Kitobni o'qish: «Исповедь учителя, или История длиною в жизнь»
Предисловие
«Пауза затянулась. Я встала и взяла Его за руку. Он поднялся, и мы пошли по берегу, так и не размыкая наших рук. В тот вечер я решила, что мы вместе навсегда». Такой уверенной в своем светлом и счастливом будущем я еще никогда не была. Он давал мне все: спокойствие, защиту и любовь. Тогда я думала, что в жизни все просто, что люди сами себе придумывают проблемы и заставляют себя жить в муках. Кого из вас не посещали подобные мысли в семнадцать лет?
Как часто потом в моей жизни перед глазами возникала эта картина: двое молодых и счастливых людей идут, взявшись за руки, по берегу Байкала – самого красивого озера в мире! Этот момент был дверью в мою счастливую жизнь, которую я вскоре навсегда закрыла…
Когда человек взрослеет, то на многие события в своей жизни он смотрит иначе, чем в юности. Почти у каждого происходит переоценка ценностей. К своему взрослению я подошла без особой истерики. К чему перечислять количество неудач и взлётов? Это то же самое, что рассматривать плюсы и минусы осеннего листопада. Главное, что я поняла, какой глупенькой я была в те самые семнадцать лет. Люди не придумывают проблемы и муки, они их получают. Одни заслуженно, другие, вероятно, нет. Это судить не нам.
Я хочу поделиться с вами некоторыми откровениями и историями. Вероятно, кому-то будет любопытно увидеть изнутри современную школу со всеми её проблемами; прочувствовать борьбу за место под солнцем; понять то, как молодому учителю на пути профессионального становления иногда приходится преодолевать зависть, ревность, унижение, непонимание и предательство. Заглянуть за кулисы конкурсов красоты, вникнуть в интересные семейные истории, прочувствовать любовь, которая может жить вечно.
Книга основана на реальных событиях. Изменены некоторые имена и места действия.
***
Вы хорошо помните свое детство? Я отчетливо помню себя с четырёхлетнего возраста. Именно тогда начались мои проблемы, о которых к совершеннолетию я забыла. Или сделала вид, что забыла.
Тульская область 1968 г.
Я часто стояла у окна и смотрела на небо. Звёзды с детства привлекали моё внимание. Я видела бесчисленное количество небесных светил, хаотично рассеянных в пространстве. Там всегда происходило что-то особенное. Одна вспышка сменяла другую. От вспышек на небе оставались следы в виде светящихся полосок. Эта волшебная картина меня совершенно очаровывала. Я вглядывалась в чёрное небо и искала уже знакомые группы звёзд. Я запоминала их расположение и удивлялась, когда вдруг не находила их на своем месте. Всё это мне казалось безумно загадочным. Единственный объект на небе, который я не любила – это была луна. С малых лет луна наводила на меня ужас. Самое любимое скопление звёзд, которое мне бабушка часто показывала – это Большая Медведица. Это созвездие было для меня как ориентир, оно давало возможность разыскивать многочисленные другие созвездия. Я сама давала им названия, потому что бабушка больше названий не знала.
Я могла стоять у окна часами. Мне хотелось стать свидетелем инопланетного присутствия или падающей звезды, чтобы загадать желание. Желание было одно – чтобы приехала мама. Мама в то время была такой же недосягаемой, как мои любимые звёзды на небе. Сто раз в день я спускалась на первый этаж к почтовым ящикам, чтобы увидеть заветное письмо. Чаще всего там было пусто. Вы понимали мотивы поступков своих родителей, когда вам было четыре года? Вот и я их не понимала. Я просто ждала и верила.
– Она скоро приедет, – сказала мне бабушка дрожащим толосом, когда однажды увидела меня, стоящую перед открытым гардеробом с мамиными вещами.
– Правда? – радостно спросила я.
– Правда, Аленушка, правда.
Калужская область 2007 г.
В классе было душно. Окна, распахнутые настежь, не помогали. До звонка на урок оставалось несколько минут. Я открыла почту и увидела шесть входящих писем. Взгляд быстро определил, какое письмо открыть первым. Долгожданное послание состояло из двух предложений: «Я прилетаю завтра. Сможешь приехать в Москву?»
