Kitobni o'qish: «Школа волшебства на краю Тихолесья», sahifa 3

Со своей стороны Роса подозревала, что миссис Хоуз предпочла бы, чтобы бабушка воздержалась от подобной любезности. Роса не так уж хорошо умела убираться. Ба звала ее ураганом на ножках: дури хоть отбавляй, а аккуратности никакой. Когда однажды Роса завершила чистку камина и обернулась, то поняла, что на своих сапогах разнесла по шести коврам комья земли и клочки старых листьев и мышиного меха – следы последней трапезы гуартегов.

Однако сегодня Роса не собиралась помогать миссис Хоуз.

Она подозвала Керидвен поближе и, понизив голос, предупредила:

– Ты меня тут не видела, ясно?

– Когда? Вчера? Почти уверена, что видела, Роса. Разве я не поздоровалась? Ты на меня обиделась?

Роса чуть не взревела.

– Нет, ты меня сегодня не видела. Особенно если Ба будет меня искать. Понятно?

Выражение лица Керидвен прояснилось.

– А! Как скажешь, Роса. Эй, а ты не хочешь послушать балладу, которую я сейчас сочиняю? Я взяла за основу мелодию, которую барды играли в прошлом месяце на пире в честь урожая. Помнишь, ту, про верного старого коня и принца, что заблудился в Серых болотах?..

– Чуть позже, ладно? – прервала ее Роса. Все время, когда Керидвен не болтала, она пела. Росу искренне изумляло, как внутри такого маленького человечка могут прятаться такие гигантские запасы слов.

Роса не стремилась подружиться с Керидвен. Просто так получилось. Однажды три года назад, когда Керидвен развешивала на улице белье, на гору взобрался сгусток плотного тумана. Роса заметила его из окна, немедленно выбежала из дома и рванула вверх по тропе. Она оказалась рядом как раз вовремя, потому что туман в считание мгновения отрастил шерсть и рога. Прямо на Керидвен катился злой дух пука, распахнув свою клыкастую пасть, словно лопатку для мусора, и готовясь проглотить девчонку. Юная горничная замерла, выпучив глаза и не выпуская изо рта кончик косы. Роса схватила и оттащила ее, а на пуку мысленно заорала так, что он расплакался и убежал прочь вниз по склону. Злые духи часто бывали навязчивы, но с Керидвен тягаться им было трудно, уж та рыдала и цеплялась за свою спасительницу никак не меньше часа после случившегося. Роса молча терпела, потому что не знала, как еще поступить, хотя барабанные перепонки спасибо ей за это не сказали.

Затем, к вящему удивлению Росы, Керидвен подняла на нее заплаканное лицо и с пугающей серьезностью сообщила, что теперь ее, Керидвен, жизнь принадлежит Росе и что она навсегда останется у нее в долгу. Эти слова были похожи на отрывок из баллады, чем, вероятно, и являлись. Однако девочка относилась к своему заявлению серьезно, она стала хранить секреты Росы и впоследствии не раз бесстыдно обманывала ее бабушку, если на то была необходимость. Керидвен даже взялась сочинять новую балладу – восхваляющую подвиги Росы – и придумала уже без малого двести четверостиший.

Роса поднялась по ближайшей лестнице для прислуги. Школа волшебства Ингельнук была настоящим лабиринтом из причудливо расположенных переходов и коридоров. Девочка старалась сохранять невозмутимое выражение лица и кивала всем, кто проходил мимо.

Миновав еще десяток ступеней, Роса поспешила пересечь узкий зал, освещенный дрожащим пламенем нескольких свечей, которыми пользовались горничные во время уборки спален волшебников. Следующая лестница привела ее в пустую комнату с двумя дверьми в задней части. Составить карту этой школы, наверное, было не под силу даже волшебникам.

Наконец Роса оказалась в странном широком коридоре с окнами по одной стороне, из которых открывался вид на горы. Большого толка в них не было, потому что стены замка так близко подходили здесь к горному склону, что свет внутрь почти не проникал. Если попытаться открыть такое окно, его створки тут же застрянут в зарослях вереска.

