За этот шанс во Вселенной

1

Человечество готовилось. Человечество вооружалось. Века безмятежного спокойствия и мирного созидания уходили в историю. В умах, в сердцах, в восприятии чувственных запахло войной. И она, война – неизменная спутница в жизни далёких предков, на генетическом уровне и на уровне активного сознания заклокотала в душах, поразила воображение.

Враг был найден, враг существовал, жил, развивался. Вечный спор «одни ли мы во Вселенной или нет» испарился как дым, как будто и не было его. Но каких, же, тварей невиданной дьявольской силы создала Природа в этих необъятных просторах многокомпонентной Вселенной?! И благодаря разуму, этап за этапом постигающему саму суть Природы, открывающему вероятности возможного в плане научном, техническом, технологическом, вот эта осознанность необъятности просторов Вселенной становилась весьма условной.

Враг, рождённый за миллионы, миллиарды световых лет от домашнего очага человечества, мог в любой миг необратимого течения реки-времени оказаться на околицах Солнечной системы, у ворот обитания цивилизации человечества Земли, чьим домом и стала вся система родной звезды. И этот враг был определён. И сила его в выражении физическом, духовном, интеллектуальном заставляла с тревогой биться сердца землян. И имя его известно – антер! Цивилизация антеров! Но каких, же, тварей невиданной дьявольской силы создала Природа в этих необъятных просторах многокомпонентной Вселенной?!

Человечество Солнечной системы готовилось. Человечество вооружалось. В душах, в умах, в воображении пугающе предстала зловещая перспектива вероятностной войны. Многое, что было всегда привычным в арсенале, отбрасывалось за всей её ненужностью, бесполезностью. И атомная, и водородная бомбы, и их средства доставки – ракеты, химическое, бактериологическое оружие и их средства доставки – ракеты, этническое, геофизическое, климатическое оружие и тому подобное даже и не рассматривались в данной интенсивной стадии милитаризации, ибо они, в своё время, были предназначены только для уничтожения человека человеком, и всего лишь. Но лазерное оружие, невероятно мощное, чем то, что на заре своего возникновения, имело актуальность, несомненное право на дальнейшее развитие. Да ещё как!

Также такие устройства, столь похожие на комплекс HAARP на Аляске сего высокочастотным излучением, представлявшим опасность для примтивных спутников того давно ушедшего времени, обозначенного веком двадцатым и двадцать первым, не остались в плане милитаризации. А может, по тем временам, он предназначался, возможно, для поиска гипотетического «червячного перехода» до созвездия Вега, как писали некоторые источники того времени, но что этот переход в эпоху звездолётов с варп-двигателем, когда звездолёты превратились в самые, что ни на есть галактолёты. Так вот, подобные комплексы были привлечены для милитаризации. Эти современные аналогичные комплексы во множественном числе, но не столь громоздкие, а весьма и весьма компактные, транспортабельные, могуществом своим намного превосходящие своего архаичного предшественника, составляли вооружение многих, теперь уже военных кораблей, курсирующих, несущих дежурство на окраинах Солнечной системы.

Интенсивной милитаризации не уступала и идеологическая составляющая, взорвавшая чуть ли не все средства массовой информации и сам интернет Солнечной системы, эту уж поистине паутину всемирно звёздной системы, хотя до галактической пока ещё далековато по вечно необратимому истечению реки-времени. Но что до неё, когда и запахло межгалактической войной. И вот этим объектом такого грандиозного внимания был он, попавший на видеокамеры землян ещё на той планете и представлявший собой всю расу, всю цивилизацию антеров – тот космический дьявол, тот полководец, тот воин именем Риаб. И не было страшнее образа в умах, сердцах, воображении землян.

Исторические негодяи-диктаторы, некогда в массовом исчислении истребившие себе подобных рода человеческого, казались рядом с ним невинными младенцами. А как иначе…, громадный рост, мощный торс, могучие плечи безоговорочно указывающие на обладателя огромной физической силы. Бледно-синий, устрашающий облик, и пылающий огонь, и леденящий холод от бездонного взгляда, повергающего в беспомощное состояние шока и всякой парализации воли. Само исчадие ада и страсть дикого, неуемного зла, источающего яд, и повергающее всё на пути. Истинное воплощение дьявола, притаившееся в бездонных глубинах многокомпонентной Вселенной…

2

Встречный ветер, теплотой и свежестью обдувал лицо, всё тело, особенно на этой высоте птичьего полёта. Было истинным удовольствием парить в воздухе на ганимедах, птицах, названных в честь Ганимеда, спутника Юпитера, где их вывели первоначально. Замечательные произведения биотехнологии и генной инженерии.

