Прошу любить и не жаловаться

ГЛАВА 6

– Ну, наконец-то! – облегчённо выдохнула Танька, когда услышала мой плачущий голос в трубке. – Радуйся, глупенькая, что освободилась от этого крокодила!

– А-а-а! – рыдала я. – Она окрутила его! Если бы ты только видела её! У неё чудовищные, вульгарные губы и пошлые синие линзы в глазах! Как он мог польститься на такое? Не иначе, приворожила, змея подколодная! Вампирша!

– Подобное притягивает подобное! – глубокомысленно изрекла моя подруга и хихикнула.

– Ты не понимаешь меня! Он святой! А она окрутила его, как невинного, ни о чем не подозревающего человека!

– Фу, Женька, противно слушать твой сопливый бред! Знаешь, что? Иди-ка ты поспи, завтра утром тебе самой всё это покажется смешным!

Но ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц легче мне не стало. Я тосковала по своему Геночке, я всюду видела его, и сердце моё обрывалось, лишь где-то в толпе я замечала мужчин, похожих на моего любимого. Я перестала красить свою рожицу по утрам, потому что знала, что всё равно тушь размажется от слёз, пролитых в течение дня. Девчонки на работе развлекали меня, как могли, но не помогало ничего. Я страдала. Ни много ни мало, целый год!

И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот период, когда мне не хотелось никого видеть, и позвонила моя Дашка! А тут ещё и этот странный тип, согласившийся на моё бредовое предложение! То, что затея с поездкой вдвоём с совершенно неизвестным мне человеком была бредовой, я поняла сразу же, лишь только вышла из здания вокзала и, помахав на прощание рукой Михаилу, спустилась в метро.

«Боже, ну и дурёха! – думала я, покачиваясь в такт поезду. – Как только мне в голову пришла эта безумная идея? Завтра же позвоню ему и всё отменю!»

Добравшись до дома, в полном изнеможении я опустилась на кровать и закрыла глаза.

Вообще-то, если рассудить здраво, идея-то не так плоха! Сочинить себе достойного жениха, предупредить Дашку, что приеду с ним, а уже при встрече развести руками. Так, мол, и так, дорогие мои, не приехал! Работа, понимаешь, не пустила!

Я задумчиво почесала нос.

Работа… Ага… К примеру, мой женишок – бизнесмен, и за час до отъезда вдруг выяснилось, что ему нужно срочно лететь… э-э-э… в Африку на переговоры! Конечно, какой уж тут Арбузов! Точно!

Я оживилась.

И вовсе я, получается, уже у нас не жалкая неудачница, а самая что ни на есть счастливая невеста! Будущая, так сказать, опора и надёжа малому и среднему бизнесу! А может статься, что и большому, чего уж тут мелочиться? Ага! Вот прямо сейчас и позвоню Дашке!

Я вскочила, вытащила из сумки телефон и улеглась вновь, закинув ноги на спинку кровати.

– Алло, Дашка? – пропела я в трубку.

– Ну что, купила? – выпалила Дашка.

– Да! Жди меня, и я вернусь, – радостно произнесла я. – И не одна!

– А с кем же, Белка?

– С женихом! – не стала я тянуть резину. – Ты же не против?

– У-а-у! С женихом! Правда, что ль, Женька? Вот это радость! И ты ещё спрашиваешь? Да я, да мы… – судя по звукам, донёсшимся из трубки, Дашка кинулась в пляс.

– А кто у нас жених? – сквозь повизгивания моей подружки прорвался мужской голос.

– Милый тихий старичок семидесяти двух лет. Здоровьем, правда, он немного мается, зато сердце у него доброе! А ещё у него квартира в центре Москвы и дача в Барвихе! Очень выгодная партия, Сёмочка!

– Ты что, Женька, с дуба упала?! – обалдел Семён.

– А что такого? – удивлённым голосом переспросила я. – Думаешь, я прогадала? Тебе кажется, что дача в Барвихе – слишком мелко?

– Мне кажется, что кто-то врёт, как сивый мерин!

– Какой ты грубый, Сёмочка! – рассмеялась я. – Но таки да, тебе верно кажется! Моему старичку не семьдесят два года, каюсь. Семьдесят три! Но так даже веселее, правда?

