Царство Небесное силою берется

#южнаяготика #жесть #насилие

Религиозно озабоченный маньяк одержим идеей похитить маленького ребенка, чтобы воспитать из него будущего великого пророка. Первому из мальчиков удается вырваться, но ядовитые семена, как мы знаем, всегда дают свои всходы. Так или иначе При попытке спасти другого неудачливый спаситель получил две пули и потерял ухо. Ребенок прожил на заброшенной ферме до 14-и лет. Без семьи. Без школы. Без друзей. Только мальчик и старый Таруотер, бесконечно рассказывающий библейские истории под стакан самогона.

И если вы уже себе представили триллер в духе Стивена Кинга, то зря. Эти факты лишь завязка сюжета и самый верхний смысловой слой.

#психомахия #фанатизм

В небольшой по объему книге происходит множество событий - и уже упоминавшиеся похищения детей, и поджоги, и смерти, и путешествия, и даже сексуальное насилие. Но главное - это то , что совершается в умах, сердцах и душах героев. У древних греков было понятие "психомахии" - душевной борьбы, которая всегда не на жизнь, а на смерть. Фланнери О’Коннор гораздо больше, чем внешние вещи, интересуют сдвиги сознания, душевные сдвиги, внутренняя психическая динамика героев. Этим героям чуждо чувство меры. Причем, в равной степени, как фанатично верующему старику Таруореру, так и убежденному атеисту Рейберу. Если Таруотер был одержим идеей крестить младенцев и тем приобщать их к Царствию Небесному, то Рейбер столь же бескомпромиссно решает в отношении своего сына:

"Он никогда не будет крещен просто из принципа. Во имя величия и достоинства человеческого он никогда не будет крещен."

Большая ли между ними разница? И да и нет? Один шел по пути действия - странного, противозаконного, но продиктованного страстной верой, непреодолимой внутренней потребностью. Путь другого - полной отрицание (или же подавление) сильнейшей потребности в вере и в наполнении жизни высшим смыслом. В итоге - жизнь "в футляре" аналитических умозаключений, вроде бы и правильных, но лишенных всякой связи с эмоциональной сферой, а, значит, пустых, выхолощенных и не дающих сил жить. Лишь в редкие моменты дикой прорывающейся наружу ярости Рейбер способен ухватить истину за хвост:

"Учитель ухватился за стол, как будто собирался швырнуть его в мальчика. — Черт тебя подери! — сказал он хриплым прерывистым голосом. — Оно сидит и в тебе, и во мне."

А, вот, 14-летний главный герой Фрэнки, стоящий на перепутье:

"-Что будешь делать дальше? -Подожду,пока со мной что-нибудь сделается. -А если ничего не сделается? -Тогда сделаю это сам."

#необратимость #выбор

Итак, судьба или свободный выбор человека? Сможет ли Фрэнки перечеркнуть (осмыслить, переработать) свой детский опыт и пойти дальше другим путем? Или, хотя бы, просто дойти дальше Мы наблюдаем его бунт, сжигание за собой мостов, его злость, смятение, сомнения, тревогу... А ведь Фрэнки "одной крови" и со старым одержимым Таруотером и с рациональным атеистом Рейбером, это "дитя шлюхи", которому предопределена (предопределена ли?) судьба пророка. Это ребенок, о которым женщина с говорящим именем Берника Пресвитер сказала, что:

"...У него был взгляд не ребенка, а взрослого; взрослого, пораженного неизлечимой душевной болезнью. Такие лица она видела на каких-то средневековых картинах, где мученикам отпиливали руки и ноги, а по выражению их лиц было понятно, что ничего существенного они не теряют."

Может ли вообще этот подросток выбирать? Или же он также "помечен судьбой", как и душевнобольной малыш Пресвитер?

#символизм #метафизическийреализм

Фланнери О’Коннор писала, что на неё повлиял Гоголь. И действительно очень редко можно встретить текст, где внимание к мельчайшим бытовым деталям незаметно для читателя перерастает в гротеск и где гиперболизация делает реализм только глубже и объёмнее. Текст "Царствия..." наполнен символами - "хлебы и рыбы", фантастический голод Фрэнки, соединенный с невозможностью принимать городскую пищу, кресты, могилы, костры, вода, младенцы. Маленький Пресвитер как "совершитель" священнодействия: причащения и крещения. Самые обычные предметы также имеют символическое измерение - слуховой аппарат, очки, шляпа... Всё это - лишь малая часть того, что мне удалось "считать". Определенно, этот роман не столько для чтения, сколько для перечитывания.

#горетьмневаду

В "Царствии..." совсем мало персонаже: для главных хватит пальцев одной руки, если вспомнить всех второстепенных - пальцев двух. И никто из них не вызывал у меня чисто человеческого сочувствия и симпатии. Кроме, разве что ... "друга", "чужого", голоса, порой звучавшего в голове Фрэнки Таруотера. Мало того, что этот тип казалмя мне самым здравомыслящим, так у него еще отличное чувство юмора. Именно он впервые заметил мальчику:

"Господи ты боже мой, вздохнул чужак, у меня твой Иисус уже вот где сидит. А у тебя что, нет?"

Тот же друг призывал Фрэнки к критическому взгляду на "пророческую" деятельность деда:

"Единственное, на что годен пророк, - так это признать, что кто-то другой - дурак или шлюха."

Да, пожалуй, где-то "друг" перегибал палку, но, на мой взгляд, лучшего советчика у Фрэнки не было. И, представьте, как я была ошеломлена, когда из рецензии cadien узнала, что:

"А голос "друга" Таруотера, как она сама признавалась в письмах друзьяv, есть не кто иной, как дьявол собственной персоной"

#финалвынесмнемозг

Финал такой, что с силой захлопываешь книгу и не можешь ни вдохнуть ни выдохнуть. Ну как так?!?, - кричит внутри меня дьявол внутренний голос. Прихожу в себя. Начинаю дышать. Ищу точную цитату, вынесенную в заглавие романа. Ключ - здесь.

"От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его, ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна"

Что ж, позиция автора ясна и определенна. Но это не моя позиция.