Ещё во время второй экспедиции «Джомолунгмы», когда они возвращались домой, забрав Мидори в открытом космосе, он мечтал обзавестись такой птицей и совершать вместе полёты на планетах Солнечной системы и их спутниках. И вот теперь они летели над ухоженными полями, садами, дремучими лесами, широкими долинами, с вкраплениями сине кристальных озёр и узорами таких же небольших речушек. Изобилие красок различных цветов, блестящих везде и повсюду, лишь только радовали глаз. И весь этот обзор с высоты, где деревья становятся миниатюрными, крошечными, а овцы, пасущиеся по живописной степи, представляют собой подобие движущихся точек. Высота предполагала такое ощущение восторга от изумительного ландшафта, представшего в ином ракурсе, что будет всегда всплывать памятью об этих истинно счастливых моментах жизни.

Мягкий, ярко-зелёный ковёр густой травы, массирующий нежно босые ноги. Дуновение тёплого ветерка. Опушка леса. Цветы на лужайке, радующие глаз всеми красками, какими обладает природа. Необычайный по красоте лес. Серебристая ель и кипарис, пальма и клён, сосна и баобаб. Одним словом – ассорти из разных широт. Кипарис и ель по соседству? Внешне похожие, они составляли интересную пару. Пружинистой поступью вышел гепард, но, заметив их, пустился обратно в лес. Надо же. Видимо чутьё подсказало ему, что истинный властелин этого мира – человек, и потому он опасен для него, самого быстрого хищника. Закуковала кукушка, нарушив особенную тишину. Всё это вдобавок с ярким светом и безоблачным небом синего цвета, на горизонте переходящим в фиолетовый фон, переносило в какой-то волшебный мир сказок. Да, Плутон, после той первой встречи, всегда казался теперь особенным, прекрасным. Как же долго не были они здесь!

– Мидори, вот эта опушка – для меня особое место, – тихо, затаив дыхание, проговорил Стэн.

– Да, я знаю, и для меня тоже, – таким же тихим был ответ.

Прошло два года после возвращения, а они вот только сегодня впервые после того события оказались на этой опушке этого чудесного леса, да и вообще на самом Плутоне. И в этом была инициатива Стэна.

Каким бы не было триумфальным, торжественным их возвращение с дальних глубин Вселенной, но осторожности имело место быть. И пусть в средствах массовой информации они выглядели истинными героями и, конечно, она, но, всё же, в официальных кругах было далеко не всё, то, же самое. Мидори, с её согласия, подвергли генетическому анализу, дабы убедиться – не подделка ли это. На всё способен могущественный враг, уничтожающий звезду. Но генетический анализ показал стопроцентное совпадение и наличие самой истинной личности. «Может, сканировать мозг?» – такой вопрос был сразу же отметён самой Мидори и с возмущением всего экипажа «Джомолунгмы». Элкьяер и Янг на данный момент, после такого триумфального возвращения, имели вес, да и поддержка самого Фонтэна, да и к тому же налицо нарушение конституции Солнечной системы о правах и свободе личности. Противники руководствовались, прежде всего, осторожностью, пугая при этом страшным образом антера. Но они оказались в меньшинстве, хотя, кое-чего и добились. Пусть и не сканирование мозга, но отлучение от дальних межзвёздных экспедиций.

На своей единственной пресс-конференции Мидори заявила, что антер, удерживавший её на своём корабле, не имеет враждебного настроя и потому не враг, но это тогда должного внимания не удостоилось, а по истечении времени и вовсе потонуло в потоке, можно сказать, истерии средств массовой информации. А такое заявление, скорее всего, списали на воздействие гипноза или ещё каких-нибудь средств психического воздействия. Враг такой силы способен и не на такое внушение.

В скором времени эта версия и стала главенствующей. Но вот это странное освобождение? Может, Мидори – наживка, воздействованная неизвестным техническим, технологическим или психическим образом? Хотя… Мидори предоставила полный отчёт своего пребывания на корабле антеров непосредственному начальнику Бёрдсли – руководителю отдела космогонии. Но вот только знания о языке антеров, а также их врагов с Гратана, как называли свою планету сами антеры, она утаила.

