Kitobni o'qish: «Оковы смерти», sahifa 2

Глава 2.

Девочка взмахнула рукой, напрягая пальцы, но при этом оставляя запястье гибким, способным в одно мгновение сменить положение. Вокруг нее заплясали сотни зеленых огней, больших и маленьких. Она довольно, широко усмехнулась, глядя на то, как огоньки, повинуясь движениям ее тела и рук, парят в воздухе. Девочка напряглась сильнее, подключая вторую руку, прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться. Резко толкнула воздух от себя. Огоньки тоже рванули вперед, превращаясь в маленькие, но смертельно острые стрелы. Они вонзились в мишени, стоящие перед девочкой, прожигая их насквозь.

– Хорошо, Веда, очень хорошо, – Радамира стояла чуть в стороне, опираясь на ствол дерева.

Ведеслава делала успехи намного быстрее, чем Рада могла себе вообразить. Ей не так давно исполнилось четырнадцать. Снег только недавно успел сойти под влиянием теплеющих с каждым днем солнечных лучей. И Веда все свое свободное время проводила на улице, практиковалась и училась, с каждым разом все больше и больше поражая свою бабушку.

– Не очень и хорошо, – буркнула Веда. – Несколько огней погасли в полете.

– В твоем возрасте я и одного зажечь не могла. А тебе все мало, – хмыкнула Радамира. – Мираслава, как приедет, речи лишится от того, чему ты обучилась.

Девочка только пожала плечами. Почему-то не верила, что бабушка или Мира не могли так же. Сейчас для нее это просто, как говорить. Хотя в начале пришлось напрягаться куда больше. У нее вечно зудели и чесались ладони. Один раз она так перестаралась, что слегла с горячкой на несколько недель.

Радамира тогда обеспокоенной наседкой ходила вокруг, настойками поила, тряпки со снадобьями ко лбу прикладывала. Ворчала себе под нос, что не стоило разрешать внучке использовать силу в таком возрасте, пусть та и рвалась наружу.

Но только Веда почувствовала себя лучше, сразу покинула постель, продолжая учиться. Она могла лечить, защищаться, использовать силу для поиска тех, кому нужна помощь. Ее зрение стало лучше, нюх острее, ей даже удавалось видеть легкое свечение вокруг людей. Радамира объяснила, что это свет человеческой души рвется наружу. У кого-то он теплый, у других холодный.

– Полно, Веда. Сознание не хватало еще лишиться. У тебя дело есть на сегодня. Снова без меня пойдешь, взрослая уже, – сказала Радамира. – На юг поедешь, через лес, так быстрее, ты знаешь. Слыхала я, стратим в чаще у деревни поселилась. Воет и бурю на людей наводит, поможешь ей.

– Далеко забралась, – Веда поджала губы, думая о своем. – Она напугана?

– Вероятно. Оттого и кричит, чтобы не тронул никто, – кивнула Рада. – Ну все, ступай, дорогу помнишь? Выберешь нужную, к вечеру там будешь. Управишься – завтра ждать за столом тебя буду. Пирогов с щавелем напеку тебе, уже из банок достала его.

Веда улыбнулась бабушке и пошла собираться. Запрягла Весну, пристегнула мешок с вещами к седлу, накинула плащ на плечи, чтобы укрываться от холода. Подумав, не взять ли ей еще чего-то, всё же махнула Радамире и помчалась в чащу леса.

Петляла между деревьями, на ходу выбирая нужные повороты. Они ездили с бабушкой так много раз, но каждый ход меж стволами вёл в разные места, и Ведеславе стоило быть внимательнее.

Весна утробно храпела под ней, иногда вскидывая голову, чтобы осмотреться, вертела ушами, улавливая звуки, возможную опасность. Но всё было тихо. Нечисть не беспокоила их, мирно сидя в своих норах и озерах.

Бабушка не обманула. Стоило солнцу тронуть своими краями горизонт, как Веда и Весна выехали из леса, направляясь к ближайшей деревне. В лицо ударил солёный морской ветер, хотя бескрайних водных просторов было не видать.

Не успела девочка насладиться необычным запахом, как совсем неподалеку ударила молния, а следом за ней раздались раскаты грома. Веда прикрыла голову руками, прячась от оглушительного рева природы. Весна громко заржала, но на дыбы не встала, чтобы не сбросить хозяйку.

