Kitobni o'qish: «Загадка города Шахтар», sahifa 3

– Вспомнишь солнышко… – пробормотала Надя, неохотно поднимаясь со стула. – Подождешь меня? Как раз скажу ей, чтобы забрала эти газеты в читальный зал. А то потом еще всыплет мне, если с ними что-то случится…

Очередной выговор она пропустила мимо ушей: настроение и так было ниже некуда, и Фрекен как будто это почувствовала. Она прервала ругань на полуслове, окинула притихшую девушку недовольным взглядом и, пригрозив, что проверит чистоту взрослого отдела, удалилась, оставив Надю с очередью детей и их родителей. Работа снова ее закрутила: книги, карточки, уборка пыли, попытки отмыть от той же пыли саму себя. Надя понадеялась было, что Эльдар ей поможет, но того и след простыл, и с двумя потоками читателей ей пришлось разбираться самой.

К концу дня она чувствовала, что уже закипает. Людей видеть не хотелось, и она с радостью вернулась к старым газетам, которые не задавали глупых вопросов и не лапали книги руками в мороженом. Пробежав по стопкам взглядом, Надя уже взяла недоделанные формуляры, но остановилась. Что-то было не так. Вернувшись к газетам, она снова пересчитала их, проводя по сгибам пальцем. Затем пересчитала еще раз, поднимая каждую и сверяя дату на первой полосе. Чутье не подвело: несколько выпусков исчезли. Взяли их из середины одной из стопок, перемешав остальные газеты, чтобы скрыть кражу. Кому могли понадобиться газеты десятилетней давности, спросила себя Надя и тут же дала ответ.

– Эльдар! – Она треснула кулаком по столу. – Вот, значит, куда ты убежал?!

Кипящая внутри злость требовала пойти и надрать ему зад прямо сейчас, но Надя заставила себя сесть и сделать несколько вдохов и выдохов. Рабочий день еще не закончился, формуляры на газеты не заполнены, а она…

– Вот черт.

Она уже сказала Олимпиаде Васильевне, что отнесет газеты в читальный зал завтра утром, и библиотекарша ни за что об этом не забудет. Надя запустила пальцы в кудри. Она уже готова была выдирать себе волосы.

– Что же делать, что же делать, что же делать?.. – зашептала она, лихорадочно размышляя.

Если Фрекен узнает, что архивные газеты вынесли у нее из-под носа, и не кто-нибудь, а именно Эльдар, которого библиотекарша на дух не переносила, Надя вылетит с работы со скоростью света. Она должна вернуть пропажу как можно быстрее и уже завтра утром сделать вид, что ничего не случилось, но как успеть все за один вечер и где вообще искать газеты?!

Успокойся, приказала она себе, дыши глубже. Эльдар должен быть в общежитии. Пока что надо все подготовить. Вечером она придет к нему, заберет пропавшие газеты, силой, если понадобится, и утром вернет их на место. Стоит заполнить карточки заранее и прийти в библиотеку раньше Фрекен, та ничего не узнает.

Других идей у нее не было, и девушка поспешила вернуться к своим задачам. То и дело поглядывая на часы, она занесла в картотеку сохранившиеся газеты, разложила их по порядку, заготовила формуляры для украденных номеров и спрятала их в стопке пустых читательских билетов. Закончила она как раз вовремя: Олимпиада Васильевна внезапно появилась из прохода за ее спиной и придирчиво осмотрела зал.

– Надежда, я ухожу, – объявила она, обходя конторку. – Не забудь погасить свет и закрыть все на ключ.

– Конечно, – та выдавила улыбку, стараясь не показать радость. – До завтра, Олимпиада Васильевна.

Библиотекарша имела привычку засиживаться в читальном зале, а уходить раньше нее – значило обеспечить себе утреннюю выволочку. К счастью, архив утомил даже Фрекен, и Надя встала в очередь на вход в общежитие еще до девяти часов вечера. Первый этаж снова наполнился жизнью, и о случившемся ночью уже никто не вспоминал.

– Мать моя женщина, ты что, в цемент упала? – Лена как раз выходила из подвала с тазом в руках, когда соседка подошла к лестнице.

– Скорее угодила в пылевой ураган, – хмыкнула та и понизила голос: – Ты не знаешь, Эльдар у себя?

