Kitobni o'qish: «Взмах окрылённости»

Витальская Е.В.

© Витальская Е.В., текст, 2024

«В мире звёзд покоится ночь…»

 
В мире звёзд покоится ночь,
Дремлет бездна небесной тверди.
Страх себя изгоняет прочь,
И во тьме нет и тени смерти.
 
 
За отверстой завесой сна —
Словно вне земной круговерти.
Где-то здесь звучит тишина
Под старинный мотив на флейте.
 
 
Лунный луч оставляет след
Весь из сонных противоречий.
Облекается в плоть рассвет
Неизведанному навстречу…
 

«Полное блеска и счастья…»

 
Полное блеска и счастья
Солнце лучи растеряло.
Жизнь, поглощённая страстью,
Жгла, и рвала, и метала.
 
 
Музыкой света и тени
Души пекло и калило.
Мы – золотое творенье
Скрытой божественной силы.
 
 
Пламя нутром наизнанку
Выгнулось и догорело.
Свежего пепла останки
Осень ветрами отпела…
 

«По ресницам веет проседью…»

 
По ресницам веет проседью,
Ткёт паук нечёткий профиль.
Мне казалось, что-то спросите
Вы меня за чашкой кофе.
 
 
Ваша тень блуждает ощупью,
Я зажгу свечу в морщинах.
Брызнет в небо щедрой россыпью
Бой часов больших старинных.
 
 
Серый кот вдали покажется,
Цепь блеснёт на тонкой шейке.
С явью сон опять не вяжется:
Бьётся огненная змейка.
 
 
…Я живу всё той же осенью,
Больше мне мечты не служат.
Где-то в памяти заброшенной
Серый кот свечу потушит…
 

«Сквозь завесу тени смертной…»

 
Сквозь завесу тени смертной
Вечность светится живая,
И идёт дорогой верной
Время, в ней себя теряя.
 
 
И с его последним вздохом
Тайна явью обернётся:
Царство, блещущее Богом,
Сонмом славы разольётся.
 
 
Шумом многих вод исходит
От престола голос трубный,
За собой навек уводит,
Огнь даруя неприступный.
 
 
Взор Предвечного искрится,
Мир Его – светлее снега.
Семь лучистых звёзд в деснице,
Это – Альфа и Омега.
 

«Неужели я остановилась…»

 
Неужели я остановилась
На краю обрыва навсегда?
Разве образ мой – всего лишь примесь
К очертаньям горя и стыда?
 
 
Есть я или нет меня в помине,
Интересно или всё равно —
Слов не выбираю я отныне,
Слишком много мне одной дано:
 
 
День за днём, и каждый раз – наотмашь,
Надо только щёку подставлять.
Для меня – позволенная роскошь.
Сколько этих ран – не сосчитать.
 
 
Грань у самой бренности постылой,
Жаждущей грядущего конца.
Пропасть да не будет мне могилой
По великой милости Творца…
 

«Из кристального света, похоже…»

 
Из кристального света, похоже,
Блеск моей раскалённой души.
Я полна бесконечья, и что же?
Рвусь огнём сквозь шипы и ножи.
 
 
Мне свершения как-то некстати,
И от мира венец не к лицу.
Я в безмерной лучистой растрате
Приближаюсь к земному концу.
 
 
В лихорадочных всполохах краха
Я пойму, зная вечный покой,
Что восстану из пепла и праха
И зажгусь первозданной звездой.
 
 
Ослепляя сиянием жизни,
Темноты разрывая покров,
Засверкаю отныне и присно,
Разгораясь во веки веков…
 

Мартовский нерв

 
Из-под ресниц блики целят во тьму,
Жарко сгорая от поцелуев.
Ночь напролёт – лишь тебе одному,
Пламень души твоей остро почуяв.
 
 
Я так внезапно тебя поняла,
Так за живое втайне задела,
Что недомолвкам моим нет числа,
Ласкам безудержным – нет предела.
 
 
Мощной волной бьётся страсти азарт,
Нас сокрушающий без пощады.
Это врывается каверзный март,
Бродит по дебрям чувств без преграды.
 
