Kitobni o'qish: «По эту сторону сказки. Кристаллы Абариса»

Глава 1

– Лё-о-о-оль! Как съездила? Всё нормально? Как прошли похороны? Как бабушка? – задушевная подружка Катя сыпала вопросами, помешивая крошечной ложечкой в такой же миниатюрной чашечке.

Лёля стояла на пороге своего рабочего кабинета и никак не могла сообразить, о чём спрашивает Катя. Какая бабушка? Какие похороны? Потом до неё стало доходить: она ведь отпросилась на похороны бабушки. Как это было давно! Прошло десять дней, а Лёле показалось, что мимо пронеслась целая вечность. За эти дни чего только с ней не случилось! От внезапного наследства до нечаянной-негаданной любви.

Странно, но к коллеге Лёля не испытывала той неприязни, которая была раньше. Ещё две недели назад Лёлю раздражало в подруге абсолютно всё. А теперь осталась только смутная жалость. Вот ведь, живёт, ни о чём, кроме своего внешнего вида и развлечений, не думает. Бедняга.

– Да, Кать. Всё нормально. Съездила, поприсутствовала на похоронах, встретилась с родственниками. Давно не виделись, столько всего надо было друг другу рассказать.

Голос Лёли звучал немного устало. Это и понятно. Она вернулась домой вчера вечером. С поезда приехала домой. Выпустила на свободу из переноски Кису. Та за долгую дорогу успела соскучиться, потому что выпустить её в плацкартном вагоне не представлялось возможным. Дома Киса сразу побежала на кухню проверять свои мисочки.

– Ну, любимка, кто бы тебе мог корма насыпать, если нас дома не было? – с улыбкой пробормотала Лёля, погладила животину и насыпала вкусняшек.

Разобрав сумку, закинула грязные вещи в стиралку, наскоро приняла душ и рухнула в постель, даже не дождавшись Кису, которая всё ещё хозяйничала на кухне.

Отдохнуть, конечно, удалось. Но усталость с утра никуда не пропала. Свежей и бодрой Лёля себя не чувствовала. На удивление, она не проспала. Встала ещё до звонка будильника. Покормила кошку, выпила кофе, не спеша собралась. И вот теперь, добравшись до работы, стояла на пороге комнаты и ничего не понимала. Всё, что с ней происходило, было, наверное, во сне. У неё часто бывают такие отчётливые и реалистичные сны, что нипочём не отличить от настоящей жизни. Или сейчас она находится во сне? Совсем запутавшись, Лёля принялась раскладывать накопившиеся за время её отсутствия бумаги. Постепенно она втянулась в работу, начала кому-то звонить и что-то уточнять, печатать и рассылать свои ответы на запросы. А вечером с удивлением поняла, что день прошёл. Пора собираться домой. Идти в магазин, потому что еды в доме никакой нет. Выйдя из офиса, Лёля обнаружила, что и погода вполне соответствует её настроению – пошёл мелкий, занудный дождь. Обидно, зонтик она с утра не прихватила. На душе стало совсем серо и неуютно.

Добравшись до дома, Лёля поймала себя на том, что постоянно оглядывается. Торопливо роясь в кармане, чтобы найти ключ от входной двери, она посматривала то на Кису, беззвучно открывающую рот за стеклом с внутренней стороны окна, то через плечо, то по сторонам. Наконец опасная улица осталась позади. Дверь закрылась, замок щёлкнул, отделяя Лёлю от всего, что находилось снаружи.

– Вот я и дома… – Лёля привыкла разговаривать дома вслух. Единственным слушателем у неё была верная Киса. Кошке так и не подобрали в своё время имя. Но она к этому уже привыкла и охотно отзывалась на Кису. Лишь бы вовремя покормили. В прежней Лёлиной, кстати сказать, довольно неупорядоченной жизни покормить часто забывали, так как не всегда вспоминали о том, что надо бы купить кошке корма. Поэтому Киса привыкла к тому, что надо постоянно о себе напоминать. Вот и теперь кошка прибежала из прихожей на кухню, завертелась под ногами, заглядывая в глаза хозяйке. Мол, как насчёт корма?

