Kitobni o'qish: «Вторая экспедиция на Марс», sahifa 4

Новая смена выбралась из капсул и без задержек прошла в рубку. Некоторое время в кадре никого не было, потом появились Хельга и Игорь, у Хельги в руках был планшет.

Киприянов замедлил воспроизведение до обычной скорости и добавил звук.

– Я переписала на свой планшет твои отчеты за неделю, молодец, что не забываешь каждый вечер вести дневник, – голос Хельги на записи звучал спокойно. Она протянула планшет Игорю, тот, искоса взглянув на девушку, небрежно взял гаджет, отключил ботинки и, взлетев к своей капсуле, закинул планшет внутрь. После этого он снова спустился вниз, примагнитился к полу и сделал несколько шагов в сторону коридоров, ведущих вглубь корабля, к медицинскому отсеку, мастерской и дальше – к двигателям.

– А еще, – добавила ему в спину Хельга, – я там сбросила интересный файл для тебя, посмотри! – было заметно, что она пытается сказать это безразличным тоном, но в конце фразы голос у нее дрогнул.

Игорь остановился, обернулся к ней и скрестил руки на груди.

– Все не уймешься, – сказал он со вздохом. – Нам еще два месяца лететь, из них месяц дежурить вместе. Я не хочу сменами меняться, но если ты продолжишь, мне придется подать рапорт капитану и попросить, чтобы ты, – он сделал ударение на последнем слове и выразительно показал пальцем на Хельгу, – не дежурила в одну смену со мной, – Игорь указал большим пальцем на себя.

Пригладив идеально лежавшие волосы, первый пилот развернулся и двинулся дальше по коридору.

– Вот что она в нем нашла? – шепотом возмутился Валерий, с волнением наблюдавший за происходящим на экране. Капитан и Дима одновременно посмотрели на него и переглянулись между собой, удивляясь его словам. На такие сцены бортмеханик обычно реагировал фразами про бабу на корабле.

– А ультразвук-то подействовал, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказала Ксения.

Сян прыснула со смеха, прикрывая рот рукой. Валерий их не слушал, расстроенно наблюдая как на записи Хельга поникла, сняла ботинки и залезла в свою капсулу в нижнем ряду. Створки капсулы сомкнулись, и в кадре некоторое время ничего не происходило. Валерий снова ускорил запись. Судя по часам в углу видеофайла, подходило время ложиться спать. В свою капсулу вернулся сам бортмеханик – со стороны рубки и кают-компании, где играл в шахматы с Борисом. Впритык ко времени вернулся с другой стороны коридора Игорь, тоже забрался в свою капсулу и закрыл вход.

Дальше видео в перемотке не показало ничего интересного. Изредка кто-то из дежурной смены проходил по коридору, забирался в свою капсулу ненадолго и снова возвращался на дежурство. Проснулась следующая смена – Волков, Сян и Дмитрий; предыдущий состав дежурных улегся спать.

Ксюша, наблюдая эти перемещения в кадре, делано зевнула, поворошила рукой свои красные волосы и сказала:

– Как скучно мы живем, если вот так, со стороны посмотреть.

Борис, молчавший все это время, возразил своим мягким баритоном:

– Системы работают стабильно, корабль летит по курсу, весь экипаж жив-здоров – в нашем случае это была хорошая скучная жизнь.

Перемотка дошла до момента, когда проснулась смена Игоря, и бортмеханик снова замедлил видео до обычной скорости. Из капсул выбрались Валерий и Хельга, прошли в сторону рубки. Через пару минут Хельга неспеша вернулась обратно, подлетела до третьего уровня и открыла капсулу Игоря.

– Вставай, пора! Игорь! Капитан зовет! – сказала девушка. Видно было, что она протянула руку внутрь и тормошит его. – Ты специально ногами сюда лег, не пойму? Тогда проверим рефлексы на стопе! Щекотка – это вообще была пытка в древние времена, знаешь ли, – шутливым тоном сказала она и засунула обе руки в капсулу, видимо, воплощая идею пытки щекоткой.

