Kitobni o'qish: «За милых дам! Весёлые байки, анекдоты, рассказы и повести о женщинах и для женщин», sahifa 3
Мужчина и женщина
Это даже несерьёзно спорить, кто лучше: мужчина или женщина. Ответ напрашивается сам собой. Конечно, мужчина… хуже.
Во-первых, женщина умнее. Это не я, это ещё Чехов сказал. Да, так и сказал: «Где вы найдёте женщину, которая выйдет замуж только потому, что у мужчины красивые ноги?» А мужики сплошь и рядом женятся на ногах. Потом не знают, как ноги унести.
Женщины к тому же и содержательнее мужчин. С женщиной всегда есть о чем поговорить, например, о ней самой. Вот спросите женщину:
– Как ты поживаешь?
И всё. Дальше можешь отдыхать. Дальше слова будет негде вставить.
Женщина может говорить бесконечно и на любую тему. Муж спрашивает жену:
– С кем это ты час подряд разговаривала по телефону?
– Да это какая-то женщина номером ошиблась.
А потому что у женщины богатейший словарный запас.
Муж говорит жене:
– Я в газете прочитал, что мужчина тратит при разговоре две тысячи слов, а женщина – четыре тысячи.
– Ну, правильно, – говорит жена, – вам же всё надо повторять два раза.
– Чего? Чего?
Женщина – человек эрудированный, она знает всё, даже если не знает ничего. Вот спроси мужчину:
– Почему машина остановилась?
Он начнёт рассказывать про движок, про коробку скоростей, книжку достанет, всех вокруг достанет.
А спроси женщину:
– Почему машина остановилась?
Она сразу же ответит:
– Потому что ехать перестала.
И всё, добавить больше нечего.
Женщины куда романтичнее мужчин. Вот как те и другие рассказывают о своих партнерах.
Мужчина говорит:
– Вчера с тёлкой познакомился, маракасы – во, корма – во!
Никакой лирики, сплошная грубость.
Женщина говорит:
– Вчера с парнем познакомилась, глаза голубые и директор банка.
Чувствуете разницу?
Мужчины пословицу изобрели: «Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки». У нас в доме одна женщина, не самая красивая, её у нас называют «кошмар на ножках», а наш приятель именно в неё и влюбился. Я ему говорю:
– Видишь, влюбился, а говорил, что не пьешь.
А женщины по-другому этот вопрос решили. Они говорят:
– Не бывает некрасивых мужчин, бывает мало денег.
Женщины вообще считают, если мужчина красивее обезьяны – уже годится… Я одного мужчину знаю, нельзя сказать, что он красавец, а женщинам нравится. Его фамилия Абрамович.
А бывает так: и женщина симпатичная, и всё, как говорится, при ней, и мужики на неё клюют, а жениться – не женятся, а клевать – клюют, уже всю её исклевали, стервятники, а женятся на других.
А бывает наоборот. И парень всем хорош, и высокий, и красивый, и поёт, и болгарин, а Пугачёвой почему-то не нравится.
А какие женщины доверчивые и самоотверженные! Стоит сказать женщине: «Давай поженимся», и она тут же последнюю рубаху готова с себя снять. Мужчины в этом смысле куда сдержаннее. Вот скажи мужику: «Давай поженимся» – и у него лицо сразу такое, будто он ложку горчицы съел. Одна моя знакомая сказала своему парню:
– Давай поженимся.
Знаете, что он ей ответил?
Он сказал:
– Да на фиг мы здесь кому нужны?
Она до сих пор не может понять, что он сказал.
Я уж не говорю о том, что женщины порядочнее мужчин. Мужчина может вот так просто, ни с того ни с сего, взять и изменить. Да ещё и признаться в этом, если его загнали в угол.
– Да, изменил, а куда было деваться после четырехсот грамм без закуски?
То есть, была бы закуска, он бы ещё отбился, а так – нет, сдался.
Женщина никогда не скажет:
– Да, я тебе изменила.
Женщина скажет:
– Ну что, добился своего?
Конечно, иногда женщина может достать. Представьте себе, в постели муж и жена. Диалог:
– Я толстая.
– Нет, нормальная.
– Но похудеть не мешало бы, да?
– Да нет, ты мне и так нравишься.
