«Эвмесвиль» kitobiga sharhlar

Он пьет свой кофе - лучший, чем тогда, и ест рогалик, примостившись в кресле, столь вкусный, что и мертвые "о да!" воскликнули бы, если бы воскресли.

Был момент, когда пыталась определить для себя отличие модерна от постмодерна, и коренным (если без наукообразной зауми) оказалось то, что при идентичности приемов и средств, модерн заново воссоздает картину мира, хотя бы даже гротескно измененную, а постмодерн оставляет разобранный на части универсум в обломках и осколках. Это к тому, что "Эвмесвиль" считается вершиной позднего модерна. И да, целостная вселенная имеет быть. Хотя в остальном, описанный в романе социум, скорее постжизнь.

Зачем читают умные сложные книги? По разным причинам, но главным образом для того, чтобы разогнать собственные мыслительные способности. Закон среды: ты таков, каков круг твоего общения, и если интеллектуальный максимум, какой он может предложить - сериалы, очень скоро деградируешь до того же уровня. Мистер Фёст всегда проигрывает мистеру Секонду в борьбе за симпатии большинства. Умная книга не введет тебя в круг интеллектуальной элиты, но может служить симулякром социального окружения. Ты проводишь с ней много времени, вкладываешь большое количество интеллектуальной энергии, она работает как ментальный катализатор.

"Эвмесвиль" из таких, не особенно важны при этом совершенная чуждость тебе политических взглядов автора, его идеологических установок и моральных принципов; для игр ума нет ограничений ни в каких сферах, кроме мыслительной. А что, что там про идеологию и мораль? Ну, великий мыслитель XX века Эрнст Юнгер был фашистом. Да кадровым военным, талантливым и храбрым, прошел всю Первую Мировую, Вторую начал в капитанском чине и должности командира роты, и на Восточном фронте воевал, а после окончания войны отказался заполнить денацификационную анкету.

Суть даже не в действующей на русофилов как красная тряпка на быка подробности биографии, а в том, что я по убеждениям пацифист и не могу приветствовать теоретика военной науки, даже если бы в той войне поставил свои таланты на службу нашей стороне. Еще, я принципиально отказалась от стимуляторов (чай, кофе не в счет), в то время,как Юнгер видный экспериментатор с разного рода веществами. Не просто баловался время от времени тем или другим, но целенаправленно пробировал в десятках сочетаний, написав на эту тему труд "Сближение. Наркотики и Опьянение"

И невзирая, получила от "Эвменсвиля" немалое удовольствие. Для начала, что в имени тебе моем? В таком сложном объемном романе название не может быть случайным. Так вот, восходит оно к культу Эвменид (благих богинь), чье имя суть эвфемизм для Эриний (божеств ярости и мщения). Объясняю: в разное время и различных исторических условиях у людей возникает единое стремление не называть Зло по имени (помяни чёрта, он и явится, да-да, "добрые господа" для фейри у ирландцев, "бурый" для медведя у лесных народов, "тот, кого не называют" в Гарри Поттере).

Эринии преследовали матереубийцу Ореста, помните, эта история с Ифигенией в Авлиде? Ахейские корабли из-за штиля не могли отплыть в Трою, нужна была жертва, Агамемнон вызвонил красавицу дочь, намекнув на замужество с первым парнем на деревне Ахиллом, когда девушка прибыла, ее закололи. После мать несчастной Клитемнестра, убила, мстя за дочь, мужа, а сын, мстя за отца - убил мать. И спасаясь от эриний, бежал в Афины, ареопаг которых оправдал его, а для того, чтобы умаслить гневных богинь, афиняне учредили их культ, назвав милостивыми, Эвменидами.

Как все непросто, но в этом-то вся и прелесть, "Эвмесвиль" книга ярости под маской добросердечия. Роман из намеков и недосказанностей, предполагающий в читателе не только обширный бэкграунд, но и умение фильтровать информацию, читая между строк. Фабула при этом предельно проста: город-государство Эвмесвиль - один из последних оплотов порядка и законности, постцивилизация на обломках уничтожившего себя мира. Климат, культура, менталитет, социальное устройство сильно тяготеют к Балканам советских времен: земля обильно плодоносит, все относительно благоденствуют. Способ правления тирания, не тоталитарного и не деспотического типа: почти полная свобода в интимной сфере, прикормленная оппозиция, за которой бдят.

Герой-рассказчик Мартин Венатор историк "по крови" (потомственный и по сильнейшей душевной склонности), уровень квалификации примерно сопоставим с доктором наук в нашей табели о рангах. Работает ночным стьюардом (барменом) на касбе. Касба - укрепленная цитадель эвмесвильского тирана Кондора. Стоп, так профессор или стьюард? То и другое. Часть времени, не занятую за барной стойкой, может посвящать научным изысканиям, может преподавать и является научным руководителем норвежской аспирантки. А как вышло со сферой обслуживания?

Кондор предложил, он не отказался. Отказаться пришлось от имени, эстетическое чувство тирана сделало героя Мануэлем. Но! Кроме прочего, приближенность к правителю предполагает серебряный фонофор (прообраз мобильника, описан в семьдесят седьмом году, господа) и почти неограниченный доступ в луминар - род машины времени, отменяющей время, интернет не для всех с 7D уровнем погружения в интересующие обстоятельства. А кроме прочего, эта должность хорошо оплачивается, дает возможность для собственных социо- и культурологических исследований в области сравнительного сопоставления анарха и анархиста, тирана и деспота, физики и лирики, гармонии и алгебры etc.