– Ну, Женька, радуйся, что не я твой жених, иначе попало бы тебе по первое число! – грозно произнёс Семён.

– Ладно, ладно, пошутила я! Зачем же сразу ругаться! – хмыкнула я. – А если серьёзно, мой любимый – бизнесмен. Вроде даже удачливый. У него несколько ресторанов, ну и так ещё, по мелочи… забегаловки всякие, пара бутиков… Я, если честно, даже всего не знаю.

– О как! – Сёмин голос стал на тон ниже. – И давно вы с ним встречаетесь?

– Давно, Сёмочка, уже лет пять. Точно, пять!

– Почему же этот обормот так долго тянул со свадьбой? – подозрительно спросил он.

– Понимаешь, мы встречались с ним тайно! Его отец был категорически против наших отношений. Оно и понятно, какая я ему партия? Но месяц назад папаша вдруг сам влюбился в молодую красотку, женился, и теперь они с юной женой колесят по всему миру. Вот мы под шумок и подали заявление в загс!

– Ну и страсти у вас в Москве творятся! – Семён хмыкнул.

– А как его зовут, Белка? – трубку перехватила Дашка.

– Вы не поверите! У нас с ним не только совпадение душ, но и имён тоже!

– Вот это номер! – Дашка хихикнула. – Ты слышал, Семка? Его тоже зовут Женя! Обалдеть!

– Ладно, ребят, при встрече обо всём поговорим, – я стала закруглять разговор, пока ещё что-нибудь лишнее из меня не вывалилось. Враки враками, но надо и меру знать! – Спокойной ночи!

– До встречи, Белочка!

– Пока, Белка, мы ждём тебя!

ГЛАВА 7

На следующее утро я без каких-либо сомнений набирала номер Михаила. Он ответил сразу же, как будто ждал моего звонка. И это в девять утра!

– Доброе утро, Михаил!

– Здравствуйте, Женя! Судя по вашему решительному голосу, вы хотите сообщить мне что-то важное? – кажется, он улыбнулся при этом. Или мне показалось?

– Вы угадали, Миша. Может быть, ещё скажете мне, что конкретно я хочу вам сказать? – подколола я его.

– Легко! Вы хотите попросить меня сдать свой билет. Я угадал, Женя?

– С вами приятно иметь дело, Михаил! – меня немного задело, каким спокойным тоном он всё это произнёс, но голос мой не дрогнул. Ну, ни капельки! – Вы же понимаете, что вчера я погорячилась…

– А сегодня раскаиваетесь, – подхватил мой собеседник и рассмеялся. – Не переживайте, Женечка, я ждал вашего звонка и знал, что вы мне скажете.

– Вы не обижаетесь, правда, Миша?

– Ну что вы, нет, конечно! Я рад, что ваши дела уладились! Они ведь уладились, не так ли? – он терпеливо ждал моего ответа.

– Вполне, – кашлянула я. – Спасибо вам! И простите, что…

– Не извиняйтесь, Евгения, – перебил он меня. – Всё в порядке, я совершенно на вас не сержусь. Это было маленькое приключение, которое доставило нам обоим удовольствие. Но каждое приключение когда-нибудь заканчивается, не правда ли?

– Правда! – улыбнулась я. – И начинается новое!

– Совершенно с вами согласен! Ну что ж, до свидания и удачи вам в ваших приключениях!

Он положил трубку. Какое-то чувство неловкости осталось во мне после разговора, но я, стараясь не обращать на него внимания, стала собираться на работу.

«Надо будет купить Каринке зонт!» – промелькнула счастливая мысль, и сердце моё радостно запело.

ГЛАВА 8

Всю неделю перед отъездом, по вечерам, я бегала по магазинам, стараясь не забыть никого из своих старых друзей. Моё лицо не покидала весёлая улыбка, и Танька, знавшая о поездке, радовалась вместе со мной.

– Ох, и завидую я тебе, подружка! – вздыхала она, когда мы выбегали с ней на перерыв в столовую. – Шутка ли, пятнадцать лет разлуки! Зато теперь какое счастье будет всех увидеть!

