Kitobni o'qish: «Где поет Лунная Иволга», sahifa 4

Другие пассажиры либо спали, либо смотрели в экраны.

Лита покрепче сжала рюкзак и посмотрела на деревья, пролетающие за окном.

Ей нравилось представлять, будто желтый автобус плывет по ночному небу. Парит медленно в никуда, мимо звезд.

Автобус резко затормозил. Северный Лес пролегал вдоль дороги, которая была границей между миром людей и дикой природой.

Лита спрыгнула с подножки и дождалась, пока автобус не отъедет и не превратится в светящуюся желтую точку.

Вокруг стало тихо. Только едва-едва шелестели деревья Северного Леса. Лита запахнула курточку и подошла к переходу. Вдалеке еще виднелись огни города.

Девочка пошла вперед, в пасть леса, поглотившего ее.

Лита шла вперед, зажмурившись от страха. Со временем она начала приоткрывать глаза и исподволь разглядывать лес.

Она аккуратно переступала вьющиеся по ногам корни и все шире открывала глаза навстречу сотням деревьев, становившимся все чаще.

Тьма сгущалась, и шелест вокруг становился все более плотным и тягучим, пока не слился в цельную песню леса.

Будто пространство заполнилось студенистой массой, никого не выпускавшей во внешний мир. Чем дальше в лес уходила Лита, тем слабее становился ее страх. Шелест листьев стих, и тьма погрузилась в тишину.

Лита остановилась и поставила рюкзачок на землю. Она выудила из него фонарик и развернула карту леса. Он был испещрен сотнями тропинок хотя казалось, что лес чист от людей.

Желтый свет фонарика отразился от стволов деревьев. Будто они прошли через песчаную бурю. Лите казалось, что она идет вглубь пещеры. Лунный свет пропал в густой листве.

Лита быстро нашла тропинку на карте и пошла вперед.

Тропа на карте вилась до того места, где раньше был Блуждающий пруд. Отец рассказывал, что из года в год он перемещался по лесу. И никто не знал, где он окажется в следующий раз.

Но тем не менее на карте отцом были несколько карандашных линий, где пруд уже бывал.

Каждую весну ручьи становились живыми в совершенно новое место.

Северного Леса боялись. Говорили, что там люди пропадали. А те, кто возвращался, кто видел Блуждающий пруд, говорили, что на его месте вырастали странные растения. Отец рассказывал.

А еще говорил, что там и гнездятся Лунные Иволги.

Тропа начала спотыкаться о кочки. Идти становилось все тяжелее. Лита хваталась за сучьи деревьев, чтобы не упасть. В другой руке крепко сжаты карта и фонарик.

Ноги соскальзывали по влажной почве. Она перехватилась за тонкий ствол. Но тут подножие деревца хрустнуло. Фонарик выпал из рук, и Лите показалось, что она полетела в темную бездонную пропасть. Липкая грязь схватила за плечи.

Лита очнулась где-то внизу.

Она тут же попыталась встать, но ладонь проехалась по хлюпающей земле, и Лита снова упала.

Левое колено отозвалось долгой дикой болью. Его будто медленно протыкали раскаленной спицей с зубастыми краями, которая оставляла окровавленный рваный след на плоти.

Лита вжалась в грязь в ожидании, когда боль прекратится.

Среди шелеста леса прозвучал тонкий звук. Он зазвенел и испуганно стих.

Лита забыла о боли и прислушалась. Звук неуверенно повторился. Будто совсем рядом звенела струнка инструмента, скроенного из дикого тростника.

Прилетела издалека в в Северный Лес и запела.

Лита попыталась вскочить, но еще раз упала. Она нащупала лямку рюкзака в темноте и подтащила его к себе.

Другой рукой она схватилась за корень, вьющийся в темноте.

Лита медленно выбиралась из ямы, волоча поврежденную ногу.

Лунный свет прогнал тьму, когда девочка выбралась на поверхность.

Песня тростника звучала совсем рядом. Лита подняла голову и увидела светлую поляну, заросшую кустарниками. Она поправила рюкзачок и попыталась встать. Колено отозвалось новым взрывом боли, которая стихла не сразу. Тогда Лита взяла обломок березы и оперлась на него, как на костыль. Идти стало проще.

Лита вышла на поляну и подошла к одному из кустов. Она не задумываясь запустила руку в нефритовый ворох листьев. Она знала, что ее ладонь коснется гладкого каплевидного плода, похожего на сливу. Лита сорвала его, будто не удивляясь, что нашла его на Земле.