– Сейчас, моя хорошая, я тебя покормлю, – Лёля распаковала пакетик с кормом, насыпала в соответствующую мисочку. В другую налила молока. – А то Фёдор Павлович тебя к молочку приучил. Помнишь своего друга?

Кошка, видимо, всё понимала, потому что не побежала к мискам, а запрыгнула на колени к присевшей на табуретку Лёле. Потёрлась о плечо головой. Лёле даже показалось, что кошка сейчас заговорит человеческим голосом.

– Да, подруга, у нас теперь есть друзья в далёком Новгороде. И что нам с этим делать? Уехать туда? Напроситься в гости, да так там и остаться? Как думаешь? Нам рады будут? Тебе-то, конечно, Фёдор Павлович обрадуется. А мне? Кажется, Андрею до меня и дела нет, кроме того, что надо защищать и оберегать, – горькая складка искривила губы, и Лёля поняла, что сейчас расплачется.

Странно устроен человек. Лёля жила спокойной, обыденной, размеренной жизнью. Мечтала о путешествиях и приключениях. Потом оказалась в водовороте весьма странных событий. Спасалась от бандитов сама, выручала своих друзей и родственников, о которых ещё две недели назад ничего не знала. Вспоминала заклинания, хранившиеся глубоко в памяти, и училась обходиться со сказочными предметами, которые сохранились благодаря усилиям ведунов и хранителей и пришли из глубины веков, донесли следы технического прогресса давно пропавших древних цивилизаций. Последние десять дней она только и мечтала, как бы вернуться в свою прежнюю, такую спокойную жизнь. А теперь сидела на кухне, разговаривала с кошкой и думала о том, что возврата к прежней жизни уже не будет.

Вроде всё осталось по-прежнему, да только она сама изменилась. Нет прежней Лёли – насмешливой, слегка суетливой и безалаберной. Есть совсем другая Лёля. Та, на плечах которой лежит ответственность не только за кошачий корм и написанные на работе бумажки. Потомственная Баба Яга. Именно она теперь отвечает за равновесие добра и зла в мире. А это – тяжело. К такой тяжести ещё надо привыкнуть, чтобы плечи не согнулись и руки не опустились.

Новая Лёля не стала включать телевизор и забираться с ногами под уютный плед. Поставив чайник, она извлекла из недр тумбочки купленный когда-то давным-давно ежедневник и простую шариковую ручку, присела за стол и впервые в своей жизни начала составлять план. Навыков, увы, не было, поэтому дело продвигалось довольно туго.

К тому моменту, когда чайник призывно засвистел, извещая об исполнении своей миссии, нарисовалось три пункта дальнейших действий: подробно изучить завещание и письмо прабабушки, написать на работе заявление на отпуск (хотя бы на две недели), поехать в Павловск и отыскать комнату в коммуналке, о которой идёт речь в завещании.

В чашку привычным движением Лёля поместила чайную пирамидку и два кусочка рафинада. Залила кипятком. Все действия были давно отработаны и не требовали для своего исполнения участия головы. Поэтому мозг продолжал намечать дальнейшие действия уже безо всяких записей. Где взять денег на такие перемещения? Ладно, сапоги, видно, купить уже не придётся, из заначки всё равно уже деньги были взяты на билет до Новгорода. А ехать в Павловск придётся как можно скорее. Отпуск могут сразу и не дать, заявление ведь за две недели писать надо. Опять придётся что-то придумывать, выкручиваться, врать. Ладно, посмотрим, как завтра пойдут дела. Сейчас, в принципе, никакого особого пожара нет, может, начальник и отпустит.

Отпивая маленькими глоточками горячий ароматный чай, Лёля поняла, что просто боится ехать в Павловск. Неизвестность, даже такая конкретная, как в её случае, пугала. Мало ли, что там может быть, в этой квартире. Опять от неё героических поступков все будут ожидать! А она – обычная девушка. Она вспомнила, что родилась именно там, в Павловске, а не в Старорусске, как считала всю жизнь. И все эти мысли про отпуск и деньги – просто попытка не думать о своём страхе.

– Надо прямо сейчас посмотреть завещание и письмо Тамары, а то до плана и дело не дойдёт, – усмехнувшись, проговорила Лёля вслух.

