Kitobni o'qish: «Сбежавшая душа»

Пролог

– Эй, Дон У! Выходи! Выходи, гадёныш! Хуже будет!

Высокий худощавый парень с расстёгнутой нараспашку курткой вальяжно вышагивал по бетонному перекрытию, которое, вероятно, однажды будет чьим-то полом или потолком, если эту бестолковую заброшку однажды достроят.

– Ты такой трусливый! – клацнул зубами парень. – Мышонок Дон У! Мышонок Дон У спрятался в норку, но кошка чует его трусливый запах!

Парень с шумом втянул воздух, словно дикое животное. Запрокинул голову назад и слегка потряс ею, наслаждаясь ароматом.

– От меня не спрятаться, Дон У! – предупредил парень. Его силуэт едва виднелся в полумраке плохо освещённой улицы, но редкие световые проблески выхватывали его лицо с широкой улыбкой и горящими глазами. – Раз, два, три, четыре, пять – кошка вышла погулять! – в такт своим шагам, начал напевать он, двигаясь к огромной куче строительного мусора, которую, не удосужились убрать за собой трудовые мигранты из «страны фей и драконов». – Прячьтесь лучше в норки мышки, – парень запустил руку в мокрую кучу, с жадностью вцепился во что-то громоздкое и с силой потянул на себя.

Раздался сдавленный стон и из-под грязных кусков брезента показались каштановые волосы, слипшиеся из-за вязкой жидкости, вытекавшей из раны на голове избитого школьника. Его левый глаз опух и не открывался, а из брови текла тоненькая струйка крови. Капая на тёмно-синей форменный пиджаке, она растекалась в бурые пятна и заливала вышитый золотом цветок на школьной эмблеме.

– Когти острые у кошки! – Закончил парень и расхохотался во всю глотку. Его хохот зловещим отзвуком рикошетил от бетонных стен.

– Пусти! – прохрипел школьник. Он вцепился в держащую его за волосы руку, в бессмысленной попытке разжать пальцы.

– Кошка поймала мышку! – театрально облизнулся парень и резким рывком поставив школьника на ноги, добавил: – Приятного аппетита!

Глава 1. 00:01

– Какого чёрта? – тонкие брови Ын Су изогнулись в идеальные вопросительные линии. Такие же идеальные и прекрасные, как и всё в Ын Су. – Какого чёрта? Я тебя спрашиваю! – завизжала она, теряя терпение. Её алые губы растянулись, обнажив жемчужно-белые зубы, которыми девушка бесспорно гордилась. Из глубокого декольте выглядывала округлая грудь, которая поднималась и опускалась так быстро, словно её хозяйка бежала марафон.

– Успокойся! – выставив перед собой руки, как щит, попросил Бон Хва. – Ты всё не так поняла! – вполне убедительно проговорил он, если не считать того, что из одежды на нём была подушка, которой он упорно прикрывал ту часть тела, которая вовлекла его в непростительный грех.

– Успокоится? Ты предлагаешь мне успокоится? – Ын Су стянула с ноги чёрную туфлю на высокой шпильке и запустила её в Бон Хва. Та, описав дугу над кроватью, попала прямо в плечо провинившемуся мужчине.

– Ты с ума сошла? – взвыл Бон Хва.

– Да! Сошла! – выкрикнула Ын Су и сняв вторую туфлю, пригрозила: – Эта попадёт точно в голову, если ты сейчас же не скажешь, где эта…похитительница чужих мужиков. – Последнюю фразу она проскрипела сквозь сжатые зубы.

– Чужих мужиков? – донёсся усмехающейся голос из-за широкой двери гардеробной. – На нём не написано, что он твой!

Дверь отъехала и на пороге гардеробной показалась короткостриженая девушка в чёрной мужской рубашке.

Ын Су перевела удивлённый взгляд на появившуюся перед ней диву и пробежавшись украдкой по её прелестям, изрекла:

– Ты кто такая?

– Ха Мин Воль! – с вызовом ответила та. – А ты кто такая?

– Кто я такая? Серьёзно? – хмыкнула Ын Су. – Я – хозяйка этой квартиры! Этой комнаты, этой кровати! Даже рубашка на тебе – куплена за мои деньги.

Мин Воль бросила взгляд на прикрывающегося подушкой Бон Хва и тот, стыдливо понурил голову.

– Да забирай! – сквозь ехидную улыбку проговорила Мин Воль. Она рванула за ткань и пуговицы, словно пули, со звоном посыпались на пол. Стянула рубашку и бросила её Ын Су, выставив на всеобщее обозрения голую грудь, четвёртого размера.

– Вот же дрянь! – завизжала Ын Су и бросилась на обнажённую оппонентку.

