Kitobni o'qish: «Заклинающая пламя», sahifa 3

Во время просмотра фильма я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Оборачиваться и искать глазами я почему-то не стала. Но неприятный осадок остался.

Когда фильм закончился мама позвала меня в какую-то новую кофейню. И как она обо всем узнает раньше меня? Она ведь на работе постоянно.

Мы с мамой шли под ручку и обсуждали фильм, который посмотрели. Маме он очень понравился. А я лишь поняла, что всего этого мне будет не хватать в академии. Там вообще не разрешается уезжать на выходные, только на новый год (а это от силы неделя, плюс еще ко всему этому время на дорогу) и, естественно, на летние каникулы.

Я опять испытала на себе чьё-то пристальное внимание. Осмотрев улицу, ничего и никого подозрительного не заметила, но стоило мне перевести взгляд на противоположную улицу, как я увидела знакомого человека. Точнее, это уже была удаляющаяся спина, но, чёрт, эту походку, эти движения я никогда не забуду и всегда узнаю. Но ведь этого не может быть! Ведь так? Как мой кошмар смог воскреснуть (в прямом и переносном смыслах) и найти меня? После того, как я покинула академию, мне стали сниться кошмары, от которых я просыпалась от своих же криков и в холодном поту.

Мама не могла всего это видеть или слышать. В тот год ее даже отправляли в командировку в другую страну. Она очень переживала за меня, но я никогда не рассказывала о своих снах. Даже больше – надеялась, что к ее возвращению все закончится. Кошмары не прекратились, но кричать я перестала, что, несомненно, было хорошо.

Но почему именно сейчас меня нашел герой моих кошмаров? И как это вообще может быть? Его уже давно не было в живых. Я даже несколько раз проверяла, ибо этот человек был мне очень дорог, и поэтому его потеря для меня стала сильным ударом.

Мы зашли в кофейню и присели за столик возле окна. На улице стояло бабье лето, было очень тепло, почти как летом. Грело солнышко и дул легкий приятный ветерок – не тёплый, но и не холодный.

Мы заказали по чешке кофе и пирожному. Мама все еще делилась мнением о просмотренном фильме, я же была погружена в свои мысли, стараясь не показывать собственное безразличие к предмету обсуждения. Какие бы похвалы просмотренная новинка киноиндустрии ни заслуживала, но мне сейчас было совсем не до этого – тревожные мысли об увиденном человеке, чьё внезапное появление стало для меня настоящим шоком, так и вгрызлись в сознание, испортив безмятежное, замечательное настроение, навеянное искренними стараниями мамы порадовать меня.

Я лениво помешивала ложечкой кофе. Я не увидела его – скорее, опять почувствовала. Подняла голову и осмотрелась. Напротив нашего столика сидел неизвестный мне человек, неспешно потягивая из чашки что-то горячее. Лица я не смогла рассмотреть, так как он натянул капюшон, да так, что глаза не попадали в обзор. Руки затряслись, сердце забилось с утроенной силой, в глазах появился страх.

Мама заметила мое состояние и обернулась, но в это момент к соседнему столику подошел официант, принося заказ, и закрыл моего старого знакомого. Когда же официант отошел, за столиком уже никого не было, даже чашки! Мне ведь не показалось? Или моя паранойя снова активизировалась?

Первые пару дней после того, как я бросила академию, я и моя паранойя стали практически лучшими друзьями. Я боялась собственной тени, боялась всего на свете.

Мы расплатились за кофе и поспешили на выход. Мама все расспрашивала, что такого я там увидела, но я лишь отмахнулась, мол, ничего интересного. Не хватало ещё её тревожить лишний раз, а то мама всегда так обо мне беспокоится, ей становится плохо от одной мысли, что у меня возникли неприятности – даже если по большей части я их сама себе выдумываю.

По дороге домой мы зашли в магазин и прикупили кое-что для просмотра фильма. Да-да, мы с мамой те ещё киноманы, тем более у нас на повестке дня пересмотр, обоюдно любимого нами «Сияние» Стэнли Кубрика.

Дома же я сразу прошла в свою комнату и начала собирать вещи, пока мама занималась приготовлениями к выбранному нами вечернему досугу.

Почти все вещи были уложены, когда я обратила внимание на шкаф, на котором стояла коробка. Давно я её не открывала.

