Kitobni o'qish: «На дне надежды»
Сегодня утром умерла Леночка. Говорят от лучевой болезни, хотя все думают, что на самом деле от неизбывного горя и пустоты внутри. Еще вчера она лежала в своем углу, глядя в потолок. Хотя что там можно увидеть? Бетонные плиты бункера, перечеркнутые балками, тронутыми ржавчиной. На одной балке жил паучок, что он там ловил оставалось для всех загадкой. Леночкой ее звали всегда, больше про нее никто ничего не знал, а спрашивать здесь не принято. Возраст ее тоже был неопределенным, где-то от тридцати до шестидесяти, худенькая и бледная, волосы такие же бледные с сединой. Последнее время они выпадали и соседи ворчали что мусора прибавляется. Одета она всегда была в мешковатый облезлый свитер и узенькие брючки.
Помнится день, когда она пришла и комендант нашего блока указал ей место, заученным голосом отбарабанив распорядок:
– Ваша койка. Не мусорить, не скандалить, после того как погасят свет сразу отбой. Все ясно?
Леночка кивала с испуганной улыбкой, потом села на койку и застыла. Никаких вещей у нее с собой не было, когда ее спросили как к ней обращаться она ответила: Леночка. С той поры ее так и звали. В бункере время течет медленно, однако работы и здесь хватает. Все мы разделены на бригады и у каждого свои обязанности: уборка, ремонт, гидропоника. Да, мир, который мы знали исчез безвозвратно в атомном пожаре. Но люди так устроены, что построят свой дом в любом месте. Ко всему можно привыкнуть, даже к тому что вместо неба над головой потолок бункера, а день и ночь различают по горящим и гаснущим лампам. Так что нам повезло. Или… не повезло.