 
В шумном дыхании звёздной весны
Я остаюсь твоим alter ego.
Ветер, и тучи, и жемчуг луны
Вовлечены в блаженную негу.
 
 
Полон анархии жадный твой взгляд,
Бездной любви испитый запоем.
Трудно решить, кто из нас виноват,
Если сейчас так больно обоим.
 
 
Нет, не закончится жгучая ночь,
И не придётся нам на рассвете —
Сгинуть тебе, следом – мне занемочь,
Чтобы покинуть бренные сети.
…
Утро рисует весенний эскиз
Ранней зари лучистого цвета.
Всеми забыт полуночный каприз,
Жизнью давно потерянный где-то…
 

«Ты – поцелуями скрытый…»

 
Ты – поцелуями скрытый
В памяти тайной моей.
Образ твой полузабытый —
В недрах исчерпанных дней.
 
 
Я позову – ты услышишь.
В прошлое делаю шаг,
Чувствую снова, как дышишь
Возле меня в полумрак,
 
 
Шепчешь мне что-то украдкой,
Ищешь мой спрятанный взгляд.
Невыносимо ты сладкий
В звоне вечерних цикад.
 
 
Юная – твой нежный возраст
Я берегла от потерь.
Вся пережитая горесть
Тлеет во мне и теперь.
 
 
В пальцах крошу осторожно
Нашего счастья фрагмент.
Мёртвых понять невозможно
По отголоскам легенд.
 
 
Ворохом давних свиданий
Кажется времени прах,
Словно и не было граней
В тех драгоценных годах.
 
 
Я, от печали умолкнув,
Плачу, стихи превратив
В горсть мелодичных осколков —
Вечной любви лейтмотив…
 

«Не мне об этом говорить…»

 
Не мне об этом говорить,
Я в персти, как в бреду.
Весны неугомонной прыть
Вершится на лету.
 
 
Ты посмотри – всё сожжено
Там, где была душа.
Тебе осталось лишь одно —
Взять пепел не спеша.
 
 
Разбить и бросить – это стиль
Бушующей весны.
Свой жар страстей на сотни миль
Швыряет с крутизны.
 
 
И первой в пламени костра
Моя чернеет кровь.
Весна кричит: «Ну что, сестра,
Поверила в любовь?»
 

«Прикоснись к моему настроению…»

 
Прикоснись к моему настроению,
Если тянет, как в вечный покой.
Чем ты ближе мне, тем сокровеннее
Тайна жизни моей неземной.
 
 
В этот час, для тебя Богом избранный,
Можешь полностью трепет познать.
Посему ты отныне – как призванный,
Чтобы здесь получить благодать.
 
 
И когда у престола Всевышнего
Ты предстанешь в честь Судного дня,
Я узнаю тебя, неподвижного,
И пойму, что ты помнишь меня…
 

«Я собираю себя по крупицам…»

 
Я собираю себя по крупицам —
В солнечных бликах, где небо искрится,
В каплях дождя и в изменчивом свете,
Если я есть у него на примете,
 
 
В розовой мягкой вуали заката,
В гуще дремучего старого сада,
В трепете ласк бархатистого ветра,
В запахе кожи морщинистой кедра,
 
 
В сонной воде без единого всплеска,
В эхе, застигнутом мной в перелеске,
В мареве призрачной толщи тумана,
В боли от незаживающей раны,
 
 
В мире, где быль именуется сказкой,
Где не найти однозначной развязки,
Где, растерявшись, как дикая птица,
Я исчезаю легко, по крупицам…
 

«Я снова в замкнутом пространстве…»

 
Я снова в замкнутом пространстве
Без дна, с налётом пустоты.
Его теней непостоянство
Меняет все мои черты.
 
 
С провалом мрака до гротеска
Мой образ воедино слит.
От моего живого блеска
Остался полумёртвый вид.
 
 
Тьма пальцы вкладывает властно
В мою бесплотную ладонь.
Я становлюсь себе опасна —
Фантом, блуждающий огонь.
 
