Kitobni o'qish: «Водитель для дочери»

Лена Сокол

Shrift:

* * *

Плей-лист

Katy Perry – E.T.

Calvin Harris feat. Rihanna – This Is What You Came For

Consoul Trainin – Take Me To Infinity (Radio Edit)

Beyonce – Crazy In Love (Remix)

Sam Smith – Life Support

Carolanne Busutill, Benson Taylor – Delicate Problems

Foreigner – I Can’t Give Up

Kiana Lede – Let Me Love You Mash Up

Rompasso – Kamikaze

MAALA – Touch

Calum Scott – You Are The Reason

Alec Benjamin feat. Alessia Cara – Let Me Down Slowly

Nick Jonas feat. Tove Lo – Close

Zayn feat. Sia – Dusk Till Dawn

5 Seconds of Summer – Easier

1

«А если папа узнает? Что будет?»

Теперь мысли об этом не казались Ксении такими уж веселыми, как пару часов назад. В груди клокотало волнение.

– Лина! Лина!

Огни светомузыки ослепляли, а девушка все брела и брела сквозь потную толпу.

Неудобные красные туфли на тонкой шпильке – позаимствовала у подруги Лины, – короткая джинсовая юбка, мятая белая футболка в обтяжку. И без лифчика. Твердые соски упрямо терлись о тонкую ткань, привлекая ненужное внимание.

Зря так вырядилась.

Школьная невинность смотрелась здесь вызывающе. Она была точно приглашением для всего этого сброда: «Подойдите и возьмите меня». Но Ксении так хотелось понравиться Стасу, так сильно хотелось привлечь его внимание, что она даже не подумала о том, что клуб будет доверху набит пьяными мужиками всех мастей.

– Лина? – Она коснулась плеча подруги.

Девушка обернулась. Нет. Это не она. Рассмеялась. Мутные глаза стрельнули встречным интересом. Незнакомка, очевидно, была под кайфом.

– Простите… – Ксюша поплелась дальше. – Лина? Лина?

Кто теперь отвезет ее домой?

– Эй, сладкая! – Уродец, который преградил дорогу, беззастенчиво и нагло пялился на ее грудь.

– Чего тебе? – По спине прокатилась дрожь.

Ей стало страшно. Девушка сделала шаг назад и еще один, в надежде взглянула на танцпол. Подруги нигде не было видно.

– Что такая куколка делает здесь одна? Похоже, тебе нужен провожатый? – Пьяный незнакомец по-хозяйски потянул к ней свои лапы.

В нос ударило перегаром.

– Дай пройти. – Она толкнула его, делая решительный шаг в сторону.

– Это было грубо, детка! – Ее запястье оказалось вмиг перехвачено сильной рукой.

В груди разрасталась паника. Ксения огляделась по сторонам. Девушка-бармен за стойкой покосилась на них без всякого интереса. Похоже, подобное поведение было совершенно нормальным для здешних мест.

– Мне нужно идти, – попыталась вырваться Ксюша.

– Не нужно. – Пьяный мужчина с силой прижал ее к себе.

– Пусти!

– Спокойнее, киска. Не царапайся. – Его лапы больно впились в ее ягодицы. – Веди себя хорошо, и папочка будет нежен с тобой.

– Да как ты… – Она не успела договорить, потому что этот отвратительный пьяный тип бесцеремонно полез ей под юбку. – Как ты смеешь!

Девушка, извиваясь, попыталась пнуть мужчину между ног, но тот на удивление ловко увернулся.

– Дикая кошечка! – довольно заржал он.

Ксения снова сделала попытку вырваться и тут увидела его. Высокий. Темные, взъерошенные на макушке мягкие волосы, пронзительные голубые глаза. Неухоженная и почему-то слишком светлая в контраст прическе растительность на лице.

Он стоял, небрежно облокотившись на стойку. Кожаная куртка, воротник поднят. Чувственные полные губы скривились при виде непристойной картины.

«Красивый», – мелькнуло в мыслях.

Незнакомец достал зажатую в зубах сигарету и небрежно потушил в пепельнице. Он продолжал внимательно следить за руками пьяного мужика, нагло исследовавшего бедра девушки. Немного нахмурился, когда те бесцеремонно снова скользнули под юбку. Но по-прежнему не двигался. И не отворачивался.