Сначала заморосил мелкий дождик, который практически сразу сменился на ливень. Накидка на голове тут же промокла. Девочка выругалась, тут же прикусывая язык от собственных слов. Но всё вокруг было ожидаемо – своим криком стратим может вызвать столь огромную волну, что потопит за раз целый корабль.

Гроза была меньшей из бед. Дожидаться остальных Веда не стала, толкнула Весну пятками, направляя её к виднеющимся из-за стены дождя огням деревни.

Ей удалось договориться и оставить лошадь в конюшне. Не зачем было ей мокнуть и встречаться с разгневанной, напуганной птицей с женским лицом. Убедившись, что Весна в безопасности, девочка, под странным взглядом мужика, выбежала наружу, а после рванула к границе деревни.

Бежала быстро, перепрыгивая через кочки, жмурилась от капель, хлеставших по лицу. Она забежала в лес, выгибаясь в спине, почувствовала тянущую боль в руках и ногах, так было всегда. Деревья и листва сдерживали непогоду, поэтому девочка скинула с головы промокшую накидку и прислушалась.

Сначала не было ничего кроме шума дождя и шелеста леса. Но потом по округе прошёлся обречённый крик, такой громкий и оглушительный, что девочке пришлось закрыть уши ладонями.

Когда стратим умолкла, а налетевший от её голоса ветер немного стих, Ведеслава смело пошла вперёд, раздвигая руками переплетённые друг с другом ветви. Огромная птица с женским лицом пряталась в самом центре леса. Там было сухо и тепло, замерзшие щеки Веды тут же закололо.

– Девочка…? – пророкотала стратим и немного высунулась из-за дерева.

– Добрый день, госпожа, – она уважительно поклонилась. – Меня зовут Ведеслава. Я пришла вам помочь.

– Помочь, – удивилась женщина-птица, по-совиному склонив голову. У неё были волнистые, короткие волосы и удивительно тёмные, синие глаза. – Чем мне поможет столь юное создание? Мое крыло сломано, я так далеко от дома, что мои сестры не слышат меня.

Веда перевела взгляд ниже от лица стратим и увидела, что левое крыло действительно безвольно болтается вниз, а большая часть перьев выдернута.

– Кто обидел вас? – спросила девочка, подходя ближе.

Стратим невольно попятилась по толстой ветке в сторону, не желая, чтобы ей ещё раз причинили боль.

– Я не разглядела. Было темно. Я парила над морем, пела песни рыбам, что так внимательно слушали меня. Кто-то набросил на меня сеть. Непростую, заговорённую. Я закрылась крылом, смогла вырваться, улететь. Ревела от боли, усеивая землю подо мной кровью, упала здесь и больше не смогла взлететь, – женщина-птица скривилась от боли, перемещаясь по ветке, чтобы лучше рассмотреть пришедшую к ней девочку.

Веда тяжело выдохнула. Стратим подрала не другая нечисть, хотя и это было бы удивительно. На неё напал человек. Совершил страшное преступление против другого мира. Стратим – прародительница всех птиц, её сила и сила её сестёр приравнивается к силе самого подводного царя.

– Можно я посмотрю? – попросила девочка, подходя ещё ближе.

Женщина-птица нахохлилась, перья встали дыбом, она была готова защищаться, если вдруг девочка окажется приманкой. Но, когда вокруг рук Веды заиграло зеленоватое свечение, птица доверительно спрыгнула на нижнюю ветку, склоняя голову.

– Сколько лет тебе, Ведеслава? – спросила стратим.

– Четырнадцать, – ответила девочка.

– Четырнадцать… Хорошо, хорошо. Я позволю тебе вылечить меня, – пророкотала женщина-птица, неторопливо перепрыгивая с ветки на ветку, чтобы оказаться перед Ведеславой.

Девочка с хорошо скрываемым интересом следила за стратим. Раньше Веда не видела таких, как она, лишь слышала рассказы бабушки. Встречала других полудев, полуптиц, что обитают в Чернолесье. Но перья у стратим были темнее, плотнее, отливали морской синевой и штормом.

