Kitobni o'qish: «Как распознать Нарцисса. Умение выявлять нарциссических мужчин, которые портят вам жизнь, и как не воспитать нарцисса», sahifa 3

1. Чувство собственного достоинства, достаточно прочное, позитивное и цельное, благотворно влияющее на самовосприятие.

2. Осознание мыслей и чувств матери, дающих ему уверенность в себе, чтобы принимать решения, учиться на этих решениях и заботиться о своих интересах.

3. Восприятие себя как источника инициативы, которая приближает его к своим стремлениям, видению и реалистичным идеалам, проявляя при этом психологическую стойкость.

4. Чувство уверенности в себе и веры в себя и других, что включает в себя осознание важности взаимоуважения, взаимности, честности и заботы.

5. Опыт взаимоуважения между собой и другими, включая тех, кто придерживается иных точек зрения, чтобы он мог проанализировать свои сильные и слабые стороны, нести ответственность за работу над своими отношениями, признавать и уважать границы других людей (Payson, 2017. С 40, 41).

Глава 3
Как не воспитать нарцисса

Влияние первых трех лет жизни на патологический нарциссизм в зрелом возрасте

Развитие отношений между матерью и ребенком в течение первых трех лет жизни ребенка проливает значительный свет на причины, по которым взрослые мужчины имеют неверное самовосприятие в отношениях с другими людьми – особенно женщинами, – как вы увидите в последующих главах книги. Мы познакомимся с несколькими такими мужчинами с межличностными проблемами, нуждавшимися в привязанности к женщинам, которые их обожают. Это обожание принято называть нарциссическим топливом, которое мать дает ребенку в первые годы его жизни. Если она не обеспечивает этого топлива, возникает опасность вырастить нарцисса. Чтобы лучше разобраться с проблемой, мы немного отвлечемся и рассмотрим достижения психоаналитических теорий о развитии ребенка в эти ранние годы.

В первые три года жизни ребенка наступает стадия развития под названием сепарация-индивидуация. Именно в это время ребенок должен выработать потребность в эмоциональной близости с восхищающейся им матерью и в то же время развить здоровую сепарацию, научившись мириться с тем, что он не всемогущий и грандиозный, как он считал в младенчестве. В эти годы мать должна помочь сыну пережить моменты внутренней сепарации, когда он осознает реальность – мама не является единым целым с ним. Даже если мать восторгается его ощущением собственной грандиозности и могущества, он должен научиться сдерживать и регулировать эти чувства, ждать и откладывать удовлетворение потребностей, потому что для здорового развития ребенок должен понять, что они (мать и ребенок) – эмоционально и физически отдельные существа.

Родители часто задаются вопросами, как ввести ограничения для своих детей и почему это так важно. Внутреннее разделение между матерью и ребенком связано с развитием таких ограничений и ощущения дифференциации между младенцем и матерью. Когда уже на раннем этапе вводятся ограничения относительно поведения ребенка, он переживает внутренний процесс психического отделения от матери. Например, когда мать учит своего двухлетнего ребенка: «Говори словами, а не размахивай руками – бить нельзя!», ребенок видит, что у его матери есть свое представление о том, как он должен себя вести. Они – отдельные личности. Это позволяет ребенку понять, что он не может делать все, что хочет; у него есть мама, которая отличается от него и может ограничить его действия. Если она этого не сделает, он почувствует себя слишком сильным и всемогущим, что может привести к развитию патологического нарциссизма во взрослом возрасте. Дети не хотят чувствовать себя более могущественными, чем их родители. На самом деле маленькому ребенку страшно чувствовать себя более могущественным, чем мама. Ребенок нуждается в том, чтобы она ввела ограничения и объяснила ему, как вести себя с другими людьми приемлемым образом. Если дать ему слишком много власти, он решит, что имеет право на большее, чем положено ребенку. Если, например, ребенку не запрещать бить своего брата или сестру, он почувствует себя более могущественным, чем следует, и не будет знать, как усмирить свои порывы и выразить разочарование и гнев. Из такого ребенка может вырасти нарциссический взрослый, который считает, что имеет власть и контроль над другими. Он учится манипулировать людьми и принуждать их, когда это отвечает его амбициям.

Индивидуация, напротив, относится к развитию эго младенца, его чувства идентичности и когнитивных способностей. Она относится к развивающейся концепции самости. Несмотря на их взаимосвязь, вполне возможно, что либо сепарация, либо индивидуация разовьется в большей степени на данной стадии развития, и это в значительной мере зависит от отношения матери к ребенку.