Похоже, ему нравилось то, что он видел. Это его забавляло.

– Пусти! – Ксения в отчаянии ударила по рукам потного урода.

– Не ломайся, пойдем ко мне, – прорычал он.

Девчонка сгребла его руки со своих бедер и вновь попыталась отстраниться.

«Ну же! Помоги мне! Не стой, как истукан!» – метнула она взгляд в сторону голубоглазого.

Но тот лишь хмыкнул.

– Лина! – крикнула она в толпу.

Руки пьяного ублюдка всякий раз настырно возвращались на место. Пальцы больно впивались в кожу, подбираясь все выше.

– Эй… – Она с мольбой посмотрела на парня в куртке.

Он посмотрел на нее. Выгнул бровь и лишь… улыбнулся.

– Эй! – позвала Ксюша.

У него были широкие плечи и загорелая кожа. Улыбка самоуверенная, но соблазнительная. Скорее это была ухмылка. Она идеально подходила к его суровому лицу.

– Я с ним! – Она резко оттолкнула пьяного хама и отчаянным рывком бросилась к барной стойке.

– Куда ты? – Уродец схватил ее за футболку.

Даже в таком шуме был слышен треск ткани.

– Я с ним! – Ее подбородок дрожал от страха.

Ксения буквально влетела в объятия голубоглазого. Без приглашения испуганно вжалась в его грудь.

– С ним…

Ее пронзило точно ударом тока, и это было очень неожиданно. Парень смотрел на нее. Без удивления. Просто смотрел. Прямо в глаза. И в сиреневых отсветах огней девушка могла видеть каждую черточку его лица и ощущать его запах. Горький, горячий. Мужской.

Черт…

Теперь она пялилась на его чувственный рот. На полные, ярко очерченные губы. Глаза незнакомца потемнели – теперь было не разобрать, какого они оттенка. Просто мрачная океанская глубина. Пропасть. Чтобы не утонуть в ней, Ксюша медленно опустила взгляд ниже.

Острые, как бритвы, скулы, под ними тени впалых щек. Линия подбородка, широкая и мужественная.

Кажется, у нее закружилась голова.

Сердце стучало так громко, что в этом стуке ощущалась вся ее беспомощность перед этим мужчиной.

Он глядел на нее оценивающе и не говорил ни слова.

Чувствуя унижение, девушка изо всех сил вцепилась пальцами в рукав кожаной куртки.

– Вот и я, – прильнула всем телом. – Привет.

Сглотнула.

«Пожалуйста. Пожалуйста, спаси меня».

– Эй, куколка! – послышался над ухом недовольный бас.

Но она не обернулась. Словно единственным спасением был этот тип, который просто смотрел на нее. С неприязненным холодком и сочувствующей ухмылкой. Под его взглядом все мышцы сводило сладкой истомой.

– Отвали, – вдруг тихо произнес голубоглазый.

«Кому? Ей? Или пьяному ублюдку?»

Нет. Не ей. Тому уроду.

Его губы двигались, складываясь в слова, и Ксюше хотелось застонать от желания к ним прикоснуться.

– Вали, я сказал. – Голос у него был низким и глубоким.

Девушка продолжала пялиться в его лицо и, к собственному удивлению, не могла найти в нем ни единого изъяна. И оторваться тоже не могла.

– Она… – Пьяный тип что-то пробормотал, но все же, кажется, отошел.

– Уже можешь убрать руки, – сказал Ксении незнакомец спустя мгновение.

Хрипловатый, чувственный голос заставил ее тело вибрировать. Она все еще была словно под гипнозом.

– Ты слышишь меня?

Вдруг ее затрясло. Щеки вспыхнули. Краем глаза она заметила, что барменша наблюдала за ними. Ксюша медленно расцепила пальцы. Неохотно отодвинула свое бедро от его ноги. Отшатнулась назад и собралась было поблагодарить, когда голубоглазый, лениво качнув головой, от нее отмахнулся:

– Извини, сегодня не настроен.

– Что? – выдохнула девушка.

От выпитого ее чуть повело в сторону.