– Но восторга не вызываю, да?
– Ну почему? Вызываешь.
– Но не бешеный, да?
А потом судья ещё спрашивает:
– За что вы убили жену?
Но это исключительный случай. Он сам виноват. Мог бы сказать:
– Да, толстая.
И тогда бы судья спрашивал:
– За что вы убили мужа?
Надо сказать, что в этом вопросе – худая, толстая – некоторые женщины изобретательны до предела.
Одна женщина говорит подруге:
– С мужем поругалась, похудела на три кг.
– Так помирись.
– Да ты что, мне ещё два кг скинуть надо.
Многие мужчины пренебрежительно говорят о женской логике. Это от непонимания. Женская логика тем и хороша, что в ней нет никакой логики. Одна часть фразы может противоречить другой.
Женщина говорила:
– Я этих мужиков терпеть не могу. Вот как увижу мужика, так терпеть не могу.
А мужская логика – это вообще абсурд.
Встречаются два мужика, один с синяком под глазом.
Второй спрашивает:
– Что это с тобой?
– Да вот, жену на «ты» назвал.
– А разве так может быть?
– Ну да. Лежим мы с ней вчера, она говорит: «Что это мы давно сексом не занимались». Я говорю: «Не мы, а ты».
Как говорится, сказано не от большого ума, но от чистого сердца.
А женщины, в отличие от мужчин, всё понимают четко.
Из переписки в чате.
Он:
– А какой у тебя рост?
Она:
– 145.
– Ты такая маленькая принцесса. А сколько весишь?
– Ещё меньше – 120.
Но ведь правильно же. 120 меньше, чем 145.
Так что спор, кто лучше, женщина или мужчина, несерьёзен. Ясно кто.
Есть такая притча. Бог сказал Адаму и Еве:
– Хочу подарить вам две вещи. Первая – кто-то из вас будет писать стоя.
– Я, – сказал Адам и стал писать стоя.
– А вторая – ум.
Ева сказала:
– Отдай тоже Адаму, а то он здесь всё описает.
Но какие бы разногласия ни были бы между мужчиной и женщиной, а детей всё равно придётся делать вместе.
Мужики
Ну и мужик нынче пошёл! Мелкий какой-то, хилый, пузатый, хамоватый, трусоватый – одним словом, забитый. О присутствующих я не говорю. Я так, вообще. Просто не знаю, что делать. Хоть в пробирке выращивай. То ли реформы их всех по башке ударили, то ли мы, женщины, им чего-то недодаём.
Один артист мне понравился, симпатичный парень и разговаривал так хорошо. Общались с ним как-то легко. В гости его к себе как-то пригласила. Сели за стол, вина попили, поели. Тут он мне во всём и признался. Влюблён, говорит. У меня аж сердце заколотилось. Но парень скромный, не говорит ещё, что в меня. Влюблён – и всё… Я эту игру, конечно, поддерживаю.
– А в кого, – говорю, – влюблён?
– Видно, – говорит, – безответно влюблён. – И слёзы на глазах.
Я уж совсем терпение потеряла:
– В кого, – говорю, – влюблён?
Он говорит:
– В Борю Моисеева.
У меня из рук чашка с чаем выпала. Всё ему на брюки. В себя пришла, говорю:
– Снимай брюки, постираю.
Постирала, выгладила, в комнату вхожу, а он уже в моей юбке. И говорит:
– Не продашь юбочку, лапуля, а то у меня такое боди, как раз к этой юбке.
Ну что с ним делать? Теперь подружка моя. Я ему на день рождения туфли подарила. Он теперь так и ходит в моей юбке, своём боди и туфлях на высоких каблуках.
Или другая крайность. Стою на Тверской улице, не помню уже, жду кого-то. Подходит мужчина, говорит:
– Сколько стоит?
Я говорю:
– Чего сколько стоит?
Он на меня показывает:
– Это сколько стоит?
Я думала, он про пальто спрашивает, говорю:
– Двести пятьдесят долларов.
Он говорит:
– Двести пятьдесят! Ты на себя в зеркало с утра смотрела?
Я говорю:
– А ты на себя смотрел?
Он говорит:
– Так я двести пятьдесят долларов не стою.
Я говорю:
– Так ты и двести пятьдесят рублей не стоишь.