Если этот период развития не проходит нормально, то мальчик мысленно застревает в том времени, когда нуждался в бесконечном обожании. Он не приходит к осознанию того, что существует отдельно от матери и не может ожидать, что она всегда будет потворствовать его чувству младенческого величия. Если в эти ранние годы не происходит развития, мужчине не удается успешно преодолеть потребность в аффирмации и обожании. Эти потребности становятся характерными для его личности, и если он действительно наделен превосходным интеллектом, который слишком высоко оценивают его родители, и если ему будут во всем потакать, у него разовьется гиперболизированное чувство собственной привилегированности.

Таким образом, в первые три года жизни происходят важнейшие формативные события между матерью и ребенком. Установление ограничений, а также утешительные, успокаивающие моменты единения матери и ребенка (Pine, 1994) – пусть даже кратковременные – приобретают большое значение для развития личности маленького мальчика. Моменты, когда он испытывает чрезмерные ожидания от материнских отношений, могут нарушить его осознание своей ранней идентичности, и он будет считать себя человеком, который на самом деле не настолько исключителен, как ему хотелось бы.

Эта фаза развития имеет решающее значение для последующего принятия ребенком (во взрослом возрасте) своей реальной власти и контроля над собой и окружающими. Он должен понять, что в рамках отношений с другими людьми он не настолько феноменальный, как ему хотелось бы. Иначе каждый раз, когда ему не будет удаваться получить признание, которого он так жаждет, он будет чувствовать горький стыд и свою уязвимость. Это его бремя, ахиллесова пята, ущербное самовосприятие, которое может привести к значительному снижению самооценки и даже депрессии. Эти ранние переживания оказывают колоссальное влияние на развитие человека на протяжении всей его жизни, и я еще не раз буду подчеркивать их значимость.

Наблюдая за детьми и их матерями, психоаналитик Маргарет Малер обнаружила, что младенец и ребенок чуть старше обладают врожденной способностью получать от матери удовлетворение межличностных и интрапсихических (внутрипсихических) потребностей.

Другими словами, ребенок развивается в условиях единства матери и младенца, что закладывает основу для устойчивых паттернов, которые, как мы увидим далее, необходимы для нормального или патологического нарциссизма. Ребенок с младенчества колеблется между желанием быть частью матери, то есть недифференцированным, так сказать, и при этом самостоятельным. Этот процесс во время сепарации-индивидуации оказывает большое влияние на развитие ребенка.

«Последние открытия о развитии младенцев ставят под сомнение общепринятые графики и последовательности развития и в значительной степени позволяют говорить об изменении младенца, способного иметь – причем с большой вероятностью – интегрированное чувство себя и других. Эти новые открытия подтверждают мнение о том, что главная задача младенца при создании межличностного мира – сформировать ощущение себя и других. Новые данные также подтверждают идею о том, что эта задача в значительной степени решается в период между двумя и семью месяцами. Более того, предполагается, что способность к слиянию или объединению, как описывается в психоанализе, вторична по отношению к уже существующему чувству себя и других и зависит от него. Новый предложенный график развития сдвигает возникновение самости в значительно более ранний период времени и меняет последовательность задач развития. Сначала рождается ощущение себя и других, и только после этого становится возможным чувство слияния» (Stern, 1985. С. 70).

В практических терминах воспитания детей это означает, что мы не хотим, чтобы ребенок чувствовал слияние с матерью и был неспособным действовать отдельно от нее. «Слияние» или «объединение» – термины, подразумевающие, что мать воспринимает своего ребенка не как отдельную личность, а скорее как продолжение себя, существующее для удовлетворения ее потребностей. Она не дифференцирует свои потребности от потребностей ребенка. И тогда ребенок не понимает, что он – отдельная личность со своими сильными сторонами, которую его мать ценит, любит и реалистично ограничивает.

Новая теоретическая концепция (что ребенок с самого начала более дифференцирован от матери) не меняет, однако, принципов развития нарциссизма у взрослого мужчины, основанного на его детском опыте. В упрощенном виде мы можем наблюдать развитие нездорового нарциссизма в семьях с двумя разными типами матерей. В первом случае мать чрезмерно балует мальчика, не давая ему возможности вырваться из своего внутреннего мира грандиозности. Он чувствует себя слишком могущественным и пытается принудить других выполнять его требования. Во втором случае мать недоступна или отвергает сына, что заставляет его стремиться к внутренней грандиозности, от которой мать так и не помогла ему избавиться. В этом случае, если ребенок чувствует слишком сильную враждебность, то любовь к родителям заслоняется ненавистью. Такое аффективное (эмоциональное) состояние сильно ухудшает его способность к дальнейшему развитию. В психоаналитической теории это связано с развитием Эдипова кризиса, который следует за первыми тремя годами сепарации-индивидуации. Эдипов комплекс – термин, использованный Зигмундом Фрейдом в его теории психосексуальных стадий развития (1914). Он описывает патологическое влечение ребенка к родителю противоположного пола, а также ревность и гнев по отношению к родителю своего пола. Это происходит примерно в возрасте от трех до шести лет (Blanck and Blanck, 1974). Если мать или отец слишком тесно связаны с ребенком – будто они почти любовники, – это препятствует способности ребенка осознать свою роль как именно ребенка, а не сверстника родителя противоположного пола. Дети начинают путаться – не воспринимают своих родителей как взрослых, наделенных властью, и ожидают, что все их потребности будут сразу же удовлетворяться.