– Где же еще, – усмехнулась медсестра. – А зачем он тебе?

– Он украл из библиотеки архивные газеты, я должна их вернуть. – Надя пошла в сторону коридора, но ее быстро остановили.

– Куда ты собралась в таком виде? В гроб краше кладут, – бесцеремонно оценила ее внешность Лена и потащила соседку наверх: – Пошли лучше домой. Душ примешь, голову вымоешь. Никуда Эля из общаги не денется. Если что-то взял, наверное, ему это нужно. Как раз сделает, что хотел, и будет меньше артачиться. Ты же знаешь, он упрямый, как баран.

Надя, и правда, уже была знакома с эльдаровским упрямством: если он чего-то не хотел, заставить его было почти невозможно, а вот своих целей он добивался любыми способами. Она и сама мечтала смыть с тела сухую серую вуаль, от которой уже все чесалось, и покорно ушла в ванную. Тут, взглянув на себя в зеркало, она осознала, какими точными были Ленины слова. В ярком свете ламп стала видна вся засевшая в волосах пыль, серые пятна на коже, размазанная по лицу косметика. «И правда, в гроб краше кладут», – подумала Надя. В горле собрался ком, она сжала челюсти, лишь бы не дать подбородку предательски задрожать. Стараясь не думать о том, насколько проигрывала той девушке, что над ней смеялась, она яростно терла себя мочалкой и взбивала на голове пену. Внешнему виду это помогло, но подбородок дрожать не перестал.

– Другое дело! – похвалила ее Лена, но Надя не слушала: даже не высушив волосы, она оделась в первое попавшееся и устремилась на первый этаж.

Не обращая внимания на людей вокруг, подошла к комнате, в которую нельзя было заходить, и замолотила кулаками в дверь. Когда Эльдар все-таки открыл, по удивленному взгляду стало понятно, что он ее не ждал.

– Га. Зе. Ты, – отчеканила Надя, протягивая руку.

– Прости, – вздохнул он. – Надо было оставить записку… Я их верну, честно.

– Возвращай. Сейчас же.

С минуту они смотрели друг на друга.

– Без них ты не уйдешь? – Надя помотала головой, и он отступил на шаг, жестом приглашая ее зайти: – Тогда прошу. Не в коридоре же стоять.

Надя решительно вошла и огляделась. Комната совсем не была похожа на запретную зону, и девушка снова задалась вопросом, почему ее нельзя посещать. Обстановка здесь была куда более аскетичная, чем у них с Леной. «Как в морге», – подумала Надя, вспомнив, кем Эльдар работает. Одинокая кровать в углу, широкий стол у зашторенного окна и книжный шкаф там, где должно было быть место второго жильца.

– Ты живешь один? – удивилась она.

– Как и все на первом этаже, – кивнул Эльдар и прошел к столу. – Нам нельзя открывать окна, если помнишь. Двоим тут дышать будет нечем.

Надя что-то промычала в ответ. Она прочитала то правило, но не заостряла на нем внимание, потому что жила на пятом этаже, и им было запрещено открывать окна только по ночам. «Как они тут живут, бедные?» – подумала она, рассматривая кухню. На женский взгляд, она была совсем пустой: только кофе, чайник да позабытая кастрюлька на плите. Готовкой Эльдар явно не утруждался, и становилось понятно, почему он такой исхудавший. На книжном шкафу громоздились какие-то журналы, тетради и просто пачки бумаги вперемежку с потрепанными книгами. Надя хотела было подойти ближе, но заметила разложенные на столе старые газеты и быстро пересчитала их. Да, все пропавшие номера были здесь. Эльдар что-то переписывал из них в большую тетрадь, а ее приход прервал его занятие. Махнув рукой на кровать – сядь, подожди, – он вернулся к столу.

– Зачем ты вообще их украл?! – сердито спросила она, нетерпеливо постукивая пальцами о край кровати.

– Не украл, а одолжил, – поправил ее Эльдар. – Я бы вернул их завтра перед работой. Ты хотела отдать газеты в читальный зал, а Фрекен костьми ляжет, но не даст мне на них даже взглянуть. Когда ты ушла, я посмотрел даты. Там были нужные, вот я и взял их. Не подумал. Еще раз прошу прощения, я должен был тебя предупредить.