 
Мне по душе мираж могильный,
Я принимаю скорби гнёт
Без крика, чтобы мне, бессильной,
Поверить в собственный исход…
 

«Мы хватили с тобой через край…»

 
Мы хватили с тобой через край,
Сгоряча обожглись друг об друга
Так нелепо, легко, невзначай,
Растерявшись на миг от испуга.
 
 
Круг замкнулся сквозь апофеоз
Силы созданной нами стихии.
Всё, что нас волновало до слёз,
Обрело горизонты земные.
 
 
По горячим следам наугад
Принимаю я чувств откровенность,
Распаляя тебя во сто крат,
Как единственную драгоценность.
 
 
Мне с лихвой окупается страсть
Ощущением жизни вслепую.
Если я не насыщена всласть,
То собой слишком сильно рискую.
 
 
В перевёрнутых фразах вверх дном
Бьётся пульс огневого блаженства.
Мы теряем минуты вдвоём,
Достигая в любви совершенства…
 

«Пусть всё остаётся как есть…»

 
Пусть всё остаётся как есть,
Трагедией в облике фарса:
Ты – с видом, разящим, как месть,
И взглядом неистовым барса.
 
 
Застывший, как перед прыжком,
На грани безумного срыва,
Ты выследишь жертву тайком,
Дождавшись меня молчаливо.
 
 
Я руки тебе протяну
Как в кольцах – в твоих поцелуях,
Собой излучая весну,
Всю в ласковых солнечных струях.
 
 
И, поздно почуяв беду
В зрачках твоих ярче кровинок,
Пойму я, что сил не найду
Неравный сорвать поединок.
 
 
В объятиях – как в западне
Без сцены, без роли, без грима,
Мой милый, не вырваться мне,
Не вырваться мне, мой любимый…
 

«Я говорю с тобой без слов…»

 
Я говорю с тобой без слов,
Сквозь призму жарких слёз.
Душа в тисках твоих оков —
Безмолвный симбиоз.
 
 
По подголоскам глаз и губ
Мотив любви раскрыт.
Мой – нежен, твой – нещадно груб,
Наш – воедино слит.
 
 
Горячих пальцев переплёт
В нас отражает страсть.
Игра по нотам и без нот —
Её земная часть.
 
 
Импровизации угар —
И мы во власти тел.
Издалека – как Божий дар,
Вблизи – как беспредел.
 
 
Развеян в клочья по ветрам
Мной недопетый миф.
Ты шёл всю жизнь на это сам,
Об остальном забыв.
 
 
В звучащих музыкой мечтах
Меня отныне нет.
Рискни ещё лететь впотьмах
На уходящий свет…
 

«Тлеет мгла едва живая…»

 
Тлеет мгла едва живая
Во хмелю.
Я чутьём слова из рая
Уловлю.
 
 
Связь времён собой нарушу,
Задрожав,
Неприкаянную душу
Осияв.
 
 
Вне ночей и дней старинных
Поброжу,
На костях своих невинных
Посижу.
 
 
Будут крылья ветру хлопать
За спиной.
По земле развеет копоть
Стороной.
 
 
Нет воспоминаний краше
На века,
Как на вкус вода из чаши
Той горька,
 
 
Как рыдала и глотала
Всё до дна,
Как врасплох меня застала
Тишина,
 
 
Как, покинувшая тело,
Я мила,
Как когда-то я скорбела,
Что б ы л а…
 

«За черноглазыми печалями…»

 
За черноглазыми печалями —
Сень убаюканных тревог…
Столбы в гирляндах роз спиралями,
Замшелый мраморный порог…
 
 
Шуршат по шпилям башен каменных,
Под шевелюрами листвы,
В деревьях, кольцами изваянных,
Шелка полуночной молвы.
 
 
Безлунной дрёмой мироздания
По черепице трепеща,
Ложатся тени филиграннее
С витражных окон в сеть плюща.
 
 
Сплетаясь вязью лоз над водами
В непроницаемой глуши,
Туманами белобородыми
Крадутся в гроты миражи.
 
