Мне хватило нескольких глав, чтобы закрыть книгу и не возвращаться к переводу и комментариям В. Малявина. Может, проблема в том, что для этого издания не была определена целевая аудитория — то, стоит это оставить для широкого круга читателей или для людей, которые хотят узнать больше уже на чуть более глубоком уровне. Так или иначе, переводчик, явно пытаясь усидеть на двух стульях, ни справился ни с чем из этого.
«Дао дэ цзин» начинается со слов В. Малявина, занимающих почти тридцать страниц. Это не так много с учетом того, что нужно рассказать о самом учителе, о его жизни, об особенностях оригинала и перевода. Но это все написано таким пафосным языком, что читать невозможно. Сначала В. Малявин рассказывает о том, как далек был от страстей Лао-цзы, а потом принимается нахваливать его так, как будто это божество и будто тому это было бы приятно (Лао-цзы порицал возвеличивание людей, об этом говорится буквально в третьей главе). Еще и не устает через намеки транслировать мысль о том, что чудесным образом переводчику понятны все эти изречения. Более того, он неоднократно упоминает других исследователей, вот только в негативном ключе:
«Академическая наука, так жаждущая понимания, немало преуспела в том, чтобы сделать наследие Лао-цзы непонятным и неинтересным широкому читателю именно потому, что всегда стремилась установить предметный смысл речений провозвестника Великого Пути. Но ни метафизические или мифологические теории, ни математические схемы не раскроют той последней глубины смысла, которой странные писания «Старого Ребенка» обязаны своей долгой жизнью. Структура сказки никому не интересна, кроме горсти кабинетных ученых. Сказка всегда будет интересна детям».
Все бы ничего, но несколькими страницами позднее он делает сноску на свою книгу, снабженную «более детальными комментариями». Ему можно, а другим исследователям нельзя, не перепутайте.
Он настаивает на том, что этот вариант подойдет широкому кругу читателей, но при этом начинает рассказывать о множестве вариантов текста в подробностях, что интересно в основном востоковедам, и не делает сносок с пояснениями. Что значит «Старый Ребенок»? Лао-цзы. Почему он ушел именно на Запад? Потому что «уйти на запад» означало «умереть». Ничего из этого он не поясняет, поэтому для тех, кто не знает ничего о китайской культуре и истории, это издание будет очень непонятным и вызовет только раздражение, потому что рано или поздно придется почувствовать себя последним дураком.
От перевода учения Лао-цзы зависит не только, как много поймет читающий, но и правильно ли он поймет, как бы странно это ни звучало. Да, этот текст очень трудно переводить из-за особенностей древнего языка, но для этого и должны существовать комментарии и пояснения. У меня по мере чтения появился вопрос: зачем словарь терминов, если эти термины едва используются при переводе? В конце, например, есть прекрасное пояснение к тому, что такое Небытие и Бытие, но эти важные для понимания термины не переводятся в главе, где фигурируют.
Вот часть перевода:
«… обращаясь к полноте отсутствующего, постигаешь его исток; // Обращаясь к полноте явленного, постигаешь его исход».
В комментарии, вместо того, чтобы объяснить смысл сказанного, В. Малявин в очередной раз восхищается мудростью Лао-цзы, не раскрывая ее читателю. Мне пришлось, заплатив за книгу, открывать сторонние ресурсы и читать комментарии других исследователей. Тот же И. С. Лисевич справился с пояснениями гораздо лучше (на мой взгляд), делая отсылки на оригинальный текст и на исследования своих коллег. Он употребляет оригинальные термины, при этом спокойно поясняет каждый из них.
Я предлагаю вам сравнить комментарии.
Во второй главе фигурируют такие слова:
«Стоит лишь всем в Поднебесной познать, что прекрасное прекрасно - и оно уже зло!
Стоит познать, что добро есть добро - и оно уже не добро!
Ибо существующее и несуществующее одно другое порождает…» (перевод И. С. Лисевича).
И. С. Лисевич пишет о том, что добро и зло, красота и уродство, существуют вместе, потому что они и противоположны, и взаимозаменяемы. Без добра не бывает зла, без красоты не бывает уродства, и наоборот. Схожего мнения придерживаются и другие переводчики. Вот же то, что вынес В. Малявин:
«Лао-цзы не отрицает объективного характера добра и красоты. … те, кто живет мирскими понятиями, хотят выглядеть красивыми только потому, что боятся казаться уродливыми».
Это похоже на анализ начинающего, если не школьника (при всем уважении к школьникам), но никак не именитого востоковеда. Может, ему очень хотелось показать всем, что у него уникальный взгляд на учение Лао-цзы. В этом нет ничего плохого, но именно по этой причине его комментарии не подойдут начинающим, потому что расходятся с мнениями всех остальных исследователей. Поэтому мне, грубо говоря, этот взгляд показался уникальным только в своей оторванности от реальности, не имеющей ничего общего с комментаторской традицией. Было бы здорово, если бы он действительно открыл новую интерпретацию оригинального текста и подкрепил это все не только своими мыслями, но идоказательствами того, что она имеет право на существование. Но ничего из этого в комментариях я не увидела, по крайней мере к тем главам, которые прочитала. Только мысль о том, какой он особенный, а все остальные ничего не стоят. Это подход не взрослого человека, а ребенка.
Огромная проблема в том, что своими комментариями он еще и противоречит мыслям в книге, буквально создавая фактические ошибки, путая читателей. Мысли, может, и донесены просто (и то не всегда, потому что моментами он уходит в сложный, научный язык), но зачастую с абсолютно другим смыслом. Это стоит (сомнительно, конечно) прочитать только тем, кто уже знаком с «Дао дэ цзином» в других переводах. Остальным — абсолютно точно нет.
«Книга о Пути жизни (Дао-Дэ цзин). С комментариями и иллюстрациями» kitobiga sharhlar, 1 sharh