Об этом тайном коридоре Росе рассказала Керидвен, Она знала, что подруга ищет секретные комнаты и проходы, любые места, куда Иней мог забрести и попасться в ловушку какого-то заклятия. Керидвен докладывала Росе обо всем, что ей удавалось обнаружить самой или подслушать в разговорах других горничных, которые, в конце концов, знали о существовании потайных ходов лучше кого бы то ни было в замке.

За прошедший год Роса успела обыскать десятки таких мест – и все безрезультатно. Но найденный плащ подарил ей новую надежду.

Поиски, конечно, усложнялись тем, что она понятия не имела, что именно ей предстоит найти. Какое заклинание могло держать мальчика в ловушке почти целый год? Инея что, превратили в статую? Вплели в узор одного из гобеленов? Было ли это чьей-то злой шуткой, или же брат случайно набрел на какое-то древнее заклятье?

Роса не знала, что и думать.

Остаток дня она провела, открывая и закрывая окна, простукивая стены и изучая гобелены. Она оставалась в школе до тех пор, пока тень от горы не накрыла окрестные земли. Тучи убежали на юг, на их место приплыли ленивые белоснежные, как хлопок, облака, сквозь которые на поля падали последние солнечные лучи.

Отчаяние Росы росло. Теперь она ощущала себя так, словно ее прижимало к земле огромным комком влажной шерсти. Обычно она не расстраивалась так сильно, когда поиски ни к чему не приводили. Это все из-за плаща Инея: слишком яркой была надежда, когда она его обнаружила. Однако под надеждой все это время скрывался страх.

Ведь несмотря на то, что она сказала боггарту, несмотря на все ее теории, обнаружение плаща в лесу могло иметь и иное, более простое объяснение: Инея забрал Зияющий дракон, как все и считали.

«Что, если я ошибаюсь?» – произнес тоненький голосок из самой глубины ее души. Обычно она к нему не прислушивалась, делая вид, что его просто не существует. Но теперь она слышала этот голосок очень отчетливо.

На Росу накатила дурнота. На мгновение она даже перестала чувствовать крохотную мерцающую точку, которая была Инеем. Но только потому, что упала духом, а не потому, что никакой точки больше не существовало.

Так ведь?

Слеза скатилась по щеке Росы, и девочка со злостью дернула за край гобелена, выругавшись. Гобелен был ни при чем, но она не могла сдержаться. Полотно не поддавалось, и тогда она пнула его ногой. На глаза как будто что-то надавило изнутри. Роса поняла, что слез вот-вот станет еще больше и они хлынут потоком, чистые, неудержимые. Какой-то особый ужас волной поднимался в ее душе.

– Роса?

Девочка обернулась на зов.

В конце коридора виднелся эркер, выходивший на глубокую долину между Мифруром и его соседом, Минфарном. Темнота за окном превращала стекло в подобие зеркала. Сейчас оттуда на нее смотрело ее собственное лицо. Но было в нем кое-что странное.

Губы на том лице шевелились.

Роса почувствовала слабость в ногах.

– Иней! – прохрипела она.

Она ринулась к окну, не успев даже задуматься, с чего бы Инею оказаться за ним. Важно было лишь одно – он там.

Роса провела рукой по стеклу, ощущая холод гладкой поверхности. Но Иней не стоял по другую его сторону. Пространство было пустым, как и склон горы внизу. Каким-то образом брат был внутри окна.

Иней пристально смотрел на нее. Он не был расстроен или удивлен. Скорее он выглядел потерянным.

– Иней! – Роса заколотила кулаками по стеклу. – Иней!

Иней снова зашевелил губами, но до Росы не доносилось ни звука.

– Используй Речь! – прокричала она. Именно так она услышала его в прошлый раз.

Иней обернулся, как будто кто-то похлопал его по плечу.

– Иней! – всхлипнула Роса. – Где же ты? Что происходит?

Кто-то и правда его заколдовал, как она и думала! Но какая же чудовищная магия могла посадить мальчика в ловушку из стекла? Иней снова посмотрел на нее и будто бы сделал шаг назад. Невероятно, ведь окно было не больше дюйма толщиной.