Допив чай несколькими торопливыми глотками, Лёля перешла в комнату, и, прихватив нужные бумаги, удобно устроилась на диване. Киса немедленно прибежала, забралась на колени, немного покрутилась и перебралась на мягкую диванную спинку. У Лёли создалось впечатление, что кошка тоже собирается просматривать бумаги вместе с хозяйкой. Погладив пушистую шёрстку Кисы для собственного успокоения, Лёля расшнуровала папку с бумагами и, отложив несколько документов, достала завещание своей прабабушки Тамары Петровны Звягинцевой.

Она уже читала его. Но тогда, пару недель назад, у неё элементарно не хватало знаний для того, чтобы понять, какое именно наследство оставила ей ушедшая Баба Яга. Теперь же Лёля могла составить себе представление о том, что вещи и недвижимость реально могут ей помочь в выполнении трудной работы. Почему-то про то, что она стала Бабой Ягой, она думала именно как про работу, миссию. Постаравшись прогнать страх, Лёля приступила к чтению.

– Итак, Киса, давай читать внимательно. Смотри, не пропускай ничего. Мне оставлено: участок 49 соток с каменными столбами в Карелии, комната в коммуналке в Павловске вместе с химическими приборами и реактивами, хранящимися в ней, огранённые кристаллы семи горных пород, библиотека, повозка с автоматическим приводом, фонарик полуавтоматический, блокнот в кожаном переплёте, чернильная ручка «Золотое перо», фарфоровая тарелочка с голубой каёмочкой, сувенир «Яблоко», зеркальце с ручкой в костяной оправе, клубок шёлкового шнура.

Так, с клубком всё понятно – навигатор. Тарелочка с яблоком – средство связи. Вот, теперь и у неё есть! Она сможет связываться со своими родственниками и знакомыми из этого загадочного мира в любой момент, когда захочет! На участке она была. Они с троюродным братом Олегом отвозили туда дедушку хоронить и Андрея освобождали. Правда, она там никаких столбов не видела. Но участок довольно большой, почти пятьдесят соток, значит, на нём вполне могут находиться и столбы каменные, и что угодно ещё. Видно, придётся туда ещё раз съездить с Андреем, чтобы он ей всё показал и объяснил. Без него не обойтись. Не бабушку же Катю тащить в такую даль! Бедная Катерина Всеволодовна! Скучает, поди, одна в своих квартирах. Олег-то в Новгороде живёт и перебираться поближе к матери совсем не собирается. У него и бизнес налажен, и квартира обустроена…

– Так, это из того, что я уже знаю. Коммуналку в Павловске найти не проблема, адрес есть, ключи мне отдали. Кстати, ключи-то интересные. Сразу видно – старинные. Правда, Киса? – Лёля наклонилась с дивана и достала из сумки, стоящей рядом, ключи.

Кошка со своего места внимательно рассмотрела три ключа, появившиеся в руках хозяйки, и поудобнее переложила лапки. Лёля рассматривала свою добычу, перебирая в руках странные металлические формы разной длины. Надо сказать, что ключи эти штуки напоминали очень смутно. Первый ключ длиной около пяти сантиметров представлял собой плоскую полоску, загнутую слегка по бокам вовнутрь. Второй – трубочка семи сантиметров с продольным рядом отверстий. Третий – десятисантиметровый параллелепипед полый внутри. Ключи скорее производили впечатление конструктора, который надо ещё правильно собрать. Стариной от них совсем не веяло, скорее некими космическими технологиями. Да и ржавчиной металл не покрыт. Удивительно, ведь видно, что вещь старинная. Как это может быть? Лёля пока не понимала, но уже осознавала, сколько ей ещё предстоит узнать, понять и принять.

Повертев ключи в руках, Лёля наклонилась и положила их обратно в сумочку. Потом подумала и переложила в карман джинсов. Мало ли что. Вдруг придётся резко подхватываться и удирать? Так хоть ключи при себе будут.

– Тут, Киса, ещё библиотека есть! Нам с тобой непременно надо туда попасть. У нас должок – тарелочка твоего друга разбита. Надо её собрать, а без знаний, которые хранятся в библиотеке, мы не справимся, понимаешь? – Лёля посмотрела на кошку, и ей показалось, что кошка покивала в ответ головой.