«Я обещаю. Это будет мне легче сделать, чем тот поступок, что переместил меня из одного мира в другой».

Легче ли? Возможно, но… она и родным близким, и самому Стэну не раскрыла вот эти подаренные знания. Легче ли. Возможно, но…, а ведь стоило ей раскрыть это всё, то и судьба, и положение в данный момент, были бы, наверняка, совсем другими, и даже, скорее всего, ожидал бы её бурный рост карьеры, а об отстранении от мечты о звёздных, межгалактических экспедициях и не было бы речи.

Спокойствие за личную безопасность в плане физическом, но лишение духовного спокойствия. За что, такое в линии судьбы? Но в сохранении этой тайны она старалась придерживаться того обещания, данного суровому воину, полководцу. И может, ещё что-то заставляло её придерживаться этого. Но что? В глубине души понимала, но сама, же, отказывалась верить в это. Но неужели она, чьим достижением является, прежде всего, интеллект, превосходные знания в области космогонии, старалась в чём-то, в какой-то составляющей части души, походить на него, того страшного дьявола из бездны Вселенной. И это она – хрупкая девушка. Но ведь разные миры! И это тоже в сокровенных кладовых души. И всё, же, ведь он оценил тогда, и притом высоко, тот её поступок. И она была гостьей на его корабле. Она была первой и единственной, переступившей порог командного пункта. Что ж, может, это очень многого стоит в линии её судьбы, стоит такой высоты, о чём никогда бы и не подумать, не представить.

– Стэн, мне тяжело без звёздных экспедиций. Я жду тебя, а сердце обливается кровью горечи. Я ведь тоже могла быть рядом с тобой, с вами, там, в далёких звёздах, галактиках. Ведь это всё, была моя мечта, когда-то исполненная мечта. Как прерванный полёт…

– Даже Элкьяер, Янг, даже сам Фонтэн не могут. В Конгрессе Звездоплавания абсолютное большинство против. Только пересечение по Солнечной системе. Мы все, весь экипаж «Джомолунгмы», писали рапорт о твоём возвращении. Но нас не слышат.

– И даже те, ради высших целей так активно толкавшие меня на корабль так называемых врагов, – в интонации Мидори господствовала ирония.

– И даже те. Но ведь ты не говоришь, кто они, – с волнением отвечал Стэн.

– Я никогда не скажу. И пусть живут с исполненной мечтой. Тот, которого они так боялись, боятся, хотя он так далеко отсюда, стоит на неизмеримо высокой ступени Вселенной. И он – мой друг! Кто они перед ним? Жалкие черви, да и только.

Была в этих словах злость, но не только. Было осознание своего высокого уровня в пространстве Вселенной, что ценилось ею сейчас, может, выше, чем вот эта вся узаконенная условность или реальность. Как никто другой, Стэн понимал, что изменилась она, уже не та, вся в расцветии искренности. Нет, не было в этой перемене ничего такого отрицательного или же чего-нибудь такого горделиво надменного, но той мечтательности юной девушки, может, той прозрачной чистоты в переплетении с какой-то наивностью, всё же не было. Появились оттенки философского суждения, преисполненного опытом. И это-то на фоне столь юного, прекрасного лика красавицы, всего образа её? Но проведи-ка столько времени на чужом корабле…

В первое время не было отбоя от журналистов, репортёров разного уровня и калибра со всей Солнечной системы. Да, её отгораживали от них, как могли. Но всё же. И вот в своих интервью она говорила только одно, что тот инопланетянин, страшный образ которого так усиленно муссировался всевозможными средствами массовой информации, вовсе не враг, а ей лично приходится другом. Но разве поверить этому, когда сам взгляд этого монстра с экранов, мониторов, голограмм уже наводил ужас. Да и ещё память на генетическом уровне продолжала хранить, и это было не бесполезно, отрицательное, плохое, мерзкое, подлое, уж изрядно накопившееся за историю человечества. Ну, а насчёт таких её заявлений приходили в голову разве лишь такие мысли: «Она как зомби. Возможно, это уловка врага. Какова же сила психического воздействия?»

Вот это-то, таковое суждение большинства и явилось основной причиной устранения от дела, чуть ли не от всех космических профессий и, главное, от её мечты. И дома, среди родных, и Стэну она говорила то же самое. Могли ли поверить родные, мог ли поверить Стэн? Они всем видом своим показывали, что верят ей. Но ведь что-то затаилось в самых дальних закоулках души. А Элкьяер, а Янг, а Бёрдсли, а Майоров, а космогонисты, а разведчики?