А потом он исчез.

И на Росу уставилось ее собственное отражение. Разница была ничтожной. Даже бабушка иногда их путала.

– Иней? – уже едва слыша себя, позвала Роса в последний раз. Она дрожала как осиновый лист.

Потом она бегала от окна к окну, спотыкалась и выкрикивала его имя. Но за стеклами были только сумерки и трава, обдуваемая всеми ветрами.

Крепко сжимая кулаки, Роса вернулась к эркеру. Один из камней у основания окна был расшатан. Вынув его, она запустила им в стекло. По гладкой поверхности побежала паутинка трещин. В них засвистел вечерний ветер и, прорвавшись, смахнул волосы у девочки со лба. Поначалу Роса и сама не понимала, что произносит какие-то слова. С ее губ слетало хриплое бормотание, похожее на шум ветра за окном:

– Я найду тебя, – повторяла она раз за разом. – Я найду тебя. Найду.

Глава пятая, в которой волшебник приходит на ужин

Роса как безумная мчалась домой сквозь сгущающиеся сумерки. Перед ней с испугом выскакивали и разбегались в разные стороны из потревоженных нор лисы и прочая мелкая лесная живность. Девочка не смотрела под ноги, как делала обычно. Сегодня она неслась домой без оглядки.

Ее жгло огнем изнутри: все это время она была права! Иней действительно попал в западню и застрял в замке. Она ждала возле эркера до самой темноты, но брат не вернулся.

Роса снова придет к этому окну с первыми лучами солнца. Или лучше прокрасться на кухню? Ведь именно там боггарт слышал голос Инея. Может быть, тогда он был внутри другого окна? Ей что, придется осматривать все окна в Ингельнуке? Что за заклятие могло такое сотворить? И как ей вызволить Инея? Конечно, она спросит боггарта, и тот наверняка что-нибудь придумает, несмотря на свою нелюбовь к волшебникам и их магии.

Мысли девочки метались, как птицы во время бури.

Она пробежала вниз по склону, мимо сада Амфизели и развалин старой хижины смотрителей зверинца, поросших травой. Потом перепрыгнула знакомый ручей, протиснулась сквозь утесник и оказалась позади дома, окна которого светились золотом и излучали тепло. Здесь Роса застыла на месте в облаке пара от собственного дыхания.

Возле ее дома стоял Кай Морриган.

Он повернулся лицом к Тихолесью и молча ждал, опираясь на посох. В его взгляде читалась та же тоска, которую Роса заметила раньше. Внимательно всматриваясь в колышущуюся листву, он словно пытался разобрать невидимые глазу надписи.

Вдруг Кай обернулся, будто услышал ее шаги, хотя она уже несколько секунд стояла как вкопанная.

– Здравствуй, – сказал он своим мелодичным голосом и улыбнулся.

Зрелище было настолько неправдоподобным – Кай на заросшей тропинке бабушкиного сада в слегка поблескивающей мантии Ингельнука, – что Роса потеряла дар речи. Слишком много невозможных событий за один день.

– Что ты здесь делаешь? – наконец выдавила из себя Роса.

– Мы должны были встретиться у дерева-души, помнишь? – Кай часто заморгал. – Пришел узнать, не случилось ли с тобой чего.

Роса открыла рот от удивления. Мысль о том, что Кай Морриган не просто ждал ее, будто это он прислуга, но еще и пришел убедиться, что с ней все хорошо, была за пределами ее понимания. Ее лицо очерствело. Недолго думая, она схватила Кая за мантию, оттащила от окон дома и изо всех сил толкнула к дереву.

– Ты чего? Я не хотел… – залопотал Кай. Он был так потрясен, что выронил из рук волшебный посох. – Роса…

Но Роса прервала его тихим, полным ярости голосом:

– Послушай, Кай Морриган. Не знаю, что вы с дружками задумали, но я в этом участвовать не собираюсь, понятно?

