Kitobni o'qish: «Франция для чайников, чемоданов, велосипедов и почтовых марок», sahifa 3

6. Кеды

Вот уж кто сопровождал меня в путешествиях с самого начала, когда рюкзак еще валялся на шкафу у Поли, а чемодан мирно почивал в моей комнате, задвинутый под стол!

В первую же неделю моего пребывания в Гренобле я постаралась записаться на все-все-все мероприятия для иностранных студентов, чтобы найти как можно больше знакомых и общаться с ними на французском и английском. Это стремление до того ослепило меня, что в какой-то момент я протерла глаза и ахнула: первым в этом списке значилось восхождение на гору Сен-Эйнар!

К стыду своему могу сказать, что спортсмен из меня никакой. Хоть я и люблю долгие пешие прогулки по городу (желательно по ровному проспекту и с возможностью отдохнуть в ближайшей кофейне), перед сколь-либо серьезным физическим испытанием мои ноги сразу сдаются. На уроках физкультуры я пыхтела, раз за разом поднимаясь на холм метров тридцать высотой… а тут восхождение на предгорья Альп! Но отказываться было поздно, да и страшно хотелось снова посмотреть на Гренобль с высоты – за несколько дней до того я поднялась на знаменитых «boules»¹⁸ на смотровую площадку местной Бастилии и успела сделать массу панорамных снимков.

Утром субботы наша группа уже упрямо лезла в гору, переговариваясь, пока не перехватит дыхание. Компания подобралась, словно в анекдоте из серии «заходят как-то в бар»: француженка-гид, две австрийки, бельгийка, немец русского происхождения, давно живущий во Франции швед, болгарка, индус, перуанка и я. Все с переменным успехом объяснялись по-английски, иногда переходя на французский; в итоге мы выработали такой универсальный язык, что уже не особенно различали, кто на чем говорит. Вдобавок выяснилось, что болгарка и австрийка знали по-русски несколько фраз, немец довольно хорошо на нем объяснялся, а швед вообще утверждал, что объехал пол-России автостопом, и не раз помогал мне с переводом отдельных слов.

После тяжелого и, как казалось, бесконечного подъема я нагнулась завязать шнурки и сразу не поняла, почему все схватились за телефоны и восторженно ахают. Я распрямилась – и обнаружила, что стою на вершине скалы, почти на краю обрыва. Из-за утреннего тумана город было видно нечетко, но основные очертания, пусть и с посторонней помощью, я уже могла угадать. Наш университетский городок Сен-Мартен-д’Эр лежал по левую сторону от трех башен соседнего района Иль-Верт, и если различить общежитие с такой высоты было невозможно, то я могла по крайней мере определить, где течет речка Изер, на которую выходили окна моей комнаты.

– А я недавно поднималась на Бастилию…

– Бастилия? Так вот же она!

Я прищурилась и убедилась: да, тот небольшой холмик далеко внизу – та точка, откуда я делала прежние панорамные фотографии!.. Вот тебе и смотровая площадка: оказалось, что Бастилия возвышается над городом метров на пятьсот, тогда как форт Сен-Эйнар – на тысячу триста с лишним.

Мы дошли до самого форта и расположились на пикник. Кто-то крикнул: «Смотрите!», и все с недоумением уставились на крышу крепости: там стоял рыжий осел и, казалось, был очень доволен открывавшимся перед ним видом на долину Грезиводан. Кто-то пошутил, что ослик так радуется потому, что с его точки наверняка видно дорогу в монастырь, где готовят знаменитый зеленый ликер Шартрез. Увы, посещение монастыря в наши планы не входило…

На следующий день ноги предупредили меня, что знакомств на первое время достаточно и пора исследовать свой внезапно обогатившийся внутренний мир, сидя дома. Однако я записалась на вторую экскурсию, в этот раз – на водопады Сассенажа. Если я победила себя вчера, то неужели не справлюсь сегодня? Тем более, ехать до места встречи было намного удобнее – уже не на пригородном автобусе, а на городском трамвайчике, напоминающем метро.

Всего минут двадцать от остановки – и мы уже забрели в альпийские джунгли: крутая каменистая тропинка, заросшие полуразрушенные здания, где, по легенде, во Вторую мировую был штаб Сопротивления, и, конечно же, обещанные водопады. Экскурсия по пещерам, запланированная изначально, сорвалась – накануне уровень воды неожиданно поднялся, и проход в пещеры закрыли, поэтому нам пришлось сократить маршрут. Не сказать, чтобы я об этом пожалела: напротив, меня терзала подлая мысль, не закроют ли по какому-нибудь случаю и водопады, чтобы нам отправиться в ближайшую пекарню?