 
Сном умерщвляет суеверия
Всепоглощающий покой —
Неисследимая феерия,
В которой – только мы с тобой…
 

«Вмиг исхлестала я несколько строк…»

 
Вмиг исхлестала я несколько строк
Из своевольности.
Полную горсть неуёмных тревог
Скрыла в трёхдольности.
 
 
Страшную сказку о прошлой весне
Вышила крестиком.
Сладко не спится при полной луне —
Значит, быть вместе нам.
 
 
В сердце не вытравить мой произвол
Крайними мерами,
Если царит в нём безумный раскол
Между химерами.
 
 
Ночи фрагмент в позолоте мечты
Кажется истинным,
Чтобы не выдать себя без нужды
Смехом убийственным.
 
 
Звёзды вплела в свой терновый венец
По вдохновению.
Будет ли мне долгожданный конец
Самозабвения?..
 

«Глоток душистого бальзама…»

 
Глоток душистого бальзама,
Как мякоть сочный – поцелуй.
Была я дерзкой и упрямой
Среди розариев и туй.
 
 
Разрезом глаз чрезмерно длинным
Я выдавала тонкий нрав,
И ароматом апельсинным
Влекла, ни слова не сказав.
 
 
Всё в нашей близости безумной
Теряло смысл и летний блеф,
И мне, теперь почти бесшумной,
Стал непонятным прежний гнев.
 
 
Цветок магнолии раздутый
В моих ладонях слишком бел,
Отравлен он сердечной смутой,
Любовно нежен и несмел.
 
 
Дороже самой жгучей страсти —
Твой отдых на моей груди,
Пока лелеет наше счастье
Иголок хвойных ассорти.
 
 
Щемящим флёром полумрака
Июльский вечер завершён.
В нём наших душ сложилась сага
На сон грядущий – сладкий сон…
 

«Разбег фантазии крылатой…»

 
Разбег фантазии крылатой,
Отрыв мгновенный от земли.
Как только я была распята,
Живые крылья отросли, —
 
 
Размах перекрывает небо,
Инстинкт полёта бьёт ключом.
Неудержима и нелепа
Я налегке и босиком.
 
 
Вслед импульсов молниеносно
Вся во флюидах рифм и слов,
Я разлетаюсь перекрёстно,
И вдоль, и поперёк стихов.
 
 
Земное отлучив засилье,
Я наслаждаюсь сонмом фраз,
И шлейфом волокутся крылья
По зыби ветра каждый раз.
 
 
Мрачнее траурного крепа
Земной колеблется покой,
Где призрак жизни рвётся слепо
О край мечты моей шальной.
 
 
И раскрывается фатальный,
Вне тлена, горечи и лжи,
Бескрайности конгениальный
Диапазон моей души…
 

«Тому вековые предтечи…»

 
Тому вековые предтечи
И крик помертвелый во сне.
Я буду сегодня весь вечер
С тобой откровенной вполне.
 
 
Число утаённых наитий,
И тем, упомянутых вскользь,
И полузабытых событий
В тебе незаметно сошлось.
 
 
Душа кровоточит слезами,
Горит от мучительных ран.
Во мне, как в поруганном храме,
Клубится предсмертный туман.
 
 
В сознании близится вечность
И потусторонний призыв,
И тянет небесная млечность
Далёкий неясный мотив.
 
 
Бескрайность сияющей бездны,
Мои дни и ночи вдали.
Я здесь, потому что воскресну
Из тлена холодной земли..
 

«У меня есть немного времени…»

 
У меня есть немного времени,
Чтобы скинуть всё со счетов.
Я в ночи, в непроглядной темени,
Запираю дверь на засов.
 
 
От сгоревшей свечи задумчиво
Вьётся дым, и скрип половиц
Провожает шаги беззвучные
Наших былей и небылиц.
 
 
Я стою у окна, усталая,
Спрятав свой непомнящий взор.
То, что раньше в тебе искала я,
Не хранится здесь до сих пор.
 
 
Мне дано убежать от прошлого,
Раствориться, выйти, не быть.
Из души, превращённой в крошево,
По-небесному воспарить.
 