Парень отдернул куртку и весело хмыкнул:

– Я говорю, – он бросил быстрый взгляд на барменшу, достал купюру и положил на стойку, затем окинул Ксюшу насмешливым взглядом и пожал плечами, – поищи себе другого клиента, ладно?

– Я… – Она в возмущении обхватила себя руками. – Я…

«Что он о ней подумал?!»

– Стой! – Толчком в плечо Ксюша попыталась его остановить.

– Я что, неясно выразился? – нахмурился он, наклоняясь к ее лицу.

Щеки девушки вспыхнули еще сильнее. Она решительно ухватила его за воротник куртки:

– Ты за кого меня принял, идиот?!

Он взглянул на ее руку, и самодовольная улыбка погасла. Под этим жестким и холодным взглядом Ксюша испуганно разжала пальцы.

– Ты не берешь за это деньги? Ясно. Но все равно неинтересно. – Отточенным движением плеч парень поправил куртку.

– Эй, я не шлюха!

– Уверена? – Парень в сомнении сдвинул брови и скользнул взглядом по ее фигуре. – А в зеркало смотрела? В таком прикиде точно найдешь сегодня приключений на задницу.

– Да как ты смеешь! – опешила девушка.

– Прости, мне пора. – Не дожидаясь ответа, он развернулся и направился в сторону выхода.

– Вот козел! – лишь прокричала она ему в спину.

Но незнакомец уже удалялся, не собираясь оглядываться. Ксюша топнула ногой и оскорбленно фыркнула. Затем обернулась и заметила кривую усмешку на лице барменши.

– Что смешного?! – обиженно бросила она, поправляя юбку.

А потом гордо выпрямила плечи, развернулась на каблуках и быстро пошла прочь.

2

Влад стоял, пошатываясь. Болело все тело. Больше всего хотелось встать под холодный душ и смотреть, как расплываются алые круги крови по воде. Но до квартиры еще нужно было дойти, а ноги будто приросли к земле. Он не мог даже двинуться с места.

Еще пять минут назад парень яростно колотил кулаками стену родного дома. Думал, полегчает, но ничего не вышло. Боль в окровавленных костяшках пальцев всего на несколько секунд заглушила тупую боль в груди, а затем та вспыхнула с новой силой.

Ничего не помогало. Ни алкоголь, ни бессильная ярость, ни горький дым сигарет. Его тошнило от собственной беспомощности и скручивало от злобы и ненависти.

Оказывается, привычный уклад жизни может оборваться всего в одно мгновение.

Вот они всей семьей ужинают, со смехом обсуждая его успехи в университете – теплое воспоминание, от которого опять хочется улыбаться. Вот в руках диплом, и ему приходит повестка: «Ничего, мам, отслужу и вернусь. Работа от меня никуда не денется». Он обнимает мать и зарывается носом в ее мягкие волосы, чувствует, как та дрожит от волнения, но на душе у него спокойно, никаких предчувствий.

Вот служба в спецподразделении, куда его каким-то чудом распределили: ранние подъемы, тяжелые физические нагрузки, марш-броски, тренажеры, рукопашка, отжимания и упражнения на пресс – сотнями по нескольку повторений. Влад уже всерьез подумывал о том, чтобы подписать контракт, даже размышлял, как сообщить об этом матери с отцом.

А потом это короткое сообщение от командира: «Родителей больше нет».

Непонятно, как вообще его младший брат умудрился дозвониться ночью в воинскую часть. Шок, полное неприятие и неверие, а затем суровая правда – вот они, в двух деревянных ящиках посреди маленькой тесной комнаты. Мама и папа. Будто спят, лица у обоих такие умиротворенные, тихие, точно сейчас откроют глаза и скажут, что пошутили.

Но ничего подобного. Все реально.

И слезы Кости – младшего брата, которому едва исполнилось тринадцать. И причитания бабушек-соседок, и сочувственные хлопки друзей по плечу. И все эти люди, люди, люди, которые несут на своей обуви грязь с улицы и многочисленные пустые, никчемные соболезнования. А потом кладбище: сырое, хмурое, поросшее высокой травой. Последнее «прощай», и комья холодной земли, летящие с его руки в глубокую яму.

Все как в тумане.

