Kitobni o'qish: «Искусственные люди. Лаборатория жизни»
Вступление
Люди не сразу понимают, когда что-то идет не так. Наоборот, сначала им это даже нравится. Когда в 2030 году доля мальчиков среди новорожденных младенцев резко выросла, никто не забил тревогу и никто не стал выяснять, в чем дело. В мужскую природу изначально заложена высокая смертность, поэтому люди продолжали жить как раньше.
Первыми на себе демографические изменения почувствовали страны, где традиционно приветствовалось рождение сыновей. Новая тенденция была воспринята их семьями как дар Богов. Будущий мужчина – это работа, это достаток и хлеб. В конце концов, гарантия того, что его родители не останутся в старости без присмотра. Спустя десять лет юноши нового поколения повзрослели. Они начали искали себе пару, но безуспешно. Одна пятая молодых мужчин на планете стала лишней.
И тут в дело вступили ученые: врачи, генетики, биологи… Государство предлагало бесплатные процедуры ЭКО. Что угодно, лишь бы восстановить баланс популяции. Напрасно! Женские эмбрионы почти всегда отторгались организмом, и процент успеха операции стремился к нулю. Никто не понимал, в чем дело. Было ли это мутацией генов или воздействием усилившейся солнечной радиации? Или токсичным психологическим климатом планеты, регулярно впадающей в войны? А может, это Высшая сила решила покарать мир за то, что жизнь – подарок небес – стала разменной монетой?
Никто не знал. Но нужно было срочно что-то решать.
Количество людей, стабильно увеличивающееся в последние тысячи лет, начало сокращаться. К 2080 году на Земле осталось порядка трех миллиардов человек. И только шестьсот миллионов из них были женщинами.
Не только человечество подверглось чудовищной гендерной диспропорции. Ее почувствовали на себе и остальные живые организмы, проходящие через стадию полового размножения. Вначале высокая рождаемость позволяла компенсировать сокращение некоторых популяций, но это лишь отсрочило неминуемый результат.
Если бы ситуация происходила в Средние века, то последствия стали бы более тяжелыми. Использование в двадцать первом веке машин, роботов и искусственного интеллекта позволили заменить часть людей на тяжелых производствах.
Человек нового мира мог выбирать, чем он хотел заниматься. Вариантов было много: наука, искусство, политика. У людей больше не было необходимости зарабатывать скучным и непривлекательным трудом, ведь помимо технологий их жизнь облегчало привлечение нового удобного и бесправного звена.
Впрочем, об этом позже.
Пролог
Даже взмах крыла бабочки может вызвать
цунами на другом конце света.
Дж. Сваллоу. Эффект бабочки
– Смотри, он на дереве!
– Какой маленький! Мы должны его спасти!
Две девочки лет семи – блондинка и брюнетка – стояли под большим дубом и с замиранием сердца смотрели, как рыжий котенок пытается залезть на него повыше. Под деревом кроху ждала группа мальчишек явно с недобрыми намерениями. Самый рослый паренек, вероятно, главарь, подкидывал на ладони камешек и ухмылялся.
– Рыжая мелочь, давай спускайся. А не то получишь! – повторял он.
Котенок продолжал жалобно пищать. Даже для полноценного «мяу» он был слишком мал и слаб. Одна из девчушек, темноволосая, деланно смело подошла к дереву и произнесла:
– Отстань! Что тебе нужно? Он маленький, и ему страшно.
– А ты кто такая? Вали отсюда! Иначе вместе с ним получишь.
– Ах так, сейчас сам получишь! – девочка сделала шаг вперед, навстречу мальчишке.
Он толкнул ее в ответ, и ребенок упал на землю. В то же мгновение его окружили приспешники главаря и начали нагло смеяться.
– Смотри-ка, защитница нашлась. Тебе бы самой кто помог! Вон, подружка готовится слинять.
Вторая девочка уже начала пятиться, размазывая слезы по щекам.
Но брюнетка снова поднялась и упрямо сжала руки в кулак, чем вызвала новый виток возмущений:
– Да она по-хорошему не понимает! Тогда получай!
Главарь занес руку над головой девочки, но ее резко перехватили.
Все удивленно посмотрели на того, кто прервал их перепалку. Это был молодой высокий парень. Он строго смотрел на них, оценивая ситуацию.
Девчушка первая прервала тишину:
– Они… они хотели побить котенка, – и пальцем она указала на дерево. Бедный зверек от страха даже прекратил пищать.
– Да врет она, мы мимо проходили, она сама к нам пристала, – нарочито небрежно бросил главный негодяй.
– Да я… я никогда не вру… Это правда. – От обиды у девочки выступили слезы.
Незнакомец еще раз посмотрел на причудливую компанию и бросил:
– А ну, цыц! Вы, – он кивнул на ребят, – бегите вон.
И он перевел взгляд на девочку:
– Давай достанем твоего котенка.