Ведеслава осторожно приблизилась к повреждённому крылу, обученным взглядом осмотрела его. Ладони засветились зелёным, стратим вздрогнула, но не отпрянула. Только стала тяжело дышать, изредка вскрикивая на птичьем языке.

Лечение длилось недолго, навыки Веды были довольно искусны. Стратим довольно расправила крылья, осмотрела то, что было так неосторожно сломано. Всё было в порядке, даже выдернутые перья отросли. Она могла лететь.

– Меня зовут Майя, маленькая Веда. Скажи Радамире, она верно воспитала тебя, – сказала стратим и тут же взлетела. Стоило ей вылететь из леса, небо стало проясняться, тучи развеялись, дождь, шумевший снаружи, закончился.

Девочка ещё долго смотрела куда-то вверх, думая над тем, что сказала ей Майя. Она знала её бабушку. И Веда не понимала, странно это или нет.

***

Девочка устало прижималась к спине Весны, которая неслась вперёд между деревьями. Лес, где пряталась стратим, остался позади. Давно стало светать, солнечные лучи пробивались сквозь плотную крону, но всё равно умудрялись опалять щёку Ведеславы.

Ей хотелось скорее добраться до домика и упасть на мягкую кровать. Немного поспать, а после наесться бабушкиных пирожков и пройтись по лесным тропинкам.

Весна захрапела и ускорилась, чувствуя эмоции своей хозяйки. Копыта уверенно ступали по мягкой после лёгкого ночного дождя почве. Веда практически не держалась за поводья, позволяя лошадке выбирать дорогу, смело доверяла ей свою жизнь. Знала, что она не подведёт.

Через время Весна затормозила у дома и протестующе заржала, вынуждая девочку выйти из полудрёма. Рядом с Серогривом, пощипывающим траву, стоял ещё один конь, привязанный к крыльцу. Огромный, с серыми яблоками на белой шерсти. Такой способен вести на себе вооружённого воина в латах.

Веда настороженно спрыгнула на траву, придерживая Весну, чтобы та не бросилась выгонять незваного гостя. Успокаивающе похлопала её по шее и плечу, призывая быть осторожной и приветливой.

Когда вошла в дом, тут же ощутила чужой запах. Запах силы. Невероятной силы. Рядом с её ухом кто-то громко, призывно каркнул. Веда отшатнулась в сторону, врезаясь плечом в стену.

На полочке, где Радамира хранила часть своих настоек, по-хозяйски расположился большой белый ворон. Птица немигающим взглядом долго рассматривала девочку, а после отвернулась, принимаясь расчёсывать перья длинным клювом.

Веда, постаравшись справиться с быстро бьющимся сердцем, пошла дальше, выходя на кухню. Радамира сидела на своём привычном месте во главе стола, а напротив неё, где обычно садилась только Мираслава, был мужчина. Густая тёмная борода и жёсткие волосы, что спускались до лопаток. Широкую спину обтягивала белая рубаха, поверх которой был надет кожаный жилет.

Ведеслава так и замерла у двери, стараясь даже не дышать. Её пугали незнакомые мужчины, каждый из них напоминал ей об отце и его зверствах.

– Внучка моя, Ведеслава. С прогулки вернулась, и ягод даже не собрала, – произнесла Радамира, движением руки призывая Веду подойти ближе.

Девочка нехотя подчинилась, боком проходя мимо мужчины, продолжая держать спину закрытой. Бабушка обучила её бою на ножах, в другой комнате лежал заострённый меч, которым Веда за несколько месяцев научилась владеть. Но пока что страх был сильнее. Она верила, что сможет его перерасти, но точно не сейчас.

Мужчина следил за девичьими движениями, но никакой угрозы от него не исходило. Веда через силу смогла выдохнуть и расправить плечи, становясь рядом с бабушкой.

– Чеслав – глава Белых Воронов, Веда, – объяснила бабушка. – Зашёл за помощью, трав взять, сил набраться. Лишился он травника не так давно, а нового не нашёл ещё.

Веда с уважением склонилась перед гостем. Сказания о Белых Воронах ей были хорошо известны, но прежде ни одного из них она не видела. Девочка знала, они убивают тех, кого не могут спасти они с бабушкой. Считала ли она их безжалостными? Трудно сказать, если не остановить разгневанную, жаждущую крови нечисть, погибнет много добрых людей. Выходит, Вороны приносят необходимую жертву.