Подставив стул, я взобралась на него и стащила коробку со шкафа. Поставила ее на кровать и села рядом на пол. Крышка была покрыта толстым слоем пыли, но я уже знала, что в ней. Улыбнулась, провела рукой по крышке и прочитала надпись на ней «Алиса и Камилла. Школьные годы».

Как же давно это было! Я и моя лучшая подруга, с которой мы были неразлучны, да мы даже ни разу не ругались!

Академия Рангеля не похожа на все остальные хотя бы потому, что в ней обучали магов, таких как я и Камилла – детей со сверхспособностями. Андони Рангель – известный всему магическому сообществу маг, который смог объединить многих, кто рискнул выступить против и победить Кеймнвати, возомнившего себя Богом.

Кеймнвати убивал обычных людей, вершил самосуд над магами, которые были не из аристократического рода. К нему примкнули многие – некоторые, потому что поддерживали его идею: идеального мира, в котором нет места простым смертным или магам простого происхождения. Другие же, кто присоединился к злодею: просто боялись его. Боялись за себя и своих близких. Обычно это слабые маги, хотя и из аристократии.

Пока Кеймнвати вербовал магов, Андони собирал армию. Она оказалась небольшой: многие боялись завоевателя, поэтому старались держаться от всего в стороне. Те, кто вступил – оказались очень сильными магами, способными противостоять лжебогу.

Но и здесь все было не так-то просто: бросить вызов Кеймнвати никто не решился, кроме Андони. Маг заманил злодея в ловушку, которая была подготовлена заранее. Это было чистой воды самоубийство: западня была сделана таким образом, что человек, заманивший лжебога сам подписывал себе смертный приговор. В центре ловушки находился механизм, который срабатывает на выброс чистой энергии мага. Поскольку Кеймнвати знал, чем ему грозит такой выброс, поостерегся бы делать это.

Андони было нечего терять. Он пожертвовал собой ради тысячи магов, которые в него верили и надеялись.

После смерти самого злого и жестокого мага в истории, все его прихвостни сдались в руки правосудию. Подвиг великого Андони не забыл никто. Через некоторое время открылась академия, имени Рангеля. Того самого мага – спасителя и героя всего магического мира.

В эту академию не так-то просто попасть, ибо для начала придется пройти отбор. В приемной комиссии сидят трое магов, а тебе предлагают прикоснуться к шару, который определяет твои способности и предрасположенность к магии. Если же магии в тебе недостаточно для поступления, тебя отправляют домой или в специальные места, где учат увеличивать потенциал.

Насколько мне известно, сейчас, когда я вернусь, у нас будет, так называемый, обобщающий год. Нам будут преподавать общие предметы как история магии и прочее. А вот на следующий год нас ждет распределение по высшим академиям, где нас разделят на факультеты и будут обучать по выбранной специальности.

Открыв крышку, я взяла верхнюю фотографию. На ней были изображены две девушки – я и Камилла. Обнявшись, мы стояли напротив комнаты подруги. У Камиллы красивые длинные черные волосы. Она никогда их не обрезала. Боже, как же мне нравились ее волосы! Когда их трогаешь или просто берешь в руки, они тяжелые и очень мягкие.

Длинные волосы не значатся в моих предпочтениях, потому что они требуют более сложного и тщательного ухода, убирать в какие-либо прически, чтобы просто не мешались. Вот, возьмём Камиллу – ей приходиться тратить куда больше шампуня, бальзама и кондиционера для волос, к тому же времени и сил, чтобы высушить и красиво уложить свою роскошную гриву (это когда она не прибегает к услугам своего парикмахера или не будила меня спозаранку, чтобы я помогла перед занятиями устроить на её голове очередной шедевр красоты) или – что ещё сложнее – соорудить замысловатую причёску (мне даже пришлось научиться плести косы всевозможных вариаций и хитро обращаться с кучей заколок и шпилек – чего не сделаешь ради подруги). Я уж не говорю о том, чтобы расчесать спутанные после сна или порыва ветра космы (хотя с достатком её родителей, Камилла может себе позволить особые косметические средства вроде спрея «Просточёс», после которого волосы распутываются чуть ли ни сами по себе, без потерь и неприятных ощущений, только коснись слегка расчёской, а в качестве бонуса прилагается красивый лоск – алхимические изделия класса «премиум» всё же штука недешёвая). Но стричься «под мальчика» я тоже не хотела, а вот удлиненное каре – это да. Ну или иногда я стригла волосы по плечи, не сильно длинные и не короткие – так называемая «золотая середина».