И главное, функции интеллектуальной элиты, в общем, сфера обслуживания власти. Так есть ли разница, каким способом служить? Собственно, содержание романа - житейские воззрения и научные взгляды Венатора (занятные, в области естественных наук, тяготея к Линнею, отрицает Дарвина). А также рассказ о его учителях, его женщинах, об убежище, которое обустраивает себе на случай свержения тирана. Обрывается повествование внезапно, приглашением сопровождать царскую охоту в Лесу, где герой давно мечтал побывать. Ученый в нем не устоял перед фаустовым соблазном, возобладал над анархом, желавшим отсидеться в норке. Крутая книга, хотя сильно не для всех.

"Эвмесвиль" - философский роман о взаимоотношениях интеллектуалов и власти, о связи человека и истории после "конца истории" (человек в условиях постистории), опирающийся на идеи Ф. Ницше, О. Шпенглера, К. Шмитта, Ф. Гёльдерлина.

В центре повествования анарх (как называет себя герой), историк Мартин (Мануэль) Венатор. Он работает барменом на касбе, параллельно занимается научными изысканиями и служит чиновником у тирана Кондора. По сути Эвмесвиль - место, где происходит всё основное действие, - уголок высокоразвитого общества, которое возникло на руинах закатившейся (как описывает Венатор современный мир: "На смену национальным войнам пришли войны гражданские. Выравнивание в глобальных масштабах, сначала еще под предлогом заботы о национальных интересах, привело к мировой гражданской войне, к ее нарастающей эскалации. У нас это позади. Мы теперь лишь играем в это, повторяя игру, как во сне, снова и снова, потому что ничего лучшего нам в голову не приходит, — но также потому, что некоторые, пусть и поодиночке, ведут себя выжидающе.") империи. И учителя героя и Кондор со свитой напоминают этаких ницшеанских сверхлюдей, которых мы помним по "Гелиополю" (в конце которого прилетел пилот с другой планеты, чтобы забрать основного героя повествования). Венатор описывает вполне удобный комфортный мир (правда, о людях вне "Эвмесвиля" говорится мало, есть информация, что в катакомбах могут жить обычные люди, не принадлежащие к элите). Зачем же тогда ему противостоять власти? Как сам герой пишет:

Итак, зачем мне трепыхаться? Моя безопасность таких усилий не требует. Наоборот — я нахожу, что только опасность и делает здешнее существование сносным. Поэтому здесь и процветают наркозависимость, преступность, всевозможные лотереи. Скорее я выйду из игры, когда заскучаю, а не когда почую опасность. Если я и доиграю до конца эту партию на стороне Кондора, то поступлю так не в силу своей ленной зависимости, и не из чувства преданности, и уж, конечно, не из-за партийной принадлежности. Это скорее вопрос собственной внутренней чистоплотности. Поэтому в эндшпиле я всегда становлюсь надежнее.

Смену власти я рассматриваю как интермеццо: две властные группировки, которые обе представляются мне неудовлетворительными, борются между собой. А я тем временем наслаждаюсь паузой, отчетливее высвечивающий тот факт, что жизнь моя вообще является сплошной паузой. Живя там, наверху, как Робинзон на острове, я не стану более свободным, чем был, когда обслуживал гостей в ночном баре. И как преступник я не в большей степени господин самому себе, чем я же, но как историк. Просто благодаря преступлению все становится более осязаемым. Внутренняя свобода демонстрируется.

То есть он пытается оживить этот мир, сделать его более "осязаемым", свободным вовне. Это как раз в духе анарха, которого герой дистанцирует от анархиста. Анарх - это по сути и есть свободный сверхчеловек, с высоким уровнем самосознания, который имеет память (история, Виго), воображение (поэзия, Тоферн) и мысль (рацио, философия, Бруно). Но вместе с гниющим Левиафаном суждено сгинуть и его летописцу, историку ("нашему Ксенофонту") Венатору.

Генерал! Я не думаю, что ряды ваши покинув, я их ослаблю. В этом не будет большой беды: я не солист, но я чужд ансамблю. Вынув мундштук из своей дуды, жгу свой мундир и ломаю саблю. И. Бродский

Глубокое политологическое исследования природы власти и человеческой натуры взглядом постороннего наблюдателя, который в силу склада ума способен беспристрастно фиксировать, а затем анализировать факты. По факту данная работа является разгромом анархистов, так как написана с точки зрения анарха. Разница всего лишь в суффиксе, но сколь различен при этом смысл. Анархисты противопоставляют себя государству, следовательно ведут непристанную борьбу, не в силах предложить крепкую систему в замен. Анарх же довольствуется личным выбором ,он просто уходит со сцены, молча. Он не приметен, однако режиссирует весь спектакль.