Проблема усугубляется, если учесть относительную нераздельность родительских репрезентаций и саморепрезентаций ребенка (представлений о себе) при тяжелых патологиях. В этих условиях негативные эмоции окрашивают как саморепрезентацию, так и материнскую или отцовскую репрезентацию, значительно затрудняя становление ребенка и здоровое нарциссическое развитие молодого взрослого. Другими словами, если ребенок считает, что родитель относится к нему негативно, это влияет и на его отношение к себе. Такое может произойти, если родитель не вводит ограничений и ребенок чувствует себя слишком могущественным и не в состоянии сдержать свою агрессию. Дети хотят сдерживать свою агрессию, чтобы влиться в социальный мир сверстников и взрослых. Если родитель не помогает ребенку контролировать свои импульсы, существует опасность нарциссического развития позже, когда ребенок повзрослеет.

Особый интерес представляет подфаза сепарации-индивидуации под названием практика. Практика характеризуется двигательной активностью младенца – обычно сначала ползанием, а затем ходьбой. Развитие этих физических способностей содержит значительный психологический компонент. Он предполагает более глубокое самосознание, обусловленное восприятием еще более широкого окружения, где ребенок может получить значительное нарциссическое удовлетворение. Младенец теперь обладает большей способностью к проверке реальности, он уже не ограничен диадой мать–дитя и начинает понимать, что он – маленький человек в большом мире. В этот период интерес к матери снижается. Это крайне важно для ребенка, он должен знать свое место в мире взрослых, не чувствовать себя чрезмерно привилегированным и не ждать, чтобы все его желания и потребности удовлетворялись незамедлительно.

Эта чрезмерная привилегированность приводит к кризису под названием воссоединение, когда ребенок, опять обратившись за поддержкой к матери, враждебно реагирует на потерю своего всемогущества и единства с родителями. Разрешение этого кризиса имеет большое значение для последующего развития, особенно для способности мальчика справляться с конфликтами и нормальными проявлениями нарциссизма.

Враждебные чувства мешают способности ребенка находить выход из конфликтной ситуации с каждым родителем, от которого он недостаточно дифференцирован. То есть у ребенка не сформировалось автономное «я», на основе которого он мог бы строить внутреннее и внешнее взаимодействие с родителями. Это превращается в жизненный паттерн, который проявляется в отношениях взрослого мужчины с женщинами. Как мы увидим в последующих главах, нарциссический мужчина воспринимает женщину как средство удовлетворения своих внутренних и внешних потребностей, то есть как заботливую мать, от которой он недостаточно внутренне отделился.

Интенсивные негативные чувства окрашивают отношения, препятствуя прогрессивному развитию, например, мешают строить качественные взаимные отношения. Мать, которая позволяет своему ребенку отделиться в необходимой мере и развивать самостоятельность, дает ему ощущение нормальной компетентности. Мать, которая продлевает свою привязанность к сыну, препятствует этому развитию и может подтолкнуть его к нездоровым отношениям в дальнейшем, особенно с женщинами, поскольку он захочет такой же нарциссической привязанности, какая была у него с матерью в раннем возрасте.

Теория сепарации-индивидуации Малер (Mahler, Pine, and Bergman, 1975) предлагает график развития. Этот график, хотя он и отличается от точки зрения Стерна (1985), включает в себя нормальный переход младенца от физического рождения – состояния почти полной зависимости и отсутствия осознания границ между собой и другими – к состоянию так называемого «психологического рождения», которое она относит примерно к трем годам. Именно в это время происходит кризис воссоединения.

Нарциссические мужчины, которых мы будем изучать, не полностью преуспели в психологическом рождении, когда границы между собой и другими четко определены, что позволяет сформироваться взаимоудовлетворяющим супружеским отношениям во взрослом возрасте. Как будто ребенку не дали достаточной автономии, чтобы перестать строить из себя главного, препятствуя своему прогрессивному развитию. Он не отказался от контроля над своей матерью, поэтому он не может чувствовать себя защищенным в отношениях с женщинами и имеет явные проблемы с границами в отношениях с родителями.