– Да-а-а! – умильно вздыхала я тоже и всё подгоняла время, ну когда, когда же я, наконец, сяду в вагон, и Москва, разноцветная и громкоголосая, останется позади…

А в последнюю ночь перед отъездом мне приснился сон… Я не говорила, что порой вижу вещие сны? Так вот, сижу будто бы я на вокзале, на чемодане с вещами, а рядом стоит какая-то большая сумка, бочком ко мне. Как сейчас помню – белая, покрытая блестящим лаком, с золотистой молнией по краю. А на другом её боку (том, который мне не виден), знаю я, что-то написано. Что-то очень-очень важное для меня! И что ещё я знаю совершенно точно – что надо мне эти слова во что бы то ни стало прочитать! И вот я, повертев головой по сторонам, легонько так поддеваю эту сумку ногой и начинаю потихоньку к себе разворачивать. А она тяжёлая, зараза, еле поддаётся! Но я ничего, терплю, и когда уже цель близка и я предвкушаю, что сейчас-то всё и узнаю, вдруг, откуда ни возьмись, прямо передо мной возникает огромная собака! Рыжая! С серебряным шнурком на мохнатой шее! Я, понятное дело, тут же отдёргиваю ногу и с ужасом смотрю на этого пса. А он забрался, негодник, прямо на сумку, зыркнул на меня своими глазищами, сверкнул застёжкой шнурка и замер. Замерла и я. Любопытство-то, само собой, гложет меня – а ну как что-то жизненно важное скрыто под рыжей шерстью, – но пошевелиться-то я и не могу! Сижу, как истукан каменный, и не могу ни ногой двинуть, ни рукой. Ужас, короче говоря. Жесть, как сказала бы моя Танька. А пёс ничего так себе сидит, спокойно. Только глазами своими моргает. Понимаю я во сне, что долго так могу просидеть. И начинаю ёрзать на чемодане. Попой, значит, двигать. А собака, как увидела мои ухищрения, так и заворчала легонько. Ну а мне, честно говоря, как-то даже смешно стало. Неужели, думаю, я не смогу подобраться к заветной надписи с другой стороны? Сползла я потихонечку вниз, а глупое животное, перестав рычать, вдруг как улыбнётся мне! Я тут же и села! Потому что оказалось, что не собака это вовсе, а парень рыжеволосый, и на шее у него не шнурок висит, а цепочка серебряная болтается с каким-то камушком блестящим на конце. Забыла я про слова, написанные на сумке, и гляжу только во все глаза на этот камушек, который качается передо мной, как маятник, туда-сюда. И так важно мне стало рассмотреть, что там за камень такой разноцветный, что стала я раскачиваться вместе с ним, вправо-влево, вправо-влево. Качалась, качалась… да и проснулась.

Ну, думаю, и сон приснился! Что ещё за собака такая рыжая, к чему она? А потом до меня дошло. Так это же моя Дашка! Ну конечно, Дашка! И сумка, на которую Дашка, то есть собака, уселась, – это, наверное, какие-то важные новости, которые произошли за время нашей с ней разлуки. Что ж, на месте и узнаю, что за новости такие!

ГЛАВА 9

Но вот, наконец, и наступил день отъезда! Успев съездить с утра к родителям, которые передавали гостинцы для Марии Степановны, маминой двоюродной сестры, до сих пор живущей в Арбузове, я, посидев перед дорожкой, как водится, в прихожей на чемодане, довольная и счастливая, выскочила из дома. До отправления поезда оставалось ещё два часа, так что можно было идти не спеша.

«Вот сейчас я иду дорогой, знакомой мне каждой своей рытвиной и приевшейся за несколько лет до оскомины, а завтра, в этот же час, перед глазами будут проходить совершенно другие картинки. Интересно, сильно ли изменился Арбузов за это время? Наверняка! – ответила я сама себе. – Пятнадцать лет – это вам не баран чихал!»

Я улыбнулась своим мыслям, отметила взглядом привычную фигуру старика, сидевшего на ступеньках с грязной кепкой на коленях, и нырнула в переход. Даже в душном вагоне метро улыбка не покидала моего лица. И на вокзале меня совсем не смущали людские потоки, снующие туда-сюда. А когда молоденькая проводница тринадцатого вагона строго взглянула мне в лицо, переведя взгляд с фотографии на моём паспорте, – я улыбнулась ей в ответ так радостно, что губы её невольно дрогнули, а вокруг серых глаз появились тёплые лучики.

