детстве понять эту книгу невозможно. Но читать ее все равно нужно в детстве. Воспринимать сие, имея взрослое мышление, крайне затруднительно. Это по малости лет все: «Ах, как мило, как странно в волшебном, как необычно!» А нынче, за ширмой сказки, показываются ужасти, и «Алиса в стране Кэрролла» оказывается хоррором более страшным, чем условные «Звонок» и «Паранормальное явление».
ак любое гениальное творение, «Алиса» позволяет интерпретировать себя бесконечно. Мне ближе всего образы замечательного разработчика игр Американа Макги, который на основе истории Кэрролла сотворил мир безумия. Этот взрослый подход позволил мне не скучать и не вздыхать в недоумении из-за описанных «алогичностей».
так, Алиса «сошла с ума» и за белочкой… в смысле, за кроликом-исполнителем отправилась во вселенную чудес, а именно душевных болезней. Мир болезни может быть интереснее реального – увы. Отчего это случилось – не имеет значения. Обитатели неосознанно жутковатой страны опознают в Алисе свою.
«– Зачем это я пойду к ненормальным? – пролепетала Алиса. – Я ж… я лучше к ним не пойду… – Видишь ли, этого все равно не избежать, – сказал Кот, – ведь мы тут все ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная. – А почему вы знаете, что я ненормальная? – спросила Алиса. – Потому что ты тут, – просто сказал Кот. – Иначе бы ты сюда не попала».
а самом деле, алогичность тут только внешняя. У любого явления есть (обязана быть) внутренняя логика – это закон всех миров. Даже странный мир Алисы не мог бы существовать без скрытого объяснения. Сложность заключается в том, чтобы найти новые законы, верные в данном случае. Это неизбежно: стремясь облачить якобы абсурдность в одежды творчества, автор все равно порождает правила, по которым этот хаос может существовать.
кажем, есть логика у болезни. Как бы ни было нам странно мышление душевнобольных или просто травмированных, оно тоже чему-то подчинено. Если мы не понимаем, как это работает, – это же не значит, что оно не должно работать, не так ли?
кача по обломкам своего разума, Алиса явно встречается с собственными проблемами. Нет, конечно, не своими – а проблемами самого Кэрролла. Так уж вышло, что его «алогичность» тут – некрасива. Она – уродлива, как все, что мы пытаемся скрыть от самих себя. Словно автор пытался избавиться от мучительных воспоминаний, изображал свои страхи и комплексы (что, впрочем, нормально, если мы говорим о творчестве). Оттого детского в его «сказочных» образах нет. Это Вселенная боли и отчаяния, от которых невозможно убежать. Образы необъяснимой утраты, разочарований, разбитости, неорганизованности, порочного всевластия и невозможности ему сопротивляться – они населяют текст; не на чем расслабиться, все тут гниет и рассыпается на глазах.
акую великолепную в своем омерзении дисгармонию может сотворить человек смертельно усталый, разочарованный в жизни, потерявший смысл. Это – как попытка побороть либо реальность, либо собственные сложности. Поневоле задумаешься, какая тяжесть лежала на душе у автора.
лисе (своему альтер-эго?) Кэрролл все-таки оставил возможность сопротивляться. Как бы ни была странна сама Алиса, ее разум может сражаться с болезнью ее страны. В этой связи существование Червонной королевы (забавно, что она заклеймена «сердцем») и ее активное противопоставление Алисе можно объяснить – это агрессивное начало, самый эпицентр, образ запущенной, утратившей всякий контроль болезни. Победить ее можно, лишь признав ее ничтожность в сравнении с собственной волей. Чтобы отойти от этого кошмара, нужно понять, нужно сказать самой себе:
«– Да кто вас боится! Вы просто несчастные карты – и все!»
эрроллу важно было показать, что Алиса может противостоять миру, который хочет «снять с нее голову». Разобравшись в себе, она возвращается в свой привычный мир – естественный мир с его гармонией. И теперь она может быть спокойна: впервые из схватки с собственными ужасами она вышла победительницей. И хочется верить, что все у нее закончится хорошо. Чего хотелось бы пожелать и Кэрроллу. Может быть, закончив путешествие вместе с Алисой, он смог уничтожить хаос в собственной душе.
Izohlar
11