– Да, было бы неплохо, – огрызнулась она, и в комнате снова повисло молчание. Однако долго девушка его не удержала.

– Если она узнает, что газеты пропали, она меня четвертует! Ты мог просто сказать, что хочешь почитать их, я бы ничего ей не говорила…

– Я же сказал, что не подумал! Я извинился!

– Не кричи на меня! – Из глаз брызнули слезы. – Мало того, что… Еще и ты тут!

Она уткнулась лицом в колени, изо всех сил стараясь не расплакаться, но сдерживать накопившиеся чувства больше не получалось. Стыдясь поднять голову на Эльдара, она могла только услышать его вздох, звуки шагов и шум крана. Похлопав ее по плечу, парень протянул ей стакан воды, и Надя, всхлипнув, благодарно кивнула.

– Прости, – прогнусавила она и попыталась встать. Ноги почему-то тоже дрожали. – Наверное, мне лучше уйти… Зайду за газетами перед уходом.

– Куда? – сильная рука усадила ее на место. – Десять минут одиннадцатого. Комендантский час.

– Уже? – Она перевела взгляд на будильник. – Как же… Мне теперь до утра здесь сидеть?

Эльдар кивнул, снова поворачиваясь к газетам.

– Вахтерше позвони только. Или не звони, Ленка наверняка уже отчиталась. Я спать не буду, так что кровать в твоем распоряжении.

Надя смущенно поблагодарила его и подтянула колени к груди. Все еще нестерпимо хотелось рыдать, и она попыталась отвлечься, следя за жилистыми руками Эльдара, пишущими, подчеркивающими и перелистывающими страницы. С кровати ей было видно только крупные выцветшие заголовки, которые вещали о трагедии, постигнувшей город десять лет назад.

– Ты переписываешь статьи об обвале шахты? – Он кивнул. – Зачем?

– Пока не знаю, – ответил он после недолгого молчания. – Может, когда-нибудь пригодится. Я плохо помню, что об этом писали газеты.

– Неудивительно. – Надя глянула на него, прикидывая возраст. – Ты тогда, наверное, еще в школе учился? Я в детстве не читала новости.

– Да, – Эльдар криво усмехнулся, – я тоже.

Разговор оборвался. Надя перевела взгляд на комнату, но смотреть было особо не на что. Из-за закрытого окна было ужасно душно. Голова потяжелела и сама собой потянулась к подушке. В мыслях витали обрывки разговоров и событий прошедшего дня. Произошло так много всего и так мало хорошего. Она попала в архив, но только ужаснулась от увиденного, чуть не сорвала спину, опозорилась перед парнем, который ей нравился, и узнала, что у него уже есть подружка, по милости Эльдара оказалась на пороге увольнения, а теперь еще и вынуждена ночевать в комнате, в которую нельзя даже заходить. И все из-за чего? Из-за того, что она просто хотела ответственно выполнить свою работу? Из-за того, что ослепла от злости и забыла о правилах? Или все дело в этом странном городе, которому словно нравится разрушать ее мечты?

Размышляя, где же она свернула не туда и куда теперь ведет ее путь, уставшая девушка прикрыла глаза и не заметила, как провалилась в сон.

* * *

Противный лязг будильника выдернул ее из дремы, и Надя, не открывая глаз, протянула руку, чтобы его выключить. Пальцы схватили пустоту, и она недовольно подняла голову. Тумбочки, на которой стоял ее будильник, на прежнем месте не оказалось, да и комната выглядела незнакомой. Пару секунд Надя ошалело смотрела перед собой, а потом вспомнила, что заночевала у Эльдара, и рывком села на кровати. Хозяин комнаты все так же сидел за столом в окружении украденных из библиотеки газет и исписанных тетрадей. На проснувшуюся девушку он лишь мельком глянул и кивнул вместо пожелания доброго утра.

– Я почти закончил, – пояснил он, хотя она ничего не спрашивала. – Можешь пока принять душ и позавтракать.

Он перевел взгляд на маленький холодильник.

– Не уверен, что там что-то есть, но вдруг тебе повезет.

Надя потянулась и через силу встала. Проходя мимо, она бросила взгляд в открытую тетрадь.

– Иди в душ, – повторил Эльдар, и она хмыкнула.