Генерал! Я вам должен сказать, что вы вроде крылатого льва при входе в некий подъезд. Ибо вас, увы, не существует вообще в природе. Нет, не то чтобы вы мертвы или же биты -- вас нет в колоде. И. Бродский

Эвмесвиль - модель государственной и общественной жизни в латиноамериканском духе диктаторства. Мануэло Венатор - наблюдатель ,историк, изучающий систему, современником коей он является, в сопоставлении с мировыми событиями в диахроническом аспекте. В ходе изучения он приходит к выводу, что все режимы не долговечны, а извечна лишь проблема соотношения равенства и свободы, где равенство воспринимается как возможность каждого убить каждого, а свобода - как возможность убить самого себя. Вероятно ,в некоторой степени это экзистенциальный подход. Да и сам Мануэло в собственном разумении анархии схож с "типичным экзистенциалистом". Из сего следует ,что он равнодушен к обществу.

Генерал! Вы знаете, я не трус. Выньте досье, наведите справки. К пуле я безразличен. Плюс я не боюсь ни врага, ни ставки. Пусть мне прилепят бубновый туз между лопаток -- прошу отставки!

Я не хочу умирать из-за двух или трех королей, которых я вообще не видал в глаза (дело не в шорах, но в пыльных шторах). Впрочем, и жить за них тоже мне неохота. Вдвойне. И. Бродский

Потому он противник равенства, он - сторонник Свободы ,следовательно - Индивидуальности, поборник Единственного.

Выравнивать можно только по нижнему уровню — так происходит и при бритье, и при подстригании живой изгороди, и при батарейном содержании кур. Кажется, что мировой дух иногда превращается в жуткого Прокруста — — — кто-то начитался Руссо и начинает практиковать равенство, снося головы или, как выражалась Мими ле Бон, «давая абрикосам скатиться».

Индивидуальность в первую очередь воспринимается как наличие критического мышления, яркость, возможность сосуществования совершенно разных ,несхожих индивидов ,где государство лишь решает вопросы защиты и бытовой устроенности, никаким образом не покушаясь на личное пространство граждан. Оно выступает в роли регулировщика движения, но не определяет стиль езды. Лишь в таком государстве возможно саморазвитие и автономное, изолированное существование индивида. P.S. В книге присутствует множество аллюзий, для понимания которых необходима хорошая историческая база и широкий кругозор, потому все нюансы повествования я не смогла четко интерпретировать, однако общая мысль в духе экзистенциализма и свободы выбора мне импонирует.

Генерал! Пусть меня отдадут под суд! Я вас хочу ознакомить с делом: сумма страданий дает абсурд; пусть же абсурд обладает телом! И да маячит его сосуд чем-то черным на чем-то белом.

Великолепный роман, один из самых важных романов ХХ века. Хотя «романом» назвать творение Юнгера можно лишь с оговорками. Скорее он напоминает большое эссе по философии истории и/или сборник афоризмов. От долгого чтения получаешь немалое интеллектуальное удовольствие. Игра с мифами и образами, которые отражают прообраз, великолепна. Для художника, литератора, «мусического человека» - это самое то. Но вот если вместо всего этого попробовать спроецировать социологический срез «реальной политики», то здесь Юнгер, конечно, предстает как ребенок, верящий в Лесного Царя или что-то подобное. Повторим, речь идет не о литературных упущениях или философских апелляциях и аргументах в сторону «Новой науки» или «Единственного». Здесь все великолепно. Но почему же при этом такие страшные ошибки на практике, которая никак не хочет соответствовать своей возвышенно-романтическое проекции. Вот и великий Э.Юнгер видит в озлобленном пролетарии Рабочего, в послевоенном реваншизме Консервативную Революцию, а в узурпаторе, устроившем госпереворот, - великолепного Кондора. Это … как в неприличном анекдоте: «фантазер, е… его мать!». Такого же рода фантазерами были и великие мыслители-единомышленники Юнгера – Карл Шмитт и Мартин Хайдеггер. Приумножили они сущности сверх меры и сами в них трагически запутались. Нет, для них самих все обошлось счастливо, по сравнению с десятками миллионов жертв Идей, сами идеологи прожили по целому столетию, но что значит для мыслителя трагическое заблуждение. Не более ли это страшно, чем ранняя гибель – или нет? Ведь и из великих заблуждений можно что-то почерпнуть. Роман Юнгера можно отнести не только к дистопиям, но и к фантастике. Придумать (еще в «Гелиополе») фонофор – как аналог мобильника, подчеркнуть значение электронных (энергетических) денег – еще до распространения банковских карт, обозначить конфликт между экономистами и экологами, обозначить физику и генетику, как «подкоп под фундамент человечности» и определить противоречие «леса» и «катакомб», как два направления изменения человеческой природы – это дорогого стоит. Юнгер – мудрец. Хотя кибернетически-информационное направление «подкопа под человека», он, кажется, просмотрел (или видел не так явно, как «информация» и «алгоритмы» стирают границы между живым и неживым – но это уже реальность 21-го века – по Юнгеру - века титанов, «промежуточного столетия», когда торжествует техника, а человеку жить крайне неуютно. Претензии по ходу романа? Ну, пожалуйста. Образы властителей, которые историк-бармен наблюдает на касбе – НЕдостоверны. В эпоху «конца истории» и «постправды» будут ли главари бандитов, захвативших город или государство, интересоваться мнением ученых и художников, будут ли они чинно пить напитки и вести умные беседы (а не приумножать в невероятных масштабах свое материальное богатство), будут ли они покровительствовать историческим исследованиям, («люминар» - как часть интернета, посвященная истории, где можно обратиться к любому ее периоду), а не рассматривать «историческую науку» как инструмент для примитивных сказочек, для укрепления своей незаконной власти. Ну, зачем этот премудрый немец рассказывает нам такие сказки, а ведь самому ему сколько пережить пришлось! Зачем (по сюжету, которых хоть слабо, но прощупывается) Венатор готовит себе «укрывище» (похожее, на ту комнату-хижину, в которой Юнгер провел столь много часов на французском фронте, во время странной войны? Убежище так и не пригодилось – разве что для сохранения его Дневника – а сам «анарх» отправился вместе с Кондором и Ко через пустыню. А ведь уверял, что не приносит клятв и будет действовать по обстоятельствам и самостоятельно. Ну, возможно, «ученый» опять не рассчитал и захотел оказаться в «середине». Вместе с «ослами» - что знаменательно. От книги просто в восторге, несмотря на все «но». Странно даже, что первый приступ «Эвмесвиля», несколько лет назад, был неудачным – даже и не начался мной как читателем. Многого, конечно, на русском языке не хватает. Не переведены другие послевоенные романы Юнгера, не издана у нас его переписка с К.Шмиттом (для понимания «Эвмесвиля» она была бы очень кстати – «стервятники» затормозили начавшийся было процесс трансляции или просто общий распад?). Наконец, не помешало бы ознакомиться с подробной биографией Юнгера. Пока же спасибо за Дневники и «Эвмесвиль» с «Гелиополем» - великие романы о жизни после конца истории.