– Не бойся, девочка. Подойди ближе, – властным голосом велел Чеслав. Веда хотела было прижаться к бабушке, но та завела руку за спину, оставляя внучке выбор. Хотела посмотреть, как она борется с собой, и кто же в итоге победит? Страх или сила?

Ведеслава сглотнула сухим ртом, но всё же сделала несколько шагов вперёд, оказываясь перед мужчиной. Чеслав оглядел её внимательным, тяжёлым взглядом, а после его серьёзное лицо вдруг стало мягким, губы растянулись в улыбке.

– Послушная, и в хозяйстве небось помогаешь? – поинтересовался Ворон, и девочка тут же кивнула. – Славно, племянница моя твоего возраста. Ленивая девка, никуда не годится. Своих у меня нет.

Чеслав протянул руку, и Веда её пожала. Почувствовала жёсткую ладонь, испещрённую мозолями и шрамами. Горячую, тяжёлую. Если такая ударит даже в пол силы, синяк останется надолго. Девочка незаметно тряхнула головой, бабушка не даст её в обиду. Она сама не даст себя в обиду.

– Зачем вы здесь? – вопрос вырвался сам собой. Ей было интересно, надолго ли здесь останется Чеслав.

Ворон перевёл взгляд на Радамиру, желая увидеть её реакцию на поведение Веды. Но Рада и бровью не повела, её внучка имела полное право делать всё, что захочет в этом месте.

– Чеслав охотился на упырей неподалёку, другая деревня попросила о помощи, там завелись чёрные псы на кладбище. Роют могилы, покойников жрут. А ему травы нужны, чтобы задурить их. Вот и пришёл, ему рассказали, где искать меня, – объяснила за мужчину Радамира, и Ведеслава понятливо кивнула.

***

Чеслав ушёл к вечеру, забирая с собой и заговоренный меч, до этого стоявший у стены. На следующий день он вернулся, вновь за травами. А потом снова и снова. Веда даже стала к нему привыкать. Больше не шугалась его грузных шагов и громкого дыхания. Радамира была равнодушна к гостю, но не гнала его ни разу, была гостеприимна. Один раз Ворон даже на ночь остался, взамен принося еды.

Когда он явился в очередной раз, Ведеслава копалась в погребе по просьбе бабушки. Услышала резкий звук шагов, затем карканье ворона. Но не стала выходить, продолжая перебирать баночки и коробочки, освобождая место для новых. Думала, что Чеслав вновь пришёл за нужными снадобьями, поэтому принялась упорнее убираться. Тогда Радамире будет проще найти нужное. Но затем Белый Ворон заговорил, и девочка замерла от его слов.

– Костяные Врата, где они? – сухо потребовал он.

– В сказках и былинах. То ли сам не знаешь? – спокойно ответила Радамира, неторопливо отрываясь от своих дел.

– Остроту свою оставь для внучки, – рявкнул мужчина. – Где она? Может, с ней рядом ты охотнее говорить будешь?

Веда отшатнулась от выхода из погреба, который скрывался за печью. Чудом не оступилась о лежащие на полу мешки и не упала. Постаралась справиться с дрожью в руках, вокруг которых бесконтрольно парила её сила.

– Оставь это, – грубо сказала Рада. – Тронешь её, и я убью тебя.

– Слишком много громких слов от дряхлой старухи, Радамира. Говори, где врата? Снующие по тёмному лесу травницы, ведьмы. Вы знаете, где они, – продолжил Чеслав, и Веда услышала звук, с которым мужчина достал свой меч.

Они какое-то время молчали, и девочка всё же решила подойти ближе, выглянуть из темноты. Она видела лишь край печи и прямую спину бабушки. Пусть ступала девочка осторожно и тихо, Радамира всё равно услышала. Незаметно завела руку за спину, жестом показывая, чтобы её внучка сидела тихо.

– Я успел насмотреться здесь. Книги не просто про травы, я не слепой. Цвета Мораны повсюду. И внучка твоя такая же. Верящая в силу Мораны. Ты можешь продолжить жить в этой глуши. Только скажи, где Врата. И я уйду, забыв, что бывал здесь, – тон Чеслава стал чуть мягче, но Веда была уверена, его лицо оставалось пугающим.