– До Арбузова? – полуутвердительно кивнула она. – Очень хорошо, проходите, пожалуйста! Место тринадцатое, вам повезло!

– Спасибо большое! – весело ответила я и с необыкновенным, почти забытым, ощущением счастья переступила границу между одним миром и другим.

Пройдя по синей ковровой дорожке, я дошла до своего купе и облегчённо вздохнула, увидев сидящую там довольно пожилую женщину. Её руки были заняты вязанием, спицы быстро мелькали в ловких пальцах, что-то ярко-жёлтое, похожее на детскую шапочку, извивалось, как золотая рыбка, между ними, и губы её шептали что-то неслышно.

Подсчитывает петли, решила я.

– Здравствуйте! – поздоровалась я. – Вы тоже до Арбузова?

– Здравствуй, дочка! – подняла она голову. – До Арбузова. А ты?

– И я, – весело кивнула я. – Домой еду! Пятнадцать лет не была!

– Охохонюшки! – покачала она головой. Жёлтая вещица в её руках обеспокоенно дёрнулась. – Отчего же так долго-то?

– Да сама не знаю… Как-то не получалось, – ответила я и, задвинув свой чемодан вниз, под полку, уселась напротив неё. – А вы тоже домой?

– К дочке, – улыбнулась она. – Вот, у сына погостила, внучат повидала, теперь к дочке еду.

– Какая вы путешественница! – рассмеялась я.

– И не говори, милая! А как звать тебя?

– Женя. А вас?

– Катерина я, Ивановна, можешь меня просто тёть Катей звать.

– Хорошо! Надеюсь, к нам больше никто не подсядет, – я бросила взгляд на верхние полки.

– Это было бы просто чудесно! – воскликнула моя попутчица. – Возможно, так и будет, вагон-то, заметила, почти пустой?

– Так купейный же. Билеты дорогие.

– Да-да, – подтвердила Катерина Ивановна. – Плацкарт-то – он дешевше будет, только шумно там очень.

– Согласна с вами, тёть Кать! Сама не люблю, когда много чужих людей в одном месте. И в туалет нормально не сходишь, очередь всё время, а если ещё и пьющие компании попадутся – пиши пропало! Сами знаете, как бывает – сначала выпьет человек, а потом давай храпеть на весь вагон! И всё, бессонная ночь обеспечена!

– И я под чужой храп заснуть не могу! – подхватила женщина. – Мучаюсь всю ночь, с боку на бок поворачиваюсь, вату в уши засовываю, а всё равно не сплю. Мучение одно! То ли дело здесь!

Мы улыбнулись друг другу, придя к полному согласию.

Нравится мне всё-таки ездить в поездах! Сидишь себе, в окошко смотришь, книжку читаешь, печенькой закусываешь – благодать! Вот и люди интересные встречаются, и общение с ними обычно лёгкое бывает. Да и как иначе, если всё равно знаешь, что никогда больше с этим человеком, скорее всего, не увидишься!

– Провожающие, просьба выйти из вагона, поезд отправляется через пять минут! – разнёсся по вагону голос нашей проводницы.

– Ну вот, скоро поедем! – обрадовалась я.

– Надоела Москва, дочка? – понимающе взглянула в мои глаза попутчица.

– Есть немного, – улыбнулась я. – Знаете, чем старше становлюсь, тем больше устаю от этого города. С удовольствием переехала бы в какой-нибудь тихий, спокойный городок!

– Так переезжай, что тебе мешает, милая? А, понимаю, деток, наверное, на ноги поставить надо?

– Нет, – помотала я головой, – я не замужем, и детей у меня пока нет.

И, понимая, что разговор может перейти в нежелательное для меня русло, я, быстренько присев на корточки, потянулась к своей сумке с продуктами и стала сосредоточенно искать в ней чашку. Вот чего я не люблю – это когда расспрашивают меня про мужа и детей.