– Вас этим каракулям в меде на отдельном курсе учат, что ли? У Лены почерк тоже нечитаемый.

Он не ответил, лишь недовольно уставился на нее через плечо, и Наде ничего не оставалось, кроме как пойти в ванную. Она никак не могла сегодня опоздать на работу.

Приняв душ и почистив зубы пальцем, проверила холодильник. Похоже, завтракал, обедал и ужинал Эльдар на работе, потому что внутри разве что мышь не повесилась. Пришлось обойтись пустым чаем. Налив в кружку кипятка, она наскоро оделась и пригладила кудри. Эльдар тем временем складывал старые газеты в аккуратную стопку, напоследок просматривая передовицы. Читая заголовки, он качал головой и тяжело вздыхал. Надя подняла взгляд от кружки и посмотрела на его хмурое лицо, от собравшихся морщин казавшееся лет на десять старше.

– Не нашел, что искал? – как бы невзначай поинтересовалась она.

– Нет… – пробормотал он, перелистывая страницы тетради. Надя подошла ближе. Эльдар провел пальцем по списку из дат и нечитаемых подписей. – Мне нужны личные записи прошлого архивариуса. Если, конечно, они вообще сохранились…

– Он писал об обрушившейся шахте? – удивилась Надя. – О чем там можно писать?

Эля облизал губы и медленно, обдумывая каждое слово, ответил:

– Никто точно не знает, почему шахта обрушилась. Проводили какое-то расследование, не написали толком никаких объяснений, а потом просто закрыли территорию и охраняют ее теперь как зеницу ока.

Он сложил страницы одного из номеров и посмотрел на фотографию на обложке. В черно-белом снимке угадывались руины старой штольни. Эльдар несколько секунд в упор смотрел на фотографию, а потом содрогнулся, будто его вдруг начало знобить.

– Никому нет дела до того, какой раной это стало для всего города! Люди здесь испокон веков поклонялись Черному хребту, и шахта, которая дала жителям работу, привела город к расцвету, была для них почти что святым местом, храмом горных богов, которые помогали людям. И вдруг шахта обваливается! Внезапно, без предупреждения, без каких-либо предпосылок, будто Черному хребту просто надоело, что люди копаются в его внутренностях, и он решил их уничтожить! Знала бы ты, как… – Он резко прервался и так судорожно глотнул воздух, что Надя на секунду испугалась, но он уже взял себя в руки: – Я хочу понять, что на самом деле тогда произошло и почему это произошло. И я думаю, что твой предшественник мог кое-что выяснить.

– Я бы помогла… – вздохнула она, но быстро поправилась: – Помогу, когда доберусь до архива. Мне ведь все-таки разрешили туда спуститься, пусть и под надзором. Лед тронулся. Но, чтобы все не испортить, мне нужно вернуть эти газеты на место. Может, тогда Фрекен забудет про ежедневные обещания меня уволить.

– Уже извинился же, – усмехнулся парень и положил в стопку последнюю газету. – Если захочу еще что-нибудь украсть, спрошу у тебя разрешения.

Надя фыркнула и шутливо пихнула его в плечо. Распрощавшись с Элей, она вернулась к себе, в уже опустевшую комнату: медсестра уходила на работу куда раньше соседки. Надя быстро переоделась и причесалась, спрятала газеты в сумку и, назвав вахтерше номер уже своей комнаты, поспешила в библиотеку. В половине девятого она поднялась на крыльцо и дернула дверь на себя. Закрыто. «Повезло-то как», – улыбнулась она, отперла дверь своим ключом и, перепрыгивая через ступеньку, побежала наверх, к стопкам старых газет, ждущих потерянных собратьев.

Раскладывая номера «Новостей Шахтара», Надя просмотрела желтеющие страницы. В статьях и заметках газетчики пересказывали новость об обвале шахты разными словами: одни упоминали смерть кого-то из пострадавших шахтеров и сообщали дату похорон, другие комментировали визиты чиновников из областного центра и даже из столицы, позже сухо говорили о закрытии предприятия. Расследование катастрофы, видимо, ни к чему не привело – в номерах, которые Эля не тронул, об этом больше не писали. Как он и говорил, официально причину обвала так и не озвучили. В последней напечатанной заметке был только комментарий «пресс-секретаря Комитета по безопасности Шахтара», в котором практически накладывали табу на публичное обсуждение обвала. После этого – только объявление об открытии памятника, который Надя видела в день приезда.