Как я ни переламывала себя, на полпути мне чуть не пришлось развернуться: ноги в кедах сказали свое окончательное «нет», да еще из-за резкого подъема с непривычки закружилась голова. Помогли вчерашние знакомые: усадили на камень, накормили шоколадкой, а потом предложили проводить обратно, но к тому моменту мне уже полегчало. Зато зрелище в конце пути стоило потраченных усилий: по пути нам попадались сплошь ожившие обои с рабочего стола!

…После таких выходных кеды пришлось отмывать в душе, а я приняла решение отныне знакомиться с ребятами на мастер-классах по вязанию, кулинарии или какому-нибудь мыловарению. В конце концов, покупать новую обувь во Франции я не планировала, а кеды еще должны были пригодиться мне в цивилизованных прогулках по городам!..

7. Ботинки

В отличие от кедов, успешно переживших как походы в Шартрез и Веркор¹⁹, так и поездки в ближайшие города, демисезонные ботинки мне пришлось похоронить во Франции.

В свое оправдание скажу, что я скрасила их последние месяцы жизни: вряд ли купленная в Сибири обувь китайского пошива могла рассчитывать на то, чтобы промокнуть под руанским дождем, набраться песка на побережье Ла-Манша и оббиться о старинную брусчатку в Ренне и Нанте.

Одним из последних испытаний для ботинок стал Мон-Сен-Мишель. Этот средневековый городок, расположенный на крохотном круглом острове, знаменит не только своими витыми лестницами и крепостными стенами, но и удивительно мощными приливами и отливами: вода полностью наполняет бухту и отступает за считанные часы. По легенде, в Столетнюю войну многие англичане, пытавшиеся осадить аббатство Сен-Мишель, застряли в зыбучих песках и погибли, настигнутые приливом, наступавшим со скоростью лошадиного галопа. Конечно, мы с Полей не могли позволить себе пропустить такое приключение!

В наш приезд вода отступила, и по дну бухты можно было безопасно бродить. Чтобы поймать в объектив всю громаду крепости, вырастающую из бледного песка, я отходила все дальше и дальше, как вдруг у меня по спине побежали мурашки – я почувствовала, как ботинки понемногу увязают в мокром песке, и припустила обратно к людям.

Ветер усиливался, и мы решили спрятаться за городскими стенами. Оказалось, что слава Мон-Сен-Мишеля значительно превышает его пропускную способность: почти все время мы шли по узеньким улицам в плотной толпе, из которой можно было вынырнуть только в верхней части города и в самом аббатстве. Через пару часов, устав от непрерывного гудения толпы, мы с Полей спрятались в какой-то нише и решили дождаться там автобуса. Однако начался мелкий дождь, туристы повалили в наше укрытие, и нам пришлось выйти из городских стен обратно на мост.

– Давай запишем здесь видеоприветствие для нашей кафедры, – предложила Поля. – Через пару недель в университете праздник, и там это как раз бы пригодилось.

Почему бы и нет! Времени было полно. Поля отошла подальше и включила камеру, а я, придерживая одной рукой сумку, а другой шапку, закричала осипшим голосом:

– Мы ведем репортаж из солнечной Нормандии…

Поля махнула рукой – порыв ветра заглушил мои слова, и нам пришлось переснимать.

Ноги и руки коченели, а носы не становились менее красными даже при обработке фото и видео всевозможными фильтрами. А до автобуса было еще так долго…

– Смотри! Что они делают?

Внизу, на песке бухты, мы увидели группу ребят школьного возраста и нескольких взрослых. Сначала нам показалось, что это обычная экскурсия… но ребята скинули ботинки и рюкзаки в одну кучу, закатали штанины и бодро пошлепали в сторону воды. Взрослые не только не орали на них: «Петров, надень куртку сейчас же, у тебя сопли по ветру развеваются!», но и, кажется, вполне поощряли происходящее.

– Это у них такая физкультура? Или оздоровительный лагерь? – спросила я, переминаясь с ноги на ногу и дуя на пальцы.

– Ничего себе оздоровительный… – пробормотала Поля, вытащила из-под воротника пальто капюшон куртки и натянула его на голову. – Вроде бы сейчас у них должны быть каникулы…

Школьники радостно перекрикивались и что-то собирали со дна бухты.

Я не выдержала этого энтузиазма и полезла в рюкзак за перчатками.