Могла ли Мидори доказать всему человечеству своё видение этого далёкого, но страшного космического феномена, своё отношение к нему? Нет и нет. Первое впечатление, неизгладимо оставившее след в умах, сердцах, душах, воображении крепко держало в плену страха, тревоги, предубеждённости, и с этим ничего не поделаешь.

Вот та самая опушка леса, и те же цветы на лужайке, и этот необыкновенный по красоте лес, и кукование кукушки, и это безоблачное синее небо, на горизонте переходящее в фиолетовый фон. Всё это скорее не успокаивало, не уводило её в приятную ностальгию, а добавляло лишь тихой грусти, а то и тоскливой печали. А ведь тогда был совсем другой эмоциональный фон. Накануне гарантированного исполнения мечты, не то, что предчувствие, уже осязаемое прикосновение к ней. Её ждал невиданный и потому грандиозный, и к тому же первый в истории человечества полёт, вот такой прыжок через неисчислимые галактики. В какой же части Вселенной окажутся они? Сердце её только и жило этим. Да и та неожиданная встреча со Стэном лишь добавила ощущение счастья исполненной мечты. Но то было тогда, а сейчас её сердце опустошённое, лишённое надежд. Разве что, рядом любимый. Но ведь сейчас далеко не те далёкие времена, когда девушке и хватало одного лишь этого.

– Грустно мне. Как напоминание о тех счастливых днях перед первым прыжком человечества. Я отвержена и вот эта опушка не даёт мне успокоения, не даёт, и даже наоборот. Полетим отсюда. Который час? – с тихой грустью говорила она и затем вскочила на ганимеда.

– Скоро двенадцать. Должны быть новости, – взглянув на наручный компьютер, не спеша, стараясь как можно дольше задержаться на этом месте, он не вскакивал, а медленно принимал положение всадника птицы.

– Ну, тогда посмотрим новости, – постаралась Мидори не торопить его.

Хотя, что новости. Они теперь не так уж интересовали её. Как всегда напоследок посмакуют предполагаемую угрозу и покажут военные, сплошь набитые оружием, корабли, курсирующие на окраинах Солнечной системы.

И тут же на опушке необыкновенно рукотворного леса возник голографический образ ведущей новостей, воспроизведённый наручным компьютером, истинно колоссально информационным вместилищем. И выразилась вся гамма, палитра цветистого парио в чистейшем воздухе Плутона. И тут же она, ведущая новостей, поразила Мидори и Стэна, и, разумеется, всех тех, кто соприкоснулся на данный миг с передачей новостей, что скоростью света проносится по всей Солнечной системе, завораживающе необычной интонацией голоса, содержащей весомую долю тревоги, а то и страха. Такому могло предшествовать какое-либо экстраординарное, сверх чрезвычайное происшествие.

«Всеми видами телескопов, а также патрульными кораблями обнаружен неизвестный космический объект искусственного происхождения. Нет никакого сомнения в том, что этот объект является космическим кораблём. Как известно по данным наших межзвёздных и галактических экспедиций, во всей внешней спирали нашей Галактики «Млечный Путь», включая также и часть внутренних спиралей, нет высокоразвитых цивилизаций, способных на полёт в космос. Отсюда предположительно следует, что данный звездолёт неизвестных оснащён варп-двигателем и, следовательно, прибыл в регион Солнечной системы из другой галактики. Но какой? Нам неизвестно», – голос ведущей артистизмом своим, но, скорее всего, искренностью сопереживания с конкретным явлением современного события, так и бросала в дрожь, возможно, всю так называемую аудиторию Солнечной системы, прильнувшую в данный миг к экранам плазменных телевизоров разнообразнейших конфигураций, прильнувшую к мониторам, к голограммному парио компьютеров, транспьютеров.

Мидори и Стэн не явились исключением из правил, и также с трепетом и волнением взирали на это невероятное событие современности, что величественно, но вместе с тем и таинственно зловеще, вот так и разворачивалось в трёхмерном изображении парио здесь, на опушке этого чудесного плутонского леса.

А событие со временем, необыкновенностью своей, для всех землян представала сродни такому же, какое когда-то пережил экипаж «Джомолунгмы» тогда, на орбите той безымянной планеты в той же неведомой галактике, канувшей в небытие вместе со своей уничтоженной звездой от разума и рук воинственного представителя неизвестной могущественной цивилизации.