В коридоре послышались веселые голоса пятиклассников.
– Елена Валерьевна, зайтииии можно? – кричали они на одной ноте, заглядывая по очереди в кабинет.
– Нет! Класс на переменах должен проветриваться! – терпеливо отвечала я каждому «истосковавшемуся» по урокам английского языка.
Мой взгляд снова остановился на Его тексте: «Я прилетаю завтра. Сможешь приехать в Москву?»
«Завтра вторник. Какая Москва?» – лихорадочно соображала я. Вторник в моем расписании был самым загруженным днем рабочей недели. Убедить себя спокойно пойти завтра на работу вместо того, чтобы уехать в Москву и там встретиться с Ним, мне, тем не менее, не удалось. Я очень хотела Его увидеть. Мы не виделись несколько месяцев. Несмотря на то, что урок практически начался, мои мысли унеслись к тому моменту, когда началось это безумие, которое перевернуло мою жизнь с ног на голову.
Поселок Заречный 1980 г.
Я стояла на палубе и наслаждалась окружающим меня миром, восторгаясь чистотой озера Байкал. Катер «Комета» шел на большой скорости, люди вокруг испытывали признаки морской болезни, а я даже не замечала тряски. Я смотрела вдаль, на берег, к которому приближалась, и гадала, что меня ждёт. Где-то в глубине моего сознания я ощущала волнение, которое не могла объяснить.
Вы были на Байкале? Начну с того, что озеро относится к числу самых древних водоемов нашей планеты и самых глубоких. Одно только это делает его уникальным. И сам Байкал, и все его земли показывают нам такое разнообразие флоры и фауны, что захватывает дух при виде всей этой красоты. А вот крупных населённых пунктов на берегах Байкала не было. Самым крупным являлся Северобайкальск, куда мы и направлялись, но жить нам предстояло не в нем, а в поселке, который располагался чуть дальше от города и чуть ближе к «Славному морю».
Поселок Заречный был хорош тем, что он стоял на берегу Байкала. И я была счастлива, что могла каждый день созерцать эту божественную красоту. Байкальское побережье изобиловало живописными пейзажами: пещерами, ущельями, гротами и врезающимися в озеро мысами. Как часто я гуляла по этим местам! Каждый раз они мне открывались по-новому. Здесь я была так счастлива… до определённого времени.
Школа поселка Заречный и выпускной 10 класс широко распахнули «модной девочке с материка», так стали называть меня учителя моей новой школы, свои гостеприимные двери. Она была маленькая, но очень уютная. «Модная девочка с материка» при всей своей внутренней скованности и огромным количеством комплексов молниеносно влилась в коллектив. Я сама удивлялась, насколько мне было легко дышать в этом моем новом месте. Одна из моих одноклассниц по имени Наталья словно почувствовала, что мы с ней родственные души. Взяв меня под руку на линейке, она сказала: «Ну, слава богу, а то мне вообще не с кем общаться. Будем дружить!»
Я не возражала, Наталья мне стала родной с первой ее фразы и навсегда, по крайней мере, тогда я именно так и думала. Я была на седьмом небе от счастья. Если вы находили родственную душу, то вы меня понимаете. Жаль, что все в этом мире не вечно. Крушение идеалов – самое ужасное, что может быть. Лучше не создавать себе иллюзий. Однажды ваши иллюзии могут превратиться в пыль. Эта пыль навсегда затуманит сердце и душу. Многие вещи крайне трудно принять. Мне пришлось.
Линейка закончилась, а я все вглядывалась в лица своих одноклассников. Вдруг я увидела парня, который немного опоздал на начало мероприятия. Он пристально смотрел на меня и улыбался. Я отвернулась, но вскоре услышала его приятный голос.
– Какая у меня красивая одноклассница, – сказал Он, подойдя знакомиться. – И как же тебя зовут, незнакомка?