– Нет, ты представляешь? А я-то дура, думала, что у нас с ним всё серьёзно. – Спустя час после потасовки, жаловалась Ын Су аккуратно стриженному бармену в летах по имени Вон Ги, который со скучающим видом протирал салфеткой очередной стакан. Он, зная Ын Су как постоянную гостью и любительницу крепкого французского пойла, и давно привык к нескончаемому потоку нытья и жалоб, которым она обильно поливала его уши с завидной частотой. Если бы не солидные чаевые, которые оставляла «душемотательница», – как он называл её за спиной, – давно бы послал её куда подальше. Но деньги, как известно, управляют миром. И, кто он такой, чтобы сопротивляться этому?!

– Хуже всего, – всхлипывала Ын Су, смахивая катившиеся из-под квадратных чёрных очков слёзы, надушенным платком, – что сегодня мой день рождение. Двадцать восемь лет… а этот урод даже не помнит об этом. Хотя мы с ним уже два года…

Она снова горестно всхлипнула и, высоко задрав голову, опустошила стакан одним глотком.

– И что же ты сделала? – вяло спросил бармен.

– Выставила паршивца с его любовницей за дверь! – закусывая долькой лимона, сообщила Ын Су. – В чём мать родила. И все его вещички в окно выбросила.

– Банально! – изрёк мужчина.

– Думаешь?

– Конечно! – кивнул Вон Ги. – Так, чаще всего женщины и поступают. – Заверил он.

– А тебе то откуда знать? – недоверчиво сузив глаза, спросила Ын Су.

– Я трижды был женат. – С гордостью объявил бармен. – И все три жены ловили меня на изменах.

– Ищщщ! – неодобрительно выдохнула девушка.

– Такова мужская натура! – развёл руками Вон Ги и плеснул ей очередную порцию коньяка.

Ын Су задумчиво покрутила в руке стакан, разглядывая янтарную жидкость, плескавшуюся внутри гранёного стекла. Про «мужскую натуру» она знала не понаслышке. Впервые это выражение она услышала от матери в семь лет. Та обронила его в честной беседе с подругой, спустя несколько недель после тяжёлого развода. Затем эта фраза напомнила о себе, когда лучший друг Ли Мин Джин, учившейся на курс старше, обзавёлся очередной девушкой, которая – по подсчётам Ын Су, – была третьей за месяц. Позже, играя одну из многочисленных второстепенных ролей, Ын Су угораздило закрутить роман с красавчиком актёром, исполняющим главную роль, а потом, после нескольких головокружительных месяцев любви – познакомиться с его миловидной женой и годовалой дочерью.

В общем, все отношения с мужчинами в жизни Ын Су, можно было назвать сплошной «мужской натурой». Собственно говоря, то, что, измена Бон Хва стала подарком на её двадцать восьмой день рождения – не было удивительным.

– Повторить? – Вон Ги прервал размышления Ын Су и с лёгкой улыбкой на губах протянул к её стакану бутылку.

– Не надо! – остановила его Ын Су, накрыв ладонью стакан. – С меня хватит! Лучше вызову трезвого водителя. – Заплетающимся языком, проговорила она, стуча непослушными пальцами по экрану мобильного телефона.

Спустя пять минут её мобильный завибрировал и девушка, схватив его, приняла вызов.

– Здравствуйте! – донёсся из телефона приятный мужской голос. – Я – ваш трезвый водитель. И я прибыл к договорённому месту. Но, боюсь, охранник меня не пускает.

– Так быстро? – удивилась Ын Су, нашаривая рукой маленькую дамскую сумочку, с которой явилась в клуб. – Да, да! «Я сейчас выхожу!» – пробормотала она и скинула звонок.

Бросив бармену крупную купюру, она, шатаясь, поспешила на выход.

У выхода, прямо рядом с вышибалой, её дожидался высокий, слегка худощавый парень с широкими плечами. Его чуть отросшие, светло-коричневые волосы закручивались на концах. Сквозь плотные пряди виднелось тонкое серебряное колечко в верхнем завитке левой ушной раковины. Сам парень был одет в чёрные форменные брюки и рубашку к уголкам воротника которой была прикреплена брошь в виде серебряной цепочки с двумя серебряными крыльями на концах.

«Офисный планктон!» – пронеслось в голове Ын Су. – «Разве что, эта цепочка… А так, типичный офисник!»

– Госпожа Чха Ын Су? – любезно поинтересовался молодой человек.

«Да он же совсем ещё птенец! Не удивительно, что этот мордоворот на входе, не пустил его в клуб!» – закатила глаза Ын Су. Но в слух произнесла:

– Да, Я – Чха Ын Су! И было бы здорово, если бы ты так не кричал. Меня могут узнать.

Она кокетливо поправила огромные солнцезащитные очки, которые лишь привлекали к себе внимание учитывая то, что на улице стояла глубокая ночь и солнце давно скрылось за горизонтом.