Спустя несколько минут он отдал испуганного малыша новой знакомой. Та прижала его к груди и заплакала.
– Ну что ты, не плачь. Ты не пострадала? – парень присел и погладил ее по голове.
В ответ та внезапно обняла его одной рукой и поцеловала в щеку.
– Спасибо. Вы хороший. Очень. Вы мне нравитесь. – Она полезла в карман платья и достала красивый шелковый платок с монограммой. – А это вам подарок. Он новый, мама подарила. Так-то его на шее можно носить, но я не успела повязать.
Парень поколебался, но взял презент.
– Спасибо, милая. Я сохраню его. С тобой точно все в порядке? Вас проводить?
– Нет, я живу рядом. И… мама будет ругаться, она сказала не ходить в парк без взрослых.
– Хорошо. Будьте осторожны, – парень подмигнул и развернулся.
– Приходите в следующую субботу, – крикнули ему вдогонку. – Я буду вас ждать.
– Ого, какая ты смелая, – восхитилась подругой блондинка. – А что тебе сказал тот дядя?
– Он не дядя, – обиделась девчушка. – Он хороший и красивый. И совсем не старый. Он обещал снова прийти в парк. Мы будем играть вместе.
– Ты же маленькая, ему не может быть с тобой интересно.
– А вот и неправда. И вообще, может, я женюсь на нем.
– Ты – девочка, ты не можешь жениться. Девочки выходят замуж.
– Ну тогда замуж выйду. Но ты никому не говори. Это будет наш секрет.
– Угу. А котенка домой возьмешь? Я тоже хочу.
– Давай мы тебе еще поищем котенка. А этот такой милый, я не могу с ним расстаться.
– Ну ладно, – печально вздохнула златовласка, и девочки побежали по домам.
Тогда никто не мог предугадать, что это маленькое событие не только повлияет на жизнь героев, но и определит дальнейший ход истории.
Глава 1. Новые правила
Если бы Михаэля Коулмана спросили, как долго он живет на чужбине, мужчина бы сразу не ответил. Прошло столько лет, и годом меньше или годом больше – значения не имело. Столицы сменялись провинциями, государства чередовались с пугающей регулярностью.
Его пребывание вдали от родной страны имело свой бенефит, и, будучи нацеленным на успешную политическую карьеру, мужчина умел ждать.
Мир сильно изменился с тех пор, как началось глобальное сокращение человеческой популяции. Страны, которые не успели приспособиться к текущим реалиям, неотвратимо исчезали с карты Земли. Целые народы, когда-то успешные и процветающие, столкнулись с катастрофой – их женщины бежали, женщины погибали, женщины не рождались.
Повезло, если так можно сказать о текущей ситуации, тем государствам, где уровень жизни был изначально высок. В них вводились специальные программы по привлечению девушек из других стран, и потоки непрестанно эмигрировали. Это помогало временно компенсировать убыль населения.
Холодные регионы пустели, жаркие и пустынные области становились безлюдными. Человек нового мира искал лучшей жизни. Жители Земли сконцентрировались в самых благоприятных с точки зрения экономики и климата местах планеты. Наконец-то они могли выбирать, хоть и цена выбора была высока.
Некоторые близкие по происхождению или по территориальному признаку народу объединялись в целях продлить свое существование. Количество вымерших языков резко возросло за эти шестьдесят лет, остались лишь самые распространенные. В итоге большая часть людей приходила к мысли о необходимости создания нового средства общения. И за основу брались наиболее распространенные языковые группы и семьи. Это позволило им понимать друг друга и иметь возможность общаться, когда на свете не останется никого из тех, с кем они говорили на одном языке.
В первую очередь слияние государств коснулось Старого Света – его небольшие и малочисленные страны быстро поняли, что нужно объединяться. Не имело смысла дальше блюсти свою целостность. Сближению способствовало и увеличение уровня Мирового океана, из-за которого часть низменностей Европы оказалась затопленной. И если бы раньше эта причина привела к возникновению территориального конфликта, то сейчас земли было много, а людей мало.
Народы Африки, наоборот, вначале ушли вглубь материка. Испокон веков враждовавшие некоторые племена долго не принимали новые правила, а их традиционно высокая рождаемость помогала закрывать на случившееся глаза. Но со временем основная часть аборигенов перебралась к морям и океанам. Многие женщины предпочли переехать, зная, что им будут рады в любой стране.
Жители стран бывшего СНГ остались на своих местах, приняв текущую ситуацию. Регионы близ бассейна Северно-Ледовитого океана сильно опустели, и основная популяция перетекла к югу региона. Восточная Россия смешивалась с Китаем и Японией, западные области страны, наоборот, принимали к себе соседей.
Юго-Восточная Азия с ее высокой плотностью населения не сразу почувствовала гнет опасной тенденции, но спустя 60 лет численность края сократилась почти вдвое. Она продолжала лидировать по количеству людей в мире, но правительство стран било тревогу. Да, населения было много, но также много и оставалось одиноких мужчин. И контролировать их становилось все сложнее.