После того, как я ушла из академии, решила отращивать волосы, сама даже не понимая почему. Может, просто на подсознательном уровне хотела походить на свою подругу. Камилла всегда была очень умная, горделивая, красивая, изящная, высокая. Как же я хочу ее увидеть! Обнять и просто выговориться. Но ведь я практически бросила там подругу, совсем одну. Но я сделала свой выбор, и никто не говорит, что он был лёгким.

Я провела рукой по фотографии. Боже, я так истосковалась по своей родственной душе в лице черноволосой сокурсницы, с которой мы с самого начала обучения были не разлей вода! И зачем я ее бросила там? Она ведь никогда меня не простит за такое! Знала бы, как она мне нужна. Я по безумно соскучилась по подруге. Но было глупо надеяться, что, когда я вернусь, Камилла броситься ко мне с объятиями. Я изменилась с нашей последней встречи, как, наверное, и она.

– Алиса! – позвала мама из своей комнаты. – У меня все готово.

– Уже иду, – ответила я ей, убирая фотографию обратно.

Я не стала ставить коробку на место, откуда взяла, а просто затолкала под свою кровать.

Поднявшись, я осмотрела свою комнату. Справа от двери стоял шкаф с вещами, в котором я любила прятаться в детстве. Помню, как-то летом Камилла приехала ко мне погостить. Увидев шкаф, она сильно удивилась: как вещи могут поместиться в такую маленькую коробочку. Ну да, у нее-то отдельная комната под одежду, а меня какой-то шкаф.

Возле самого окна моя кровать, заправленная пушистым голубым покрывалом. На противоположной стороне стоит компьютерный стол с компьютером и шкафчики под школьные принадлежности. Пара книжных шкафов, забитые книгами и кресло, которое стояло между ними. Над кроватью весела гирлянда. Обои зеленого цвета с золотым орнаментом добавляли изысканности. Вся мебель в комнате – из темного дерева.

Помню, как мы вешали эту гирлянду с мамой. Это было тридцатого декабря и мне до безумия захотелось, чтобы в темное время суток мою стену украшали разноцветные лампочки. В тот день мама как раз отдыхала. У нас обеих было хорошее настроение. Она замотала меня в гирлянду и включила. Затем поспешила за фотоаппаратом, чтобы запечатлеть этот момент.

Я буду скучать по своей комнате. Кто знает, может комната в общежитии будет совсем не такой уютной. Да разве она вообще может быть уютной? Хотя это достаточно спорный вопрос. Иногда уют дарит не обстановка, а люди.

Тяжело вздохнув, я приставила собранный чемодан к стене и вышла из комнаты. Мама уже все приготовила: высыпала чипсы в большую чашку, которую поставила на чайный столик рядом с тарелкой попкорна, двумя коробками сока и стаканами. Обычно в такие вечера мы устраивали просмотр ужастиков, этот вечер не был исключением.

Правда вместо того, чтобы бояться, мы весь фильм смеялись. После всего просмотренного нас сложно было напугать. Вот так и прошел наш день и в заключении вечер – мы ели попкорн, запивая соком и смотря фильм.

Мне вдруг стало грустно. Так невыносимо понимать, что мама выделила пару выходных, чтобы провести их со мной, а вместо этого я уезжаю. Так хотелось все бросить и никуда не ехать, но я уже пообещала маме, тогда, в кафе. Я обещала, что доучусь уже в академии. Знание основ магии мне необходимы, а также научиться контролировать свои способности.

Кажется, где-то на середине фильма, я уснула у мамы на плече. Мне снился водопад, вблизи которого даже собственные мысли сложно было услышать, не то, что меня кто-то зовет. Когда до меня кто-то дотронулся, я даже подпрыгнула от неожиданности.

– Я ждал тебя, – пропел мой сладкий сон.

Боже, как же я рада его увидеть! Его глаза, его губы, его улыбку.

– Привет, – только и смогла выдавить я, заливаясь краской.

Кажется, я начинаю влюбляться. Не думаю, что смогу встретить кого-то еще с такими же глазами. Хотя… у Ромы глаза очень походят.