Ээээ... Вполне читабельной книга оказалась. История, литература, философия, право, орнитология, лингвистика, политология - просто рай для гуманитария. НО для понятия книги нужен более весомый историко-литературный багаж нежели мой - многое из прочитанного так и не было понято, что-то не знала, а сноски находились в конце, что выводило из себя при чтении и не всегда давало сосредоточиться. Конечно что-то зацепило, после прочтения некоторых выводов Мартина-Мануэля оглядывалась вокруг и думала "Мдаа...", многие мысли не оставили равнодушным, так например, история Аттилы об эскимосах и их обычаях, о том, что есть мужчины-добытчики, которые имеют право заводить семью, но в случае голодного года именно мужчины должны убить своего новорожденного ребенка или младенца. Они не поручают это дело своим братьям, шаманам и прочим, они делают это сами. И современные мужчины, которые заделав ребенка, выписывают чек женщине и уходят в закат. А попробовать самому каково это - убить своего ребенка, даже если он еще не родился? Монолог Мартина о школах и об образовании читала с кивающей головой - школы не делают из ребенка индивидуума, для учителей и государства ребенок - это еще один будущий взрослый, которого нужно отправить под одну гребенку, сделать его таким как все, общественное мнение - лучшее мнение. Если человек хочет он может научиться всему сам, автор приводит примеры тех, кто не умел читать и писать и стали великими, их имена до сих пор на устах, они не учились в школах и их вообще никто не учил. Тогда зачем вся эта канитель с 11-летней каторгой. (Недавно прочитала, что есть специальная система образования, которая корректируется под ребенка и его особенности, нужно узнать побольше об этой системе образования. А так считаю идеальным выходом - домашнее образование). Отношения семьи отец-сын и мать-сын тоже зацепили - но этим рассуждениям уделяется огромное место в книге, особенно отношениям отец-сын. Мартин идеализирует свою маму и не уважает своего отца, но чтобы понять эти отношения нужно прочесть роман и не стоит по этим строкам судить, что он плохой сын. Семейные отношения в книгах всегда мне нравились, но здесь ведь есть и линия государства, финансов и политических устоев. Так например в городе Эвмесвиль правит тиран Кондор, Мартин часто его сравнивает со многими тиранами, и не только, прошлых времен. Сам Мартин-Мануэль работает ночным стюардом у Кондора, а это должность очень значимая, в какой-то момент Мартин даже начинает бояться за свою жизнь и строит себе убежище в лесу. А Кондор просто супер - не понравилось имя? Придумаю новое, чего париться. Финансовую сторону как-то не особо поняла, кроме того, что лучше хранить сбережения в золоте. А политологию у нас вел добродушный дедушка, поэтому на нашем курсе это был огромный пробел в образовании ^^ Пыталась вникнуть в правовые аспекты книги, но тоже как-то было сложно. Вообщем книгу обязательно перечитаю, когда будет больше свободного времени, не отягощенного временными рамками, так как этот роман нужно читать намного вдумчивее, разбирая все по полочкам. И хотя в конце есть эпилог, он все равно не раскрывает суть некоторых моментов.

Я совершила прекрасное путешествие, оно было нелегким, как паломничество, и восхитительным, словно свидание на пике влюбленности. Для меня всем совершенным текстам соответствует время суток и погода, эта книга - ночь, глубокая, ясная, звездная ночь, время, когда воздух дышит прохладой, но земля, в особенности камни, еще помнит дневной зной.

Эвмесвиль - эфемерный город (созвучие не случайно, возможно?), модель государства в миниатюре, общество на грани истончения культурного слоя. Эвмесвиль получил свое имя в честь своего основателя - Эвмена, одного из диадохов Александра Великого. Выбор этот, конечно, не может быть случайным - Эвмесвиль - универсальный город, как империя Александра - универсальная империя, включающая в себя все возможные черты империи. В этом смысле они (город и империя) - идеальны. И "каталог возможностей, кажется, исчерпан". Историческое время остановилось. События еще происходят, люди рождаются, живут и умирают, но история себя исчерпала - все что возможно - уже было. Человечество испробовало все формы государственного устройства - от полисов до Всемирного государства,и все потерпело крах, и все может еще вернуться. Постистория в чистом виде.