Будто кто-то быстро перематывает пленку перед его глазами: кажется, что час прошел, а на деле целых двое суток. Все это время он не спал и не ел.

А потом пришли какие-то люди и сказали, что забирают Костьку в детский дом. Влад в одно мгновение отошел от похоронного оцепенения и закрыл мальца своей спиной:

– Подойдешь, убью!

Женщина в форме даже глазом не моргнула, видимо, и не такое видела. Только понимающе покачала головой:

– Владислав, не делай хуже. Отпусти мальчика, мы должны его забрать, таковы формальности.

– Меня комиссовали! – Он вырос перед ней горой. – Я оформлю опеку. У брата никого больше нет!

– Вот поэтому и нужно все сделать по уму.

Он ненавидел себя за то, что уступил. Чувствовал себя предателем, когда Костю уводили из дома. Даже представить себе не мог, каково было мелкому там, в детском доме, одному – без него, без родителей, без средств связи.

На рассвете Влад уже стоял у ворот учреждения и курил одну сигарету за другой. Но на свидание его пустили только ближе к обеду.

Костька его даже не обнял. Сел рядом, вытянул ноги и уставился в стену. Взгляд его был таким потерянным и обреченным, что чувство вины Влада разрослось в огромную незаживающую рану. Он не знал, что сказать и чем утешить брата. Он сам был растерян не меньше и совершенно разбит.

– Я вытащу тебя отсюда, слышишь? – Сжал его руку на прощание. – Я сделаю все, только не падай духом. Жди.

– Угу, – не глядя на него, буркнул брат.

– Пора, – открыв дверь, позвала работница учреждения.

Влад заметил, как Костик взглянул на нее презрительно и тут же ощетинился, точно загнанный в угол волчонок.

В груди снова заныло. Влад с силой сжал зубы.

– Обещаю, слышишь?

– Угу, – снова повторил Костя, встал и ушел.

– Отказ вы не подписали, поэтому мальчик, пока содержится в этом учреждении, не будет подлежать усыновлению, не переживайте, – спустя четверть часа успокаивала его терпеливая специалист отдела опеки. – Теперь от вас потребуется заявление, но…

– Что?

– У вас должны быть доход, место жительства, справка о состоянии здоровья и отсутствии судимости.

Влад прочистил горло. Если с последними пунктами у него все было нормально, то над доходом следовало хорошенько подумать.

– Я найду работу, – решительно заявил он. – Найду.

– Отлично, – сдержанно улыбнулась женщина. – Тогда мы будем ждать.

– А, – парень сглотнул, – скажите, как долго вы будете оформлять документы на опеку, когда я куда-нибудь устроюсь?

– Не волнуйтесь. Если все будет нормально, то сразу сделаем временную. Пока будут оформляться все документы, брат сможет жить с вами.

– Хорошо.

Тогда Владу казалось, что он увидел, как забрезжил свет в конце тоннеля. Выходя из кабинета специалиста, парень ощущал подъем душевных сил и желание сражаться.

А теперь… теперь он стоял у подъезда собственного дома, исступленно колотил стену и не знал, как войти в пустую квартиру и не сойти с ума от царящей там тишины.

– Похоже, ты сегодня перебрал. – Кто-то мягко коснулся его плеча. Юлька. – Последняя стопка явно была лишней. Отвык ты, Влад, от выпивки в этой своей армии.

Ее рука скользнула вниз по его спине, остановилась на пояснице. Это легкое движение немного расслабило напряженные мышцы парня. Влад шумно выдохнул и обернулся к ней.

Девушка распустила волосы и больше не походила на смешливого, вечно занятого бармена. Теперь ее вид навевал воспоминания об их босоногом детстве на побережье: о звонком смехе общих друзей, о шумных играх и веселых забавах. Юлька выглядела такой понятной и родной, что хотелось схватиться за нее, как за спасательный круг, и больше не отпускать.

– Домой не хочется? – понимающе улыбнулась она.

– Нет.

– Тогда идем ко мне.

3

Будильник трезвонил громко и настойчиво. Ксения пошарила рукой по простыне, проверила под подушкой, затем дотянулась до тумбочки и все-таки нащупала свой смартфон. Чтобы заткнуть его, не понадобилось даже открывать глаза, хватило и привычного движения: коснулась пальцем кнопки сбоку на корпусе, и сигнал затих.