Внезапно Хельга напряглась и тревожным голосом позвала снова:

– Игорь! С тобой все в порядке?

Через минуту она отпрянула от него и совершая судорожные движения, как пловец, которого уносит от берега, рывками спустилась вниз до поручней и спешно начала перебираться вдоль них в сторону рубки.

Еще через минуту в кадр вбежали Дима, Сян, Хельга и Валерий. Началась операция по вызволению тела первого пилота из капсулы. Бортмеханик поставил видео на паузу.

Донг прочистил горло и сказал:

– На ноге можно нащупать пульс. Он же был босиком. На верхней части стопы проходит артерия, по ней довольно легко определить, есть сердцебиение или нет. Ну, и скорее всего, температура тела ее смутила.

Валерий, услышав эту информацию, стащил свой ботинок и носок и, приложив пальцы к тыльной части стопы, попытался определить пульс.

– Бьется! – торжествующе воскликнул он, сменив положение пальцев несколько раз. – Действительно, можно нащупать! Как на запястье, во! Можете сами проверить! – он приподнял ногу повыше.

– Валера. Успокойся. Мы верим, – размеренно сказала Ксюша. – Хельга врач, она точно знает, где можно пульс искать, это замечательно.

– Не мог этот файл Игоря убить, – сказал бортмеханик убежденно, обуваясь обратно. – Мне кажется, он его вообще не стал слушать. Ему же на Хельгу наплевать было, – последнюю фразу он произнес очень тихо.

– Согласен, – кивнул Волков, который все это время безмолвно наблюдал за событиями на видео, подперев кулаком подбородок. – Только в таком случае мы возвращаемся в точку, откуда начали. Из-за чего тогда умер Игорь? Получается, он вернулся, никакой файл не слушал, просто подготовился ко сну и активировал обруч. А через пятнадцать часов мы нашли его с кровоизлиянием в мозг.

Капитан оглядел понурившуюся команду.

– Не киснем, – скомандовал он. – Работаем дальше. Миссия на Марс – почетная обязанность, которую мы приняли на себя. Наш корабль с нетерпением ждут первые поселенцы! Нам необходимо довезти до планеты запасы еды, новое оборудование, почву и растения, а еще доставить живых специалистов-биологов. Космос суров, и в одиночку здесь никому не выжить. Так что выкинули из головы все свои распри, восстанавливаем порядок на корабле. С этим происшествием я продолжу разбираться сам.

Поднявшись с кресла, Волков по очереди подошел к каждому, раздавая задания.

– Борис, следи за полетом. Проверь еще раз, что маневр прошел согласно расчетам, и корректировка пока не нужна. Открытие шлюза и столкновение с телом могли изменить наш угол поворота. Рассчитай, когда потребуется следующее включение двигателей.

Второй пилот кивнул и усердно застучал по кнопкам пульта.

– Дмитрий, попробуй еще раз связаться с Землей. Подготовь текст сообщения о том, что у нас случилось, я чуть позже посмотрю. И проверь на всякий случай обручи у всех. Только не перепутай их. Не дай космос, это какой-то массовый сбой.

– Есть! – связист тоже застучал по клавишам.

– Кимы, с вас отчет по системам жизнеобеспечения, – Донг достал из крепления планшет, которым пользовались для отметок во время дежурства. – Принесите всем поесть и можете в свою лабораторию идти, я думаю, у вас там работы непочатый край. – Сян поспешила в кухонную секцию доставать консервированный обед.

– Валерий, проверь видео по другим камерам за тот же период. Надо понять, куда Игорь ходил в пересменку, вдруг это как-то связано. И посмотри, что у нас с системой видеонаблюдения вообще, я несколько раз за последнюю смену какие-то фантомные изображения наблюдал.

– Будет сделано! – бортмеханик раскрыл сетку видео и начал поиск.