Он говорит:
– А ты двести пятьдесят стоишь?
Я говорю:
– Пальто двести пятьдесят стоит.
Он говорит:
– Я что, с твоим пальто спать буду?
Я говорю:
– С твоим лицом ты и с ботинками моими мог бы спать.
Он говорит:
– А без пальто ты сколько стоишь? Только учти, нам зарплату продукцией выдают, так что я с тобой буду расплачиваться ночными горшками.
Я говорю:
– Ты этими горшками со своей женой расплачивайся, а от меня держись подальше, а то будешь потом лежать и пользоваться только своей продукцией.
Ну мужики, ну измельчал народ! Знакомиться тоже не умеют. Тут один подходит ко мне на улице. Одет прилично, интересный такой, с портфелем. Стоит, мнётся. Видно, хочет познакомиться, а не может – стесняется. Я не выдержала, говорю:
– Что вы мнётесь, сказать что хотите, так говорите смелее.
Ну, он и решился.
– Скажите, – говорит, – где здесь туалет?
Я говорю:
– Может, вам ещё и портфель подержать?
Совсем народ обмельчал. Когда-то к женщинам на свидание с цветами приходили, конфеты приносили. А сейчас позвонит, скажет:
– Готовь закуску, я бутылку уже взял.
Из растений в лучшем случае привезёт солёный огурец.
Но ведь если женщина нравится, ей надо комплименты говорить, хвалить её, рассказывать, как она хороша. А я тут видела, двое познакомились. Разговаривают, она так кокетливо говорит:
– Сколько мне лет? Угадайте.
Он говорит:
– Даже представить себе не могу.
Она говорит:
– Ну, я вам подскажу: моя дочка ходит в детский садик.
Он говорит:
– Она что, там заведующей работает?
Это у них юмор такой, что ли? Какие там комплименты!
Я слышала, как один молодой человек другому молодому человеку о своей возлюбленной рассказывал:
– С одной метёлкой познакомился – отпад! Моднючая! Сама здесь – пальто рядом идёт. На глазах не ресницы – крылья приклеенные. Раз моргнёт – на два метра от земли отделяется. И на лице крема килограмма два. Поцелуешь – живот потом три дня болит.
Это он о своей подруге рассказывал.
А меня убей, я с таким встречаться не стану. А зачем мне такой, который до дома не проводит, цветы не подарит, пальто не подаст, сумку не поднесёт, посуду не помоет. Зачем мне, если у меня уже десять лет один такой дома сидит.
Фиктивный брак
– Смотрю я на вас и думаю: что у вас за жизнь, у семейных!
– Но ведь вы тоже, кажется, женаты? И даже знакомили меня со своей женой…
– Я? Да что вы! У меня же фиктивный брак. Стал бы я жениться на ней!
– А мне показалось, что ваша жена симпатичная.
– Да нет, она красивая женщина, но всё равно брак фиктивный.
– А свадьба у вас была настоящая?
– Настоящая.
– И «горько» кричали?
– Конечно, я сам кричал.
– И вы целовались?
– А как же не целовались! Надо же было, чтобы никто не догадался, что брак фиктивный. Да нет, в принципе, она хороший человек, но вот походка…
– Некрасивая?
– Не то слово. Такое впечатление, что она всё время подкрадывается ко мне.
– Простите, а какое значение имеет её походка, если брак фиктивный? Что вам, ходить, что ли, куда-нибудь вместе?
– А как же! В кино, в театр, к родственникам, к друзьям. Надо же, чтобы никто ни о чём не догадывался.
– Так, значит, вы к ней приезжаете, а потом вместе идёте?
– Куда приезжаю? Я у неё и живу.
– Вот так в одной квартире и живёте? Это же, наверное, очень неудобно?
– Конечно, неудобно. Она, муж её тут же рядом… Между нами говоря, муж-то её и зарабатывает мало… Слабо зарабатывает.
– Кто он, муж-то её?
– Да я, кто же ещё-то!
– Знаете, такое впечатление, что вы женаты по-настоящему.
– Я?! Что я, дурак, что ли, – по-настоящему? У неё же двое детей!
– Ах, вот оно что!.. Тогда другое дело. А как они вас называют?
– Папой.
– Привыкли, значит?