Я внимательно Его разглядывала. Высокий, с крепкой спортивной фигурой, карими бездонными глазами, очаровательной улыбкой и копной черных вьющихся волос. При всём этом шикарном наборе, красивым Его назвать было сложно. Но всё же я не могла отвести от Него глаз. Почувствовав себя неловко, поспешила ответить:
– Спасибо, одноклассники у меня тоже красавцы, как я вижу. Меня зовут Алёна, – почему-то я представилась Ему своим детским именем. В моей семье долгое время меня звали именно так.
– Добро пожаловать в наш класс, – сказал Он и улыбнулся.
Калужская область 2000 г.
Классы. Сколько у меня их было? На моем счету семь выпусков. Сейчас мне кажется, что это было не со мной. Каждый раз мое сердце делилось на кусочки при расставании. Да, я так принимала свою работу много лет. Сначала я была на седьмом небе от счастья. Я слишком поздно начала понимать, что именно это и было проблемой. Неприятности на работе у меня начались с любви и крепкой привязанности воспитанников ко мне.
Шел 2000 год. Новая школа только что распахнула двери для всех учеников нашего маленького городка, где я впервые стала преподавать в старшей школе.
– Возьмите классное руководство, я очень Вас прошу, выручайте, – сказал мне директор школы, вызвав меня в свой кабинет 31 августа.
– О каком классе идет речь? – спросила я.
– 10 Б.
– Нет! Ни за что, – ужаснулась я. – Я не смогу работать со старшими. Опыта маловато, да и хотела я начать с младшей школы. Максимум – пятый класс.
– Жаль, я на Вас надеялся. Их брать никто не хочет, – расстроился директор.
– А что с ними не так? – удивилась я.
– Сложный набор. Шумные немного.
– Для их возраста это нормально. Усядутся. Дайте им опытного классного руководителя. У нас есть много таких учителей.
– Хотя бы английский язык вторую группу возьмете?
Я вспомнила, что в этом классе учится моя крестница и с трудом согласилась.
На первый урок английского языка в учебном году весь 10 «Б» пригласили в кабинет опытного учителя Алины Александровны для того, чтобы разделить учеников на две группы. Я пришла чуть позже. На мне были джинсы и удлиненный пиджак. Такие пиджаки – это настоящий маст-хэв любой уважающей себя женщины. Зрительно он делал мой силуэт еще изящнее и стройнее. Волосы в тот день я уложила так, чтобы выглядеть солидно.
Алина усмехнулась и бросила на меня пренебрежительный взгляд.
– Ну что, кто хочет знать английский – оставайтесь на первом ряду, остальные пересаживаются на второй ряд. Вы идете к Елене Валерьевне.
Фраза прозвучала унизительно, хотя она попыталась преподнести это, как юмор. Мои ноги подкосились, я прислонилась к стене. Дальше произошло неожиданное. Спустя две секунды большинство учеников встали и быстро пересели на второй ряд. Я даже покраснела, хотя в краску меня вогнать вообще-то очень трудно.
Алина тоже покраснела. Желающих «знать английский» с ней оказалось не так уж и много. Те, кто остались сидеть на первом ряду, смотрели с нескрываемой иронией на моих уже теперь учеников.
Я больше не выдержала.
– Пойдемте ко мне в кабинет, урок уже давно начался. Спасибо, Алина Александровна, – в моем голосе тоже прозвучал сарказм.
10 «Б» стал моей любовью с первого взгляда. Они были открытыми, живыми, настоящими. Наша любовь очень быстро стала взаимной, а вот своего классного руководителя они не приняли. Демонстративно они заходили ко мне в кабинет по поводу и без повода, старались решать все волнующие их вопросы только со мной. Ко всем остальным учителям-предметникам они были жестокими. Учителя называли их «бандитский Петербург». Я понимала, что лезть в дела их класса было никак нельзя, но выгонять и не слушать их я так и не смогла.
Через пару месяцев после начала учебного года10 «Б» пришел ко мне всем составом. Они сели за парты молча, словно выжидая, когда можно будет говорить.
– Что? – не выдержала я.
– Мы хотим, чтобы Вы были нашей «классной». Мы так решили, – сказали они практически хором.