Диана Сискинд (1994) приводит пример мальчика трех с половиной лет, который еще не преодолел фазу сепарации-индивидуации в своем развитии и не достиг психологического рождения – стадии, совпадающей с началом Эдиповой фазы. В ходе лечения Сискинд мастерски анализирует, как с помощью ее психотерапии мальчик научился понимать значение слова «нет», сказанного его матерью и им самим. Понимание слова «нет» облегчает отделение и индивидуацию. Слово «нет» говорит: «Я – это не ты, мама. Я могу не соглашаться с тобой, а ты можешь не соглашаться со мной, потому что мы – разные существа». Это позволило ему двигаться вперед, выражая свои нарциссические фаллические потребности во время Эдиповой фазы, без чего у него могла начаться прелюдия к нарциссическому расстройству, по мнению Сискинд. Его способность добиваться одобрения матери и спокойно переносить свои и ее нормальные агрессивные чувства вернули его на нормальный путь развития на этой важнейшей фазе воссоединения. Этот случай напоминает нам о том, что нарушение этапов развития может привести к нарциссическим расстройствам личности у мужчин.

Нарциссизм строится на отношении с самим собой или вложении в себя. Это противоположность любви к другому человеку. По словам Хайнца Кохута (1966), «ребенок изначально воспринимает мать и ее заботу, похожую на служение… как репрезентацию всего мира, в котором дифференциация «я-ты» еще не установлена» (С. 244, 245).

Кохут объясняет, что нарушения нарциссического баланса у взрослого человека, так называемые нарциссические раны, легко распознаются по болезненным эмоциям смущения или стыда, которые принято называть чувством неполноценности или уязвленной гордостью. Если мать не вводит ограничений, то когда ребенок вырастает, он обнаруживает, что другие воспринимают его не так, как мать. Он испытывает чувство неполноценности, которое не может объяснить, потому что его мама не воспринимала его способности в реалистичном свете, и его представление о собственном могуществе оказалось нереалистичным и неразумным. Окружающие считают его поведение оскорбительным.

Также следует отметить нарциссическое напряжение, возникающее, когда ребенок становится взрослым человеком, безуспешно пытающимся соответствовать своему (раздутому) идеалу. Суперэго, согласно Фрейду, связано с тем, как человек оценивает себя и свою мать. Например, он подражает матери и стремится выполнить ее требование – быть совершенным. Если она не осознает, что он несовершенен и не может быть совершенным, то существует вероятность развития патологического нарциссизма. Если же, напротив, она помогает ему смириться с его несовершенством, это станет началом развития совести. Другими словами, если его самовосприятие раздуто, у него может не развиться совесть – внутреннее чувство или голос, указывающий на правильность или неправильность поведения человека.

Реальность требует фрустраций, и способность ребенка терпеть эти фрустрации приводит к развитию нормального нарциссизма. Напротив, если – из-за отношений между матерью и младенцем – такие фрустрации не допускаются в детстве, то взрослый мужчина не сможет их переносить. Преждевременное обнаружение родительской слабости, вызванное тем, что родители не смогли ввести реалистичные ограничения, также порождает конфликт в ребенке. И тогда ребенок видит не идеализированных родителей, которыми он может восхищаться и на которых хочет быть похожим, а скорее родителей, неспособных позволить ему постепенно исследовать свои недостатки. Это приводит к травмирующим патологическим результатам.

В начале своей жизни ребенок смотрит на идеализируемого родителя с благоговением, восхищением и почтением. Ребенок хочет стать таким же идеалом. То есть нарциссическое «я» хочет, чтобы им любовались и восхищались. Позже в жизни нарциссический идеал связан с мужскими амбициями. Здоровый нарциссический мужчина стремится реализовать свои амбиции. Патологический нарцисс испытывает унижение, когда ему не удается соответствовать своим идеалам или амбициям.

Также взрослый мужчина склонен колебаться между иррациональной переоценкой себя и чувством собственной неполноценности, проистекающим из его инфантильных грандиозных фантазий, которые не удается оптимально сдержать. Хотя нет ничего плохого в мотивации амбициями, не следует любить их безусловной любовью. Иначе появляются разочарование и стыд. Нарцисс испытывает унижение, когда не удостаивается восхищения и не получает подтверждения правомочности своих амбиций.