– Привыкли. Уже двенадцать лет как вместе.
– Извините, а от кого дети?
– От меня, от кого же ещё! И дети так думают.
– А на самом деле?
– От меня и есть.
– Ничего не понимаю. А до замужества у вашей жены были дети?
– Были. Один был.
– Ах, вот в чём дело!
– Ну, конечно!
– А от кого?
– Пошляк какой-то! Да от меня, от кого же ещё! Я ещё вам говорю: живём вместе, я ей зарплату отдаю. Она мне стирает, готовит – всё делает, чтобы никто ни о чём не догадался.
– Ерунда какая-то! Живёте вместе, дети общие, зарплату отдаёте – всё как у меня, а брак фиктивный. Ради чего это нужно?
– Ради свободы. Раз брак фиктивный, значит, я что хочу, то и делаю. У вас брак настоящий, а свобода фиктивная. А у меня брак фиктивный, зато свобода настоящая.
– Но ведь это незаконно – фиктивный брак, за это же наказать могут!
– А кто об этом знает? Кто об этом догадывается?
– А вдруг узнают?
– Ну, я надеюсь, что этот разговор останется между нами?
– Конечно. Но вы не боитесь, что ваша жена вдруг кому-нибудь расскажет, что брак фиктивный? Вдруг она вас выдаст?!
– Да что вы! Как это – выдаст! Она об этом понятия не имеет. Она об этом и не догадывается.
– А-а…
– Вот так, милый мой!.. Вы куда сейчас пойдёте?
– Домой.
– Вот. А я куда хочу, туда и пойду.
– Куда же вы хотите?
– Домой, куда же ещё?!
Ах, любовь
Она:
– Вот честно скажи, ты меня любишь?
Он:
– Честно?
Она:
– Честно.
Он:
– Честно-честно?
Она:
– Честно-честно.
Он:
– Люблю.
Она:
– А за что ты меня любишь? Только честно.
Он:
– Честно-честно?
Она:
– Честно-честно.
Он:
– Не знаю.
Она:
– А ты мне когда-нибудь изменял?
Он:
– С кем?
Она:
– Не знаю. Я просто спрашиваю вообще: ты мне изменял с кем-нибудь?
Он:
– С кем конкретно?
Она:
– Ну, вообще, ты мне изменял?
Он:
– Когда?
Она:
– Ну, никогда, всегда?
Он:
– Честно?
Она:
– Честно.
Он:
– Всегда не изменял.
Она:
– А никогда?
Он:
– И никогда тоже не изменял, так же, как и всегда. Она:
– Ни с кем?
Он:
– Ну, а с кем я могу тебе изменить?
Она:
– Ну, допустим, с Танькой.
Он:
– Ты что, с ума сошла, она же меня близко к себе не подпустит.
Она:
– Ну, с Нинкой.
Он:
– Типун тебе на язык! Ты её лицо помнишь?
Она:
– Помню.
Он:
– Ну а чего тогда спрашиваешь? Ты мне хоть сколько доплати, а я изменять не стану.
Она:
– А сколько, сколько доплатить?
Он:
– Да хоть миллион.
Она:
– Ну вот, допустим, даю я тебе миллион, ты мне изменишь?
Он:
– Честно?
Она:
– Честно.
Он:
– Если честно, то нет.
Она:
– А почему?
Он:
– Потому что у тебя миллиона нет.
Она:
– Ну а если, допустим, даю тебе миллион, можешь ты предположить, что мне изменяешь?
Он:
– Могу.
Она:
– Как можешь?
Он:
– Предположить могу, изменить – ни за что.
Она:
– А за два миллиона?
Он:
– Да ведь ты не дашь.
Она:
– А если предположить, что даю я тебе два миллиона, что ты будешь делать?
Он:
– Один миллион положу в сберкассу.
Она:
– А на второй?
Он:
– А на второй куплю тебе семечек.
Она:
– Для чего?
Он:
– Чтобы у тебя рот был всегда занят.
Она:
– А изменить бы не мог?
Он:
– Ни за что.
Она:
– Значит, ты меня любишь?
Он:
– Люблю.
Она:
– Честно?
Он:
– Честно.
Она:
– А если очень честно?
Он:
– Тогда очень люблю.
Она:
– И никогда в жизни не врал?