Чужой звездолёт на этот раз был в единственном числе. Он – создание неизвестной, но высокоразвитой технической, технологической, инженерной мысли, степенно и величаво шествовал в сторону Солнечной системы. Сигарообразная впереди и сзади, в середине переходящая в цилиндрическую форму, конструкция. Такой звездолёт Мидори видела впервые.

3

Человечество, и так пребывавшее на волне возбуждения, зашевелилось, как самый растревоженный муравейник. Все новости начинались с этого загадочного корабля, впервые в истории земной цивилизации, оказавшегося в этом галактическом регионе, совсем поблизости, рядом с Солнечной системой. Звездолёт этот явно не походил на звездолёты, которые довелось встретить «Джомолунгме» в неизвестной галактике на орбите неизвестной планеты. Но, всё же …, ведь звездолёты земной цивилизации разные по классу и внешности, но этот явно другой, иной от иного разума. И у всех, конечно, возник, теперь уже всем знакомый до мельчайших деталей, образ того, который так усиленно и муссировался всеми средствами массовой информации. А как же иначе?

И, конечно, конечно, все вспомнили единственного представителя землян, не только вступившего в контакт, но даже долго пребывавшего на корабле тех грозных, можно сказать, дьяволов из далёких глубин Вселенной. И Конгресс Звездоплавания, и правительство Солнечной системы тоже. И в новостях в прямом эфире Мишель Фонтэн обратился прямо к Мидори о том, чтобы она сообщила о своём местонахождении, о помощи. Что послужило такому решению? По всей видимости, земляне готовились вступить в контакт. И встрепенулся космический флот землян…

Мидори, в характере которой и в душе отсутствовали хоть какие-либо предпосылки капризности, согласилась сразу и без раздумий. Но, всё же, главную роль, что не подлежало сомнению, сыграло осознание того, что она хоть как-то будет при деле. Впервые после возвращения.

Земляне готовились к контакту. Что послужило такому решению? Ответ был на поверхности. Чужой звездолёт подавал сигналы.

Голограмма в открытом космосе, как и тогда на орбите той планеты. На этот раз не голографический образ Мидори, как тогда, а знакомый контур, подобие лучевого оружия. Земляне так и застыли в ожидании. Что могло бы это означать?

Через мгновения, словно выждав паузу, возник снизу пламень огня, затем обхватил со всех сторон лучевое оружие, которое постепенно растаяло в этом пожирающем пламени. Исчезновение первого образа, за которым проследовал второй. Контур подобия боевой ракеты. И повторение той же картины. И так далее. Попадались среди этих образов и неизвестные землянам виды оружия, в чём никто не сомневался, которых ожидала та же участь. Язык этот был доступен, наверное, каждому разуму необъятного космоса. Можно было бы всё это перечёркивать двумя линиями наискосок. Но приемлем ли такой символ для каждого разума, у которого могло быть своё собственное отношение и, возможно, совсем наоборот? А так всё ясно. Огонь, всегда огонь во Вселенной. Его уничтожающий фактор известен и разуму, и животному инстинкту. Отсюда следовало, что намерения пришельцев мирные. Но кто они? Возможно, такая эволюция, и скорее в историческом плане, нежели в биологическом, могла коснуться тех, с которыми когда-то повстречался экипаж «Джомолунгмы», и особенно Мидори. Но кто они на этом звездолёте?

Прошло определённое время, новости продолжали развитие сюжета реальности в космосе. Корабль неизвестных шествовал также степенно и величаво, но уже в сопровождении эскорта, почётного ли, который составили десятки земных кораблей, оснащённые мощнейшими видами оружия, шествовали от самого солнечного фокуса до облаков Орта, к окраинам Солнечной системы. На орбите Харона их поджидал «Монблан», звездолёт громадного размера в окружении караула из военных дисколётов. Не удивителен был этот выбор, позволяющий ошеломить пришельцев, незваных гостей. На этом же корабле, в числе довольно таки многочисленной делегации, находились Стэн и Мидори. Присутствовали и некоторые члены экипажа «Джомолунгмы», и в первую очередь Элкьяер, Янг, Бёрдсли – руководитель отдела космогонии, Майоров – командир разведчиков и другие.