Необходимо, чтобы естественный эксгибиционизм ребенка ослаблялся путем постепенной фрустрации, сопровождаемой любящей поддержкой. Существуют три родительские установки, ведущие к широкому спектру нарушений: отвержение, чрезмерное потакание и – наиболее опасная установка – быстрое чередование того и другого. Все три установки приводят к повышенному нарциссическо-эксгибиционистскому напряжению, которое находит неадекватное выражение у ребенка. Например, если ребенок пытается вовлечь мать в свой эксгибиционизм, но получает отказ, то у него возникает мучительный стыд, и ребенок больше не чувствует себя любимым. Это контрастирует с нормальным нарциссизмом, при котором мать получает здоровое удовольствие от достижений ребенка или испытывает адаптивное разочарование, вполне соответствующее реальной ситуации (хотя и отмеченное некоторым гневом и стыдом за неудачи и недостатки своего ребенка).

Кохут (1966) отмечает, что при неправильном поведении родителей, как было сказано, нормальный нарциссизм может выродиться в патологический нарциссизм в следующих жизненных сферах: «(1) творческие способности мужчины; (2) его способность к эмпатии; (3) осознание бренности собственного существования; (4) его чувство юмора; и (5) его мудрость» (С. 256).

Рассмотрим, как эти пять факторов проявляются в здоровом человеке.

1. В периоды продуктивности творческие люди склонны чередовать фазы, когда они чрезвычайно высоко оценивают свою работу, и фазы, когда они убеждены, что она совершенно бессмысленна. Это указывает на то, что работа связана с одной из форм нарциссического переживания.

2. Эмпатия – аффективный когнитивный процесс чувствования, представления, осмысления и инстинктивного восприятия опыта другого человека. Способность к эмпатии лежит в основе нашей способности понимать других людей. Как таковая, она играет центральную роль во всех человеческих отношениях – особенно в тех, которые включают в себя эмоциональную близость и заботу о других. Однако эмпатией также можно злоупотреблять. Она может быть использована, чтобы манипулировать другими людьми, эксплуатировать, принуждать и контролировать их, что является проявлением ненормальной нарциссической черты личности по сравнению с нормальной, развитой в детстве способностью к эмпатии. Зачастую эмпатия впервые проявляется в способности трех- или четырехлетнего ребенка воспринимать опыт другого человека благодаря примеру чуткости со стороны воспитателей. Эмпатическая отзывчивость со стороны воспитателей, таким образом, жизненно важна для развития многих аспектов психологической жизни ребенка, включая базовое самоощущение.

3. Способность принимать бренность собственного существования зависит от ощущения реальности. У патологического нарцисса это может перерасти в ощущение, что он настолько великолепен, что его невозможно заменить, в то время как нормальный нарцисс оценивает себя более реалистично. Кохут объясняет, что «подобно тому, как первичная эмпатия ребенка к матери предшествует способности взрослого человека к эмпатии, так и его первичная тождественность с ней… рассматривается как предвестник расширения самости уже во взрослом возрасте, когда признается конечность существования индивида».

4. Далее Кохут отмечает, что «юмор и космический нарциссизм, который вышел за пределы индивидуальности, таким образом, являются трансформациями нарциссизма, и помогают мужчине окончательно подчинить себе требования нарциссического „я“ (то есть спокойно относиться к собственной ограниченности в принципе и даже к своему неминуемому концу)… Так ярко выраженные формы юмора и космического нарциссизма рисуют картину не грандиозности и надменности, а тихого внутреннего триумфа с примесью нескрываемой меланхолии» (С. 266).

5. Далее Кохут определяет мудрость нормального нарциссического взрослого человека.

«Мудрость достигается в основном благодаря способности человека преодолеть свой нескорректированный нарциссизм и опирается на принятие ограничений его физических, интеллектуальных и эмоциональных сил. Ее можно определить как объединение высших процессов познания с психологической установкой, сопровождающей отказ от этих нарциссических требований. Ни обладание идеалами, ни способность к юмору, ни принятие бренности бытия не говорят о мудрости сами по себе. Все три фактора должны соединиться, чтобы сформировать новую психологическую констелляцию, выходящую за рамки эмоциональных и когнитивных атрибутов, из которых она состоит. Таким образом, мудрость можно определить как устойчивое отношение личности к жизни и миру, отношение, которое формируется через интеграцию когнитивной функции с юмором, принятием бренности жизни и четко выстроенной системой ценностей» (С. 268).

Итак, мы видели, что первые три года жизни оказывают колоссальное влияние на нарциссизм маленького мальчика, по мере того как он становится мужчиной. От его отношений с матерью на этапе младенчества во многом зависит его способность стать зрелым человеком со здоровыми нарциссическими чертами, который может построить нормальную эмоциональную близость с женщиной.