъемочный аппарат, молчаливый свидетель этой истории, в спешке заметая следы – жадно глотал пленку со следами происшедшего, спасая призраки Немого и Офелии, как главных героев бродячего сюжета о Главном.