По форме это и роман - исследование, и роман - размышление, и роман - притча. В тексте ярко высвечиваются архетипы - господин - слуга (особенно понравилась мне изящная мысль о равенстве в этой паре и о наилучшем виде служения) , учитель - ученик, охотник - жертва. В каждом из нас есть их черты, в каждом - от каждого. И главный мотив внешнего действия - охота - древний инстинкт. Здесь есть крупный хищник - Кондор, есть охотник - Venator. Но хищник уже стар, а охотник ведет охоту на самого себя... Кондор - персонаж, сильно напоминающий гибрид латиноамериканского диктатора и итальянского мафиозного дона, его одновременно и много, и мало на страницах книги. Гораздо интереснее его окружение, " короля делает его свита " - это утверждение не теряет своей актуальности. Хитроумный и практичный Домо, наследник Макиавелли - правая рука Кондора и Аттила - лекарь и мудрец, причастный волшебству.

При сильном утомлении, когда утро застает меня в баре, я вижу этих троих в иероглифическом стиле: Кондор, в центре, - королевский коршун; по левую руку от него - Аттила в образе единорога с серебряной бородой. Только Домо сохраняет еще человеческие черты, хотя,конечно, изменившиеся: он теперь похож на Одиссея, каким его изображали на античных вазах.

Роман построен в виде долгого внутреннего монолога главного героя - Мартина Венатора, в ходе которого он пытается объяснить самому себе и читателю свою сущность - т.н. анарха. В основе его мироощущения - осознание несовершенства мира, общества и самого себя. В чем-то анарх напоминает Сверхчеловека, но он не стремится к власти, его достояние - свобода и он сам, остальное - в рамках обстоятельств.

самодисциплина - единственная форма господства, которая подобает анарху

Отчасти анарх напоминает социопата, но различие между этими типами в том, что анарх не против социума, не боится его, не провоцирует социум, он просто - вне социума, но он знает его установки и правила, и умеет мимикрировать.

Modus in rebus - следует знать правила игры, независимо от того, обретаешься ли ты в тирании, демократии или в публичном доме. Это касается прежде всего анарха - это его вторая заповедь, не менее важная, чем первая: "Познай самого себя".

В итоге, можно назвать анарха попутчиком социальной истории, воздерживающимся от моральных оценок происходящего и персонажей вокруг. Он всегда действует, исходя из своих (не меркантильных отнюдь, кстати!) интересов, он - не командный игрок.

Времени в романе нет - может быть прошли лишь сутки, может - годы. Основное действие (да и вообще всякое действие) сосредоточено в мыслях главного героя, это его внутреннее движение - перетекание идей, исторических и философских реминисценций, редкие вкрапления личных воспоминаний - о работе (Он - историк, преподаватель), о личной жизни (о любовнице-аспирантке и любовнице-проститутке), о семье (отце и брате, с которыми он не чувствует душевного родства) и , наконец, о едва ли не самых важных людях в его жизни - учителях, даже не так - не с маленькой буквы - об Учителях.

Качество текста для меня зачастую затмевает масштаб идеи, и это великое счастье для меня, когда эти аспекты совпадают. Это произведение зрелого мастера, зрелого человека, оно насыщенно аллюзиями на огромные пласты гуманитарного знания (радует, что не все комментарии мне пригодились, хех). Однако из стиля письма чувствуется, что автор не кичится своим немалым интеллектуальным багажом, это знание - просто часть него, уже, возможно, на молекулярном уровне. И в этой беседе автор не снисходит до своего читателя, он поднимает его до своего уровня, как мудрый учитель. Редкая удача. Один из признаков гениальной книги для меня - я могу перечитывать ее с любого момента, и вообще - залезаю за какой-то цитатой или фрагментом - и все! - залипла... Одна фраза тянет с собой другую, и оторваться невозможно.

Бывают города-призраки, бывают корабли-призраки, почему бы не быть книгам-призракам? Эвмесвиль оставил для меня в смешанных чувствах. Он обо все и не о чем. Он настолько всепоглощающий и эфемерно-зыбки, что будто существует в двух реальностях: проходит одновременно и сквозь и через меня; глаза читают текст, голова наслаждается интересными образами. а где-то в глубине душа ужасается бесконечному потоку фундаментальных вопросов, о которых предпочитает не знать.

Почему книга-призрак? Прочитав все тысячу двести страниц (а именно столько она занимала на читалке) я не могу сказать, о чем она. Есть главный герой, который рассказывает о своей жизни, о мета-истории и о внутренней свободе, о жизне вне-социума, о различиях глаз тирана и поэта, об ответственности живых перед мертвыми и все это в форме бесконечного внутреннего монолога. Мартин Венатор работает ночным стюартом на корабле тирана маленького итальянского (я не могу ничего поделать, но мне представлялась именно италия), он довольствуется малым, любит историю и рассуждать о жизни людей давно покойных и о людей ныне живущих, о закона, которые движут этим миром. Получает бесконечно интересно и очень поэтично. Я люблю философов с даром слова - Ницше я зачитывалась вовсе не из-за его идей. Умные мысли написанные красивым языком - это что-то запредельно прекрасное, настолько прекрасное, что хочется смаковать и не отпускать, растворяясь в личности и мыслях автора.