Положив одну ладонь на грудь юного волшебника, она прижала его к покрытому мхом стволу, а глазами пыталась отыскать его товарищей, затаившихся на склоне горы. Если бы она заметила Гавейна, то точно задушила бы этого Кая. Задушила и скормила бы гуартегам. В ее душе бурлила невероятная смесь из удивления, ужаса и счастья (ведь она наконец нашла Инея!), которая затмевала и, казалось, сейчас заменяла ей разум.

– Роса? – голос Кая звучал до странности нерешительно. Его глаза, как отметила про себя Роса, приобрели глинистый оттенок. Ведь раньше, она готова была поклясться, они были яркого и чистого цвета сосновой шишки. – Я пришел один. Просто хотел поговорить с тобой, честное слово.

Кай выглядел не то что потрясенным, а скорее обиженным, и Роса вдруг осознала, что делает. Как она посмела применить грубую силу к Каю Морригану?! Бабушку могут из-за этого уволить, да что там, даже и за меньший проступок!

Она густо покраснела, сделала шаг назад и торопливо поклонилась.

– Прошу прощения, сэр, – пробормотала она, глядя в землю. – Я подумала… Я совсем не ожидала вас тут увидеть…

Кай состроил гримасу.

– Не надо так меня называть и выкать, – нахмурился он. – Ты что, решила, будто я хочу тебя как-то разыграть?

– Многие ученики Ингельнука разыгрывают прислугу.

– Но только не я.

Кай сказал это таким тоном, словно Роса его оскорбила, хотя она понятия не имела, чем могла его задеть. Он грустно потер затылок. Мантия, которая сияла гораздо ярче, чем плащ Росы, потому что на полотно было наложено больше заклятий, сильно измялась от рук девочки.

– А ты сильная, – отметил Кай.

Роса попыталась придумать какой-нибудь скромный ответ.

– Ну, это по сравнению с тобой, – брякнула она.

И ей сразу же захотелось стукнуть себя по голове. Но Кай только улыбнулся.

– Послушай. – Он вдруг стал абсолютно серьезен. – Я хотел с тобой поговорить, потому что… Ну, ты хорошая смотрительница зверинца. Лучше, чем твои братья. Я видел на днях, как ты справилась со снежным драконом.

Роса смотрела на него непонимающим взглядом.

– С Амфизелью? Она же совсем малютка. С ней кто угодно может справиться.

Кай скривил рот.

– А я вот не смог бы.

Роса чуть не фыркнула от смеха, но Кай тихо выдохнул и показал ей ладони.

– Видишь? – сказал он, и в его голосе послышались нотки отвращения к себе. – Достаточно даже разговора о ней.

Роса не сразу поняла, что у него дрожат руки.

– Ты… Ты что, боишься Амфизели?

Это точно какая-то шутка. Какая-то очень странная шутка волшебников, которую она понимает ничем не лучше, чем их заклинания.

– Я их всех боюсь. – Кай сунул руки в карманы. – Всех драконов без исключения. Не могу подойти к ним и на десять шагов, ноги подкашиваются от страха.

– Но… – Роса на мгновение утратила дар речи. – Но как же ты справляешься на уроках?

– На уроках мы обычно проходим теорию. Учимся черпать для себя волшебные силы так, чтобы не нарушать баланс миров, – ответил Кай. – На тренировки с драконами мне разрешают не ходить. Директор знает правду. И Гавейн тоже. Он распустил слухи, будто моя волшебная сила так огромна, что я могу однажды потерять над ней власть, и учителя опасаются, как бы я не убил какое-нибудь чудовище. Другие ученики верят в это.

«Еще бы», – подумала Роса.

Она и сама поверила бы, ведь настоящая причина того, что Кай не участвует в тренировках с драконами, даже случайно прийти в голову не может. Чтобы Кай Морриган кого-то боялся? И не просто опасался, а трусил настолько сильно, что не мог находиться рядом даже с глупой малышней вроде Амфизели!

– Но при этом ты ходишь в Тихолесье, – возразила Роса. – Я же тебя позавчера там видела.

– Леса я не боюсь.

– Что-то здесь не сходится.

– Знаю… – Его голос звучал устало. – Знаю. Ты согласна мне помочь?