Через восемь минут заорет снова, но девушку это мало волновало – отключать его через равные промежутки времени, не просыпаясь, она могла хоть до самого обеда.

– Вставай! – нетерпеливо прокричал кто-то под дверью. – Если ты не успеешь свалить в свою академию, то я тебя не повезу! У меня спа и массаж назначены на это время!

– Пошла ты… – пробормотала сквозь сон Ксюша и почти беззвучно застонала от безысходности.

Чертова Наденька. Бессовестная крашеная тварь. Чтоб ей хребет переломили на этом сеансе массажа! А лучше пусть шею свернут! Стерва…

Ксения перевернулась на другой бок и попыталась открыть глаза. Как же тяжело… И голова болит. Что это с ней?

Ох!

Пульсирующей болью в висках к ней пожаловали воспоминания о прошлом вечере. Неприятные ощущения вспыхнули молнией и тут же исчезли, а вот картинки неудачного похода в клуб продолжали плясать перед глазами.

– Ксюшенька, солнышко, – раздалось из-за двери после тихого стука. – Просыпайся, уже пора.

Это была Наташа. Няня шестимесячной Риточки, которую родила ее отцу мерзкая Наденька.

– Ксюш, время, – повторила Наталья, приоткрыв дверь в ее комнату. – Ты же знаешь, лучше не опаздывать, иначе…

– Знаю, – отозвалась девушка. – Иначе дракониху порвет от злости. Этого я и добиваюсь.

– Я рада, что ты в хорошем настроении.

Ксюша не видела лица женщины, но готова была поспорить, что та ей улыбнулась.

– Встаю, встаю…

Послышался щелчок, Наташа ушла.

Ксения откинула одеяло и села на кровати. Потерла пальцами глаза и прислушалась. Где-то на первом этаже их особняка зашлась криком маленькая Риточка. Наверное, проснулась, не нашла Наталью и испугалась. Сейчас прибежит Надя и станет кричать на няню, приказывая заткнуть ребенка.

Она не ошиблась.

Через пару секунд раздался нетерпеливый и гневный Наденькин визг.

«Прекрасно. Значит, отца уже нет дома».

В его присутствии мачеха не позволяла себе ничего подобного.

Видимо, он с утра пораньше умчался в офис решать свои неотложные дела. С тех пор как его фирма выиграла тендер на застройку всего левого побережья, отца все реже можно было застать дома. Большие деньги, большие проблемы, большие риски. Ясное дело, тут уж не до семьи, которую он и раньше-то не особо жаловал своим вниманием.

– Сделай что-нибудь, чтобы она замолчала! – Наденькин визг эхом прокатился по дому.

Ничего себе. Вот это диапазон. Чтобы ее крик так отчетливо было слышно на втором этаже особняка, нужно было как следует постараться. Даже Рита затихла. Или Наташа уже взяла ее на руки, или ребенок просто замолк от страха.

– Эту бешеную тварь нужно держать в смирительной рубашке, – проворчала Ксюша, вставая с кровати. – И бить током. И кляп изо рта вынимать только во время кормежки. Если она и дальше будет так вопить, то Маргаритка останется заикой. Это в лучшем случае. От такой мамашки ничего хорошего не жди.

Пусть свою мать Ксения почти не помнила, но та почему-то представлялась ей доброй и спокойной. Единственным воспоминанием из далекого и забытого детства были ее руки – теплые, мягкие, нежные. Они так крепко обнимали, так ласково гладили ее по спине…

Хм. Вот, в общем-то, и все, что она помнила. Ни цвета глаз, ни оттенка волос матери. Больше ничего.

Ксюша встала, подошла к окну и распахнула створки. Весенний морской ветерок, насыщенный, соленый, нырнул в комнату и, танцуя, взметнул ее длинные черные волосы. Он был уже по-летнему горячим, да и солнце радовало их в этом году ранним теплом. Вдалеке, на горизонте, мягко покачивалась блестящая морская гладь. Внизу, под окнами, Виталий следил за наполнением пустовавшего с осени широкого бассейна прозрачной чистой водой.