– Надо же, как чтение завещания на зрительные образы влияет! Мне уже мерещиться начинает всякое! Так, что ещё? Фонарик, зеркальце, блокнот… Нет, без объяснений не разобраться. Хотя, зеркальце было в сказке. «Свет мой, зеркальце, скажи…» и так далее. Интересно, в нём только конкуренток своей красоте можно увидеть? Или польза какая-то есть от этого предмета. Я и так знаю, что красавиц в настоящей жизни столько, что их всех даже сосчитать трудно. А если придётся всех в лес к волкам водить? Трудная работа… Ладно, это я отвлеклась… Жалко, что не всё в сказках описано. Так хоть намёки какие-нибудь были бы. Без подсказок будешь варианты перебирать – гадай, век не угадаешь.

Лёля дотянулась до стола и, подтащив к себе ежедневник, старательно переписала в него содержание завещания. Мало ли, вдруг пригодится? Сложив бумаги обратно в папку, наклонилась к сумке и вытащила письмо, оставленное прабабушкой. Ознобные мурашки поползли по спине. Казалось, что они распространяются именно от письма. Лёля представила себе пожилую женщину, которую видела на фотографии. Тамара Петровна у камина в своём доме в Баварии выглядела почти королевой. Она с правнучкой, оказывается, очень похожи: та же худощавая фигура, тот же слегка вздёрнутый нос, рыжие волосы пружинками, которые у Лёли принимали такую форму, которую им хотелось, а у прабабушки были уложены в элегантную причёску. Вздохнув, Лёля поняла, что до Тамары Петровны ей ещё очень далеко. Во всех смыслах: как женщине, как хозяйке своей жизни, как Бабе Яге…

Задумавшись, Лёля теребила в руках письмо, переданное ей адвокатом, и никак не могла решиться надорвать конверт.

Резкий звонок мобильника заставил её вздрогнуть. Письмо вылетело из рук и спланировало под диван. Лёля засуетилась, наклонившись и отыскивая в сумке визжащий телефон.

– Алё! – запыхавшаяся от спешки и суеты Лёля наконец поднесла трубку к уху, даже не взглянув, кто звонит так поздно вечером.

– Ольга Алексеевна, вы завтра с утра направляетесь в командировку в город Санкт-Петербург, – проинформировала трубка голосом начальника. – Билеты Вам Катя уже приобрела, за командировочными подойдите в восемь часов. Ваш поезд отправляется в девять тридцать, так что соберитесь сразу, времени возвратиться домой за сумкой у вас не будет.

– Виктор Александрович! Какая командировка?! Что я там буду делать? – Лёля не могла прийти в себя от неожиданности и даже не сразу сообразила, что командируют её в нужное место.

– Командировка на две недели, – начальник говорил совершенно без интонаций, как будто его и не перебивали. – Вам надо будет передать бумаги в контору, через две недели забрать их ответ и привезти мне. Вам есть, где остановиться?

– Нет, – растерявшаяся Лёля никак не могла уложить происходящее в голове.

– Хорошо. Устроитесь в гостинице, привезёте чеки об оплате, мы вам всё компенсируем. Жду вас завтра в офисе к восьми часам. Не опаздывайте, – трубка смолкла, голос начальника исчез, не дав больше никаких пояснений.

Лёля только теперь посмотрела на погасший экран мобильника, потрясла головой. Мысли от такого простого действия отчётливей не стали, и голова быстрее не заработала.

– Ну, ладно… Значит, поеду в Петербург за счёт своей организации… Две недели… Может, я и свои дела успею переделать? Павловск совсем рядом, на электричке можно за полчаса добраться. Мне же просто ждать ответа придётся. Отдам бумаги и буду коммуналку обследовать, книги читать, имущество изучать. Только почему-то я никогда не слышала, чтобы Виктор Александрович кого-то в командировку посылал. Да и документы по электронке приходят, никто за ними не ездит. А когда, интересно, Катя билет успела мне купить? Она же целый день вместе со мной просидела в офисе и ничего на этот счёт не говорила. Странно… Впрочем, в моей жизни теперь столько странностей, что одной больше, одной меньше, уже без разницы. Надо только собраться основательно и быть всё время настороже.