 
Своды комнат чуть ниже издали,
Мрак не тянет зыбью на дно.
Больше тени мой свет не видели
Там, где видеть его должно…
 

«Я снова оглянусь назад…»

 
Я снова оглянусь назад
На тот блаженный миг,
Когда мой голос был крылат,
А образ – многолик.
 
 
Был цветом глаз моих – смарагд,
Экспромтом – каждый взлёт,
Едва поймал меня затакт
В свой звучный переплёт.
 
 
Аккордов яркий фейерверк
Взорвался надо мной.
В незримый шок меня поверг
Мой голос неземной.
 
 
И за мгновенный перехлёст —
И вглубь, и вширь, и ввысь —
Рефрены резонансом звёзд
Во мне отозвались.
 
 
Лавиной бурь, каскадом вод
И россыпью огня
Оркестр втянул в круговорот
Свой яростный меня.
 
 
Триумф парения обрёл
Космический размах.
Пассажи скрипок и виол
Терялись в небесах.
 
 
Сверкал и близился финал
Тех призрачных минут,
Где ночь, как в омуте зеркал,
Явила мой дебют…
 

«В хрустальных бусинах дождя…»

 
В хрустальных бусинах дождя
Дрожит осенний мрак.
Не узнаёшь меня? Ведь я
Брожу здесь просто так.
 
 
По воспалённым голосам
Простуженных ветров
Я поняла – ты верил сам
Во встречу до снегов.
 
 
Туманной хвори полутень,
Земля в разводах луж.
Ещё не ночь, уже не день,
А время наших душ.
 
 
Во тьме лесных оврагов – муть
Распахнутых могил.
Ты отдавал себя чуть-чуть,
Я – из последних сил.
 
 
По ржавым листьям вьётся дым
Умершего тепла.
Ты миром правил остальным,
А я тебя ждала.
 
 
Сползает сырость по тропе —
Исчезнуть дотемна
Не больно, если я тебе
Живая не нужна.
 
 
Пьёт в свете молний бурелом
Промозглую печаль.
Ты всё тоскуешь под дождём,
А мне себя не жаль…
 

«Во флегме ночного затишья…»

 
Во флегме ночного затишья
Таится минорный подтекст.
Слагаются четверостишья
Из терций, и септим, и секст.
 
 
Вновь плоть чёрно-белую клавиш
Целует живое туше,
Когда ничего не исправишь
В придуманном нами клише.
 
 
В сквозных виртуозных нюансах,
Как в гранях алмазных камней,
Звучит каждый стих в консонансах
И светом, и тенью своей.
 
 
Ночь, ветер на выдохе спрятав,
На миг превращается в слух, —
Упиться слиянием взглядов
И музыкой призраков двух.
 
 
Цветных самородков изыски
Нас отсверком ритмов слепят,
Пока на земле мы так близко,
И сном каждый шорох объят.
 
 
Гармонией высшего чувства
Легко наслаждаться впотьмах.
Сотворчество – наше искусство
Не только в предвечных мирах.
 
 
Избытком сокровищ из сердца
В глубины мои и твои
Из септим, из секст и из терций
Слагаются гимны любви…
 

«Над земными тенями…»

 
Над земными тенями,
Как во сне, без следа,
Исчезать, словно пламя,
Мне легко в никуда.
 
 
Небо в трещинах молний
Блещет, путь мой храня,
Пыл, предчувствия полный
Тянет в бездну огня.
 
 
Раскалённые нервы
Полуночных зарниц.
Час последний – лишь первый
В вышине без границ.
 
 
Источая флюиды
Светоносных лучей,
Я во власти зенита
Вечной жизни своей.
 
 
Искры ритма вселенной,
Прихотливый мотив,
Дар полёта блаженный,
Звёзд цветной перелив.
 
 
Мир распахнутой дали
Бесконечного дня,
Утоляя печали,
Обретает меня…
 

«Посмотри мне в глаза, просто чувствуя…»

 
Посмотри мне в глаза, просто чувствуя
Ожиданием встречи исполненный миг.
Я теряю вздох, от разлуки безумствуя,
И не в силах сдержать горький крик.
 