Он:
– Врал.
Она:
– Честно?
Он:
– Если врал, то всегда только честно.
Наши женщины
Что ни говорите, но ихним женщинам до наших далеко. Нет, я, конечно, с ихними женщинами близко не знакомился. Они меня близко не подпускали, но, чувствую, что им до наших далеко, слабые они перед нашей женщиной.
Возьмем, к примеру, француженку. Вот они, говорят, пикантные, кокетливые. А перед нашей все равно слабы. Представь себе, эта француженка, вся из себя пикантная, приходит в понедельник с утра на работу к миллионеру. Она у него секретаршей работает. А он ей говорит:
– Пардон, мадам, вам сегодня в связи с конверсией придется на овощной базе картошку разгружать.
И вот она, француженка, вся из себя пикантная, вся во французских духах, и вся, можно сказать, в «Шанели номер 5», а ей на спину мешок с картошкой – хлобысь! – и нет француженки. А нашей, она в шинели номер 56, ей хоть мешок на спину взвали, хоть два – хлобысь! – и нет картошки.
Филиппинки, говорят, тонкие, стройные, нежные. А перед нашими все равно слабы. Они, понимаешь, тонкие. Между прочим, и у нас тонких навалом. Я лично, правда, не видел, но один мужик говорил, что есть. Правда, у нас их дистрофиками называют. Они, понимаешь, стройные. А покорми-ка их вместо всяких авокадо и бананов картошечкой три раза в день, да надень на эту филиппинку вьетнамскую одежку, «челноками» нашими из Турции привезённую прямо из Караганды, с итальянскими наклейками, да впусти её в наш автобус в час пик – ей сразу места для инвалидов уступать начнут.
Немки, говорят, хорошие хозяйки. Каждая немка, говорят, может приготовить до пятидесяти разных блюд из разных продуктов. Ну, так то же из разных. Я бы посмотрел, сколько она блюд приготовит, когда у неё всего три продукта: картошка, спички и сковородка. А моя Нинка из одной картошки шестьдесят три блюда сделает, а если с постным маслом, то и все сто. Она из этой картошки в воскресенье такой супец сварганила, что ем уже третью неделю и всё равно жив.
Англичанки, говорят, сдержанны, немногословны. А чего тут много говорить, когда пришла в магазин, купила, пошла домой. Ты попробуй быть сдержанной, когда два часа в очереди за этой картошкой отстояла, а пьяные… Потому что пьяные джентльмены все время без очереди лезут, да ещё орут на тебя: «Щас как дам фейсом об тейбл!»
Американки активные, спортивные, целеустремлённые, а перед нашими все равно слабы. У нашей каждый день кросс по пересечённой местности. Утром проснулась, всех разбудила, накормила, в детсад отвела, на работу отправила, сама на работу прибежала, восемь часов отсидела, потом по магазинам пробежалась, домой пришла и как впервые за день навернула семьсот грамм колбасы, пока картошка жарится! Может твоя американка навернуть семьсот грамм колбасы за один присест целеустремлённо? А сдать литр крови за три отгула?
Японки, говорят, тихие, вежливые, миниатюрные. Ну, наших, конечно, миниатюрными не назовешь. А нам и не надо. У нас, между прочим, женской обуви маленьких размеров – раз-два и обчёлся. Импортные кусаются, а своя промышленность только сороковой размер выпускает. Вот и представь себе миниатюру: стоит японка в кимоно с веером, а снизу сороковой размер.
Нет, ихним женщинам до наших далеко. Слабы они перед нашими женщинами. Наша тихая, как японка, вежливая, как эскимоска, активная, как американка, на соседей может поорать не хуже итальянки, весёлая, как чукча, и нежная, как филиппинка, если её филиппок рядом.
Любовь зла
Зовут меня, предположим, Александр, а отчество, допустим, Севастьянович, хотя, конечно, не в этом дело. А она, предположим, красавица была. Венера. Только в одежде и руки не отбиты. И каждый вечер эта самая Венера с работы мимо нашего местожительства ходила. А мы с брательником на неё издали глазели.
Но ведь к ней не подойдёшь, потому что она красивая, а это у них хуже всего. Но я всё-таки сообразил. Брат у меня – хороший парень. Только с придурью. В театральное училище два раза поступал, летом снова будет. А пока он драмкружок ведёт при городском ипподроме.