Киса опять покивала головой, когда Лёля перевела на неё свой блуждающий задумчивый взгляд.

– Киса, придётся нам опять в дорогу собираться. Поедешь со мной?

Кошка соскочила с дивана и пошла в сторону спальни, где стояла её переноска.

– Нет, Киса, мы поедем завтра. Сейчас соберёмся только, всё подготовим, чтобы утром не суетиться и ничего не забыть.

Лёля тоже поднялась с дивана, наклонилась, подняла свою сумку и внимательно её осмотрела. Сумка была, конечно, вместительная, но имела один существенный в данных обстоятельствах недостаток – к ней невозможно было пристегнуть длинный ремешок, чтобы носить, перекинув через плечо и шею. Новая Лёля теперь, прежде всего, заботилась не о красоте, а о безопасности содержимого сумки.

Поразмыслив, она отправилась к старому шкафу, где хранились мамины вещи, выкинуть которые после её смерти у Лёли не поднялась рука. Пооткрывав дверцы, Лёля внизу, под обувными коробками нашла то, что ей было нужно – довольно большую, хотя и слегка потрёпанную коричневую сумку с длинным ремешком. Ремешок крепился к сумке намертво, так что снять её с человека, отстегнув карабин, было невозможно.

– Мамочка, – на глаза Лёли навернулись слёзы, – ты продолжаешь обо мне заботиться! Сколько же ты помоталась по просторам нашей страны с этой сумкой, спасая своего ребёнка от преследователей. Спасибо тебе, родная.

Шмыгнув носом и утерев глаза ладонью, Лёля переместилась в свою комнату и приступила к упаковке вещей. На дно сумки она уложила папку с бумагами. Сверху кинула смену белья, пару рубашек, пакетики с кормом для Кисы. Подумала и упаковала ещё косметичку, положив туда необходимые лекарства и зубную пасту со щёткой. Огляделась по сторонам. Что ещё прихватить с собой? Что ей может понадобиться в течение ближайших двух недель?

Похлопала по карману джинсов. Ключи от Павловской коммуналки лежали на месте. Из заначки достала оставшиеся деньги, вздохнув о том, что сапоги остались так и не куплены. Вроде всё. Кису в переноску она поместит завтра с утра. Посмотрев на часы, Лёля поняла, что давно пора ложиться спать. Время позднее, двенадцать часов.

Смутная тревога, поселившаяся в душе после звонка начальника, не отпускала. Лёля решила лечь прямо здесь, на диване, не раздеваясь. Подвинула поближе сумку с вещами, принесла кошачью переноску и тоже поставила рядом, чтобы всё необходимое было под рукой. Легла, укрылась пледом, и почти сразу заснула, успев только почувствовать мягкие шаги кошачьих лап на своём боку, а потом – негромкое мурчание Кисы прямо около уха.

Глава 2

…Стоя в тумане, Лёля пыталась что-нибудь разглядеть. Напрягала зрение, но туман становился всё гуще и гуще. Где-то, казалось, очень далеко, мяукала Киса, совсем близко раздались тихие шаги. Лёля подумала, что это её кошка идёт, но шаги становились всё громче и тяжелее, превращались в топот множества ног. Вот они уже совсем близко, а разглядеть по-прежнему ничего не получается.

– Спиш-ш-ш-шь, дорогая? – прошипел над самым ухом знакомый, зловещий голос Доры.

Лёля дёрнулась, сумка соскочила с плеча. Её рука потеряла свою форму, и сумку легко подхватила незнакомая женская рука. Неприятный каркающий смех начал отдаляться и пропал в тумане. Сумка исчезла, а Лёля осталась стоять. По её щекам текли слёзы, оставляя мокрые дорожки. С места она сдвинуться никак не могла: ноги, казалось, примёрзли к земле и ничего не чувствовали. Туман стал рассеиваться. Плачущая Лёля увидела Кису. Она тёрлась бочком о Лёлины ноги, и к ним постепенно начала возвращаться чувствительность. Покалывающие мурашки поднимались всё выше и выше. Появилась возможность сделать первый неуверенный шаг. Онемевшие ноги слушались не очень хорошо. Лёля попыталась снова…

И проснулась. Ноги, действительно, онемели в неудобной позе. За окном – непроглядная тьма, фонари не горят. Дотянувшись до мобильника, Лёля подсветила экран. Шесть часов. Утро. Надо вставать. Позавтракать, покормить кошку. Выйти из дому пораньше, чтобы успеть в офис к восьми часам. Опаздывать сегодня никак нельзя.