В нескольких сотнях метров звездолёт пришельцев чинно остановился. Ведь они не пленники, а посланцы. Само оснащение варп-двигателем говорило о многом. Они, находившиеся внутри этого звездолёта, также добились научных, технических, технологических высот? И какова же она – вершина интеллектуального потенциала?

Но, всё же, громадность «Монблана», вызывавшая восхищение у землян, конечно же, должна была внушить уважение этим гостям из глубин Вселенной. Около получаса длилось это ожидание. Казалось бы, недолго, но ожидание за это короткое, всё-таки, время так и подстёгивало землян таким уж здоровым, нарастающим любопытством. Удивительное чувство, так и толкающее вперёд сам прогресс, что и есть, как есть. Вот, вот и станет ожидание вот таким уж утомительным. Но вовремя из корабля пришельцев выделился выступ, образовавший небольшую площадку, и отчётливо высветилось что-то, подразумевающее подобие люка, которое медленно, как бы подчёркивая важность момента, самого события, открывалось. И таковым оно продолжало оставаться ещё несколько минут. Такая процедура явления пришельцев взору землян невольно навевали ох, какую пышную торжественность. Хотя, наверное, так и было на самом деле. И, наконец, они стали выходить друг за другом, как звёзды эстрады и всяких разных шоу, утомивших зрителей долгим выжиданием…

Их, послов, было пятеро. Обтянутые, на вид лёгкие, скафандры спереди, но с мантией сзади, подчёркивающей лишь только торжественность.

И радостно забились сердца, и облегчённо вздохнули, и заметно посветлели лица землян при виде их. Эти не обладали громадностью роста и ужасающим взглядом тех, чей образ так усиленно и муссировался во всех средствах массовой информации Солнечной системы. И заметно посветлели лица землян при виде их, и облегчённо вздохнули, и радостно забились сердца…

* * *

– Гиаманты, – едва слышно, то ли с горечью, то ли с ненавистью, но всё-таки с преобладанием удивления проговорила, прошептала вслух Мидори так, что никто и не услышал, даже рядом стоявший Стэн.

4

Если тот, которого повстречали из экипажа «Джомолонгмы» на той экзопланете и на орбите её и он, им его воины на тех звездолётах с варп-двигателем, вызывали страх, ужас, оцепенение, то эти всё, что угодно, но не эти чувства. И от того было заметно легко на душе. Устремлённый взгляд на них как бы рассеивался. Наверное, этому придавало конусообразное лицо ребром вперёд, навстречу смотрящему. Глаза по обе стороны ребра пылали, иначе и не скажешь, лучами добродушия, источали радость, обаяние, этакую коммуникабельность и, конечно, интеллект высокой степени совершенства. И это предполагало к доверительному диалогу. Наступал момент второго в истории, но настоящего конструктивного контакта.

Дипломатия у землян, переданная по наследству от далёких предков, была на высоте. «Монблан», предназначавшийся для этой самой необычной, необыкновенной встречи, был не только огромен, но и сиял великолепием, роскошью вплоть до мельчайших детальных атрибутов, чтобы удивить, восхитить…

Да. Роскошь в различных цветовых оттенках, но, всё же, в доминирующем фоне золотистого сияния, придавала истинную торжественность всего этого уж чересчур необыкновенного, феноменального события, что навечно войдёт в календари мировой истории, ныне исчисляемую в границах Солнечной системы, а в недалёком будущем и в границах Галактики Млечный Путь.

И вот это великолепие по достоинству оценили космические гости, прижимая ладони обеих рук к тому месту, где предположительно, ибо они являлись таковыми андроидами землян, должно находиться сердце, и при этом совершая поклон. Но ведь это есть у многих народов Земли. И не только это роднило с образными представлениями, какими-то элементами этикета землян. Ещё стоя на площадке, выступившей от звездолёта, они воздели руки вперёд, ладонью вверх. «У нас нет оружия. Мы пришли с миром», – такой жест был понятен каждому. И только один держал в руке шкатулку небольшого размера. Спустя некоторое мгновение она высветила в пространство голографическое изображение самих её владельцев также с распростёртыми вперёд руками, на что Мишель Фонтэн, который и был в этот торжественный момент руководителем делегации землян, произвёл в ответ наручным компьютером голографическое изображение согласия. Теперь же и не возникало сомнений, что они будут изъясняться вот этими техническими средствами. Предстоящий диалог приобретал определённую линию.