– Ксения, – повернувшись к девушке, которая щелкала ногтем по своему планшету, капитан указал на кают-компанию, – пойдем, расскажешь, что ты узнала у «собачек». И вообще мы с тобой не успели толком поговорить.

Экипаж, которому вновь установили цель и задачи, с охотой взялся за работу, а капитан пошел в кают-компанию в сопровождении робототехника и ее планшета. На пороге он обернулся и сказал, обращаясь ко всем:

– Через два часа собираемся, каждый докладывает по своей части. Как раз и Хельга проснется. Потом если обручи в порядке, трое остаются на дежурстве, остальные ложатся в сон.

– Что-то успела по данным ботов посмотреть? – спросил Волков, когда они закрыли дверь и уселись за стол в кают-компании.

Ксения полистала файлы на планшете и, выбрав один, повернула гаджет к капитану:

– Успела обнаружить, чем Игорь занимался в свободное время, – сказала она, и язвительный тон ее голоса не понравился капитану.

– Так, и чем же? – спросил он, перебирая в уме варианты девиантного поведения первого пилота.

– Тем, что обижал моих малышей!

Видео, которое она запустила, было сделано камерой одного из тех ремонтных ботов, что были покрупнее, сантиметров десять в диаметре, и не только передавали результаты своих ультразвуковых проверок, но и записывали видео изображение. Такое пригождалось, когда тип поломки невозможно было определить по косвенным данным, и нужно было посмотреть воочию.

Бот ехал по какому-то из дальних коридоров, где были склады. В поле зрения камеры в основном попадал пол и пространство чуть выше. Затем в кадре появились чьи-то ноги, перегородившие путь робота. Не снижая скорости, тот попытался объехать препятствие, но человек ухватил малыша и поднял на уровень своего роста. В объективе камеры появилось лицо Игоря. Глаза у него были неестественно широко открыты, по лицу блуждала улыбка.

Волков поставил видео на паузу, чтобы убедиться, что именно эту картинку он видел в начале дежурства, когда ему показалось, что кто-то из третьей смены ходит по коридорам. Значит, два видео – старое, из записи бота, и новое, из пустого коридора, – каким-то образом подменили друг на друга. Причина этого сбоя была не понятна, но таким же образом могли наложиться видео с пустой кушеткой в медблоке и с открытой дверью в мастерской. То, что это были не галлюцинации, а сбой техники, отчасти порадовало капитана. Однако напрягала необъяснимость этого сбоя, ведь такого раньше не случалось. Сегодня камеры сбоят, а завтра что – очистка воздуха отключится?

Ксения истолковала задумчивость Волкова по-своему и, глядя на лицо Игоря, заполнившее весь экран, сказала с обидой:

– Вот и я говорю: чем ему мешал маленький хорошенький робот? – она сняла видео с паузы, и Волков наблюдал, как Игорь выпустил бота из рук, и тот завис в середине коридора. Той малой силы магнитов, что были в его днище, не хватало, чтобы притянуть себя к полу, потолку или к стене. Он вращался в невесомости посередине коридора и бестолково жужжал колесами. Камера еще несколько раз выхватывала среди этого вращения лицо Игоря, который в необъяснимом веселье наблюдал за роботом. Потом стало видно спину первого пилота – он прошел дальше по коридору и стоял там в сумраке.

Такой кадр Волков тоже видел в трансляции. Значит, это был коридор возле двигателей. Только почему там было темно?

– Ксения, а что со светом в коридоре? – уточнил капитан.

– Так робот и ехал чинить! – возмущенно ответила она. – Там с проводкой что-то было, поэтому свет погас.

– И чем кончилось?

– Со светом? Или с роботом? – уточнила Ксения и, не дожидаясь ответа, пояснила оба момента: – Проводку приехал чинить другой бот, потому что задача осталась невыполненной, и система назначила сюда другого. А этот бедолажка так и висел в воздухе, потом его потихоньку вентиляцией к стене отнесло. Там и зацепился уже.