Эвмесфиль книга-призрак и, как все призраки, она является по ночам. Во время чтения я упорно представляла, что напротив меня на ночном балконе сидит Венатор и тихим голосом рассказывает о том, что он думал сегодня ночью. Где-то в дали гудит пароход, переливается сонными огнями его город и дымит недокуренная сигарета.

Я могу рассказать о том, о чем Эвмесвиль заставил меня задуматься, но я до сих пор не понимаю: почерпнула ли я эти идеи из книги, или она просто натолкнула меня на мысли, которые давно гуляли по периферии моего сознания. Эвмесфиль - это книга призрак, одетый в семь вуалей. Кажется, только поймал идею, только понял, о чем она и понимаешь, что просто сжимаешь в руках ничего не значащий клочок, всего лишь клочок к сундуку с сокровищами. Эвмесфиль рассыпался для меня в отдельные эссе, почти лишенные единства, связанные лишь образами и героями, понять книгу до конца мне мешает недостаточный литературный багаж: мы с Юнгером явно читали разные книги и думали о разных вещах, но лет через пять я вернусь к этому странному призраку, чтобы понять его и пропустить через себя более осознанно.

Представьте себе, что существует изобретение, с помощью которого можно достоверно воспроизводить любые исторические события. Неужели некоторые историки, заполучи они луминар (собственно, то самое изобретение), по-прежнему продолжили бы опутывать историю паутиной лжи? Неужели тираны так легко бы отказались от возможности переписывать страницы прошлого?

Эвмесвиль - город, где властвует цензура, где на каждого человека при случае найдётся компромат, где многое запрещено законом, но на нарушения смотрят сквозь пальцы. А Кондор - тиран, каковым его открыто называет главный герой, Мартин Венатор. Впрочем, историк называет правителя его истинным именем, тогда как Кондор предпочитает придумывать для всех имена ложные, лишь бы они были благозвучны. Так, собственно, Мартин у него становится Мануэлем, Мануэло или Эмануэло.

Глядя на главного героя, невольно понимаешь, что имел в виду тот, кто назвал анархию матерью порядка. Мартин - анарх, а не анархист, и это один из тех случаев, когда суффикс многое меняет.

Нет, Мартин не пойдёт ломать систему и свергать злую диктатуру, луминар никого не утянет путешествовать во времени, жанр романа-эссе подобного не предполагает. По счастью, он намного более правдивый, реалистичный, хотя и с лёгким налётом некой сказочности: в основном, такое впечатление возникает, когда в тексте попадаются редкие слова и названия, с которыми я, признаться честно, даже не сталкивалась. Чем-то похоже по атмосфере на "Игру в бисер".

Я из тех, в ком уважение обычно вызывают принципиальные люди, особенно если их принципы согласуются с законами здравого смысла. Но историк, настоящий историк, наверное, таким и должен быть - беспристрастным вольным анархом, который подозрительно напоминает какого-нибудь буддиста. Иному человеку, может, подойдёт другая работа: повар Чанг вызывает в сознаии идею, что если уж Мартин - некий идеальный историк, а Кондор, в сущности, такой же тиран, то этот весьма колоритный китаец - образец совершенного повара. Слишком хорошо для нашего несовершенного мира.

Чем эта книга очаровывает, так это упоминанием множества исторических и мифических личностей. О многоязычии и говорить нечего. Ворох латинских выражений (особенно меня удивило высказывание в книге, что слово "монстр" произошло не от глагола monstro, а от глагола moneo. Но, пожалуй, лучшее, что можно сделать с латынью - отрешиться и позабыть про неё). И приятное множество французских слов и выражений. Попадаются и фразы на других языках.

Думается мне, если бы люди учили историю с луминаром или хотя бы с историческими реконструкциями, с соответствующими фильмами и романами, а иностранный язык вот так легко бы вплетался в повествование, то у многих учёба вызывала бы гораздо больший интерес. Но, пожалуй, вполне понятно, почему подобные проекты никто не поспешит реализовать: страна не выдержит такого количества гуманитариев!

Есть книги, чтение которых со всей беспощадностью показывает, как же мало на самом деле мы знаем. Нет, мой интеллект отличается от интеллекта устрицы, но даже то, что я начитанней и образованней среднестатистической 30-ти летней девушки, не делает меня ни в каком приближении человеком, способным с легкостью воспринимать Эрнста Юнгера. Я могу только завидовать суперинтеллектуалам, которые способны увидеть все аллюзии, все отсылки и все тайные мысли автора. В современном мире информационное пространство слишком засорено. Это и радио, и телевизор, и уж конечно печатное слово. А с созданием интернета нам предложили такое обилие данных, которое не способен охватить ни один человек. В этом и проблема - когда всего много, хочется отхватить по кусочку от каждого пирога. И мы хватаем больше, чем можем проглотить. А так нельзя. Есть такая методика в изучении иностранных языков - создать информационный голод. Для этого, к примеру на неделю, отказываются от любых зрительных контактов с текстом, не слушают и по минимуму общаются. И после такой вынужденной голодовки мозг с тройным усердием берется за новое. Похоже, Юнгера надо было читать именно так - очистив предварительно пространство для новых идей. Итак, «Эвмесвиль», логическое продолжение «Гелиополя», раскрывающее тот же мир такого далекого от нас будущего. Главный герой называет себя анархом, и на протяжении всей книги будет рассказывать о том, что это значит.