«Комитет по безопасности? – перечитала Надя сухое официальное сообщение. – Что за дурацкое название…»

Поправив и без того ровные стопки, она окинула библиотеку хозяйским взглядом. До открытия оставалось еще немного времени, и девушка пошла проверить детский отдел, чтобы Фрекен не к чему было придраться. Наведя порядок на доверенных территориях, архивариус спустилась на первый этаж, к двери, за которой, как в пыльном гробу, лежала ее настоящая вотчина. Простая дверь, выкрашенная белой краской. Ни таблички, ничего. Если бы не внезапное поручение откуда-то «сверху», она бы так и не узнала, что за ней скрывается. А еще, если бы не это, она бы не опозорилась перед парнем, который ей нравится и который встречается с другой.

Погрузившись в безрадостные мысли, она не обратила внимания на скрип входных дверей и стук каблуков по холодному полу вестибюля.

– Чего в стену уставилась? – Она вздрогнула от скрипучего смеха библиотекарши. – Чай, не кошка, хоть и рыжая.

– Задумалась, – вежливо улыбнулась Надя. – Доброе утро, Олимпиада Васильевна.

– Вот уж и правда доброе. – Та тоже выдавила подобие улыбки. – О мальчиках думала, небось? О чем в твоем возрасте еще думать-то!

– В архиве прибраться бы, – уклончиво ответила Надя, не желая признавать частичную правоту женщины. – Там очень пыльно, документы портятся.

– Да, порядок навести надо, – кивнула Олимпиада Васильевна, тоже глядя на закрытую дверь. – Вот раньше-то… – И со вздохом замолчала.

– Вы ведь знали прошлого архивариуса? – осторожно спросила Надя. К ее удивлению, Олимпиада Васильевна снова печально вздохнула.

– Конечно, знала. – Библиотекарша широко перекрестилась, чем шокировала Надю еще больше. – Умный был человек. Но такой дурак…

Снова повисло молчание. Гулкая тишина отражалась от выложенных ракушечником стен вокруг двух молчащих женщин. Надя перекатывала слова на языке, думая, о чем лучше спросить. Что случилось с ее предшественником? Олимпиада так вспоминала о почившем коллеге, будто он не просто ушел на пенсию и умер от старости, но поднимать эту тему Надя побоялась. Прямо спрашивать про его личные записи было и вовсе глупой затеей, поэтому она решила пойти в обход:

– Вы хорошо его знали?

Старуха лишь пожала плечами и медленно повернулась к лестнице.

– Да как тебе сказать… Он не вылезал из этого подвала, а если и вылезал, то тут же уезжал. То в музей, то к шахте, все время где-то пропадал… Говорил, книгу пишет. – Ее губы тронула печальная улыбка.

– О Шахтаре? – Надя медленно пошла наверх вслед за библиотекаршей.

– И о Шахтаре тоже, – кивнула она, останавливаясь на втором этаже и переводя дух. – Но книгу эту все равно бы никто не прочитал.

Надя заглянула в нахмуренное лицо, в складках которого проглядывалась скорбь. Неужели он умер из-за этой книги? Если ее никто не прочитал, значит, ее не издавали. Но тогда должны были остаться черновики. Эти записи ищет Эльдар? Зачем? И кому они помешали?

– Комитету по безопасности?.. – продолжила она, не сразу заметив, что сказала название вслух.

Олимпиада резко повернулась и вперилась в девушку взглядом. В болотных глазах сверкнула темная искра. Она открыла рот, будто собралась что-то сказать, но тут же отвернулась и крепче схватилась за перила.

– Газеты в читальный зал принеси! – рявкнула старуха и, как могла быстро, пошла наверх.

Надя осталась на лестнице, пытаясь понять, что только что случилось. Она сболтнула лишнего – это было написано во взгляде библиотекарши. И… все? Зная Фрекен, она ждала хотя бы ядовитого: «Много будешь знать – скоро состаришься» или чего похлеще, но та даже ничего не сказала. Это было страннее всего.

Так и не найдя ответа, Надя пошла за газетами и вскоре уже раскладывала аккуратные стопки на полках указанного стеллажа. Олимпиада не обращала на нее внимания: то ли пребывала в своих мыслях, то ли сердилась за лишние разговоры.