В тот день я долго с ними разговаривала. Мне было лестно, я любила их и хотела этого не меньше, но было сразу два «но». Во-первых, у меня уже был свой класс. И во-вторых, у них был свой «классный». Я привела все аргументы, какие только смогла, говорила, что я всё равно буду рядом, что они могут ко мне приходить и общаться. Их это не устраивало, но в тот день они всё же со мной согласились. Умолчала я лишь о том, что отказалась их взять с первого сентября, когда директор мне сделал такое предложение. Это так и осталось тайной. Я не смогла признаться им в своей ошибке.
Прошла еще неделя. На дворе стоял великолепный конец октября.
– Елена Валерьевна, у нас к Вам дело. Очень и очень серьёзное, – закричали хором мои любимцы, входя в кабинет.
– Говорите, только быстро, урок сейчас начнётся.
– Вы слышали о конкурсе? – наперебой спрашивали они.
В нашей школе, чтобы поближе познакомиться с вновь определившимся контингентом детей и учителей, педагоги-организаторы придумали конкурс «Визитка».
– Да, я уже со своим классом готовлюсь. А вы? – ответила я всем сразу.
– Да вот в том-то всё и дело, – замялись они. – У нас проблема. Мы сказали Галине, а она не хочет с нами визитку делать.
– Сделайте сами! Вы взрослые.
– Мы не можем. Хотим, чтобы было круто, а не получается. Нет идеи. Помогите, пожалуйста, Вы же можете?
– Я подумаю, – сказала я.
Я сделала им «визитную карточку». Это было блестящее выступление. По сценарию они представляли неграмотных лесных жителей, которые, в конце концов, все стали образованными. Их класс имел статус «юридический». Вот я им и придумала ведьм и леших, которые решили не бездельничать в лесу, а учиться и получить профессию юриста. Я написала «лесные законы», которые имели скрытый смысл и относились к нашей школе. Особенно эффектной получилась последняя сцена выступления: в зале гас свет и перед зрителями уже через минуту на сцене стояли не лохматые и необразованные чудовища, а юристы в мантиях и в шляпах выпускников. Хвалили класс, хвалили Галину Ивановну, их классного. А мне было всё равно. Какая разница, кто писал сценарий и репетировал! Главное, они были лучшие! И с той поры они всегда были лучшие. В школьных конкурсах кроме моего любимого класса никто не выигрывал. Я помню КВН, сценарий для которого я им написала, будучи уже законным классным руководителем. Класс, который с ними боролся за победу, на показ «домашнего задания» так и не вышел. Настолько блестяще мои дети выступили, что бороться с ними уже было бесполезно.
Так прошел год. На линейке, посвященной Дню знаний, мои одиннадцатиклассники тоскливо поглядывали на меня и моих шестиклашек. Я им помахала рукой, они все хором закричали: «С праздником, Елена Валерьевна! Мы Вас любим!» Мне стало ужасно неудобно, и я украдкой показала им кулак. Они рассмеялись.
Через три дня завучи меня пригласили в кабинет к директору, предупредив, что разговор очень важный. Директор курил и был очень недоволен. В кабинете было нечем дышать от дыма Беломора.
– Елена Валерьевна, возьмете 11 «Б»? – спросил он, затушив очередную папиросу.
– Не могу. У меня есть уже класс. А что случилось с Галиной Ивановной?
– Она отказывается от них. Из-за Вас.
– Предложите ещё кому-нибудь. Я не смогу, – сказала я и вышла из кабинета.
Они стояли вдоль стены. Все. Я покачала головой отрицательно и поднялась к себе на третий этаж. За мной они не пошли.
На следующий день ко мне забежала учитель информатики вся в слезах.
– Леночка, я тебя умоляю, возьми 11 «Б»! Они тебя хотят, и я знаю, что ты согласишься!
– Танюша, что случилось-то? – испугалась я
– Мне в приказном порядке директор их отдает, я с ними не справлюсь, я их боюсь и терпеть их не могу!
Я не знала, что мне делать. К концу дня меня снова вызвали. Теперь директор уже не делал такого строгого вида и просто попросил меня.
– Елена Валерьевна, я опросил всех свободных учителей – ваши любимцы никому не нужны. Их наотрез отказываются брать. Раз приручили – берите.