«Ты что, Женя, ещё не замужем?» – обычно с некоторым злорадством интересуются у меня знакомые. «И детей нет?!» – качают они сокрушённо головами. Как будто я сама не знаю, что время моё уходит! Но что же делать, если не складывается моя личная жизнь? Что, силком тащить мужика в загс?

Я вспомнила своего Геночку. На мои осторожные намёки о штампе в паспорте он всегда ловко уходил от ответа. Теперь-то понятно, почему!

Мои пальцы наконец нащупали чашку, и я, уже собираясь подняться, услышала вдруг звук решительно отъезжающей двери нашего купе.

«Ну вот, закончилась наша идиллия», – разочарованно пронеслось в моей голове.

Всё ещё сидя на корточках, я повернулась к двери и посмотрела на ноги вошедшего. Пыльные чёрные кроссовки немаленького, прямо скажем, размера. Ага, мужские. Мой взгляд стал подниматься выше. Потёртые тёмно-синие джинсы, футболка терракотового цвета (мой любимый цвет, между прочим!), оранжевая спортивная сумка на крепком плече. И надпись на этой сумке, от которой тревожно заныло в груди. «Ковбой» – очень примечательное слово. Незабываемое даже!

Я посмотрела прямо в лицо непрошенному гостю. Михаил! Тот самый!

«Вот и верь после этого людям…» – смятенно пронеслось в моих мыслях. Ещё какое-то чувство, от которого я поспешила отмахнуться, промелькнуло где-то глубоко в душе, и я, резко выпрямившись, оказалась лицом к лицу с этим обманщиком.

– Добрый вечер! – как ни в чем ни бывало весело произнёс он.

– Здравствуйте, молодой человек! – доброжелательно ответила Катерина Ивановна. Кажется, этот нахал ей понравился!

– Вы что, решили меня проводить? – подозрительно прищурилась я.

– Не совсем, – уклончиво ответил Михаил. – Я тоже еду в Арбузов.

– Вы? – изумилась я. – С какой это стати?

– Как? У меня же есть билет! – не менее удивлённо ответил он. Глаза у него при этом были хитрющие, как у Танькиного кота, стащившего со стола котлетку.

– Но вы же обещали его сдать!

– Каюсь, не сдал, – улыбнулся он.

Он ещё и издевается! Наглец!

– Но вы же не будете из-за этого переживать, правда, Женя? – он склонил голову набок, мило улыбнувшись при этом. Глаза его внимательно наблюдали за мной.

«Вот ещё, буду я переживать! Не на ту напал!» – подумала я, а вслух сказала:

– Интересно, что же вы будете делать в Арбузове?

– Наверное, то же, что и вы. Общаться с вашими друзьями!

– Что за бред? – раскрыла я рот от такой наглости.

– Никакой не бред. Помнится, вы сами меня приглашали!

Я оторопела.

– Если это шутка, Михаил, то не очень весёлая! Значит, так! У вас осталось ещё две минуты, чтобы выйти из вагона!

– Никуда я не собираюсь идти, – хмыкнул он. – И вообще, у меня отпуск, и я имею право проводить его там, где мне хочется!

– Ну, знаете! – у меня перехватило дыхание.

Да как он смеет! Но этот чудик и глазом не моргнул, а спокойно снял с плеча свою сумку и забросил её на верхнюю полку.

– Тогда выйду я! – разозлилась я, с трудом вытащила сопротивляющийся неожиданному насилию чемодан из-под полки, оттолкнула Михаила и выскочила из купе. Меня провожали широко раскрытые глаза Катерины Ивановны.

К сожалению, далеко уйти мне не удалось. Под резкий гудок локомотива поезд тронулся с места, с каждой секундой всё быстрее набирая скорость.

– Чёрт! – я топнула ногой и с грохотом бросила чемодан на пол. – Чёрт!!

Тут же из своего купе выглянула обеспокоенная проводница.

– У вас что-то случилось? – брови её удивлённо полезли наверх. Ещё бы, не каждый день встретишь такую дуру, как я!

– Нет-нет, ничего! – вспыхнула я и, подхватив вещички, поплелась обратно.