Ксения махнула рукой мужчине. Тот улыбнулся, махнув ей в ответ. Он служил у них уже лет десять. Дворником, садовником, да бог знает, еще кем – работы в большом доме всегда хватало. Девушке нравилось болтать иногда с ним или просто перекидываться парой фраз. Обычно это помогало забыть об одиночестве, которое она с каждым годом ощущала все острее.

Ксюша приняла душ, расчесала волосы, заколола выбивающиеся пряди розовыми заколками по бокам. Придирчиво осмотрела себя в зеркало. Плоский живот, тонкая талия, длинные стройные ноги. На таком теле хорошо бы смотрелось дорогое кружевное белье, а не вот эти хлопковые трусики и по-детски простоватый белый лифчик.

Отец не так давно сократил лимит по ее карте (все благодаря заботливой Наденьке, везде сующей свой нос), но для отвязного шопинга средств, пожалуй, хватило бы.

«Надо приодеться, а то, кто знает, что будет, если в следующий раз они со Стасом останутся наедине?»

Ксения взглянула на часы и охнула. Джема заедет за ней через пять минут. Стоило поторопиться.

Наспех покидав в сумку тетрадки, девушка принялась бегать по комнате и искать форму. Это было почти ритуалом. Рубашка, галстук, а где юбка? Черт, где же она?!

А вот. Висит на стуле. Блин, мятая.

Наверняка у подруги никогда не случалось подобного. Юбка и блузка Джемы всегда были идеально отглажены. Не то что у нее. Джема готовила их с вечера, а утром брала с вешалки свежие, без единой складочки. Ксюша обычно снимала с себя все после занятий, швыряла, куда попало, а потом подолгу искала и сетовала, что опять придется надевать мятое.

Такая уж она, что поделаешь.

Не меньше ста раз она обещала Наташе, что возьмет за привычку убирать за собой. Не меньше ста раз обещала, что наведет порядок в своих шкафах. И навела бы, будь в этом какой-то толк. Но разве могла она лишить себя удовольствия делать что-то, что приводило Наденьку в такое неистовое бешенство? Ведь та могла часами вопить, взывая к Ксюшиной совести, и тщетно убеждать прибраться.

Пожалуй, Надя с удовольствием вышвырнула бы дочь мужа на улицу, если бы могла, но, увы, – это единственное, чего ей никогда не позволялось делать в этом доме.

– Ты в зеркало-то смотрелась? – раздалось недовольное замечание, когда Ксюша спускалась по лестнице.

– Ты это мне? – спросила девушка, нарочито громко зевая.

Надя в чересчур обтягивающем платье восседала за столом, делая вид, что зеленая низкокалорийная и высоко сбалансированная жижа в стоящем перед ней стакане – это завтрак ее мечты.

– Тебе, конечно. – Мачеха наморщила хищный носик. – Что ты сделала со своей юбкой? Ты вообще в курсе про общепринятый для частных академий этикет?

– А что с моей юбкой? – пожала плечами Ксюша, с недоумением оглядывая себя.

Наташа, которая кормила сидящую на высоком стуле Риточку, опустила взгляд, чтобы спрятать улыбку.

– Да у тебя же почти трусы видно! – повысила голос на пару тонов Надя.

– А у тебя с этим проблемы? – Ксения подошла к столу и взяла с тарелки яблоко. – Трусы у меня красивые, попа тоже, отчего же не показать?

Девушка с улыбкой выдержала на себе очередной гневный взгляд Наденьки.

– Не думай, что тебе здесь все дозволено! – вскипела та, едва не подпрыгивая на стуле. – Если еще раз посмеешь так со мной разговаривать…

– То что? Нажалуешься папочке?

– Да! – все-таки вскочила с места мачеха.

Сжала пальцы в кулаки, свела брови к переносице, покраснела.

– Так жалуйся, беги. Ему плевать. На меня, на тебя, на всех! – Ксюша сочувственно глянула на малышку Риту, которая уминала за обе щеки отвратительное на вид пюре из брокколи. – Плевать, понимаешь?

– Я скажу ему! Все скажу! Во сколько ты вчера заявилась домой, а? Говори!