– А что делать с моим классом? – спросила я. В то время я уже была классным руководителем шестого класса.
– Будете вести оба. Производственная необходимость! – поставил эффектную точку в этом вопросе директор.
Так я обзавелась еще двадцатью тремя детьми. На моих «маленьких» у меня совсем не оставалось времени. Родители обижались и предъявляли мне претензии. Даже жаловались на меня директору. Я не обижалась, так как знала, что где-то они правы. Я пыталась объяснить родителям на собраниях, что вот выпущу одиннадцатиклассников, и у нас ещё будет много времени и возможностей быть вместе и проводить разные мероприятия. Я разрывалась между классами, забыв, что есть ночи и выходные. Мы не пропустили ни одного праздника, ни с теми, ни с другими, но родители шестиклассников по-прежнему были недовольны. У нас начались конфликты. Работа перестала приносить абсолютную радость, и я стала нервной и раздражительной. Конфликты разгорались с невероятной скоростью, мои старшие подхватили эту эстафету. Учителя каждую перемену приходили ко мне с жалобами или приглашали меня прямо на уроке разобраться с проблемой.
Я никогда их не ругала при других учителях. Я приходила в класс, бросив свой урок, стояла и спокойно слушала учителя, которого они довели до белого каления. Потом разворачивалась и уходила к себе в кабинет с одной только фразой: «Welcome!»
Они прекрасно знали, что она означает – «я вас жду на ближайшей перемене в кабинете». Я никогда не позволяла срываться на них в присутствии ещё кого-либо. Чтобы ни сделали мои дети, я старалась обсуждать это с ними наедине. Да и вообще, крик и оскорбления ещё никому не помогали стать другом, наставником и любимым классным. Я это уловила сразу, поэтому решать любые их проблемы при всём школьном коллективе никогда не пыталась. Отдалить от себя класс проще простого, попробуйте влиться в обратный процесс, и вы увидите, что это сложно, а подчас и невозможно. Я сама не понимала, откуда в моей голове всегда складывались правильные решения. Сейчас учителя частенько советуются со мной, как «удержать» класс. Зато в 2002 году все было иначе.
«Заработала себе ложный авторитет и радуется!» – кричали на каждом углу некоторые коллеги.
Ирония судьбы – еще в университете, на предмете «Педагогическая этика», я четко уяснила для себя, что ложного авторитета я никогда зарабатывать себе не буду. Лучше пусть не любят. Но как-то, следуя именно этому принципу, я словно привораживала к себе детей. Была абсолютно иная реакция, ко мне приклеивались «намертво». Все мои классы, которые я выпустила, были «отказниками». В школе это означает то же самое, что и в роддоме. Их бросили. Бросили за то, что не смогли найти подход к детям, не смогли или просто не захотели. И сейчас я говорю только о себе и своем опыте. Разумеется, в нашей школе были дружные классы, которые уважали своих классных руководителей и жили весёлой и интересной жизнью. И, несмотря на это, отношения между мной и моими детьми в школе обсуждались и просматривались как многосерийный фильм.
Не могу сказать, что я всегда и всё делала правильно. Тогда мне казалось, что только я вижу верное решение. Из-за этого многое в моей педагогической практике пошло совсем не так, как мне бы хотелось.
Поселок Заречный 1980 г.
Стоял замечательный сентябрь, последний сентябрь моего школьного детства. Закат показывал незабываемые краски. Байкал был настолько великолепен, что я не могла подобрать слов. Мы сидели вчетвером на упавшем дереве и любовались природой. Я, Он, Наталья и Славик. Славик был безнадёжно влюблён в Наталью, та его презирала. Это немного омрачало нашу совместную дружбу, но Славик стойко переносил неразделенную любовь и не показывал никому свою трагедию.
Темнело. Он попросил меня с ним прогуляться. Наташа бросила на меня убийственный взгляд типа «только попробуй». Она была хранителем моей верности Олегу, которого я ещё не видела. Хотя, почему? Когда я училась во втором классе на Украине, или простите, в Украине, мы жили в одном доме и были знакомы. Но это было в другой жизни. Это не я, а Наталья училась с ним до выпускного класса, это она была ему верным другом.