Радамира ничего не ответила, и Ведеслава нетерпеливо переступила с ноги на ногу. На этот раз тишина её подвела, половица не скрипнула, но невольно зашуршала. Звук выдался негромким, простой человек не услышал бы его. Но слух Белого Ворона был острее.

– Вот как. Твоё продолжение здесь. Прячется. Выходи, Ведеслава, не бойся, – Чеслав сделал несколько широких шагов.

Веда так и не поняла, что тогда увидела Радамира в его взгляде или жестах, но она тут же сорвалась с места, отрезая мужчине путь к своей внучке.

Рада только успела крикнуть:

– Беги, Веда!

И девочка побежала, проскакивая между бабушкой и печкой. Она увидела разъярённый взгляд Чеслава, наполненный ненавистью и злобой.

Она не успела добежать до двери, как её кожу обожгла резкая, жгучая боль. Меч Ворона достиг своей цели, рубящим ударом рассекая спину Веды от плеча до поясницы.

Девочка закричала и завалилась вперёд, перед глазами заплясали чёрные пятна, в ушах зашумело. Ей показалось, что она уже умерла, что мир вокруг рассыпался на кусочки. Она услышала вороньи крики и рёв Чеслава, которому большая чёрная птица исполосовала лицо когтями. Бабушка стояла на защите Ведеславы, орудуя теми силами, что всё ещё были у неё. Угасающими силами.

Чеслав отбросил Радамиру в сторону, деревянный стол, в который врезалось её тело, треснул. Мужчина двинулся к рыдающей от боли Веде, зло улыбаясь.

– Где Врата, Радамира? Иначе я убью её на твоих глазах, – широкая ладонь практически схватилась за волосы Веды.

Но Радамира не сдавалась. Голубоватая, практически прозрачная сила толкнула Чеслава, а бабушка вновь закричала:

– Беги, Веда! Убегай! – девочка не поняла, что придало ей сил, но она всё же смогла подняться на ноги и побежать.

Последнее, что она увидела, это меч Ворона, острие которого направлялось в грудь Радамиры.

***

Ведеслава не понимала, сколько времени прошло. Весна привезла её к дому, пахнущему смертью. На негнущихся ногах девочка подошла к распахнутой двери. Повсюду валялись чёрные и белые перья. Вороны боролись друг с другом. И чёрный проиграл.

Радамира лежала на полу в луже собственной крови. Изуродованное от ударов лицо было практически не узнать. Чеслав выбивал из неё ответ, но всё равно не смог его получить.

Ведеслава упала на колени, дотрагиваясь дрожащими, не способными больше ни к чему руками до бездыханного тела. Схватилась за край порванного платья, бессильно сжала его. Слёзы текли по щекам, она давилась безмолвным рыданием, задыхалась от боли. Душевной и телесной. По её спине продолжала течь кровь.

Она сквозь влажную пелену смотрела на очертания Радамиры, понимая, что теперь навеки осталась одна.

Глава 3.

Ведеслава очнулась из-за того, что кто-то с силой ударил её по лицу. Её голова откинулась назад и врезалась в стену, усиливая боль. Травница почувствовала, что ей разбили губу, и теперь из неё идёт кровь. Девушка, недолго думая, сплюнула в сторону, поднимая глаза на того, кто стоял перед ней.

Незнакомый парень в чистой одежде с вышитым вороном на рубахе в районе груди. Она с презрением скривилась. Не трудно догадаться, что это обычный воронёнок, которого взор Белобога обошёл стороной. Ей даже стало обидно, что к ней приставили обычного человека.

– Привет, красавица. Хотя, раньше тебя можно было так назвать, но не сейчас, – незнакомец присел на корточки, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с травницей.

Веда дёрнулась вперёд, желая вырвать у несостоявшегося Ворона его длинный язык, но поняла, что всё её тело заковано в цепи, которые крепились к стене позади. И это были необычные цепи – девушка чувствовала от них чужую силу, тёмную силу, с которой её ослабевшее тело отчаянно боролось.

Теперь она поняла, почему здесь только Воронёнок, который был здесь больше для красоты, нежели для того, чтобы остановить её попытку побега.