Космические гости, пройдя феерически сияющий вестибюль великолепного «Монблана», эдакой вершины роскошных туристических круизов, и при этом, выказывая своё восхищение в виде той же прижатой ладони к груди, иногда сопровождающийся кивком головы, поднимались величаво по широким ступеням на следующий этаж. Их сопровождали лишь избранные для этой весьма необыкновенной аудиенции, встречи, контакта члены Конгресса Звездоплавания, правительства, счастливчики из числа журналистов и репортёров из самых солидных агентств. Не так уж далеко ушли от предков.

Большая часть от делегации человечества Солнечной системы осталась в вестибюле. Но это не означало – остаться в стороне, ибо контакт, диалог предполагал быть прозрачным, и потому на стенах этого просторного помещения разместили огромные плазменные экраны, а компьютеры, транспьютеры осветили пространство 3D голографическим парио. В этой довольно таки суетливой обстановке забыли про Мидори, которую пригласили именно для контакта. Но космическими гостями оказались далеко не те, которых заведомо ждали, подняв по тревоге сотни боевых кораблей, ощерившихся оружием мощнейшего класса. Пока сотни, ибо количество их неустанно увеличивалось в бешенном темпе. Впервые экономика изобилия Солнечной системы уделила внимание милитаризации. Вот уж где взыграла генетическая память! За мир и спокойствие надо платить и такую цену.

Мидори отошла от этого восторженного скопления землян, составивших делегацию, и стояла в данный момент в уединении недалеко от выхода, но продолжала смотреть на плазменный экран, в котором воспроизводилась творящаяся история на втором этаже «Монблана». К ней присоединился Стэн.

– Возможно, мы найдём общий язык и станем союзниками… – говорил он с надеждой, разделяя мысли всех остальных, идущих от сознания, подсознания, глубинных струн души.

– Возможно, – тихо ответила Мидори, закрыв плотно все тайники души, и молча созерцая вот это невиданное в истории и, потому без преувеличения, можно сказать, великое явление, каковым и должен быть контакт.

А оно, это явление, имело место быть великим и торжественным. Широкий стол переговоров, самого контакта венчал это.

Как и предполагали заведомо, диалог шёл посредством демонстрации 3D голографических изображений. Карта космического региона, предъявленная космическими гостями, тут же была зафиксирована всеми компьютерами и транспьютерами и занесена в интернет Солнечной системы. Все планеты Солнца с придыханием следили за ходом контакта в прямом эфире. И если жители Харона, Плутона и «близлежащих» космических комплексов получали информацию мгновенно, то по мере приближения планет, их спутников, жилых космических станций, комплексов к Солнцу с запозданием. Примерно через пять часов она достигнет правительства Солнечной системы, расположенного на Земле.

Земляне в свою очередь также наглядно продемонстрировали карту Солнечной системы, и не только. Грозные космические корабли с мощнейшим современным вооружением, за которыми последовали изумительные рукотворные пейзажи, захватывающие дух. Возможно, в этом определённую роль играло и хвастовство, как один из компонентов наследия далёких предков. Так что изумлению космических гостей имело место быть. Уж кто-кто, а Мидори знала это лучше всех.

Но вот предстала очередная голограмма пришельцев издалека некой жутью соцветия парио, истомляя ожидание чего-либо такого, извлечённого ли предшественником неведомой тайны. Вот она-то, жуткая ли голограмма и повергла в неожиданный шок всех присутствующих землян.

Дьявол ужаса неведомых пучин Вселенной предстал во весь исполинский рост и взирал куда-то вдаль, извергая глубинным взглядом несокрушимую мощь, а то и жестокость…

Мидори узнала его. Это был он – Риаб.

5

Разумеется, он не видел, никак не мог видеть в данный миг и землян, и этих космических гостей, так неожиданно представивших вот такую информацию. По всей вероятности, они – вот эти нежданные пришельцы были довольны достигнутым эффектом. Выждав определённое истечение времени, к этому изображению добавился ещё один штрих, но существенный. Пламень всё уничтожающего огня пожирал космического монстра. Тот в свою очередь плавился, теряя былую мощь. Глумление было налицо. И это не могло не вызвать восхищения у землян, которое они едва ль скрытно, но всё же продемонстрировали. Другая же сторона диалога, контакта дружно закивала головой. О-о, как же близки оказались в этом жесте гости из глубин Вселенной! Как очевидно соприкосновение, хоть в чём-то разных разумов!