Олег был абсолютно нескромен в своих желаниях. Едва увидев у сестры мою фотографию и узнав, что я приезжаю в Северобайкальск жить и учиться с ним в одном классе, объявил без всяческих церемоний, что я – его девушка. Раз и навсегда. Король не сомневался в своём решении. Король огласил свой королевский указ. Отлично помню тот день, когда Олег появился в классе. Нет, не 1 сентября, когда его друг влюбился в меня, гораздо позже. На материке отдыхают долго, такова была сущность летних каникул тех, кто ехал в центральную Россию или в советские республики с Севера или из Сибири. На календаре учебного года было 29 сентября. Я отлично помню все подробности его появления. Олег зашёл в класс и кинул портфель на последнюю парту. На нём были синие вельветовые джинсы Montana, последний писк моды того времени. На уроках в тот день он всё время старался обратить на себя внимание. Задавал каверзные вопросы учителям, даже дерзил. Ему нужно было себя показать. Не классу, все его отлично знали. Он демонстрировал себя той, которая по его желанию должна была ему принадлежать. Я внимательно изучала его. Мне понравился его юмор, его величие в классе. Но мне не давала покоя одна мысль – до этого момента был целый месяц моей абсолютно другой жизни, куда Олег пока никак не вписывался. Олег и Он были хорошими друзьями. Жаль, что даже слишком хорошими.
…Наталья дёрнула меня за руку так, что я снова присела на упавшее дерево. Я посмотрела с удивлением на подругу: «Наташ, мы скоро вернемся».
Наталья не стала отвечать. Пауза затянулась. Я снова встала и взяла Его за руку, Он тоже поднялся, и мы пошли по берегу, так и не размыкая наших рук. В тот вечер я подумала, что мы вместе навсегда. По крайней мере, я так хотела. Как часто потом в моей жизни перед глазами возникала эта картина: двое молодых и счастливых людей идут, взявшись за руки, по берегу Байкала – самого красивого озера в мире. Это была дверь в мою счастливую жизнь, которую я вскоре навсегда закрыла.
А пока факт был налицо – моя жизнь в корне менялась. Я очень переживала за новый коллектив, но всё складывалось отлично. В нашей школьной компании оказалось всего две девушки: я и Наталья. Остальные – парни. С другими девчонками из класса мы не общались. Мы чудесно проводили свободное время. Когда было тепло, мы пропадали на Байкале: брали еду, книги, учебники. Вечерами жгли костры и рассказывали разные истории. Я полюбила наш дружный коллектив. В школе я чувствовала себя отлично. Здесь работала моя любимая тетя Ира. Я была под постоянной защитой. Мне нравились все учителя, пожалуй, кроме нашего классного руководителя. Она меня тоже сразу не полюбила. На уроках игнорировала, после уроков бралась воспитывать.
Сентябрь неумолимо приближался к своему завершению. Как-то мы с одноклассниками смотрели в кинотеатре «Экипаж». Его рука нежно легла на мою руку, стало не до сюжета на экране. Я повернулась к Нему.
– Ничего же не изменится? – спросил Он.
– Почему ты спрашиваешь?
Он наклонился ко мне ближе и шепнул на ухо.
– Сам не понимаю, мне бы не хотелось, чтобы что-то изменилось.
– Нет, – с уверенностью ответила я.
Но всё изменилось ровно через минуту. Сзади нас зашумели наши одноклассники.
– Олег приехал, – шептались все. Вскоре к нам пробрался через ряды парень и почему-то обратился не к Нему, а ко мне.
– Лен, скажи своему приятелю, что Олег зовёт. Пусть выйдет.
– Что ему было надо? – спросил Он.
– Он сказал, что тебя зовёт Олег, – с трудом произнесла я.
Он послушно встал и пошёл к выходу, забыв про меня. Я растерянно пошла следом, за нами выбежала Наталья.