– Помочь? – переспросила Роса. – Что я могу сделать?

– Ты можешь научить меня не бояться. Быть как ты.

Из нее словно вышел весь воздух разом. На мгновение ей показалось, что она может осесть на землю, как сдувшийся шарик. Кай Морриган хочет быть как она? Кажется, теперь она поняла. Он не шутит. Он просто сошел с ума.

– Я думаю, – продолжил Кай в оглушительной тишине, – что, если я привыкну быть неподалеку от драконов, мне станет немного полегче. Обычно же именно так борются со страхами, да? Ты могла бы показывать мне драконов в зверинце. Рассказывать, какой у них характер, как они мыслят. В школе нас учат только драться с ними.

– Но я не учитель, – растерянно проговорила Роса. – Я всего лишь смотрительница.

– Это не означает, что ты не сможешь мне помочь, – сказал Кай, не сводя с нее пристального взгляда. – Мастер Беллоуз как-то упомянул, что боггарт ходит за тобой хвостом, будто домашний питомец.

Роса усмехнулась. Это боггарт-то домашний питомец? Да он однажды закинул целую труппу бардов в драконий сад, недовольный их фальшивым пением. Он сунул одного из предков Росы прямо в печь за то, что тот поднял руку на свою жену, которая в те времена была его любимицей, как Роса сейчас. С боггартом нетрудно уживаться, когда ты ему нравишься, в противном случае он легко может стать причиной твоей безвременной и, вероятно, мучительной кончины, а потом еще и посмеется над этим.

– Боггарт никакой не питомец. Мы с ним друзья.

– Друзья, значит… – Кай покачал головой.

Сомнения продолжали обуревать Росу, но она спрятала их под маской скудоумия, которой умело пользовались все слуги.

– Я не учитель. Ты ничему от меня не научишься.

Кай изменился в лице. Неужели она ранила его чувства? Роса не привыкла думать о Кае как о человеке, обладающем чувствами. Для нее он всегда был созвездием, сияющим и далеким, но никак не человеком.

Да и что это, в сущности, меняло? Она не хотела иметь дело ни с самим волшебником, ни с его миром. Ей наконец удалось встретить Инея, он жив и ждет вызволения. И сейчас она собиралась найти боггарта – вместе они точно что-нибудь придумают.

Роса неуклюже наклонилась и подняла волшебный посох Кая. В месте прикосновения он был теплым, но, возможно, лишь потому, что его совсем недавно держала ладонь хозяина. Кристалл на конце посоха наполнял свет звезд, ведь Кай был звездным волшебником – такие встречаются реже всего. Роса предпочла бы быть одной из них, если бы ей дали выбор, но даже ученики волшебной школы не могли сами определять, каким волшебством управлять. Говорили, что звездные волшебники могущественнее прочих, ведь свет звезд преодолевает огромные расстояния, а значит, несет в себе действительно очень сильную магию. Роса, конечно, понятия не имела, правда ли это: ее знания о волшебстве поместились бы разве что в наперсток. Что она знала наверняка, так это то, что волшебников на свете немного и все они рождаются в семьях волшебников. Их нередко называли благородным меньшинством, и считалось, что обладать способностями в магии – это почти то же самое, что быть королевских кровей. А еще это означало, что ты никогда не будешь нуждаться в деньгах, потому что власть имущие платили своим волшебникам щедрое жалование и одаривали землей. Самые знаменитые волшебники, убившие жутких чудовищ или проложившие тропы в Тихолесье, владели огромными имениями на солнечном южном побережье Эрири, недалеко от столицы, которая называлась Лангорель.

Роса не сдержалась и провела кончиками пальцев по кристаллу. Его свет был прохладным и серебристым, он оставил на коже девочки блестящий след, напоминающий глазурь на керамике.

Дверь черного хода со скрипом отворилась.

– Чего это ты затаилась в капусте, дитя мое? Ужин на столе… – Бабушкин голос дрогнул. – Я смотрю, у тебя новый друг.

– Э-э-э… Это… – начала было Роса, но осеклась.