Я быстро отогнала эту мысль. Как я могу думать об одном парне, находясь рядом с другим? И это еще не факт, что он мне нравится!

Парень сделал шаг и заключил меня в объятия. По моему телу разлилась волна тепла и нежности, которую я еще никогда не испытывала. Как же с ним хорошо и спокойно! Но ведь это просто сон, и я вряд ли смогу встретить его где-то на улице, выбрасывая мусор.

Кажется, что-то изменилось в моем лице, потому что он спросил:

– Что случилось? – И в его глазах появилось столько беспокойства за меня.

– Ничего, – отвечаю, даря ему грустную улыбку. С чего я решила, что он захочет встретить меня в реальном мире?

– Но ведь тебя что-то беспокоит, – произнес мой таинственный незнакомец, отстраняясь.

– Очень многое, – опуская голову, ответила моему собеседнику. – Например я даже не знаю, как к тебе обращаться.

– Хмм. – На минуту он задумался, затем пожал плечами и произнес: – Можешь, звать меня Хельги. – Он подарил мне такую улыбку, что мог бы спокойно осветить половину моего города. – Могу я звать тебя Лисой?

Я немного засмущалась. Один человек уже называл так меня, но он принес мне столько боли и разочарования.

Подняв глаза на своего собеседника, я поняла, что он не такой. Он не сделает мне больно. Никогда. Хотя, откуда я могу это знать? Он – просто сон. Его может не существовать, а я от одной его улыбки готова лужицей разлиться. Нет уж, спасибо. Доверять можно только себе.

– Можешь, – улыбнувшись, согласилась с его предложением. – Только почему именно Лиса?

– А у тебя глаза хитрые.

Сказав это, он рассмеялся, уткнувшись в мои волосы, а я лишь в очередной раз заслушалась. Его смех так сладок, что мне захотелось, чтобы он всегда звучал в моих ушах.

Интересно, когда я буду в академии, сможет ли он приходить ко мне во снах? Может, там какие-нибудь охранные заклинания не пропустят его, даже в мир грёз.

Я решила отогнать от себя все плохие мысли и насладиться этим мгновением. Насладиться его близостью, вдыхать его аромат. Как странно – я никогда не придавала этому значения. Запах был терпким: пряный, с горчинкой. Такой запах обычно в лавке, где торгуют специями и пряностями, а еще хорошо улавливается запах апельсинов и какого-то лосьона.

Просыпалась я с улыбкой на губах. Кажется, я все еще ощущала его запах. Сладко потянувшись на кровати, я села. Потерла глаза рукой и осмотрелась. Моя комната, она была не очень большой, да и вещей в ней не так уж и много, но я люблю ее. Я знаю, что и где лежит. Перевела взгляд на стол.

Как-то раз, у нас гостила дочка маминой подруги и мы решили поиграть немного. Я была очень неуклюжей, и поэтому я не под рассчитала силы и проехалась бедром об угол стола. Тогда у стола была отодвинута полка для клавиатуры с острыми углами, об которую я и повредила бедро. Криков было много, крови не так, но как воспоминание – на память – мне остался небольшой шрам.

Или, например, когда мы с той же девочкой играли в мяч в моей комнате, и она, сделав пас, отправила того прямо в окно. Хорошо, мамы не было дома, но от наказания нам было не уйти. Все-таки моя самая любимая мама заметила отсутствие стекла.

Моя улыбка стала еще шире, вспоминая все это. И все же с этой комнатой у меня многое связано. А еще она только моя! Не факт, что меня поселят отдельно ото всех.

Встав с кровати, я направилась в ванную. Через пятнадцать минут я была уже готова: умылась, оделась, собралась. А с кухни тянулись такие запахи, что у меня аж слюнки потекли. Поэтому, не став ждать пока меня позовут, я поспешила в кухню.

Мама приготовила блинчики с абрикосовым джемом, а также мой любимый кофе! Как же я буду скучать по нему! Не то, чтобы студентов не отпускали на выходные в город, просто в столовой варили отвратительный кофе и вообще подавали редко. А без него я не могу проснуться утрами. Может, взять с собой пару упаковок растворимого напитка? Вроде время еще было для того, чтобы сходить в магазин. Да и свою любимую кружку я уже сложила.