8. Сим-карта

Как бы я ни старалась найти знакомых во Франции, некоторые контакты выходили на меня сами даже помимо моего желания. Одну такую возможность попрактиковать устный французский мне подарила новая сим-карта.

Накануне Нового года мне на только что купленный французский номер пришло загадочное сообщение: «Привет, Рокья! Это Идрисса. Как твои дела?». В это время я сидела на десятидневном карантине после въезда во Францию и отчаянно скучала, но выдавать себя за некую Рокью и обсуждать чужие дела мне не хотелось. Пришлось ответить Идриссе, что она, по-видимому, ошиблась, и пожелать ей счастливого Нового года.

Однако незнакомка оказалась упрямой. «Ну уж нет, я отлично знаю, что это ты! Так бы и сказала, что не хочешь со мной разговаривать!». Запахло скандалом, и я повторила, что здесь нет никакой Рокьи, а затем заблокировала номер – авось Идрисса найдет возможность связаться с подружкой как-то иначе.

Через несколько дней, когда я успела забыть об этом инциденте, мне пришло еще более непонятное сообщение с номером машины. Вскоре выяснилось, что это не спам и не уникальная возможность выиграть «а-а-автомоби-и-иль», а вполне реальное уведомление об оплате парковки. За следующие пять дней некто припарковал свой транспорт не менее восьми раз, и на девятом мое терпение лопнуло: я нашла в интернете соответствующее приложение для оплаты парковки и написала в его службу поддержки. Передо мной тут же извинились и сообщили, что владелец машины, очевидно, указал в приложении неправильный номер телефона. Почему-то я не сомневалась, что это моя знакомая, которую так хотела отыскать некая Идрисса!

В середине января Рокье позвонила пожилая женщина и заговорила на арабском – в отличие от Идриссы, она быстро смирилась с тем, что попала не туда, и извинилась по-французски. После этого многочисленные друзья девушки несколько успокоились, чтобы вновь оживиться через месяц. Я перестала брать трубку – благо, мне самой никто не звонил, а сим-карта была нужна мне исключительно для мобильного интернета, – но звонки все продолжались. Шестой друг, едва успев спросить: «Рокья, это ты?..», нарвался на мой эмоциональный монолог о том, что его загадочная и неуловимая подруга не в ладах с цифрами и что я буду крайне признательна тому, кто ей это скажет.

Все эти звонки можно было бы объяснить тем, что мадам или мадемуазель Рокья решила избавиться от неприятных знакомых и нарочно дала им выдуманный номер, случайно совпавший с моим. Однако в конце февраля мне написала воспитательница из детского садика и сообщила, что за ребенком никто не пришел. Тут я начала не на шутку беспокоиться за так хорошо знакомую мне незнакомку: вдруг пропала без вести? Уж воспитательницу-то, как мне казалось, не было смысла разыгрывать! Я поделилась с ней своими подозрениями, но та вскоре сообщила, что малыша все же забрали. Тогда я стерла пот со лба и пошла в аптеку за ромашкой, а по пути заглянула в салон связи и спросила, не присвоили ли мне случайно существующий или существовавший номер. Мне ответили, что это исключено и что помочь мне никак не могут.

К этому времени мое вынужденное бездействие на карантине успело закончиться, но меня обуял настоящий детективный интерес. Из прямых и косвенных сведений я составила досье на свой «объект», чтобы отыскать Рокью в соцсетях и связаться с ней. Увы, поиски не увенчались успехом: в Кане оказалось несколько ее тезок, а немногочисленные записи на их страницах были в основном на арабском, которого я не знала. А ведь я так надеялась, что звезды сойдутся и я увижу фотографии Рокьи с сыном и друзьями на фоне машины!..

После возвращения из Франции я отключила зарубежную сим-карту, но не отвязала от нее свой мессенджер. Еще пару месяцев я жила спокойно, изредка переписываясь с Богумилой, пока однажды мне не пришло сообщение вперемешку на французском и арабском – меня звали скорее записаться на пикник в каком-то парке под Парижем, пока не закончились места.

Я повеселилась и собиралась попросту заблокировать номер, как вдруг мне стало стыдно. Мне живо представилась усталая Рокья, паркующая машину возле детского сада, и ее маленький сын, которому наверняка так хочется поиграть с друзьями в парке… А ведь места вот-вот закончатся!..

– Спасибо, что сообщили! Попробуем связаться с ней другим способом, – ответила мне женщина, устроившая рассылку.

Больше вестей от Рокьи я не получала. Надеюсь, что друзья наконец скинулись ей на новую сим-карту и телефонную книгу…