Дальше...

Безумное количество информации, размышлений и выводов, актуальность которых не зависит от времени:

Массы остаются такими же тупыми и безразличными, какими были всегда; а на опустевшее место тотчас встает кто-то другой из неистощимого запаса людей, всегда готовых стать жертвами любого угнетения.

Сюжета, как такового нет, но его и не обещали, ведь по сути это роман-эссе. Но то, что касалось не мыслей, а реальности, окружавшей главного героя - завораживало не меньше рассуждений. Сам город, касба, личности учителей, да и просто людей - вес выписано не детально, а как бы рукой профессионального художника, умеющего в паре штрихов передать характер. Да, признаю что неправильно было начитать с "Эвмесвиля", поскольку в "Гелиополе" заложены основы мироустройства этого возможного будущего, но, с другой стороны, с такими рассуждениями мне надо было начинать не с того факультета в университете. Для меня все в этой книге можно разделить на 3 группы - Город, Катакомбы и Лес. Город - как жизненная силу, Катакомбы - технический прогресс, а Лес - как источник подсознательного, и каждая из этих частей не может оставить равнодушной. Роман создан рукой гения – это без сомнения. Но, увы, его гений не опустился до создания хотя бы удобно воспринимаемого романа. Я позволю себе немного инструкций для будущего читателя. Поверьте, мои советы действительно способны облегчить понимание книги.

Итак, совет первый. Обратиться к древним. Классическое образование вы вряд ли получите, но стремиться к этому можно. Поэтому начните с древнегреческой классики – «Одиссея» и «Иллиада» в помощь. Этого, конечно, очень мало, поэтому могу смело советовать Плутарха с его «Сравнительными жизнеописаниями». Ну и, конечно, вам нужно ознакомиться с древнегреческой философией, принципами устройства городов-государств. И не забудьте про Александра Македонского и его военные свершения! Долго на этом этапе не задерживаетесь, поскольку основное внимание вам все равно придется уделить священной Римской Империи. Здесь можно опираться на «Жизнь 12-ти цезарей», дополняя ее «Беседами» Цицерона. В идеале, историю Рима нужно знать на отлично. А в еще большем идеале – знать латынь. Устами главного героя Юнгер будет говорить с вами о древних мыслителях, ученых, правителях и полководцах, поэтому приготовьтесь применить свои познания. Совет второй. Сказки и религия. Конкретно здесь стоит упомянуть о «Тысяче и одной ночи», а также «Библии», «Коране», индийской, скандинавской мифологии и прочая. Чем больше – тем лучше. Не хотите так много читать - хотя бы запаситесь "Мифологическим словарем", поскольку что-то может оказаться не таким понятным, как дерево Игграсиль. Совет третий. Изучить труды самых известных философов, хотя бы в виде тезисов. Тут вам можно предложить целый список, а лучше – открыть учебник философии и пройтись по его основным параграфам. Да-да, начиная с все тех же греков. Но некоторых философов, например Маккиавели с его «Государем», или Гоббса с Ницше стоит прочитать полностью. Не буду утверждать, что после этого вам станет понятней Юнгер, ведь его мысли совсем другие, но лучше смотреть глубже, поскольку в "Эвмесвиле" на поверхности лежит совсем немного. Совет четвертый. Положить рядом толковый словарь. Пригодиться. Совет пятый. Изучить историю Германии 19-20 вв. Без этого вам будет совершенно не интересно читать некоторые главы. Конечно, без знания истории Древнего Мира вам вся книга будет малопонятна, но в таком случае хотя бы примечания помогают. Совет шестой. Прочитать биографию самого Юнгера. Это надо, чтобы впечатлиться масштабом личности. Лично я была впечатлена. И не забывайте, что он немец, стоявший у истоков национал-социализма. Отвергнувший после личность Гитлера, но направление его мыслей может быть вам понятным:

Евреи же стоят поодаль и смотрят, как народы Земли взаимно истребляют друг друга; им эта священная резня и бойня представляется закономерной и «кошерной». Они питаются плотью умерщвленных народов и тем живут.

или вот это:

Тот, кто не похож на других, не может быть равным им; в этом одна из причин, почему на евреев так часто обрушивались несчастья.

Совет седьмой. Обзавестись солидным терпением и выделить тетрадку для цитат. Места понадобиться много. Совет восьмой. Прочитайте, отдохните и перечитайте. Юнгер того стоит.

И запомните:

Выравнивать можно только по нижнему уровню.

Это сказал человек, стоявший на голову выше своих современников.

ЭВМЕСВИЛЬ

«Когда у моего папаши собираются гости, мечтающие улучшить мир, в доме очень скоро воцаряется затхлая и удушливая атмосфера».

Необходимой рецензией на Эвмесвиль была бы научная работа. А лучше две. Первая о самой книге, вторая о том, как ты просеял своё мышление через философию Юнгера. Я бы превратила книгу «Эвмесвиль» в человеческое существо, чтобы получить себе в друзья лучшего из возможных собеседников. И было бы мне счастье. Потому что Эвмесвиль – книжная машинка для размышлений. Пока я читала, я размышляла беспрерывно, 21 день внутри обдумываний и образов из книги. Идеи Юнгера нашли во мне уютное пристанище и отклик.