За завтраком не было ничего из ряда вон выходящего. Будто бы я не уезжала на год неизвестно куда, а просто собиралась в школу. Обычное утро. Действительно. Правда меня ждет самолет, придется поторопиться.

В магазин мы с мамой зашли вместе. Все-таки мама решила приобрести пару упаковок быстрорастворимого кофе, а еще немного печенья к нему же. Кажется, небольшой чайник я тоже взяла. И зачем столько всего?

Хотя, можно будет перед сном пить кофе и ни о чем не думать. В аэропорт мама со мной не поехала. Сказала, что поедет на работу. И правда, чего ей ехать? Я же сама потом в этот самолет не полезу, ибо не захочу от мамы уезжать. Обнимались мы долго, таксист, который ждал уже минут пять, не больше, снова посигналил.

Мама даже хотела заплакать, но я ей запретила. Все же я еду учиться, а не на войну. Хотя… тут с какой стороны посмотреть. Что-то мне подсказывает, что этот год будет не самым лучшим. В этом году учащихся ждут обобщающие предметы и подготовка к профильным экзаменам для поступления на факультет, который, наверное, уже все выбрали, кроме меня.

Я затолкала свой чемодан в багажник такси, не без помощи водителя, и села на заднее сидение, а рюкзак положила на колени. Без него я никуда. Рюкзак – уже как часть меня.

Мама еще долго стояла возле подъезда и махала мне рукой. Надеюсь, в академии будет работать сеть, иначе с мамой будет сложно связаться, а она ведь будет переживать. Мне аж тошно стало. Мама остается тут. Одна. Я ее вроде как бросаю. Может, она уйдет с головой в работу и хоть немного отвлечется? Но раз в неделю я должна ей звонить! Так что буду искать способы.

Машина повернула направо и устремилась в сторону аэропорта. За окнами мелькали дома, магазины, школы. Проехали мимо набережной. Я смотрела по сторонам и пыталась запомнить этот город. Как же странно: вроде никогда не любила жить здесь, а уезжая, понимаю – буду скучать.

Такси выехало за город и через несколько минут показался аэропорт. Водитель помог мне вытащить мою сумку из багажника. Рассчитавшись с ним, я вошла в здание. Как раз объявили посадку на мой рейс. А я даже за временем не следила! А ведь я почти опоздала. Или могла опоздать.

Зайдя в здание аэропорта и поправив лямку, я поспешила на регистрацию. Кто бы мог подумать, обычный рейс, обычный самолет, а некоторые пассажиры в итоге отправятся в магическую академию. Или среди них я одна такая? Все-таки академия сокрыта от любопытных глаз. Нам как-то рассказывали, что раз в полгода архимаги обновляют защитные барьеры, чтобы обычные люди, проезжая по дороге, даже не задумывались, куда ведёт один из отворотов.

Кажется, я заметила пару девушек моего возраста. Может, они тоже полетят со мной в академию? Возможно, даже будем вместе учиться.

Когда я подошла и подала свои документы регистратору за стойкой, пара девушек ушла на другой рейс. Возможно, на Земле есть еще пара академий, не знаю. Я знала только две: одна в которую я сейчас поеду учиться, а вторая находится где-то в Норвегии, а вот как она называется – всегда забываю.

А еще я слышала, что в нашу академию отправляют студентов по обмену, как и наша – в любую другую. Все это, естественное, большая тайна. Все-таки, наш мир – мир, в котором все объясняется законами физики, а если не объясняется, то пытаются объяснить. Магия просто не признается и не воспринимается всерьез. Да, за это не сжигают на костре, как раньше, но все равно никто не хочет, чтобы кто-то доставал его с миллионами просьб о помощи. Кстати, в своде правил, который знает каждый маг, есть наказание тому, кто посмеет открыть существование магии простому смертному. Этот свод, по сути, не официальный документ, но каждый, наделенный магической силой, придерживается его законам.

Проверив все документы, меня отправили к выходу номер семь. Я прошла по длинному тоннелю с окнами, вид из которых был направлен на мой самолет. Большой, белый, с синим хвостом и синими же линиями, проходящими через весь салон. Тоннель упирался прямо во вход в самолет, где нас ждали стюардессы. Они еще раз проверяли билеты и подсказывали, где чье место.