– Понятно, – кивнул капитан, – что сама думаешь? Какие могли быть причины? И того, что Игорь себя странно вел, и того, что он…

– Умер? – Ксюша пожала плечами: – Ультразвук – точно нет. Я тоже считаю, что он даже не стал этот файл открывать. Ну, и в любом случае мотива убивать у Хельги точно не было, она ж как восьмиклассница влюбленная за ним бегала все время.

– А не мог быть мотивом его отказ?

– Вы имеете в виду по принципу «так не доставайся же ты никому»? Нет, Хельга, конечно, обижена была его безразличием, но зла ему точно не желала. Вы же видели, какая истерика у нее случилась, когда она узнала, что еще и тело пропало. Теперь даже на могилку к любимому не прийти, – Ксения притворно вытерла слезинку, изображая страдания влюбленной девушки.

Могло показаться, что ей безразлична смерть коллеги. Но капитан знал такой тип людей – высмеивание неприятной ситуации на самом деле было защитной реакцией, чтобы тоже не впадать в истерику. Мужчины в экипаже, как самураи, были всегда готовы к смерти. А женщины – маши или не маши флагами с лозунгами феминизма – имели более ранимую психику и переживали ситуацию, как могли: Сян тайком рыдала в жилетку мужа, Ксения отшучивалась. Только для Хельги это оказался слишком сильный удар, и все ее теоретические знания психологии не помогли ей самой «отпустить» ситуацию.

– А ты как с Бортниковым общалась в последние пересменки? – спросил капитан.

– Ничего особенного. Но я же не знала, что он ботов обижает! Иначе я бы… – она сжала кулак и угрожающе потрясла им в воздухе.

– Еще какие-то интересные записи с «собачек» есть?

– Видео я все проверила, ничего необычного нет. А по другим записям не успела. Давайте я все проанализирую и доложу, если что-то найдется еще.

– Хорошо. Тогда это будет твоя задача на ближайшее время. Можешь идти. И дверь пока закрой.

Оставшись в одиночестве, капитан достал из стенного шкафа планшет медика и запустил последнее видео из папки «Ксения Смирнова».

Робототехник снимала дневник в своей капсуле, небрежно отправив планшет плавать в невесомости и снимать, что придется. Сама она лежала поперек капсулы, задрав ноги на стенку, и вещала таким тоном, каким подростки, не желающие, чтобы их контролировали, отвечают родителям на вопрос «как дела в школе».

– Сто восемьдесят пятый день прошел. Осталось еще шестьдесят или около того. Работа идет, корабль летит, скучно. Только собачки и спасают.

В объектив как раз попал один из ботов.

– Ну-ка, ко мне! Ты как сюда залез? Давай-ка тебя в коридор отправим, мне скоро спать уже, – послышался голос Ксении за кадром. Потом ее рука протянулась через экран и видео оборвалось.

Волков запустил предыдущий файл. Картинка была другая. Ксения шла по коридору и снимала себя на ходу.

– Сто восемьдесят четвертый день, – немного сбивая дыхание, сказала девушка. – Сегодня каким-то образом малыш завис в середине коридора и почти весь день дрейфовал. И никому дела не было! Ни Дима, ни Валера – никто не озадачился посмотреть, все ли боты на месте, все ли заряжены! Иногда мне кажется, что роботы лучше людей. Честнее что ли. Разве мог бы робот вот так взять и человека в невесомости подвесить – плыви, мол, как хочешь, – и позабыть об этом. Да никогда! В общем, сегодня я иду спать в негодовании.

Видео закончилось. Капитан запустил еще более ранний файл.

– Здравствуйте, дорогие подписчики! – Ксения, подражая блогерам, помахала рукой в камеру. – Сегодня сто восемьдесят третий день нашего перемещения через пустоту, – она перевела камеру на иллюминатор во внешней двери шлюзовой камеры. – Вот она, полюбуйтесь. Пустота. Если плохо видно, это нормально. Там все равно нечего рассматривать, – она снова перевела камеру на себя. – Великое ничто! И махонький кораблик с гордым названием… эээ… «Гордый», который пробирается от планеты Земля к планете Марс через эту пустоту. Чувствуете, как вас наполняет ощущение превосходства? Человек смог… – она прервала напыщенную речь и посмотрела на какой-то прибор на своем поясе с инструментами.