Пошевелив пальцами, разгоняя кровь, и избавившись от сотни иголочек, которые вонзались в ступни, Лёля встала с дивана, застелила плед. Только тут она сообразила, что вечной спутницы Кисы нет рядом.

– Кис-кис-кис…– подзывая кошку, Лёля прошла в кухню, включила свет. Зажгла газ, поставила чайник на конфорку. – Киса, ты где?

Лёля взяла с полки пакет с сухим кормом, потрясла его. Мясные кусочки стучали друг о друга с тем самым звуком, который непременно заставлял Кису прибегать к месту кормёжки из любого уголка дома. Однако сегодня кошка не прибежала.

Лёля не на шутку встревожилась. Ей никак нельзя сегодня опоздать! Прошла в комнату, в спальню, в прихожую… Кисы нигде не было.

– Ты где, Киса?! Мне не до игр сегодня! Выходи давай! Хватит прятаться! – Лёля уже рассердилась, а кошки по-прежнему нигде не было.

– Ладно! Второй уровень поисков! – прямо в прихожей Лёля опустилась на четвереньки и поползла из комнаты в комнату, заглядывая под тумбочки, шкафы, диваны. В комнате, где она сегодня ночевала, кошка и нашлась. Под диваном. Подогнув лапки под тело, она сидела рядом с небольшим бумажным прямоугольником и внимательно смотрела на Лёлю почти чёрными глазами.

– А-а-а! Вот ты где! – Лёля попыталась дотянуться до кошки, чтобы вытащить её из укрытия.

Ничего не получилось. Кошка переместилась чуть глубже, и вместо неё Лёля схватила воздух.

– Вылезай сейчас же! А то брошу тебя дома одну на две недели. Сиди тут!

Чтобы дотянуться до кошки, Лёле пришлось лечь на живот. Говорить в таком положении было трудно. Однако Лёля не сдалась и сделала ещё одну попытку извлечь кошку. И эта попытка оказалась неудачной, но на этот раз Лёлина рука зацепила бумажный прямоугольник, и он вылетел на освещённое пространство.

– Ого! Вот ты что тут охраняла! – Лёля подняла прямоугольник, оказавшийся конвертом. – Письмо прабабушки! А я про него даже и не вспомнила.

Лёля села на полу и повертела в руках слегка запылившийся конверт. Киса, вполне довольная собой, вышла из-под дивана самостоятельно, презрительно дёрнула хвостом и прошла на кухню, где тут же захрустела кусочками корма.

– Ну, раз уж ты взялась охранять письмо, то занимайся этим и дальше, – пробормотала Лёля, засовывая письмо под подкладку в кошачью переноску. – Мне кажется, что у меня развивается паранойя от всех этих событий. И как мама выдерживала такую жизнь в вечном страхе? Да ещё с ребёнком на руках? Вот у меня только кошка, и то …

Договаривать фразу было некогда. За поисками кошки время пролетело незаметно.

– Уже полвосьмого! Чай отменяется!

Быстро заскочив на кухню и выключив кипящий чайник, Лёля схватила кошку и, переместившись в комнату, засунула её в переноску. Продела руки в рукава тёплой куртки, подумав, что в плаще в Петербурге будет уже прохладно. Провела щёткой по волосам, даже не глядя в зеркало. Просунула голову в ремень от сумки. Поправила неудобную композицию из сумки, куртки и своего тела. Передвинула сумку вперёд, чтобы она всегда была на виду. Взяла переноску с возмущавшейся Кисой. Огляделась по сторонам, стараясь понять, что она могла забыть. Получалось, что взяла всё, что нужно. Похлопав по карманам, убедилась, что и ключи от квартиры в Павловске на месте. Было бы верхом глупости заявиться в свою квартиру без ключей! Успокоенная, вышла из дома и поспешила на автобусную остановку.