Михаил уже преспокойно сидел на моей полке, вытянув вперёд свои длинные ноги! Увидев меня, он хотел что-то сказать, но, наткнувшись на мой разъярённый взгляд, промолчал. Я молча перешагнула через нахальные ноги и решительно запихнула чемодан вниз. А потом плюхнулась на сиденье.

– Да не переживайте вы так, Женечка! – миролюбиво произнёс он.

Я отвернулась к окну.

– Я пошутил! Конечно, к вашим друзьям я не собираюсь ехать! Обещаю, что только доеду до вашего Арбузова, а потом вы меня больше не увидите! Никогда!

– Ага, знаю я вас, – пробурчала я себе под нос.

– Если бы вы меня знали, поверьте, вы бы сейчас радовались моему присутствию! – улыбнулся он. – Да шучу я, шучу. Не смотрите на меня так негодующе!

– Женечка, ну правда, молодой человек нам не помешает! – робко сказала Катерина Ивановна. – Вы же не будете ночью храпеть, юноша?

– Клянусь! – хлопнул себя по груди Михаил. – Ни ночью, ни днём!

– Вот видишь, Женечка? – заискивающе посмотрела на меня женщина.

– Да пусть едет, мне-то что? – пожала я плечами.

А сама злорадно подумала: «Ну смотри, сам напросился! И не говори потом, что не предупреждала! Кажется, завтрашний день кто-то будет вспоминать с содроганием всю свою оставшуюся жизнь!»

ГЛАВА 10

Не буду вам описывать, как прошла наша первая ночь в поезде. На Мишу я старалась не смотреть, легла спать очень рано и сразу же отвернулась лицом к стенке. Катерина Ивановна тоже не засиживалась, свернула своё вязание, сделала пару глотков чая из стакана и задремала, накрывшись тёплым клетчатым одеялом.

Надо отдать должное Михаилу – он вёл себя очень тихо. Ни с какими разговорами ко мне больше не приставал. Тихонько забрался на свою полку и не спускался оттуда до самого утра. И, кстати, обещание своё сдержал – молчание нашего купе не нарушалось ничьим надоедливым храпом.

«Хоть здесь повезло», – вздохнула я про себя и отдалась на волю убаюкивающему движению поезда.

А ночью мне приснился сон. Будто стою я на какой-то широкой, уходящей в сизую даль, трассе с поднятой рукой, и мимо меня на всех парах проносятся автомобили. Туда-сюда, не останавливаясь. Стою я долго, уже рука затекла, а в другой руке у меня – огромный кожаный чемодан. Как сейчас помню – с яркими жёлтыми наклейками. И представляете, эти гады не реагируют на меня совершенно! Ни одна зараза даже не взглянула в мою сторону! Ну ладно, думаю, сейчас я вам покажу! Поставила я чемодан на травку, а сама, завязав потуже поясок платья, шагнула прямо на середину проезжей части. И остановилась. Ну что, кто из вас самый храбрый? Ага, вот и первый смельчак. Навстречу мне, окутанный поднимающейся пылью, нёсся огромный грузовик. Увидев на своём пути нахального пешехода, он громко просигналил. Давай, мол, брысь отсюда! Ну нет, думаю, не на ту напал, не сойду с этого места ни за что! Всё ближе и ближе надвигалось угрожающее чудовище, всё яростнее вопил клаксон, но я, стиснув зубы, оставалась стоять на месте. Когда до меня оставалось метров десять, взвизгивая тормозами, машина стала замедлять ход. Из высокого окна показалась рыжая голова водителя.

– Эй, – закричал он мне, – а ну уйди с дороги, ненормальная!

– Ага, щаз! – заорала я в ответ.

Ну что, конечно, пришлось этому товарищу остановиться. Прямо передо мной. Выскочил он из машины и ринулся ко мне с выпученными глазами.

– Ты что, свихнулась, дура? А если бы задавил тебя? – он хватанул меня за руку и давай оттаскивать с дороги.

А я, понятное дело, упёрлась ногами в асфальт и говорю ему так ласково:

– Дяденька, подвезите меня, пожалуйста, мне домой срочно надо!

Остановился он, ослабил свою железную хватку и взглянул в моё лицо.

– А что случилось-то?

– Ничего пока не случилось, но может случиться, если я не приеду!