Я с ним, с братом, обо всём и договорился. И вот когда эта Венера опять мимо нашего дома шла, он вылетает к ней в парике и давай приставать. Дескать, как вас зовут и так далее. Она в крик. Я на помощь. Брательника через бедро и об землю. Мы этот бросок три дня репетировали. Но не всё получилось. Он на спину упасть должен был, а получилось – на голову. Но не в этом дело, главное – разговор начать.
– Здесь, – говорю, – хулиганов пруд пруди, а я самбист, боксёр, разрядник по прыжкам вперёд. Разрешите до дома проводить.
Слово за слово. Пока до её дома дошли, договорились завтра в ресторан пойти.
Назавтра я в ресторан пораньше забежал, со всеми договорился. Вечером с Венерой приходим. Швейцар двери распахивает:
– Здравствуйте, Александр Севастьянович. Вас уже ждут.
Метрдотель подбежал:
– Прошу за этот столик, Севастьян Александрович.
Перепутал все-таки. Плохо, значит, я с ним договорился. Зато официантка все по высшему разряду оформила. Венера удивляется, но ест с аппетитом. Поужинали мы с ней, официантка подходит.
– Спасибо, – говорит, – Николай Афанасьевич, что зашли.
Я встаю и, не расплачиваясь, к выходу собираюсь. Венера вспыхнула.
– Вы же, – говорит, – расплатиться забыли!
Официантка тут же закудахтала:
– Что за мелочи! Да кто же считается! Почётный гость. Ждем вас всегда с нетерпением.
Ещё бы ей не ждать, я бы на её месте тоже ждал.
Венера говорит:
– Кто же вы такой? Где на работе оформлены?
– Да так, – отвечаю, – подрабатываю в одной артели по космической части.
На улице к Венере, конечно, «хулиган» пристал. Я его, конечно, через бедро швырнул. Парик с него слетел. Он и отстал. Венера, правда, посмотрела на него как-то подозрительно и даже спросила потом:
– Где-то я его видела?
– Да, наверное, в кино снимается, бандюга. В передаче «Человек и закон».
Дня через три в театр с ней ходили. Из театра вышли, и тут же к нам «Чайка» подкатила. Как брательник шофёра уговорил, не знаю, только сели мы в неё, как в мою персональную. Там, правда, человек ещё какой-то сидел, ни слова по-русски не знал, но я сказал, что это мой телохранитель и ему говорить не разрешается. До дома её добрались. В подъезде опять к ней «хулиган» пристал. Настырный такой оказался. Пришлось его в подъезде опять отметелить.
Через неделю Венера ко мне в гости пришла. Родню я, конечно, всю в кино сплавил на двухсерийный фильм. Сидим с Венерой в «моей» квартире, сухое вино попиваем, танцуем под радиостанцию «Маяк».
Вдруг в определённый момент музыка прекращается, и брательник мой голосом Левитана произносит:
– Герасимову Александру Севастьяновичу за важное научное открытие в области космического пространства присудить премию в размере годового оклада.
С годовым окладом брательник, конечно, переборщил, но все равно эффект был потрясающий. Венера даже загрустила от моей знаменитости.
Чувствую, созрела девчушка для серьёзного предложения, но не тороплюсь. Пусть, думаю, для верности в одиночестве дозреет.
Неделю к ней не появлялся. Сама не выдержала, позвонила.
– Здравствуй, – говорит, – это я. – Голос грустный. Влюбилась окончательно. – Знаешь, этот тип опять ко мне приставал.
Я возмущаюсь:
– Псих какой-то, давно пора его в милицию отправить.
Она говорит:
– Нет, он не псих. Он такой несчастный. Я, наверное, за него замуж пойду.
Я кричу:
– Как это замуж, а я как же?
Она говорит:
– У тебя и премия, и машина, и квартира, а у него только синяки. Ты не сердись, но раз он столько из-за меня вытерпел, значит, любит по-настоящему.
И всё. Кончился роман. Вот и разбери, что этим самым женщинам надо. Ведь всё у человека было, а она к другому ушла. Верно про них, про женщин, в народе говорят: «Как волка ни корми, он всё равно в лес смотрит».