– В одиннадцать? – попробовала предположить девушка.

– В час ночи!

– Правда?

– Да! Думаешь, я не знаю?! Я все знаю! Я слежу за тобой!

– А тебе не по фиг? – уже спокойнее спросила Ксюша. – Тебе-то какое дело?

– А потому что от тебя одни проблемы! И я это так не оставлю!

– Конечно, – кивнула Ксюша.

– Посмотри на себя… Ты… – Наденька взмахнула руками. Ее всю будто судорогой свело, так она старалась показать свое отвращение. – В кого ты превращаешься! Ты же позоришь нас!

– Ну… придется как-нибудь пережить, – усмехнулась Ксения.

Развернулась и легкой походкой направилась к двери. В этот момент ее руки сжали яблоко с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Я найду на тебя управу! Вот увидишь!

– Разумеется, – кивнула девушка, толкая дверь. – Только не ори так громко. Говорят, что звуковые волны негативно воздействуют на импланты. Как бы не взорвались, а то твои новые сиськи дорого обойдутся моему папочке!

Она вышла, не давая возможности Наде оглушить ее финальной репликой. Остановилась на крыльце, отогнула обратно пояс юбки, вернув ей прежнюю длину, аккуратно заправила край рубашки, перекинула ремень сумки через голову и вприпрыжку направилась к воротам. Автомобиль мамы Джемы остановился у подъездной дорожки ровно через двадцать секунд. Вот кто был всегда пунктуален.

– Здравствуйте, тетя Роза! – наклонилась она к водительскому окну.

– Привет, Ксюша, ты сегодня вовремя, – улыбнулась женщина.

– Стараюсь, – засияла девушка. Обошла автомобиль и забралась на заднее сиденье рядом с подругой. – Привет, – поцеловала Джему в щеку и легонько стиснула ее в своих объятиях.

Отцы девочек были тесно связаны общим бизнесом. Они дружили с самого детства, учились в одной школе и даже поступили вместе в элитную академию для детей состоятельных родителей.

Папа Джемы пару лет назад стал мэром их города, а отец Ксении (а точнее, его фирма) очень нуждался в поддержке местных властей. Наверное, у богатых всегда так – если дружба, то непременно для выгоды. Но у них с Джемой все было по-настоящему. Они дружили. Честно, серьезно и верно – ДРУЖИЛИ.

– Привет, – с подозрением глянула на Ксюшу подруга. Придвинулась и спросила на ушко: – Ты чего такая радостная?

– Кто? Я? Вовсе нет, – зарделась Ксения.

– Хм. – Джема прищурилась. Ее узковатые карие глаза стали похожи на две щелочки. – Ясно.

Очевидно, подруга ждала удобного момента, который представится позже, уже в академии, и не хотела заводить личные разговоры при мачехе. Да, Роза была ее мачехой, но там не было все так запущено, как у Ксюши с ее безумной Наденькой. Тетя Роза была вполне адекватной и заботливой. Ксения могла ошибаться, но ей казалось, что женщина достойно заменила подруге умершую пять лет назад мать.

– Если что, я вчера осталась у тебя допоздна, чтобы поработать над проектом, – шепнула она Джеме на ушко.

– Что? – Та выпучила на нее глаза.

– Да.

Джема тут же сжала губы и отвернулась.

– Прости.

– Ты опять за свое…

– Ну, прости. – Ксюша придвинулась к ней. – Я просто подумала, что на полчасика схожу к Лине, а потом так все завертелось…

– Даже не хочу знать, – отвернулась к окну Джема.

– Зануда, – улыбнулась Ксюша. И снова потянулась к ней: – Если отец позвонит, подтверди, ладно?

Та промолчала.

Но Ксения знала, что подруга ее не выдаст. Ни за что. Даже если самой потом попадет. Джема хоть и была до тошноты правильной, но на нее всегда можно было положиться.

– Ладно, расскажешь потом, – раздался шепот.

– Расскажу, – пообещала Ксюша.

И вдруг совсем не к месту вспомнила объятия голубоглазого наглеца. К чему бы это? Ведь он ей совсем не понравился… Хотя нет, все правильно – негативное же всегда запоминается ярче, чем что-то хорошее? Да?