– Ну ладно, садись! – заметно подобрел он. – Давай свои вещи!

Я оборачиваюсь. И ахаю. Там, где стоял мой чемодан, теперь лежит спортивная сумка. Белая. С золотой молнией по краю.

– Это не моя, – мотаю я головой.

– А чья? Моя, что ли? – хохочет мужик. – Давай, давай, бери – и в машину. Некогда мне тут с тобой лясы точить!

И тогда я нагибаюсь к этой сумке и слышу, как из неё вдруг что-то как зазвонит!

«Будильник, что ли?» – удивляюсь я и начинаю дёргать за металлическую «собачку» молнии. Но не тут-то было! Замок заклинивает, «собачка» остро впивается в мои пальцы, я дёргаю ещё сильнее и тут… просыпаюсь. И понимаю, что звонок-то на самом деле разрывается в нашем купе. И доносится, как ни удивительно, с верхней полки!

– Да возьми уже трубку, умник! – шепчу я. – Весь вагон разбудишь!

Взгляд мой скользнул налево. К счастью, соседки нашей на месте не оказалось. Михаил же, наконец услышав назойливый звук своего телефона, заворочался, зашелестел чем-то и – уф-ф-ф – отключил звонок. Я облегчённо вздохнула. С детства не переношу громких звуков!

– Алло! – услышала я тихий шёпот. – Привет! Да, дорогая, я уже проснулся. Только что. Что ты говоришь? Какая пицца? Ты решила испечь пиццу в восемь утра?? – Он хмыкнул и замолчал, слушая собеседника, точнее собеседницу! – Солнышко, давай ты потом мне всё расскажешь, хорошо? Да, и про Васеньку тоже. А насчёт теста у Степаныча спроси, ладно? Ну всё, обнимаю, Васятку поцелуй за меня! Люблю! Пока!

Миша замолчал. А я задумалась. Значит, у этого типа есть девушка? Странная особа, пекущая по утрам пиццу? А кто такой Васенька, неужели их сын? Наверняка! Хм, зачем же тогда он едет в Арбузов? Решил устроить себе холостяцкий отпуск? Пикничок на природе, так сказать. С чужой бабой под боком! Ну, негодяй!

Я негодующе посмотрела наверх.

«Я еду с вами в Арбузов к вашим друзьям, – передразнила я его про себя. – Что вы, что вы! Ну смотри же, весёлую поездочку я тебе гарантирую! Казанова!»

Вспомнив недобрым словом ещё и Геннадия со своей кралей, я резко откинула одеяло, выпустив наружу при этом клубы пыли, и села. Сверху не доносилось ни единого звука.

«Небось, опять заснул», – мрачно подумала я.

Подхватив со стола свою кружку и напялив на босые ноги шлёпанцы, я поднялась. И наткнулась взглядом на открытые глаза соседа.

– Доброе утро, Женя… – произнёс он. И осторожно улыбнулся.

– Здрасти, – процедила я сквозь зубы и повернулась к нему спиной. Явно чувствуя на себе внимательный взгляд, я нарочито медленно дошла до двери и так же медленно её отодвинула. В коридоре у окна стояла наша соседка.

– Доброе утро, тёть Кать, – удивилась я. – А вы почему здесь стоите?

– Доброе, Женечка! Устала лежать, все косточки уже себе намяла. А ты-то чего так рано вскочила?

– Да так, – пожала я плечами. – Не спится что-то. А давайте-ка чаю попьём, тёть Кать! Сейчас, я только умоюсь, ладно?

– Давай, дочка! – улыбнулась она. – Ой, а соседу-то мы не помешаем?

Она обеспокоенно заглянула внутрь.

– Нисколько, Катерина Ивановна! – бодро откликнулся тот. – Я уже проснулся!

– Вот и хорошо, милый! – обрадовалась старушка. – Давай-ка чайку с нами попьёшь. У меня с собой и пирожки свеженькие имеются! Вчера испекла на дорожку.

– Спасибо, тёть Кать! Я представляю, какие они вкусные! Вы мне оставьте один, хорошо? Я-то сам так рано не завтракаю…

– Да я тебе не то что один, Мишенька, – засуетилась Катерина Ивановна и бросилась к своей сумке, – я тебе пяток сберегу! У меня их тут вон сколько!