– Знал, что деревенщины вроде тебя не обучены тому, как вести себя с теми, кто выше. Надо поздороваться и назвать своё имя, – парень манерно поклонился, что вывело травницу из себя. Хотя она никогда так не реагировала на столичные наклонности Владислава. – Меня зовут Данияр.

– Мне плевать, – хмыкнула Веда, облокачиваясь на спинку стула, словно ей и правда было удобно сидеть и всё происходящее её ничуть не пугало.

Но нет, ей было не по себе. Настоящим страхом это не назвать, она разучилась бояться очень давно. Но вот нож, который крутил в руках названный Данияром, мог значить только одно: сегодня прольётся кровь. И эта кровь будет её, но подыгрывать она всё равно не станет.

– Вот как, – печально свёл брови Воронёнок. – Я бы убил тебя прямо сейчас. Но, к сожалению, ты нужна нам живой, пока не выдашь одну свою тайну. А потом, уверен, я буду тем, кому позволят прервать твою жизнь.

– Ну так смелее. Спрашивай, кто знает, может быть, я буду в настроении и поделюсь тем, что сидит глубоко внутри меня. Только не уверена, что тебе это понравится, – прищурила глаза Ведеслава, вновь наклоняясь вперёд.

Цепи сжали её руки и сильнее обвились вокруг груди и рёбер, стало тяжелее дышать, но она всё равно с ухмылкой смотрела на Данияра. Чувствовала, что её непокорность заставляет закипать его немаленькое самолюбие. Была уверена, что глупый Воронёнок самолично вызвался допрашивать её, хотел что-то доказать. Вот только зачем и кому?

– Хватит зря языком чесать, Данияр, – Веда и не заметила, как дверь её темницы отворилась, а на пороге остановился Чеслав.

Её глаза на мгновение вспыхнули синим, но тут же погасли, всю силу отбирали проклятые цепи. Чеслав прошёл внутрь и остановился рядом с Воронёнком. Тот в момент выпрямился, расправил плечи, готовясь выполнять приказы. Девушка зло улыбнулась: отвергнутый щенок хочет получить ласку первого хозяина.

– Слушай внимательно, Ведеслава, ведь только от твоего выбора зависит, как долго ты будешь мучиться, – прогремел мужчина, обращаясь к девушке, хотел продолжить, но она его перебила.

– Чтобы ты не получил желаемое, я готова проливать кровь вечно, – с ухмылкой выплюнула она, вновь получая удар. На этот раз от Чеслава, и был он в разы сильнее удара Данияра.

– А теперь заткнись. Я мог бы вырвать тебе язык, глупая девка, – прошипел Чеслав, наклоняясь и обхватывая горло девушки рукой.

– Но мой язык тебе нужен. Незадача. Данияр тоже грозится убить меня, но я нужна живой, – продолжила Веда, не обращая внимания на толстые, сильные пальцы, мешающие ей дышать.

– Ты много болтаешь, как и та старуха, что вырастила тебя, – Радамира. Она знала больше, чем надо. И унесла эти знания с собой в мир Мораны. Но плевали мы на них. Кто же знал, что пока мы искали Врата, один из ключей был перед нами. Даже два. Черноглав был взбешён, когда узнал, что я убил старуху. Назвал её старшей тенью из тех легенд, что пылятся в моих книгах. А когда я вернулся обратно, ни тебя, ни тела не было. Говори, где закопала её, уверен, тебе бы не хватило духу сжечь свою бабку, – Чеслав говорил, Данияр слушал, а в жилах Ведеславы закипала ярость, которую она глушила все эти годы.

Она вырвалась наружу, желая утопить в ярости всех, кто был в этой крепости. Но оковы были сильнее, они поглотили её, и Веда не нашла ничего лучше, чем плюнуть в лицо Чеслава смесью слюны и крови.

Старший Ворон от неожиданности качнулся назад и чуть было не упал, но сумел удержать равновесие.

– Я знал, что это будет тяжело. Займись ей, Данияр. Пусть заговорит до прихода Черноглава, – Чеслав вытер щёку тыльной стороной ладони и вышел из комнаты. Веда осталась один на один с Воронёнком с безумной улыбкой.