Мое место находилось в третьем ряду и прямо возле прохода. Прекрасно! Ни в окно не посмотреть – ничего! А еще рядом со мной сел меленький мальчик лет пяти, а возле окна его мама. Ну и где справедливость? Буду надеяться, что я просплю весь полет.

Я дождалась пока все рассядутся и самолет начнет свое движение. Стюардессы начали свою речь об аварийных выходах и прочее. Всех попросили пристегнуть ремни безопасности. Самолет набирал скорость, затем плавно начал свой подъем, в ушах почти сразу заложило. Немного вдавило в сиденье. Самолет поднялся на нужную высоту и перестал гореть знак ремня, что означало – можно расстегнуть ремни безопасности.

Я надела наушники и прикрыла глаза. Будем надеяться, что смогу проспать весь полет.

Спокойно провести полет мне, естественно, не дали. Ребенок постоянно вертелся, тыкал в меня, в общем доканывал как мог, пока его мама мирно спала, натянув на себя маску для сна.

Хотя лететь нужно было несколько часов, мне показалось, прошла пара лет, так как мальчик все никак не мог успокоиться. Я пыталась сказать, что я не его мама, и чтобы он вообще отстал от меня, но иногда мамаша его поворачивалась ко мне и так дерзко говорила мне: «ну он же ребенок!». Я готова была убить эту мелкую пакость.

Я просто хочу немного спокойствия, но только кто ж меня послушает? По проходу ходили стюардессы и спрашивали ничего ли не нужно и все ли устраивает пассажиров, а когда я пожаловалась на мелкого засранца, они лишь вяло улыбались и шли дальше.

В какой-то момент меня все это достало, и я решила пройтись до туалета, взяв с собой свой телефон с наушниками. Вставая, я заметила знакомую фигуру. Она направлялась в противоположный конец самолета. Я двинулась следом.

Пройдя по проходу до конца самолета, я отодвинула шторки и увидела моего старого знакомого.

– Денис?? – Я была очень удивлена. Шторы были быстро задвинуты, чтобы нас никто не увидел.

– Алиса. – Парень улыбнулся. – Наконец-то, я нашел тебя!

Мне так захотелось его обнять. Ведь он мой друг… был… в академии. А я его бросила.

Денис – высокий парень спортивного телосложения с черными короткими волосами и карими глазами. Он стоял передо мной в синих джинсах и черной футболке с капюшоном. Ему всегда нравилась музыка потяжелее, иногда даже одевался как рокер. Я же понимала не все песни из его плейлиста. В крайности он не вдавался, ну как, постоянно ходил на концерты, брал автографы любимых исполнителей. Никаких черных ногтей и таких же черных глаз.

Денис самый уникальный человек из тех, кого я знаю: он обладает способностью радиолокации – способностью обнаруживать и определять местоположение объектов. Однако переноситься в пространстве он не мог. Как и все маги, он обладал только одним магическим даром.

А еще он мой друг и аристократ по совместительству. Они отличались от простых магов лишь сильным даром, ну и, конечно же, состоянием, землями, авторитетом и властью.

Аристократов я просто ненавидела. Они всегда высокомерны и считали, что лучше всех, унижали людей, которые им не нравятся. С пренебрежением ко всем относились и считали, что, если у них сильный магический дар – они лучше всех остальных, поэтому все члены элиты общества всегда держатся вместе.

Денис совсем другой. Не знаю почему, но истинная знать его обходит стороной и не признает «своим». Да он и сам от них отличался: добрый, очень милый, умный, честный, сильный и благородный. Но никакие личностные качества не позволяли ему вступать в перепалку со знатью. Он считал, что выше этого и совсем незачем сотрясать воздух глупыми фразами.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю шепотом. – Неужели, ты смог открыть в себе вторую способность??

Обычно вторая способность не открывается ни у кого, но мой друг по академии всегда подозревал, что как-то относится к королевским, но это никак не подтверждалось, он даже хотел найти свое генеалогическое дерево. К родителям не обращался, они все равно не поймут. Он чувствовал, что внутри него есть еще что-то, что он еще не смог открыть и развить.

– Нет. – Парень грустно улыбнулся. – Это лишь часть эксперимента и продлится она не долго.