«Отделить сущностное от того, что похоже на него (даже, по видимости, ему тождественно), - особенно трудно»

Дальше...

ГГ Эвмесвиля - Мануэля Венатора интересуют только исторические составляющие цивилизаций. Как герой он возник не для того, чтобы раскрывать эмоциональные глубины или создавать целостную картину личности на службе у сильных мира, где он пребывает. Мануэль не просто историк, он - потомственный историк. Пристальный. Отдельный. Наблюдательный. Словно эволюционный потомок всех историков, которые были до него. Уверенно идущий дорогой, питающей его изыскания.

Предмет его изысканий - охотник, внутренний человек, «венатор». Прообраз анарха. Сам анарх, живущий в социуме по своим правилам, не впитавший систему, а использующий её, чтобы оставаться нетронутым физически и духовно. Путь анарха Юнгер показывает геометрией чётких постулатов, с разных сторон, достаточно ёмко, чтобы в итоге найти слова, которые не будут абстракты и туманны, но тем не менее учтут все возможные предпосылки. Выживи в социуме, используй его, но не будь им. Точнее ты и не можешь им быть по сути. Скорее так. Юнгер сравнивает исторические модели разных цивилизаций и народов, легко доказывая, что формулы их существований всегда одинаковы. Анализирует, например, разницу между тираном и деспотом:

«Принято считать, что тираны находят наиболее питательную среду на Западе, а деспоты – на Востоке. Неограниченную власть имеют и те и другие, однако тиран скорее следует определённым правилам, а деспот – собственным прихотям»

А далее вступают птицы. Одним из кульминационных моментов книги является сравнение крупных хищных птиц с птицами падальщиками в контексте того, что общество и правители не избегают аналогичных законов, и падальщики и хищники и бесконечно повторяющиеся государственные строи всегда проходят одни и те же однообразные этапы внутри единой системы. Так и правитель «Кондор» Юнгера питается плотью гниющего государства Эвмесвиль.

И выходит, что только совсем глупые революционеры – младенцы могут обольщаться, что какой-то определённый государственный строй сможет сделать жизнь человека лучше. Не сможет. Всё это колесо. Любое государство – внутри колеса. Отличие может возникать только там, где колеса нет вообще, а соответственно и какой бы то ни было государственности. Но анарху - историку даже интересно понаблюдать, как именно повторится очередной раз сценарий, которому неисчислимое количество лет.

«На ошибках истории ничему научиться нельзя»

Размышляя на темы исторических изысков, вспоминая древние персоналии и эпохи, Юнгер обращается к теме духовных наставников. Она одна из главных в книге. Мануэль предпочитает наставников своей родной семье, обосновывает это примерами, собственным развитием, скудным мышлением родных и прочими прелестями, которые звучат убедительно. Из его разговоров с наставниками, из мнений и выводов по их итогам и вырастает книга.

Юнгер и язык человеческий:

у нас семь слов всего словарный у нас всего семь слов запас семь слов всего запас словарный у нас

Радостно было читать мнение Юнгера о языке, его значении. Он размышляет, что неспособность формулировать, и самостоятельно моделировать новые слова или языковые образы говорит и о стагнации личности и о стагнации общества, в котором однообразная болтовня является приемлемой системой общения и передачи информации. Это позволяет говорить, не задействуя мозг и анализ, а значит делает любой разговор социально безопасным от выводов. Бездумные носители чужой болтовни жужжжжжжжжат повсеместно.

«Эти трое, при всей их непохожести, умеют вести беседу, обходясь без расхожих фраз» (посвящаю эту цитату nedkashtanka и matiush4388 , они тоже это умеют).

«Атака на развитый язык и грамматику, на письменность и знаки составляет часть процесса примитивизации, вошедшую в историю под именем культурная революция»

В конечном итоге автор, с помощью своего отстранённого героя и его наблюдений за политической и интеллектуальной жизнью Эвмесвиля, проходит путь от малого мифа до великого мифа, используя символику человек – птица, человек – зверь, далее человек – стихия и уводит всё это подальше от однозначных: религии, науки и социума - в мифологические леса духа.

«Я предаюсь общему для всех историков удовольствию – метакритике»

Юнгер обладает огромной базой доказательств и аргументов к своей философии, она ощутима на каждой странице, но не подавляет. Хочется всё это гармонично переварить, с пользой. Автор очень конкретен и тем более удивительным для меня было то, что свои размышления он привел к мифологическим аспектам, а не лозунгам. Книга немного фантастична, но фантастичностью, которая скорее мудра и эпична, чем невероятна. И полна метафор. Не смотря на смысловую, историческую, аналитическую нагрузку, всё прочитанное оставляет ощущение прозрачного воздуха, каллиграфических линий, красоты мелочей и душевного покоя.

Ответвлениями в виде ссылок на источники, интересными подробностями, информацией про авторов, которые натолкнули Юнгера на ту или иную мысль, автор чем-то походит на Умберто Эко. Если не лениться, то в сносках открывается целый мир для самостоятельной мыслительной работы.

«Это соответствует моему принципу, согласно которому пустого времени быть не должно, ни одной минуты без духовного напряжения и наблюдательности»

Я хотела бы, чтобы моя голова была бы столь же философичная, как восхитительная голова Эрнста Юнгера. Эвмесвиль – моё открытие 2015 года.