Ее пронзила глупая уверенность, что Ба в жизни не поверит, будто к ним пожаловал сам Кай Морриган (хотя вот он тут стоит собственной персоной), что она рассмеется и велит Росе не выдумывать.

К счастью, Кай не растерялся.

– Здравствуйте, миссис Мейлог. Я Кай Морриган. Извините, что задерживаю Росу.

– Какой такой Кай? – Бабушка прыснула от собственной шутки. Затем ее лицо помрачнело. – Ты ужин пропустил, мальчик мой, пока чесал языком с моей внучкой. Поужинаешь с нами.

И дверь за ней захлопнулась.

Кай выглядел взволнованным, и Роса не могла его винить: приглашение звучало скорее как угроза.

– Если что, ты не обязан, – подсказала Роса.

– Да все хорошо. – Кай с трудом улыбнулся. – Очень мило, что она предложила.

Роса подозревала, что это был первый случай в истории, когда действия Ба кто-то назвал милыми, но спорить не стала. У нее возникло необъяснимое ощущение, что она ведет Кая на виселицу, а может быть, даже идет туда сама, но обратного пути не было. Роса сделала пригласительный жест, и они ступили за порог.

Ужин вышел очень странным.

Стоило Каю переступить порог, как в комнате воцарилась мертвая тишина. Эмис выпучил глаза, и Роса решила, что в следующий раз, когда окажется наедине с братом, она непременно его передразнит. Положение спас Чих. Он восторженно вскочил и завилял буквально всем телом, заметив приближение очередного обожателя. Пес кинулся на Кая, и тот засмеялся и принялся гладить его, тактично не обращая внимания на грязные следы, которые Чих оставлял на его мантии. В довершение пес всего его обчихал, но и этого Кай как будто не заметил.

Роса не могла не признать, что во всех движениях Кая сквозила исключительная вежливость. Он умудрился даже на стул сесть как-то вежливо, такое Роса видела впервые в жизни. Она попыталась повторить его манеры, но, кажется, что-то пошло не так, потому что Джек посмотрел на сестру с удивлением и спросил, не хочет ли она в уборную.

Желание показаться Каю любезными превратило братьев Росы в неуклюжих болванчиков. Они явно не понимали, как к нему относиться и как с ним обходиться, и поэтому были молчаливы, как табуретки, если не считать нескольких «приветствую» и «добро пожаловать». Роса отметила для себя, что это куда лучше, чем слушать бесконечные жалобы Эмиса и хвастовство Киффина, и что Кай даже не подозревает, от чего его избавили. Ба посматривала на юного волшебника краем глаза, и в этом взгляде можно было прочитать подозрение, неодобрение и интерес – и это немногое из того, что первым приходило на ум. Только Чих чувствовал себя в своей тарелке и просидел рядом с Каем весь ужин, словно посланник добра и веселья.

Если честно, Роса и сама не знала, как относиться к Каю. Кажется, он побаивался ее бабушку (что говорило в пользу его благоразумия), потому что после нескольких исключительно вежливых замечаний по поводу ее стряпни, он переключил внимание на Джека. Роса не удивилась, что Кай решил выбрать в собеседники именно его: они были почти ровесники, кроме того круглолицый Джек казался самым дружелюбным из присутствующих. Но Джек просто смотрел на Кая остановившимся взглядом, как будто тот принадлежал к другому виду живых существ, каких брату Росы еще не доводилось встречать. Когда Кай спросил Джека, нравится ли ему работать в зверинце, Джек пронес ложку мимо рта и ткнул ею себе в ухо. К счастью, Кай быстро понял, что искусство ни к чему не обязывающих бесед, которому он обучился на роскошных пирах, за этим столом вряд ли ему пригодится, и потому сосредоточил все свое внимание на еде, как и все Мейлоги.

Роса вдруг осознала, что по-новому смотрит на свой дом. Раньше, если она вообще об этом задумывалась, он казался ей довольно большим. Теперь она совершенно ясно видела, что он маленький, даже крошечный, все еле-еле умещались вокруг кухонного стола, над которым с потолка свисали пучки целебных трав. У них было всего три комнаты (если не считать чердака), одна из которых принадлежала Киффину, Эмису и Джеку, а другая – бабушке. Роса задумалась, сколько комнат в доме у Кая.