Сильнее всех в своей жизни она боялась и ненавидела именно Чеслава. Остальные её мало волновали. И она обязательно выполнит данное себе обещание и убьёт его.

Травница не успела подумать о чём-либо ещё, лезвие ножа разрезало ей кожу на плече, горячая кровь потекла вниз, впитываясь в ткань разорванной рубахи. Начались часы мучений.

Веда кричала, не сдерживая себя. Плевать, что её крики приносят её обидчику только радость. Она же за ними старалась спрятаться от боли. Бабушка всегда говорила, что это действенный способ. Сейчас травница не была в этом уверена. Вероятно, её мучения были столь сильны, что от них невозможно было скрыться.

Все её руки и ключицы были изрезаны ножом, лицо Данияр отчего-то не трогал. На нём и так красовались два синяка и разбитая губа, было достаточно. Иногда Воронёнок прерывался, позволяя девушке передохнуть и перевести дыхание, отходил в сторону, чтобы смочить горло, а после повторял вопрос, который задал Чеслав. Где похоронена Радамира?

Ведеслава упрямо молчала, облизывая потрескавшиеся губы. Скалилась, один раз расхохоталась в лицо тому, кто терзал её тело на протяжении нескольких часов. Она не скажет ничего, даже если они срежут с неё каждый кусочек кожи тупым, ржавым ножом. Не скажет и точка. Поклялась самой себе памятью своей бабушки, что будет молчать.

Несколько раз девушка старалась потерять сознание, избавить себя от мучений хотя бы на несколько сладких мгновений. Но Данияр каждый раз был быстрее и приводил её в чувства до того, как она сможет закрыться от боли.

Он ушёл ночью, перед этим влив в горло девушке какую-то настойку. Веда поняла, что это для заживления ран. Без неё она, скорее всего, умерла бы к утру от потери крови. Но теперь тело восстановится, и можно будет начать сначала.

Она постаралась не тратить ночные часы на глупый сон. Думала, гадала, что может сделать, чтобы сбежать. Живой и свободной она будет ещё большей опасностью для замысливших что-то Воронов. Девушка тяжело выдохнула, когда подумала о Владе. Он не выходил у неё из головы, хотя травница старалась выпроводить его оттуда.

Ей было интересно, что с ним. Может, его тоже пытают? Нет, это вряд ли. Влад один из Воронов, его незачем допрашивать, он ничего не знает. Наверное, он пирует вместе с остальными, ест и пьёт, даже не думая о том, что сейчас с ней.

Веда не знала правды, зато мастерски выстраивала в голове образы и картинки, принимая их за истину. Вот Влад в чистой одежде и с уложенными волосами стоит посреди залы с огромным столом, наполненным яствами. Улыбается, смеётся, пригубляя вино из бокала. Кто-то хлопает его по плечу, кто-то хвалит за хорошую работу. Он ведь привёл им нужную девчонку.

Девушка скривилась, отмахиваясь от всех этих мыслей, но уже смирилась, что не увидит Влада. Даже если сможет сбежать, не станет искать его. Просто исчезнет. И больше не станет доверять никому. С неё хватит предательств.

Но надеждами на побег Веда перестала себя тешить, когда поняла, что цепи ей не разорвать, как бы она ни старалась. Они высосали слишком много сил из неё, пока она была без сознания.

Девушка думала, что, скорее всего, умрёт здесь, связанная и избитая. Наконец-то направится в Мир Мораны, о котором знала немало, и вновь разделит свою жизнь с бабушкой, только теперь она будет длиною в вечность.

Утром вернулся Данияр, вновь силой заставляя её выпить что-то. Веда догадалась, что это вместо завтрака, обеда и ужина. Чтобы она и не подумала умереть от голода или жажды. Умный ход.

И вновь всё повторялось. Раны на руках и ключицах. Сегодня Данияр был менее терпелив, чем вчера. Порезы появились даже на шее, а на каждое колкое слово Веда получала удар по лицу. В какой-то момент она даже подумала, что ей могут выбить зубы. Но пока всё обходилось только разбитой губой и опухшей скулой. Отец колотил её с такой же силой.