Возле входа в кинотеатр стоял Олег с парой незнакомых парней. Тогда я впервые его увидела в нашей взрослой жизни. На меня он произвёл впечатление своим пафосом. Он стоял перед нами модный, уверенный в себе, дерзкий. Олег подошел к нам ближе. Даже не подумав поздороваться с нами, он начал:
– Ну, как фильм? Говорят, что очень даже интересный, – злобно сказал он.
Олег не просил меня ему представить, он даже и не смотрел на меня толком.
– Как фильм, друг? Я же задал вопрос! – уже гораздо громче спросил Олег.
Его распирало от своей значимости. На слове «друг» Олег сделал сильное ударение.
Не получив ответа, он размахнулся и изо всех сил ударил Его по лицу, но драки не получилось. Наталья схватила Олега за руку и отвела в сторону. Я подошла ближе к Нему, но Он отвернулся и быстро пошел прочь.
Олег умел манипулировать людьми. Это я поняла сразу. В тот день я пришла домой, закрылась в комнате и начала обдумывать создавшееся положение. Впервые в своей жизни я встала перед выбором. Глупость? Да, наверное. В 16 лет люди делают еще и не такие глупости. Олег не сводил с меня глаз на уроках, писал записки, провожал меня домой со школы, смешил, развлекал.
Нисколько себя за это не ругая, через неделю я приняла решение, которое оказалось первым и самым разрушительным в моей жизни – я выбрала Олега. На вечеринке по случаю осеннего праздника Олег пригласил меня на танец. Больше в этот вечер он не отошёл от меня. Проводив домой, Олег предложил мне с ним встречаться. Раньше так было принято начинать отношения. Я не знаю до сих пор, почему я так быстро попала под его влияние. Что-то сбило меня с пути истинного. Олег отличался от Него на сто процентов. Мой новый парень был светловолосый, худой, с красивыми пронзительными глазами. Всю эту неделю Он только наблюдал за развитием наших с Олегом отношений: не подходил, не садился в классе рядом, не звонил и не писал записок со стихами, которыми Он заваливал меня в сентябре. Он отступился сразу, не дав мне шанса.
Наталья ликовала. Она постоянно повторяла мне, какая мы красивая пара, как мы подходим друг другу. Тогда я не понимала, почему я так поступила, не понимаю и сейчас. Вероятно, Олег мне показался круче, моднее. Он обладал поразительной харизмой, мне этого не хватало. Мне импонировало то, что его все считали самым крутым парнем в школе. Это все и толкнуло меня в его объятия. А что вы хотели от шестнадцатилетней девушки?
Тем не менее, я предала того, в которого успела влюбиться. Предала грубо и цинично, с улыбкой на устах. На той же самой вечеринке они оба, не видевшие друг друга всё лето, стояли у стены и мирно разговаривали.
– Смотри, они помирились. Недавно чуть не подрались, а сейчас как будто ничего и не было. Вот сила дружбы! – язвила Наталья.
– Наташ, что ты к ним пристала? Разберутся, – сказала я.
– Ты что решила?
– Пока не знаю, Олег мне понравился.
– Ура! Значит, я ему говорю, что ты согласна.
– Не надо ему ничего говорить. Я пока точно не решила. Мне как-то не по себе.
– Ой, ну что тут думать, смотри, как он выглядит!
– Мне и с тем, другим, было неплохо, – тихо сказала я.
– Забудь, – отрезала подруга.
– Наташ, а если это ошибка, если я потом пожалею?
– О ком жалеть? О Нём? Не смеши меня. Если бы я была на твоём месте, я бы выбрала Олега.
– Ты не на моём месте. По-моему я влюбилась в Него. Что мне делать?
– Влюбилась? В него? Лен, ты о чем? Я с одной стороны тебя понимаю. В своей новой жизни, перемене места жительства, в этой романтике ты не разобралась в своих чувствах! Я уверена, что это так. Нам просто было с ними весело. Я же в Славика не влюбилась!
– У меня странное чувство, что я пожалею о своем решении.
– Не пожалеешь, – уверенно сказала подруга.
Калужская область 2007 год.
– Не делай этого! Не выйдет ничего хорошего! – заявила Наталья и отключилась.
Я ей перезвонила.
– Наташ, Он заходил ко мне на страничку в Одноклассники, я Ему написала. Написала первая.