Ей повезло. Когда она подходила, как раз остановился её автобус. Заскочив в салон, Лёля не стала далеко проходить. Остановилась на задней площадке, поудобнее перехватила свою поклажу, поправила ремешок на плече. Слегка задумалась, мысленно ещё раз проводя ревизию всего, что она взяла с собой. Вроде всё на месте. Да уж, возвращаться она, конечно, не станет. Главное – бумаги, письмо, ключи, деньги – при ней. Остальное можно купить в любом уголке нашей страны. За всеми этими мыслями Лёля не заметила невысокую девушку, одетую слишком невзрачно и выглядевшую слишком неприметно, чтобы обратить на неё внимание, которая, однако, практически не сводила с Лёли глаз, отводя их только тогда, когда Лёля поворачивалась в её сторону. У девушки в руках была дорожная сумка, видимо, она тоже собралась в путешествие.

Лёля вышла на нужной остановке и пошла по привычному маршруту в свою контору. Невзрачная девушка, не выходя из автобуса, проводила её взглядом. Автобус тронулся и поехал дальше, увозя незнакомку по своему маршруту.

Лёля дошла до здания, в котором располагался их офис. Почти все окна многоэтажки были ещё тёмными, светились два на четвёртом этаже. Видимо, начальник был уже на месте. Лёля поднялась в лифте, прошла по коридору, открыла дверь в кабинет. Начальник сидел за своим столом, уставившись в пространство совершенно отрешённым взглядом.

– Здравствуйте, Виктор Александрович! – Лёля заробела, увидев начальника. Он не сменил вчерашнюю рубашку, да и выглядел изрядно помятым и небритым. – Я пришла за документами и командировочными, вы вчера звонили.

Начальник моргнул, повёл головой в сторону Лёли, сфокусировал на ней взгляд и заговорил голосом включённого автомата.

– Да, я вчера вам звонил. Срочное дело. Вот бумаги, – начальник подал пластиковую файловую папку.

Лёля протянула руку и взяла документы. Сверху на первой странице был приклеен жёлтый стикер с адресом в Петербурге. Засунув папку в сумку, Лёля вновь подняла глаза на начальника.

– Вот деньги и билеты, – начальник взял со стола конверт и протянул его Лёле. – Поезжайте немедленно.

Лёля забрала конверт, сунула его в карман куртки.

– С вами всё в порядке, Виктор Александрович? Вы неважно выглядите, – Лёля не могла уйти и оставить начальника в таком состоянии.

– Поезжайте немедленно. Поезжайте немедленно. Поезжайте немедленно, – равнодушный автомат в оболочке Виктора Александровича повторял и повторял последнюю фразу.

Лёля попятилась. Боком открыла входную дверь, вышла в коридор. А вслед продолжали нестись слова «Поезжайте немедленно», произносимые начальником.

Не удержав створку двери, Лёля выпустила из рук ручку, и дверь с сильным грохотом захлопнулась за ней. Сильный звук заставил Лёлю перейти на бег. Поминутно оглядываясь, она пронеслась по коридору, как будто за ней гнались. Выскочила из здания. Ещё раз оглянулась. Убедилась, что погони нет, и выдохнула облегчённо. Через несколько минут девушка вновь оказалась на автобусной остановке, дождалась маршрутку и поехала на вокзал. Она бы удивилась, но сильный звук закрывшейся двери заставил очнуться и Виктора Александровича. Он вздрогнул, заморгал глазами, покрутил головой. Сморщился от тупой боли, разлившейся в затылке, но тут же выдохнул, осел бесформенным кулём в кресле и, казалось, уснул.