Да и еда, конечно же, была далеко не такой, к какой привык Кай: тушеный лук и бабушкин печально известный черный хлеб (Ба наотрез отказывалась раскрывать рецепт и причину его цвета, что, возможно, было к лучшему), нарезанный толстыми ломтями и политый сырным соусом. Никакого мяса – это слишком дорого, особенно на пороге зимы. Если торговцы рыбой, которые проделывали восемь миль по извилистому пути из порта Ир Ауримор в Ингельнук, не могли предложить бабушке хорошую цену на селедку или крабов, семейству частенько приходилось оставаться и без них. Однако Кай нисколько не жаловался и наслаждался едой не меньше, а может, даже больше, чем Эмис.

Как и бабушка, Роса весь ужин не спускала с Кая глаз. Ее мнение о нем после недавнего разговора не сильно изменилось, кроме того, что теперь образ героя-спасителя еще сильнее потускнел. Ну как можно бояться драконов? Она подумала, а что, если он уничтожит Зияющего дракона через удушение? Безо всякого героизма, просто возьмет и застрянет в драконьей глотке?

Самой Росе кусок в горло не лез. У нее перед глазами по-прежнему стоял Иней, смотревший на нее из холодного стекла, и она считала минуты, чтобы наконец-то снова ускользнуть в замок. Кай и Иней все время путались в ее сознании, поскольку к волшебнику она постоянно возвращалась взглядом – он сидел прямо тут, за их столом. Совершенно невероятная ситуация: Кай, который знал все о волшебстве и школе волшебства, вдруг пришел к ней с просьбой.

У нее в голове начала вырисовываться кое-какая идея.

Небо за окнами темнело. Ночами Тихолесье оживало, наполнялось шепотом теней и дыханием листвы. Роса привыкла к этим звукам, вплетающимся в ее сны. А вот Кай не мог глаз отвести от леса. Казалось, что, всматриваясь в темные заросли, он забыл обо всем на свете. Ложка выскользнула из его руки и легла на дно миски, а лицо вмиг опустело, как будто вся его суть больше не таилась в глазах, а уплыла туда, во тьму за окном. Он так долго сидел без движения, что даже Эмис взглянул на него искоса, а ведь братца и свора воющих псов не отвлекла бы, если перед ним стоит миска с тушеным луком.

Роса толкнула Кая локтем. Она слегка волновалась, не отравили ли они его ненароком. Что, если пищеварительная система знаменитых магов непривычна к простой еде и от нее они заболевают?

Кай быстро заморгал и улыбнулся. У него была приятная улыбка, но при этом какая-то отрешенная. Не то чтобы она делала его туповатым или слегка не в себе, просто казалось, что она не отражает настоящих чувств, словно он улыбался только потому, что считал себя обязанным быть вежливым. Роса задумалась, неужели все известные волшебники такие: постоянно играют на публику вместо того, чтобы отрастить себе хребет и укокошить всех, кому они не нравятся.

Остаток ужина она провела в размышлениях. Когда все поели, Кай предложил помочь убрать посуду, но Ба решительно выпроводила его за дверь, оставив без ответа все его благодарности. Возможно, потому, что не знала, что сказать. Обычно Ба никого не приглашала на ужин, если не считать сэра Эмерика, старого, видавшего виды рыцаря, которого она когда-то спасла от пары вивернов. Сэра Эмерика и гостем-то нельзя было назвать, потому что они с бабушкой, по ее собственному выражению, знали друг друга еще до того, как у нее на подбородке начали расти волосы. Когда он заявлялся на ужин, они выпивали и спорили о стародавних временах, а потом оба засыпали каждый в своем кресле.

– Подожди, – окликнула Кая Роса, устремляясь следом. Он обернулся, и по его плащу пробежала волна благородного мерцания. Ветер доносил из Тихолесья аромат ночных цветов. – Я помогу тебе.