– И больше про это не спрашивай, – вдруг сказала она и перешла на шепот: – Распустили Комитет как раз после его смерти. Распустить распустили, а люди остались…

Надя не сразу поняла, о чем речь, но уже попыталась задать вопрос. Не слушая, библиотекарша тут же замахала руками:

– Все, хватит! Иди работай, дальше я сама все сделаю. И не говори об этом ни с кем, поняла меня?!

Она выхватила у девушки оформленные карточки и снова махнула рукой, выгоняя ее. Надя поспешила уйти, но, даже вернувшись в теплые помещения второго этажа, чувствовала, как бегут по коже мурашки. Воспоминание о Комитете по безопасности выбило невозмутимую библиотекаршу из колеи. Если не знать ее железный характер, можно подумать, что она боится даже упоминания о них. Казалось бы, к чему бояться тех, кого не существует вот уже десять лет? Но тут вспомнились ее странные слова. «Распустить распустили, а люди остались…» Если верить Олимпиаде, люди из Комитета еще живут в Шахтаре. Их она боится? Наде сложно было представить, чтобы эта старушка кого-то опасалась, но ее взгляд и шепот говорили сами за себя.

Слишком много вопросов, слишком мало ответов и никого, кто хотел бы ей что-то объяснить. Разве что Эльдар – у него в этом свой интерес, который она все еще не вполне понимала. Но он живет здесь дольше нее, наверняка что-то слышал о Комитете по безопасности. Надо бы расспросить его об этом, а еще о том, почему правилами общежития запрещено посещать его комнату. Завязав мысленный узелок, она потрясла головой, выбрасывая ненужные размышления, и погрузилась в читательские билеты, карточки просроченных книг и школьные списки литературы для летнего чтения, которые уже выучила наизусть.

Поток читателей стих только к вечеру. Позвонив должникам и поговорив с их родителями, Надя расслабленно выдохнула. Завтра придет вереница виноватых детей, которым дома влетело за позор перед библиотекарем, а сегодня она могла до конца рабочего дня читать во взрослом отделе. Она как раз начала перечитывать Конан Дойла, представляя на месте героев Ливанова и Соломина и оттого находя любимые рассказы еще более захватывающими. На следующей неделе фильм про приключения Холмса и Ватсона снова должны были показывать по телевизору, и самые рукастые парни в общежитии обещали, что настроят единственный аппарат к часу показа.

Предвкушая отдых, Надя улыбнулась и через привычный уже проход пошла на второе рабочее место. Однако, только заглянув во взрослый отдел, она остановилась и спряталась за стеллажом. Приятный вечер закончился, не начавшись.

В зале был сероглазый блондин в компании той самой девчонки, что смеялась над Надей вчера. Он увлеченно что-то ей шептал и оживленно жестикулировал, указывая на разворот журнала. Надю парочка не заметила, и она быстро прокралась к столу библиотекаря. «Слишком увлечены друг другом», – про себя с горечью усмехнулась она и постучала пальцами по книге. Читать расхотелось.

Надя смотрела на пару из-за высокой конторки и раздумывала, что же ей теперь делать. Подойти и познакомиться? Но первое впечатление она уже произвела, да такое, что в жизни не отмоешься. Смириться с потерянной возможностью? От этой мысли она скривилась.

– А у тебя губа не дура, – прошептали сверху, и девушка резко обернулась.

Эльдар стоял рядом и смотрел на парочку, которая все еще была поглощена обсуждением журнала. Пришел из прохода вслед за ней, поняла Надя. По потайным библиотечным ходам он теперь ходил так, будто сам здесь работал. Она пихнула его локтем, и парень тихо рассмеялся:

– А что? Хороший выбор.

– Ха-ха, – ехидно передразнила она и кивнула в сторону пары: – Сам же видишь, я уже опоздала.

– Да быть того не может! – удивился Эля и схватил ее за руку. Не обращая внимания на возмущенный шепот, он выволок девушку из-за стойки и потащил прямо к молодым читателям.

– Серый! – Блондин обернулся на голос Эльдара, прижимая палец к губам:

– Тише… Кощей?! Давно не виделись!