Денис дотронулся до моей руки. Я опустила глаза. Его рука прошла сквозь мою. По коже побежали мурашки и потянулся холод, словно сквозь меня просочился какой-то призрак. От этого сравнения я лишь усмехнулась. Призраков не существует. Парень, все это время наблюдающий за прикосновением, поднял на меня взгляд и произнес:

– Алис, я хочу, чтобы ты вернулась. Я искал тебя почти два года. – Его голос наполнился горечью, почти невыносимой. – Прошу тебя.

Я не смогла его долго мучить. Я ведь уже на полпути в академию. Но будет ли он рад меня видеть? Я ведь бросила его. Как и свою подругу. Простят ли они мне мою слабость?

– Я надеюсь, ты простишь меня, – прошептала, опустив голову. – За то, что бросила тебя. Я ведь понимаю, как тебе трудно.

Я проявила минутную слабость и поддалась ей. Уехала и не подумала о других. Повела себя как эгоистка. Думала только о себе и за все это время ни разу не вспомнила о друзьях. А что же Камилла? Она тоже искала меня? Переживала?

Я всхлипнула и постаралась не расплакаться. Только сейчас я осознала, как сильно мне нужна поддержка друга.

– Эй. – Парень попытался заглянуть мне в глаза. – Все хорошо, – мягко произносит и в его голосе столько надежды и нежности. Он действительно ждал меня и переживал. – Мы обсудим это позже.

Я слабо улыбнулась и подняла на него глаза. Боже, сейчас он выглядит таким родным. Мне сразу вспомнились наши проделки и все дни, проведенные в академии. Да, иногда я думала, что он мне ближе даже чем Камилла.

– Я уже направляюсь в академию, – расплылась в улыбке, видя его облегчение в глазах.

Он улыбнулся мне в ответ и начал блекнуть и вскоре совсем исчез. Я подарила ему надежду. Надежду на лучшее будущее. Надежду, что дальнейшее обучение в академии будет проходить хорошо. По нему я скучала и очень сильно.

Остаток полета прошел очень даже хорошо. Мелкий засранец уснул пока я ходила. Как же я этому обрадовалась! Надев наушники и включив любимую песню, я закрыла глаза и погрузилась в дрему.

Всех попросили пристегнуть ремни безопасности: мы шли на посадку. После приземления, когда стюардессы разрешили покинуть места, я не сразу направилась к выходу, а пропустила большую половину пассажиров вперёд, чтобы спокойно покинуть салон.

На улице шел дождь. Ладно, ливень. Поэтому я почти сразу же промокла. Да-а, встретили лучше некуда!

Злясь на весь белый свет, я спустилась с трапа и поправила на плече рюкзак. И как мне найти того, кто меня проводит до академии? А ведь надо еще забрать мои вещи! Да, их не очень много, но они есть. Обычные люди поспешили в здание аэропорта. Нет, не так… Нормальные люди поспешили укрыться от непогоды. А что я? Я стою и жду. Кого и чего – неизвестно.

Да пошло оно все к черту! И я поспешила за людьми в сухое здание. Еще не хватало заболеть. Может, даже успею свою сумку забрать.

Почти у самых дверей я с кем-то столкнулась и обронила свой телефон.

– Смотри, куда прешь! – резко выговорили мне.

Кто бы говорил! Вообще-то это я тут промокла до нитки и могу подхватить простуду, а этот хам не пускает меня в сухое и теплое помещение.

Грубиян наклонился, поднял оброненный мной телефон и протянул мне.

– Спасибо. – совсем не дружелюбно брякнула я в надежде, что он отстанет и уйдет, дав мне пройти.

В кармане парня что-то засветилось голубым светом. Он извлек небольшой камень и начал водить из стороны в сторону. Когда камень поворачивался в мою сторону заостренной стороной, будто указателем, свет становился ярче. Незнакомец подозрительно посмотрел на меня.

– Так это тебя мне поручили забрать? – скривился парень.

На нем были темно-синие джинсы, серая футболка с каким-то рисунком и джинсовая же куртка, на ногах – черные кроссовки. И как они не промокли? Осмотрев парня, я поняла, что он совсем не промок! Его длинные светлые волосы были собраны в высокий хвост, а в голубых глазах промелькнуло, что-то сомнительно знакомое. Неужели я его знаю?

– Антон? – Осознание пришло быстро. Миг – и дождь меня больше не беспокоит, (но толку-то, если я всё же успела вымокнуть!