Kitobni o'qish: «Абара», sahifa 4

Завершив утренний ритуал, она глянула сначала на дорогу, проверяя, не вздумала ли теть Зоя вернуться. Затем – на участок соседки, той тоже не наблюдалось. После этого открыла калитку и пригласила.

***

– Где же они?! – Яна разбрасывала вещи по комнате, а Илья смущенно наблюдал, как на пол и кровать летели когда юбка с футболкой, а то и более интимные предметы, вроде кружевного лифчика.

– Долго еще? – уже почти беззлобно спросил он после очередного кислотно-розово-зеленого предмета, упавшего ему под ноги.

– На днях же здесь были! – буркнула Яна.

– Кто были?

– Не кто, а что. Кеды. Малюсенькие.

– Опять за нос меня водишь?

– Омг, фразочки-то какие старомодные.

– Объясни, что за игры у тебя?

– Какие игры? Ты на мои ноги посмотри.

Яна растянулась на кровати, пошевелив пальцами ног с ярким педикюром: “Тридцать девятый размер, – она похлопала по краю покрывала, приглашая Илью сесть рядом, – а там следочки малюсенькие, у меня лет в девять такая нога была.”

Илья открыл рот, чтобы возразить. В этот момент хлопнула дверь.

– Янка, ты где? Иди, помоги мне, – теть Зоин голос раздался совсем рядом с дверью.

– Я сейчас. Переоденусь только, – Яна хихикнула и приложила палец к губам, глянув на Илью.

– Давай, я во дворе буду ждать, – ответила тетка уже с крыльца.

Илья попытался встать, но ноги его не слушались. Сердце ухало и подпрыгивало, словно ему вдруг стала мала грудная клетка. Глаза заволокло белым туманом, а к горлу подступила противная, кисло-горькая тошнота. Он снова приподнялся и с грохотом бухнулся на кровать. Яна обняла его и прошептала в ухо: “Тише! Что с тобой?”. Тут же она вспомнила, что дверь не заперта. Но было уже поздно, теть Зоя на всех парах неслась через весь дом, чтобы ввалиться и увидеть их с Ильей на кровати в обнимку, среди раскиданных вещей.

– Ах ты, бл…, – прошипела она.

– Скорую вызывай быстрей! – перебила ее Яна.

– Не надо… скорую, – еле слышно прошептал Илья.

Шатаясь, он поднялся с кровати и вышел из комнаты.

– Илюш, может… —Яна попыталась взять его за руку.

– Не надо, – Илья вырвался и направился в сени.

Яна вздохнула, услышав, как скрипнула калитка.

– И вот что мне с тобой делать? Крапивой отходить? На горох поставить? – теть Зоин голос сейчас был особенно шершаво-ехидным, словно она хотела, плюсом к описанным вещам, пройтись наждачкой по Яниным перепонкам.

–Да что хочешь, то и делай. Только у меня тоже вопросы есть. – Яна зыркнула на нее, скрестив руки на груди.

– Ты о чем сейчас, дите?

– Чья это комната?

– Моя. Здесь все мое и только.

– А кеды чьи?

– Тебе голову напекло? Или приняла что?

– В шкафу которые были.

– Ты это, покаянный канон перед сном почитай. Я за здравие тебе закажу. Мне одну требу обещали за продукты.

– Беги, жалуйся маме. Я правду все равно узнаю.

Яна встала и начала закидывать вещи в шкаф. Теть Зоя еще пару минут сверлила ее глазами, скорчив фирменную “козью морду”. Потом пробормотала:

– Сын у меня был. С рождения болел. Умер в три года.

***

К липкому душному ночному мареву, притворяющемуся реальностью Яна уже почти привыкла. Страх, стыд и отвращение скользили тенями по углам, норовя проникнуть в ее мысли. Ночь стояла сухая и жаркая. Хотелось пить, но идти через теткину комнату – не вариант.

“Тум!” – что-то увесистое, но довольно мягкое ударилось о стекло.

Она глянула во двор. Кто-то худой, небольшого роста, прятался за яблоней. Или опять ее глючило? Яна легла, в надежде провалиться туда, где ее ждут с прошлой ночи сладкая вата, приключения и рыжие локоны. Но у ее воображения были иные планы.

Она снова оказалась у окна. А маленькая худая тень отделилась от яблони и двинулась к дому. Все ближе и ближе. Яна захотела закрыть глаза, но не тут-то было. Кричать сейчас тоже бесполезно, изо рта вырвется только нечто среднее между вздохом и писком. А тень была уже совсем близко. Настолько, что можно разглядеть черты лица. Точнее, того, что, видимо, когда-то было лицом. Теперь это серовато-желтая кожаная маска, у которой крупными стежками зашиты опухшие веки и синюшные губы. Тень припала к окну, и вот уже Яна могла рассмотреть нитку, которой были стянуты глаза и рот. Толстая, красная. Такой моток недавно попадался ей на глаза. Когда теть Зоя просила разобрать кладовку. Яна запомнила, что вместо катушки там было что-то другое, длинное, с острыми концами. “Веретено”, кажется, так это называется.

Тень вытянула худую руку и опустила ее вниз, указывая пальцем в сторону яблони.

***

– Янка, вставай! – снова шесть утра и теть Зоя.