 
Может, здесь, может, на расстоянии,
Ты души достигаешь, мерцая огнём.
Или жгучий мрак, или бездна сияния —
Всё равно, лишь бы быть нам вдвоём.
 
 
Я пылаю в твоём излучении,
С замиранием сердца созвучий ищу.
Слился отблеск наш – мы в одном измерении,
И от близости я трепещу…
 

«Ты слёзы мои ощутишь губами…»

 
Ты слёзы мои ощутишь губами
И молча к себе привлечёшь,
Всем телом меня превращая в пламя,
В порыв, в сладострастную дрожь.
 
 
Взметнутся горячей волной от ласки
Две тени, сливаясь в одно,
В своей фантастической чёрной пляске
Нам вторя легко и темно.
 
 
Тебя буду жаждать до безрассудства,
Шептать в исступлении бред,
Познав в совершенстве любви искусство
На сотни и тысячи лет.
 
 
В ночи из лучистых и лунных граней
От пропасти не отшатнусь,
Закрою глаза, в мир твоих желаний
Шагну… и назад не вернусь…
 

«Человеческое отродье…»

 
Человеческое отродье
В одеянии тонком до пят.
Отражение женской плоти —
Так в ночи зеркала говорят.
 
 
Что, не верится правде жизни?
Хочешь вдребезги этот портрет?
Не сходи с ума в укоризне —
Ни суда здесь, ни милости нет.
 
 
Подойди поближе, не бойся,
Всё равно ты сгорела дотла.
Мир двоится с оправой в бронзе,
Бьёт наотмашь за гранью стекла.
 
 
Странный вид, усталые веки,
Посмотри – поседевшая прядь.
Я вздохнула… Мысль о побеге —
Не заметить, не верить, не знать.
 
 
От любви с непричастной кровью,
Страшных снов и обугленных чувств
Прочь, оставив для послесловья
След меня опаливших кощунств.
 
 
Рассыпаясь пеплом и прахом,
Я теряюсь во тьме навсегда.
Тени лёгким призрачным взмахом
Обретают обличье креста.
 
 
Как во мраке великолепны
И неисповедимы пути!
Гладь всевидящая, ослепни,
Дай без лишнего взгляда уйти…
 

«Ветер ловит себя на лету…»

 
Ветер ловит себя на лету,
Разрываясь у тьмы на глазах,
Словно горечи всей остроту
Утопила я в буйных штормах.
 
 
Свитый ворохом пены у скал,
В сизых брызгах дымится прибой,
С каждым выдохом бьёт наповал,
Обдавая меня синевой.
 
 
Сквозь разверстые души валов
Мириады созвездий на дне
Преломляются в свете миров,
Мгой моей отражённых вчерне.
 
 
Лига меридианной дуги
Внемлет туч посеревших орде.
Над простором взволнованной зги
Мне легко уходить по воде…
 

«Я разодрана на созвучия…»

 
Я разодрана на созвучия
И отпущена на века.
Ты спроси у меня, не мучая,
Отчего такая тоска…
 
 
Мне ли быть за семью печатями
И томиться духом в цепях,
Над твоими скорбеть проклятьями,
За тебя испытывать страх.
 
 
И хранить обо всём молчание
Каждой рваной своей струной,
Если нет ничего печальнее,
Чем расплачиваться собой…
 

«Ты с первого взгляда меня ощутил…»

 
Ты с первого взгляда меня ощутил —
И заговорили сердца.
Был миг притяжения душ семикрыл,
Над нами кружась без конца.
 
 
Хотелось коснуться тебя и не ждать
Слепой и глухой темноты,
Где тысячи лун, обращённые вспять,
Свои оставляют кресты.
 
 
Свечением таинства высшей из сфер
Пронзало – губами к губам.
С заоблачной дымки небесных пещер
Ночь под ноги падала нам.
 
 
До тока в крови – чудодейственных уз —
Влекло нас в мир собственных грёз,
И медленно таял земли тихий блюз
Из пламени, ветра и слёз…
 

«Я от горя лишилась ума…»

 
Я от горя лишилась ума,
Выла, билась, взахлёб хохотала.
В каплях крови моей тлела тьма
Купороса, фуксина, сандала.
 