Она вытащила огромный прозрачный пакет с поджаристыми, покрытыми румяной корочкой пирожками.

– Красотища! – облизнулся сосед. – Надеюсь, через час что-то ещё останется! Если, конечно, кто-то не окажется очень прожорливым…

– Хм, – пробормотала я, ощутив на себе насмешливый взгляд.

Камень в мой огород. Ну-ну… Пожав плечами, я направилась в конец вагона.

Пока я ходила умываться, Михаил куда-то исчез.

– А этот куда делся? – спросила я соседку, вернувшись.

– Мишенька-то? Не знаю, не сказал. Наверное, курить пошёл.

– Он ещё и курит! – негодующе фыркнула я. – Фу!

– А может, я и наврала, – испугалась женщина. – Это я ведь так сказала, по привычке. Мой старик-то, как встаёт, так сразу же к сигареткам своим тянется. Уж сколько я его увещевала, а он ни в какую! Ну да что ж, не силой же забирать сосульки эти!

– Это верно, сила тут не поможет! – поддакнула я. – Мой дед тоже, знаете, был курильщиком страшным. Он курил лет пятьдесят, наверное. А может быть, даже и больше. А бросил в одну минуту. И никто его не заставлял. Сам, по собственному почину. В какой-то момент вдруг решил, что хватит добровольно травить себя этой гадостью, ну и бросил. Бабуля нарадоваться не могла!

– Ты знаешь, Женечка, всё-таки мне кажется, что не похож наш сосед на курящего. Так что не слушай старуху, я и не то сболтнуть могу! – она вздохнула.

– Иногда лучше, чтобы мужик курил, чем изменял, – вырвалось у меня.

– Ой, это что ты такое говоришь, дочка? – удивлённо подняла на меня глаза женщина.

– Вот вы, тёть Кать, всё защищаете этого типа, а не знаете, что у него есть жена и сын. Вот и спрашивается, зачем это добропорядочный семьянин, любящий, так сказать, отец вдруг бросает всё и едет с чужой бабой в другой город? Неужели только затем, чтобы полюбоваться красотами дальних мест? А может, другие красоты его привлекают?

– То есть как это? – моргнула соседка.

– Вот и я не понимаю, как такое может быть? – возмущённо воскликнула я.

– Женечка, ты хочешь сказать… – залепетала женщина.

– Да, да, именно это я и хочу сказать. Женатый мужчина явно ищет приключений на свою, извините, заднюю часть туловища.

– Как же так… – взволнованно сказала Катерина Ивановна. – А с виду такой положительный юноша!

– Все они с виду положительные, – пробурчала я, – а потом даже тапочек от них не остаётся…

– Каких тапочек, Женечка?

– Да так, это я просто вспомнила… Не обращайте внимания, тёть Кать, – спохватилась я.

– Ай-яй-яй, – всё никак не могла успокоиться соседка. – А я-то уши развесила! И ведь такой вежливый, такой улыбчивый! Вот никогда бы не подумала, что такой порядочный с виду человек может оказаться неверным мужем! Ах ты ж, господи! Самое распоследнее дело – обманывать своих близких! Я и деду своему всегда говорила: если узнаю, что врёшь мне, сразу же разведусь! И не посмотрю, что дети, не нужен им такой отец! Вот так-то! – Глаза её сверкнули. – Ты не смотри, что я такая с виду тихая, на этот счёт я кремень!

– А я нет, – вздохнула я. – Я бы простила, наверное…

– Ну уж нет! – воскликнула она. – Коли клялся у алтаря, так изволь держать свои слова! Будь мужчиной, а не тютей, пускающей слюни от каждой юбки!

Катерина Ивановна стукнула маленьким кулачком по столу, отчего пирожки в тарелке весело подпрыгнули.

– Ну ладно, тёть Кать, ну их, этих мужиков! – я откусила кусочек пирожка. – М-м-м, как вкусно! Давайте лучше чай пить!

– Твоя правда, девочка, не стоят они наших слёз! Ну-ка, возьми-ка ещё этот, с фасолью да с лучком! Гляди-ка, прямо на тебя смотрит!

– С удовольствием!