– Что за черт? Корональный выброс только завтра будет, чего ж так фонит-то? Дорогие подписчики, мы досрочно заканчиваем, и чтобы не нахвататься лишнего излучения, поспешим обратно в наш уютный кораблик.

Видно было, что Ксения зашла из шлюзовой камеры внутрь корабля и задраила внутреннюю дверь.

– До скорой встречи, оставайтесь на нашем канале, ведь впереди нас ждет много великих дел! – Ксения послала в камеру воздушный поцелуй и отключила запись.

Капитан хмыкнул и посмотрел еще несколько видеофайлов. Где-то Ксения снимала себя в капсуле, где-то в пустых коридорах. Говорила она в основном про происшествия с ботами – какой-то сломался, какой-то не доехал до зарядной станции – и про то, что на Марсе будет работа для робототехника, будет интересно, а сейчас скучный полет без всяких событий.

Капитан покачал головой – он, как и Борис, считал, что это была хорошая скука. Спокойная и предсказуемая. Выйдя из папки «Ксения Смирнова», Волков выбрал папку «Валерий Киприянов». Увидев, что продолжительность файлов составляет менее пяти секунд, капитан понял, что ничего содержательного здесь не найдет.

Так и оказалось. Бортмеханик, формально соблюдая поручение о записи видеодневника, во всех файлах говорил одно и то же: порядковый номер дня полета и фразу «Все хорошо».

Видео в папке «Ким Сян» имели разную продолжительность, но ничего полезного не дали – биолог вдохновенно снимала краткий пересказ своих опытов и замеров, которые были проведены за смену, ни словом не упоминая коллег.

Со вздохом Волков перешел в папку «Дмитрий Лебедев» и по традиции запустил последнюю запись.

Дима тоже снимал внутри своей капсулы, как было рекомендовано, держа камеру ровно перед собой. Волкову даже показалось, что у него за кадром расположена какая-то шпаргалка, в которую связист подглядывает, чтобы говорить, не запинаясь.

– Здравствуй, Хельга. Я не знаю, будут ли смотреть этот файл какие-нибудь проверяющие после полета, но я точно знаю, что ты все наши видео смотришь. У нас с тобой не очень получается поговорить во время пересменки. Хотя вот сегодня ты рассказала мне очень интересные факты про волны мозга и про свой интерес к ним, – Дима запнулся и пробормотал, подняв глаза вверх, – «Интересные» и «интерес», черт, надо было получше слова подобрать. Ну, ладно!

Он снова посмотрел в камеру и широко улыбнулся, как диктор новостей:

– Дорогая Хельга! Давай разговаривать чаще! Мое психологическое состояние улучшается, когда я общаюсь с тобой! Прошу тебя как психолога принять это к сведению. Спасибо!

Перед тем, как камера выключилась, было слышно, как Дима пробормотал себе под нос:

– «Психологическое» и «психолог», что ж у меня со словами-то…

Видео закончилось. Остальные записи были в том же духе – комплименты и неловкие подкаты к Хельге. Капитан честно посмотрел все записи за неделю, хотя уже на четвертой у него зубы начало сводить от приторности Диминых речей.

Что ж, следующей на очереди была сама психолог – Волков зашел в папку «Хельга Шнайдер». Последнее видео он запускал с опаской и без звука – не то ли самое, ультразвуковое? Но, видимо, тот файл она сохранила отдельно, видео было обычное. Хельга снимала в медицинском отсеке, за своим лабораторным столом. Капитан быстро добавил звук, боясь пропустить начало фразы, но смысла в этом не было – девушка говорила по-немецки. Это не было запрещено, потому что дневник – это личное, если кому-то удобнее было на родном языке, то пожалуйста. Тем более, что проверять ее саму на корабле было некому. Конечно, при необходимости капитан мог вызвать Землю, отправить дневники Хельги туда, чтобы ее оценил другой психолог. Но сейчас продолжала бушевать солнечная буря – последствие коронального выброса, и сигнал по всем частотам глушило излучение Солнца.