Лёля без происшествий добралась до вокзала. До поезда оставалось сорок минут, и она решила выпить кофе, так как поиски Кисы не позволили ей с утра позавтракать. Взяв из рук буфетчицы кофе и булочку в салфетке, Лёля прошла к высокому столику, на который можно было поставить чашку. Стулья к такому столику не полагались. Немногочисленные посетители этой кафешки стояли почему-то ссутулившись и угрюмо, молча, не глядя по сторонам, поспешно хлебали свои напитки из одноразовых коричневых кружечек. Некоторые торопливо жевали жареные пирожки и сосиски в тесте. Лёля повернулась к не очень чистой стене, чтобы не глядеть на замученных посетителей кафе. Зацепила взглядом невзрачную худенькую девушку, проходившую мимо и согнувшуюся на одну сторону под тяжестью дорожной сумки. Стараясь ни о чём не думать, чтобы не проворонить поезд, так как это с ней нередко случалось в прошлой жизни, быстро, почти не пережёвывая, проглотила свою булочку, запила еле тёплым кофе, вытерла губы и пальцы салфеткой. Большие белые вокзальные часы показывали время – девять часов семь минут. Пора бы уже и объявлять посадку…

Словно подслушав её мысли, противный женский голос довольно неразборчиво объявил, что поезд на Санкт-Петербург отходит с третьего пути, пассажиров просят занять места согласно купленным билетам. Лёля из довольно пространного объявления разобрала только Санкт-Петербург и третий путь. Подхватила кошачью переноску и опрометью кинулась из кафе. До третьего пути дорога предстояла неблизкая – по подземному переходу. Надо преодолеть множество ступенек вниз, затем вверх, пробежать вдоль всего состава, разыскивая свой вагон. Уже на бегу Лёля сообразила, что не удосужилась глянуть на свои билеты и уточнить хотя бы номер вагона. Выскочив из подземного перехода, она завертела головой из стороны в сторону, пытаясь понять, в какую сторону надо передвигаться. Пришлось притормозить. Задыхаясь от быстрого бега и подъема по ступенькам, Лёля достала из кармана конверт. В спешке рывком открыла его. Дёрнула изнутри железнодорожные билеты. Попутно из конверта вслед за билетами вывалилось несколько купюр. Растерявшись и мысленно ругая себя за неловкость, Лёля присела на корточки. Переноску пришлось поставить. Наклонившись, Лёля стукнулась лбом с девушкой, тоже наклонившейся, чтобы ей помочь.

– Извините! – обе девушки проговорили слова извинения одновременно и одновременно засмеялись почти одинаковым смехом.

Вдвоём они быстро собрали разлетевшиеся купюры. Лёля в спешке поблагодарила незнакомку и стала засовывать деньги в карман куртки.

– Ну, хватит! Успокойся! – одёрнула она сама себя строго. – Прекрати суетиться. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Сделав упражнение на дыхание, Лёля, действительно немного успокоилась. Перестала дёргаться и трястись от нервозности. Расправила билеты, которые до сих пор сжимала в руке. Посмотрела номера вагона и места. Разобравшись, прибрала во внутренний карман билет на обратную дорогу, переложила туда же и деньги, поспешно засунутые в боковой карман, откуда их могли легко вытащить. Подняла свободной рукой переноску с Кисой и неторопливым шагом прошла к своему вагону.

– И чего я так засуетилась? – говорить пришлось шёпотом, чтобы окружающие пассажиры ничего плохого о ней не подумали. – Времени ещё много. Целых десять минут. Можно весь перрон обежать два раза.

– Вы поедете? Будете проходить?

Оказалось, что Лёля уже стоит перед своим вагоном, а проводница, наверное, не в первый раз вежливо к ней обращается. Нет, всё-таки от привычек избавиться очень трудно. Прошлая безалаберность лезла из Лёли во все стороны, мешала ей сосредоточиться и поступать максимально продуманно.

Протискиваясь по узкому проходу вагона и толкая перед собой кошачью переноску, Лёля нашла своё купе, открыла дверь. Два места были уже заняты. Причем на одной из нижних полок Лёля заметила свою недавнюю знакомую, которая помогала ей собирать деньги на перроне. Улыбнувшись, Лёля поздоровалась. Еще раз уточнила в билете номер своего места и с облегчением поняла, что вторая нижняя полка – её. Вверху похрапывал какой-то худощавый парень, повернувшийся спиной, так что была видна только эта самая спина, обтянутая коричневым свитером, да русый затылок, курчавившийся непослушными вихрами отросших после стрижки волос.