 
На запястьях, искусанных в сплав
Струпьев, ссадин, костей и волокон,
Всё земное во мне истерзав,
Ныла сталь зарешёченных окон:
 
 
Стиснуть пальцами прутья и гнуть,
И до изнеможения грызть их —
Так глаза превращаются в ртуть,
Тело – в месиво вен серебристых.
 
 
Ломкой стен, закоулков, углов
Рвётся жизнь на пределе измора.
Величайшим упьюсь из даров —
Высшей мерой твоей приговора…
 

«В перепутанных кронах кленовых…»

 
В перепутанных кронах кленовых
Листья мечутся солнечным всплеском.
Дождевая капель в босановах —
Ночи осени в гуле вселенском.
 
 
Очертания пальцев сплетённых —
Под твоими мои ослабели.
В замирающих ветреных звонах
Пышет пламя в камине без цели.
 
 
За крылом векового рояля
Тлеют отблески светом пунцовым.
Тайной взгляда во взгляд нас венчали
Ризы мрака над тёмным альковом.
 
 
Отдалённые стоны ненастья,
Чуть колеблется край балдахина.
В это мглистое время у счастья
Драгоценный оттенок рубина…
 

«Передо мной ты, словно ангел…»

 
Передо мной ты, словно ангел,
Не отягчённый вечной мглой.
Стоишь, задув чадящий факел,
Овеян темью дымовой.
 
 
Ни взгляд, ни облик окрылённый
В неверных контурах пустот
Не выжгут сирть – разлом бездонный
С седыми гребнями вразлёт.
 
 
Глазницами незрячих сфинксов
Зловещий морок наводнён.
Я в ржавь, как в измельть сардониксов,
Вступаю на стремнинный склон.
 
 
По воле неба судьбоносной
Дана нам встреча вне преград,
В зиянии ночи беззвёздной,
Пока мгновения молчат…
 

«Зелёными крыльями машет…»

 
Зелёными крыльями машет
Вспорхнувшая с ветки весна.
Из полупрозрачного льна сшит
Плащ ветра, как дымка из сна.
 
 
Затопленный луг у запруды
Льнёт к купам цветущих садов,
В апрельские вникнув причуды
С лепниной парных облаков.
 
 
Вдоль просек лесных – в одночасье
Всё в поросли, почках и мхах,
Светясь малахитовой мастью,
Сквозит в изумрудных тонах.
 
 
Среди животворности чистой,
Свои вдаль простёршей края,
Так просто вдохнуть мир лучистый
И лёгкость вкусить бытия…
 

«Будет головокружительной…»

 
Будет головокружительной
Эта встреча при луне.
Летней ночью упоительной
Снова ты придёшь ко мне.
 
 
Меж деревьями гранатными
Возле виноградных лоз
Лягут тени наши пятнами
Там, где пряный хмель пророс.
 
 
В тишину благоуханную
Над расселинами гор
Выйдет оторопь пространная
И на нас поднимет взор.
 
 
У ручья за кипарисами
Я прильну к твоей груди,
Здесь, под небесами сизыми,
Боль оставив позади…
 

«Потёки сумеречных крапин…»

 
Потёки сумеречных крапин
По потолку…
Следами воска лист закапан
Во всю строку…
 
 
Раскрытым томом фолианта
Играет бриз…
Распущены на шляпе банты
Концами вниз…
 
 
В распахнутую дверь балкона
Струится тюль…
Мольберт с холстом для медальона —
Эскиз косуль…
 
 
Забытых нот на клавесине
Немой укор…
В тончайшей мелкой паутине
Ковра узор…
 
 
Гравюры в потускневших рамах
Вбирают мглу…
Теней чернее тёмных самых
В одном углу…
 
 
Дыхание ночных гардений —
Снов аромат…
Часы в плену сердцебиений
Бьют невпопад…
 
 
На сквозняке скрипит, быть может,
Резной паркет…
Но вас никто не потревожит —
Меня здесь нет…