Потом Воронёнок вышел на какое-то время и вернулся с новой баночкой. Смочил нож в её содержимом и продолжил пытать девушку, задавая один и тот же вопрос: где похоронена Радамира?

Теперь что-то изменилось, к телесной боли прибавилась душевная. И эта пытка была намного страшнее. Перед глазами девушки плавали образы из её прошлого: мёртвая бабушка, озлобленный на весь мир отец, вымещающий всю свою боль на дочери, даже мать, укачивающая младенца. Веда кричала и рыдала, её топили в собственной голове, и она не могла справиться с этим.

В какой-то момент все образы рассеялись, и на их место пришёл Владислав Гордеев, такой, каким она его представляла: красивый и статный, с мечом на поясе.

– Помоги мне. Прошу, помоги мне, – Ведеслава сама не понимала, что лепечет. Ей казалось, что она говорит шёпотом, одними губами. На деле же она вопила на всю комнату, вызывая улыбку у Данияра. – Пожалуйста, Влад, помоги мне. Пожалуйста.

Девушка выла от боли, хрипела, кашляла, сплёвывая кровь. Но каждый раз упрямо сжимала губы, отказываясь говорить. А терпение Воронёнка рассеивалось с каждой новой минутой молчания травницы.

Он вызвался выполнить это задание, а теперь проигрывает какой-то худощавой девке. Данияр не понимал, что окажись на его месте кто-то другой, да хоть сам Чеслав или один из Гордеевых, Ведеслава всё равно ничего бы не сказала.

– Да я сейчас убью тебя, – парень сжал одной рукой её щеки, заставляя их внутреннюю часть врезаться в зубы, а другой поднёс нож прямо к глазу.

– Давай. Сделай это, – прохрипела Ведеслава. – Ну же. Покончим с этим.

И на мгновение ей показалось, что Данияр и правда убьёт её. Но он лишь оттолкнул её от себя, влепил пощёчину с замахом и отступил. Нельзя. Ему нельзя её убивать.

– Ты скажешь мне. Иначе я выколю тебе глаза и отрежу пальцы, – прорычал Данияр, наставляя на девушку нож.

– Что-то мне подсказывает, – она сделала глубокий вдох, кривясь от боли во всём теле, – что я нужна вам без увечий, целая. Я права?

Он вновь ударил её по лицу, и Ведеслава наконец-то потеряла сознание, позволяя себе отдохнуть.

***

Это был долгий глубокий сон, в котором девушка видела свою бабушку. Она что-то говорила, но Веда не слышала её слов. Для неё они были похожи на шум ветра и плеск воды.

Травница открыла глаза около полудня. Все раны вновь зажили, хотя она помнила, что никакого зелья вчера не было. Кто-то другой вылечил её. Она резко подняла голову, затекшая шея заныла от тянущей боли.

Перед ней сидел старик. На его голову был накинут тёмный капюшон, но девушка всё равно видела его морщинистое лицо, только глаза скрывались в тени. Веда почувствовала холод, бегущий по спине, и он исходил именно от незнакомца.

Худоватого на вид, щуплого, даже больного, но девушка знала, что его внешность всего лишь обманчивый образ. Он способен уничтожить это место за несколько мгновений, если постарается. Но она всё равно его не боялась. Пусть бабушка и говорила уносить ноги от черномагов. Ей некуда было бежать, а значит, и бояться не стоит.

– Приветствую, младшая из теней, – просипел старик, еле открывая рот с тонкими, иссушенными губами. – Звать меня Черноглав. Уверен, ты знаешь и понимаешь, кто я такой.

Ведеслава не ответила, её уже который раз назвали младшей из теней, и теперь все её мысли были связаны не с разговором с черномагом, а с поиском ответов. Она облизала губы, чтобы те не потрескались ещё больше, когда она решит заговорить со стариком, и стала смотреть на него исподлобья. Длинные, запутанные волосы в некоторых местах слиплись из-за крови и теперь падали на её лицо. Убрать рукой она их не могла, приходилось сдувать, что получалось не очень.

– Мне поведали, что ты не дала ответ на мой вопрос, – старик наконец-то снял капюшон, и Веда увидела обыкновенную лысеющую макушку и тёмные волосы с заметной сединой. Впавшие глаза, обрамлённые сеточкой глубоких морщин, были чёрными.