Капитан взял планшет и прошел в рубку.

– Дима, – обратился он к связисту. Тот вздрогнул и обернулся, выпустив из рук обруч, подключенный через шлейф к планшету. Другие обручи плавали рядом с ним, снабженные ярлыками, чтобы не перепутать, где был чей. – Ты немецкий знаешь?

– Я начал учить, но пока плохо получается, – парень быстро подобрал все обручи (рядом с пультом не разрешалось пускать вещи «в свободное плавание» в невесомости), опустил глаза и снова покраснел.

Борис со своего места сказал:

– Капитан, у меня на личном планшете есть программа-переводчик, давайте принесу.

– Отлично! Сиди, я сам схожу. А с китайского она, кстати, тоже переводит?

– Да, там все языки загружены, – Борис замялся, – давайте я все-таки сам сбегаю.

Капитан удивленно посмотрел на второго пилота:

– А что не так? Какие-то тайны от начальства? – полушутя спросил он. –После того, что я выяснил, думаю, у каждого из экипажа был мотив свести счеты с Игорем, – он оглядел сидящих. Мужчины обернулись от пульта управления, Ксения, которая сидела тут же в рубке в свободном кресле, подняла голову от планшета. – Не надо давать мне повод подозревать кого-то еще больше.

– У каждого был мотив? – переспросила Ксения, приподняв красную бровь.

– Да, у каждого, – твердо сказал Волков.

– Выходит, и у вас тоже был мотив, капитан? – вкрадчиво сказала она. – Видео дневник вы не ведете, наболевшим не делитесь. Что творится в вашей голове – не знает никто.

В рубке повисла тишина. Не щелкали клавиши, не издавали звуковых сигналов программы, не стучали магнитные подошвы по полу. Казалось, что никто даже не дышит.

Бортмеханик нарушил тишину, продолжив мысль девушки:

– А ведь Игорь говорил на дежурстве, что капитаном «Гордого» могли назначить его, буквально пару баллов не добрал на отборе. И еще говорил, что он бы месте капитана справлялся лучше, а на вас надо рапорт подать, чтобы в звании понизить. И вы, капитан, наверняка это знали.

– Вот и мотив, – кивнула Ксения.

– Вы это сейчас серьезно говорите? – тихо спросил капитан.

– А вы серьезно нас всех подозреваете? – вопросом на вопрос ответил Валерий.

Волков перебегал глазами с одного члена экипажа на другого, не в силах поверить в этот тихий бунт. Дмитрий сгорбился и смотрел вниз, опасаясь поднять взгляд. Валерий сцепил пальцы в замок, сложил их на животе и с прищуром осматривал капитана с головы до ног. Ксения подперла кулаком подбородок и не отводила глаза, когда их взгляды пересекались. Борис – тот выглядел смущенным, ведь это его фраза послужила толчком к ситуации. Не начни он возражать, капитан не высказался бы про свои подозрения и не услышал бы ответные слова недоверия.

Репутацию надо было спасать.

– Согласно Уставу космического флота, – сквозь зубы сказал Волков, – на космическом корабле во время полета капитан является высшей исполнительной, законодательной и судебной властью. Поскольку у нас, возможно, произошло убийство, – Ксения всплеснула руками в преувеличенном негодовании, – я повторяю: возможно! До выяснения точных причин смерти первого пилота я обязан сохранять непредвзятость. Причины мы до сих пор не выяснили, значит, под подозрением остается каждый. Включая меня.

Валерий с Ксенией переглянулись, и девушка открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но Волков опередил ее, отчеканив:

– Я готов ответить на ваши вопросы, чтобы прояснить для всех свою мотивацию.

