«Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя» kitobidan iqtiboslar

Одиночество всегда казалось мне самым подходящим для меня местом. Словно оно было не состоянием, а пространством, помещением, в которое я могла удалиться и быть той, кто на самом деле есть.

Страх в значительной степени рождается из тех историй, которые мы себе рассказываем. Поэтому я решила рассказывать себе иную историю, нежели те, которые рассказывают друг другу женщины. Я решила, что я в безопасности. Я сильна. Я мужественна. ничто не может сломить меня.

...

Страж порождает страх. Сила порождает силу. Я собственной волей заставляла себя порождать силу. Проходило совсем немного времени и я действительно переставала бояться.

Мне было слишком трудно, чтобы ещё и бояться.

Наконец-то я пришла к понимаю, чем было это желание: желанием найти выход, когда в действительности мне нужно было найти вход.

У скорби нет лица

Я любила книги в моей обычной, домаршрутной жизни, но на тропе они обрели еще большее значение. Они были другим миром, в котором я могла затеряться. когда тот, в котором я находилась на самом деле, становился слишком одиноким. или грубым, или невыносимым.

Я недавно читал о животных, и там был этот долбаный ученый из Франции, который в тридцатых или сороковых годах, или когда это там было, ставил опыты на животных. Он пытался заставить мартышек рисовать картинки – настоящие художественные картинки, вроде тех, что нарисованы этими долбаными художниками и висят в музеях и во всяком таком дерьме. В общем, эти ученые постоянно показывали мартышкам разные картинки и раздавали им угольные карандаши для рисования. И в один прекрасный день одна из мартышек что-то нарисовала, но нарисовала она вовсе не художественную картинку. Она нарисовала прутья своей собственной долбаной клетки. Своей собственной долбаной клетки!

"Коль твой Дух тебя подвел -

Прыгни выше Духа."Эмили Дикинсон

Я одновременно и придавала вещам огромное значение, и не верила во всю эту запредельную чушь. Я была одновременно и искательницей - и скептиком. Я не знала к чему приложить свою веру, и есть ли нечто такое, к чему ее приложить. Мне во всем виделась и возможная мощь, и возможная фальшивка.

Вариант был только один, я это знала. Всегда был только один вариант. Продолжать идти.

Передвижение пешком в корне отличалось от остальных способов перемещения по миру, к которым я привыкла прежде. Километры перестали быть скучными вехами, мелькавшими мимо. Они превратились в длинные россыпи глубоко личных деталей — островки сорняков и наплывы глины, стебли травы и цветы, которые гнулись под ветром, деревья, которые трещали и скрипели. Они превратились в звуки моего дыхания, моих ног, ступающих по тропе шаг за шагом, в цоканье лыжной палки. МТХ дал мне понять, что это такое — километр