Лицо Кая осветилось улыбкой.

– Правда? Роса, ты даже не представляешь…

– При одном условии, – прервала его Роса, и мальчик вежливо замолчал.

Она смотрела на него. Кай ей не нравился, более того, она ему не доверяла. Но это было не так уж важно. Можно работать и с теми, кому не доверяешь (Роса же научилась иметь дело с чудовищами в зверинце). И с теми, кто тебе совсем не нравится, тоже. С Эмисом, например. По-настоящему важно одно – смогут ли они помочь тебе.

А Кай сможет.

– При условии, – повторила Роса, – что ты поможешь найти моего брата.

Улыбка на лице Кая дрогнула. Он посмотрел на нее тем мягким взглядом, который бросали на нее школьные учителя каждый раз, когда случайно называли ее Инеем. Такое же лицо было и у бабушки, когда Роса пыталась ее убедить, что Инея не похищал Зияющий дракон и что он все еще жив.

После долгой паузы Кай произнес:

– Как?

– Мне кажется, он застрял где-то в школе, – медленно начала она.

Роса не знала, сколько можно сказать Каю. Сложность была в том, что ее рассказ об эркерном окне напоминал галлюцинацию. Кроме того, они с Инеем похожи как две капли воды. Кто поверит, что она просто-напросто не увидела свое собственное отражение и не додумала все остальное?

– Не знаю, почему он там замурован и как это стало возможно, – продолжила она. – Но ты мог бы помочь мне его найти. Ты знаешь школу как свои пять пальцев. У тебя там всегда какие-то приключения. Говорят, что вы с Гавейном однажды обнаружили потайной туннель, ведущий к кладу древнейших магов. К тому же все уверены, что ты самый сильный волшебник, когда-либо обучавшийся в стенах Ингельнука… – Роса решила не говорить, что ей лично в это крайне трудно поверить. – Если Иней застрял там из-за какого-то заклинания, ты сможешь найти его.

– Роса, послушай, – сказал Кай размеренно, успокаивающе. – Твой брат пропал уже очень давно. Невозможно, чтобы он все еще был…

– Знаю, звучит безумно. – Роса сжала кулаки. – Но он по-прежнему жив. Он жив!

Кай выдохнул. Роса решила было, что он продолжит спорить, но услышала только:

– Хорошо, я помогу, насколько смогу.

– Правда? – У Росы задрожали колени от так внезапно воскресшей надежды. – Я… Спасибо, сэр.

– Не называй меня так. – По лицу Кая пробежала тень, но голос не утратил вежливости.

– Ладно.

Если Каю хочется притворяться, будто они друзья, а не служанка и благородный ученик школы волшебства, ее это не касалось. Она на все согласится, лишь бы он помог Инею.

– А почему вас назвали Росой и Инеем? – с любопытством спросил Кай.

– Я родилась первой, – ответила Роса. – Это случилось почти в полночь, когда подходила к концу осень. А Иней родился через десять минут, уже зимой. Хотя разница очень невелика, как постоянно говорит бабушка. – Роса улыбнулась, вспоминая хорошо знакомую историю. – Дом тогда занесло снегом так, что с утра бабушка едва смогла выйти: открыла дверь, а перед ней еще одна, белая. И узоры из инея на окнах. Она сказала, что тот день был похож на Инея. Тихий, как свежий снег… – У девочки перехватило горло.

Кай это заметил и потупился.

– Мне очень жаль. Наверное, ты очень по нему скучаешь.

Роса промолчала.

– Мне нужно посмотреть кое-какие книги в библиотеке, – немного подумав, сказал Кай. Он больше не выглядел рассеянным, скорее был спокоен и серьезен. – Давай встретимся там завтра после ужина, когда сможешь.

Кай протянул руку, и Роса, чуть помедлив, пожала ее. Теперь он выглядел настоящим волшебником, когда стоял вот так решительно со своим посохом: магический кристалл окутывало звездное волшебство, светившееся словно пылинки в солнечном луче, и Роса почувствовала, что ее надежда разрастается до предела. Улыбнувшись, Кай исчез во тьме.