– Давайте вместе когда соберемся, все и спросим, – поспешно предложил Борис. – Чтобы все в курсе были, и не пришлось пересказывать ничего своими словами.

Волков, сузив глаза, смотрел на Ксению. Она пожала плечами и легко согласилась:

– Давайте так!

Развернувшись по-военному через левое плечо, Волков, печатая шаг, пошел в сторону жилых капсул за планшетом Бориса.

Хельге снился Игорь. Он летел через пустоту среди звезд и волосы его, как всегда, идеально уложенные, красиво колыхались, когда он поворачивал голову и с улыбкой смотрел на нее. Она летела рядом, держа его за руку, и замирала от ощущения счастья. Слева сияло гигантское Солнце, вспучивая дуги корональных выбросов, впереди виднелся Марс. Она вглядывалась в маленький кружок красной планеты, пытаясь угадать, где они приземлятся. Вдруг на щеке она ощутила что-то теплое. Повернув голову, она увидела, что голова Игоря взорвалась и капли крови разлетаются, сворачиваясь в невесомости в шарики.

Закричав от ужаса, Хельга проснулась.

Ей казалось, что в капсуле нечем дышать, она ударила по сенсору открытия створок и, дрожа, вытащила себя наружу, ухватившись за край секции. Зависнув над полом, она глубоко дышала, стараясь успокоить сердцебиение. В голове крутились фрагменты кошмарного сна, и девушка судорожно вытерла щеку, все еще ощущая на ней теплые капли. Щека была сухая. Мозг вытворял с нервной системой свои шуточки.

Услышав шаги в коридоре, Хельга вздрогнула и приняла вертикальное положение, помогая себе взмахами рук. К капсулам подошел капитан, в лице его читалось напряжение. Кивнув девушке, он отключил ботинки и поднялся к третьему ряду капсул. Проследив за ним взглядом, Хельга с удивлением отметила, что капитан вплывает не в свою секцию, а в соседнюю, где располагался Борис. Пробыв там десяток секунд, Волков выбрался обратно с планшетом в руках, спустился на пол и, примагнитившись, направился обратно.

Вспомнив, он обернулся к Хельге и сказал:

– У нас общий сбор через полчаса, раз ты уже проснулась, приходи в рубку.

– А Валерий? – несмело спросила Хельга. Она плохо помнила, что было в медблоке после того, как ей сообщили о пропаже тела Игоря.

– Он пришел в себя, все хорошо, – скупо ответил капитан, – Твой файл послушал, так что теперь он твой поклонник. Сознание, кстати, он тоже из-за этого файла потерял. Хорошо, хоть не умер, – смерив Хельгу взглядом, Волков ушел.

Девушка присела на край своей капсулы и обхватила себя за плечи. Только сейчас она с ужасом осознала, что своими экспериментами могла навредить Игорю. Вспомнив о том, что сейчас его тело дрейфует в космосе, Хельга почувствовала, как опять намокают глаза.

Зажмурившись, она глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз. Это немного помогло, но девушка решила все-таки сходить в медблок и поискать какое-нибудь успокоительное, чтобы не сорваться снова.

Медленно, еле переставляя ноги, она прошла по коридору и завернула в медицинский отсек. При взгляде на кушетку, сразу вспомнила, что тут несколько часов назад лежало тело первого пилота. В любом случае его пришлось бы убирать куда-то, где оно бы не подвергалось гниению. Вероятно, они смогли бы довезти его до Марса и похоронить там. Так на красной планете появилось бы первое кладбище. Но теперь этому не суждено произойти.

Хельга немного посидела в своем кресле, приводя мысли в порядок, и открыла шкаф с запасами лекарств. Одно успокоительное ей уже кололи, второй такой же укол, во-первых, превысил бы допустимую дозу, во-вторых, она бы снова уснула. Это ее не устраивало. Она водила пальцем вдоль полок, читая названия и мысленно «примеряя», подойдет ли препарат для ее целей.