– Да уж, совсем не навещаешь. – Эля наконец отпустил Надину руку, чтобы обменяться рукопожатием со знакомым, и кивнул на его спутницу: – С кем это ты?

– Сестренка моя, Алена. – Серый с гордостью приобнял девушку. – Медсестрой к нам прислали, только после института. Вот, показываю ей все, где литературу брать, где журналы. Ален, знакомься, Эльдар Амирович, патологоанатом. Хотел оставить ваше отделение на десерт, – улыбнулся он Эльдару и вопросительно глянул на Надю. Эльдар тоже посмотрел на девушку, которая пыталась спрятаться за его спиной.

– А это Надежда, новый архивариус. Временно работает библиотекарем. – Он выдвинул ее вперед, Серому под нос, и она смущенно кивнула:

– Очень приятно…

– Мы уже виделись, – хихикнула его сестрица. – Ты еще была вся в пыли!

– Аленка! – Парень ткнул ее в плечо, и девчонка замолчала, а он очаровательно, но скромно улыбнулся: – Простите ее, пожалуйста. Очень рад познакомиться. В Шахтаре прекрасная библиотека, и теперь у меня будет еще больше поводов сюда приходить. Женя, педиатр. – И он протянул руку.

– О, – Надя заторможенно ее пожала, – а я подумала…

– Сероголов Евгений Валерьевич, если по батюшке, – объяснил Эльдар из-за ее плеча. – Потому и Серый.

«А ты почему тогда Кощей?» – хотелось ей спросить, но парень уже взял разговор в свои руки:

– Кстати, Серый, Ленка говорила, вы в поход собрались?

Женя воодушевленно кивнул.

– Мы с ребятами по выходным выбираемся в горы, – говорил он как будто со всеми, но смотрел именно на Надю, и она заставляла себя не отводить взгляд от сверкающих серых глаз, – Черный хребет летом невероятно красивый. Вода в озерах теплая, купаться можно! Вы ведь здесь недавно, да, Надежда? Не хотите поехать с нами?

– Да… Просто Надя. – Она замахала руками, стараясь не так широко улыбаться. Он и правда пригласил ее поехать на природу? – Я с радостью… Я еще хребта не видела и… вообще ничего тут не видела толком… Совсем недавно переехала.

– Только, Серый, давай без этой твоей вежливости. Вы ж ровесники, ну, – усмехнулся Эльдар, отступая на шаг и давая Наде немного такого необходимого пространства.

– А Эльдар тоже едет? – поинтересовалась Алена как будто бы у Жени, но тот не успел ответить.

– Эльдар Амирович, – строго поправил девушку сам Эльдар. – И нет, я не еду.

– Многое теряешь, – добродушно укорил его Серый.

– Я обязательно присоединюсь, как только ваши сборища начнут происходить внутри города, а не за его пределами, – заверил тот, в шутку разводя руками. – Так что доверяю тебе развлекать нашего дорогого архивариуса. Вернуть в общежитие к комендантскому часу в целости и сохранности!

– Слово пионера! – также в шутку пообещал Женя и снова посмотрел Наде в глаза: – Получается, ты тоже живешь в общежитии?

– Да, вместе с Леной. – «Хотя она ничего не говорила мне про походы», – задумалась Надя. Надо будет обсудить это и расспросить ее о симпатичном педиатре. – А…

Ее слова прервал стук по дереву, и Надя резко вернулась из мечтаний о будущем в рабочее настоящее. Она все еще стояла во взрослом зале библиотеки, и этот стук означал, что кто-то провел у конторки так много времени, что устал ее ждать. Спохватившись, она повернулась и хотела было окликнуть читателя, но ее остановила все та же сильная рука.

– Я подойду, – улыбнулся Эльдар и вполголоса добавил: – Думаю, я искупил свою вину?

Он заговорщически подмигнул ей и пошел к стойке. Надя же осталась в компании Жени и его противной сестры. Вполуха слушая про предстоящий поход, она все больше хотела помочь этому загадочному парню с пугающей профессией и привычкой воровать газеты из библиотек. Что бы ни было раньше, теперь она – архивариус Шахтара. А значит, она войдет в архив и узнает, что оставил после себя ее предшественник. Улыбнувшись горящей внутри уверенности, Надя поймала взгляд серых глаз и отогнала мысли о работе. Архив ждал десять лет, может подождать еще.