– С ума сошла?
– Наташ, прошло двадцать лет, у меня чисто спортивный интерес.
– Твой спортивный интерес всегда заканчивается какой-нибудь трагедией. Напомнить?
– Ну, что такого случилось? – занервничала я. Но Наталья твердо стояла на своём, словно чувствовала то, что я в этот момент чувствовать не могла.
– Случится. Включи память, и мозг на всякий случай, – сказала она и снова отключилась.
Перезванивать больше я не стала, но мне очень не понравилось то, что она предрекла. Я действительно не видела ничего плохого в том, что бывшие одноклассники станут переписываться. Когда я потом ей сказала эту фразу, подруга рассмеялась и резюмировала:
– Вот именно, одноклассники, а не вы с ним. Ты когда-нибудь думала, кто он для тебя? Или у тебя до сих пор игрушки? У него семья! Он живет в другой стране! Не трогала бы ты его! Раньше надо было думать!
После этих слов мне стало совсем грустно.
– Да? Что-то ты Его так не оберегала раньше, – резко ответила я.
– Оставь человека в покое! Не помнишь, чем закончилась Его вселенская любовь к тебе? Хорошо, что спасли! Жила бы с этим всю жизнь!
– Я давно оставила Его в покое. И то, что случилось, я тоже хорошо помнила. Меня этот случай всю жизнь мучает. Мне стыдно и страшно об этом вспоминать, но это было, я ничего с этим не могу поделать.
– Лен, не пиши! Не отвечай! Не развивай тему! Ты пожалеешь, запомни это.
– Мне сорок лет, и я давно уже никому не нужна, – напомнила я Наталье. – И Ему в том числе. Мне просто интересно, как у него сложилась жизнь, почему он живет в другой стране, как туда попал.
– Ты хочешь, чтобы Он тебе это рассказал за чашечкой кофе? – съязвила Наталья.
– Нет, чтобы написал, – я сделала вид, что не заметила, на что она намекает.
– Кстати, по поводу сорока лет, тебе кто-нибудь дает столько? Посмотри на аватарку. Серёжка у меня недавно спросил: «Какого года у Ленки фото?» Когда я сказала, что ты вчера фотографировалась, он ответил: «Бомба! Она на какой диете?»
– На специальной, – ответила я словами из любимого фильма.
Мы так и не пришли к консенсусу.
– Иди в свою школу, отвлекись, начни готовить какой-нибудь открытый урок! Не трогай Его! – завершила свою сокрушительную речь подруга.
Мне очень хотелось с Ним переписываться. Я вспомнила Наташкины предостережения, но в тот момент мне было всё равно. Я Ему послала «поцелуй» и отключилась. Интерес вспыхнул с неимоверной силой.
Когда я в очередной раз зашла в Одноклассники, сообщение от него было всего одно, но оно меня порадовало. «Ты не представляешь, как мне хорошо от того, что ты меня поцеловала, словно на 20 лет назад откинуло».
Мы вновь начали общаться спустя 20 лет, договорившись написать о себе всё, что с нами происходило после расставания. И тут я начала замечать за собой странные вещи. Например, меня раздражало в нашей переписке, что Он иногда упоминал женщин, которые появлялись в Его взрослой жизни. Об одной Он даже говорил с особой нежностью. Ревность? Я не имела права Его ревновать. Да и теперь это было глупо. Я всё понимала и удивлялась, какое я вообще имею право предъявлять претензии к Нему? Кто я? Я отказалась от Него в той жизни, я Его предала, а Он ненавидел предательство больше всего. Чем больше Он мне писал, тем больше я понимала, насколько непростой была Его жизнь. Он выплескивал на меня массу событий, которые произошли без моего участия. Он раскрывал мне свою душу. Многие Его письма я перечитывала по десять раз. Чем больше я с Ним общалась, тем больше тосковала. Всплыли в памяти все события в подробностях. Я тосковала по нашей молодости. Не в силах справиться с проблемами одиночества, мне захотелось полностью погрузиться в воспоминания. Ничего хорошего из этого не вышло – у меня начиналась депрессия.