На средней полке она нашла подходящий вариант – синтетическое лекарство, которое было разработано как болеутоляющее для экстренных случаев, поскольку сильно заглушало сигналы от рецепторов, поступающие в мозг. Побочным эффектом было торможение всех реакций, в том числе эмоциональных. Для верности Хельга проглотила две таблетки и все также медленно пошла в сторону рубки.

Поднявшись к жилой капсуле Бориса, капитан ожидал увидеть там какие-то запрещенные предметы. Иначе почему второй пилот так стремился не допустить, чтобы сюда попал кто-то посторонний? Или не кто-то, а именно он, Волков, так смущал Бориса?

Включив свет в капсуле, капитан медленно поплыл в глубину, к отсеку в стене. Поскольку Бориса экстренно выдернули из «спящего режима», ничего лишнего в помещении капсулы не плавало, перед сном все было убрано в закрытый шкаф.

Осторожно отодвинув вбок дверцу, Волков увидел планшет второго пилота, наушники в коробочке и блокнот с карандашом. Это уже было интересно. Оставив карандаш и наушники плавать, капитан засунул за пазуху блокнот и, прихватив планшет, выплыл обратно в коридор.

Переговорив с Хельгой, которая выглядела помятой и встревоженной, Волков пошел в рубку.

После ухода капитана команда, оставшаяся за пультом управления, хмуро переглядывалась некоторое время, храня молчание. Тишину нарушил Борис:

– Ксюша, ты реально считаешь, что у Волкова был мотив убить Игоря?

Дима и Валерий заинтересованно смотрели на девушку, ожидая ответа.

– Знаешь… – Ксения немного помедлила с ответом и выпалила: – Я тоже считаю, что на самом деле у каждого был мотив! Ну, может, кроме Хельги, она в Игоре души не чаяла.

– Даже у меня? – спросил Борис.

– О как! То есть в отношении остальных у тебя вопросов не возникает, – язвительно ответила Ксения.

Второй пилот стушевался и замолчал. В коридоре послышались шаги – возвращался Волков.

Ни на кого не глядя, капитан прошел через рубку в кают-компанию и закрыл дверь.

Достав из-за пазухи блокнот, Волков быстро пролистал его. На первых страницах шли какие-то заметки второго пилота по поводу полета – с колонками цифр и нарисованными векторами маршрута. Капитан помнил, что в академии Борису тяжело давалась космонавигация. Сложные расчеты траектории и расхода топлива он пытался делать сам, но потом сдавался и списывал у Волкова или у Бортникова. К последнему году, конечно, он научился, но это всегда требовало от него больших умственных усилий.

Капитан подумал, что десять лет практики после академии отточили навыки Бориса, иначе он не выиграл бы конкурсный отбор в экспедицию. Видимо, в блокноте второй пилот прописывал какие-то расчеты для дополнительной проверки.

Через десяток страниц в блокноте появились карандашные рисунки.

Оказывается, Борис неплохо умел рисовать. В годы учебы он никогда не проявлял этот талант. На нескольких страницах подряд в разных ракурсах был нарисован их космический корабль с надписью «Гордый» по борту. Дальше шли зарисовки сцен из их жизни на корабле, при этом люди были на этих картинках изображены схематично: чья-то спина над спинкой кресла возле пульта управления, силуэт человека возле тренажеров в зале, двое сидят за столом в кают-компании напротив друг друга, восьмиугольные соты – жилые капсулы – и фигурка, зависшая в невесомости рядом с ними, ремонтный бот, который сидит на чей-то ладони, несколько ремонтных ботов вокруг силуэта человека, чье лицо не прорисовано, а только намечены контуры бровей и носа.

Капитан с интересом листал страницы, забыв о времени. Он как будто проживал эти мгновения вместе с художником, слышал разговоры и смех в кают-компании, поражался количеству кнопок и экранов на панели управления, слышал жужжание серво-приводов ремонтных роботов.