Новый Свет тоже не избежал печальной участи. Женщины из Центральной Америки предпочли бежать в Соединенные Штаты и Канаду. Часть, наоборот, ушла на юг – в Бразилию и Аргентину. Спустя некоторое время часть региона стала безлюдной.
Коренные жители Австралии, Новой Зеландии и Океании остались на местах, их белое население стран переехало, преимущественно в Великобританию и Америку.
Нет, на самом деле мало кто хотел покинуть родной край. Первое время сопротивление переселению достигло больших масштабов. Некоторые народы не желали знать правду, считая сокращение доли женщин очередной байкой ученых наряду с глобальным потеплением или похолоданием. «Раз сейчас стало меньше, значит, потом станет больше», – рассуждали они. Но такая тактика привела к тому, что эти народы исчезли полностью.
Единственное, что могло спасти человечество, – это объединение и совместный поиск решения проблемы.
Чем и занимался Михаэль Коулман. Этот мужчина был в высшей степени необычен. Умный, целеустремленный, находчивый и чрезвычайно сдержанный.
За последние годы он посетил каждый континент, включая Антарктиду. Мужчина изучал политические системы стран, их законодательство, вникал в научные разработки и знакомился с новыми технологиями. Общался с совершенно разными людьми: политиками, учеными, биологами. Он овладел многими ключевыми языками планеты, получил несколько образований. Мужчину интересовала любая идея, любая зацепка на пути к восстановлению мира.
Он знал свою миссию и четко выполнял ее.
Люди настороженно относились к Михаэлю, их смущали его демонстративная холодность и молчаливость. Он мало говорил, больше слушал. Периодически кивал и даже улыбался, но его черные глаза всегда оставались серьезными.
Коулман был высоким смуглым брюнетом с тонкими европейскими чертами лица, что-то французское прослеживалось во внешности. Он уже и сам не знал, от кого получил ее в наследство. Да и никого это не интересовало в новом мире. Родители мужчины погибли от несчастного случая, когда ему было десять лет. Мальчика взял под опеку дальний родственник и передал на воспитание няне.
Фигура Михаэля была подтянута и стройна. Но пусть внешняя худоба вас не обманывает – физически мужчина был очень крепок. А еще предприимчив и верен принципам страны, которой служил, – Амазии.
И он ждал возвращения в родные места все последние месяцы, как только ему сообщили об этом. Но точная дата отлета не была известна, поэтому Михаэлю оставалось лишь использовать оставшееся время для получения новой информации.
Его последним пристанищем стала небольшая страна Старого Света, наверное, самая консервативная из сохранившихся. Порой ее правила и законы удивляли даже повидавшего все Михаэля. Но он умело скрывал истинное отношение к происходящему. Благодаря этому, руководство страны благосклонно относилось к молодому политику и позволяло увидеть больше, чем разрешено обычному иностранцу.
Михаэль проснулся в половине восьмого утра, как всегда. Он привел себя в порядок и вышел из дома. Постоянный завтрак в кафе напротив дома стал частью ежедневного ритуала и немного сглаживал впечатление от опустевших улиц. Коулман внимательно изучил историю страны и по старым фотографиям знал, как многолюдно здесь было раньше. Конечно, он не застал те времена, но что-то глубоко внутри, некий генетический механизм напоминал, что происходящее в мире ненормально. Так не должно быть.
Политик наизусть знал расписание рабочих будней и готовился к очередному заседанию Совета. Он чувствовал себя комфортно, когда все шло по заранее продуманному плану. Но сегодняшний день оказался другим. Едва мужчина зашел в здание, как раздался внезапный звонок от наставника в новой стране. Михаэль хлопнул по запястью, и перед ним возникла голограмма. Он не боялся, что кто-то увидит картинку, технологии нового мира адаптировали ее под сетчатку каждого отдельного пользователя. В руку был вживлен микрочип, который совмещал в себе возможности смартфона, медицинских приборов, банковских карт. В будущем функциональность чипа планировалось расширить.
– Михаэль? Ты можешь говорить? – скрипучий голос наставника звучал взволнованно.
– Да, господин Дишоу, – напряженно ответил герой.
– Наши планы изменились, приходи в Главный суд.
– Но…
– У тебя полчаса.
Продираясь сквозь публику и ища глазами знакомого, Коулман с удивлением отметил, как много людей собралось сегодня в помещении. Обычно судебные процессы не вызывали особого интереса у публики, но сегодня в зале царил аншлаг. Взбудораженный гул людских голосов заполз в голову молодого мужчины, и тот недовольно поморщился.
– В чем дело? – едва успел спросить он у Дишоу, как только судебный заседатель попросил соблюдать тишину.
– Смотри и запоминай.
В первом ряду, справа от стола судьи, сидел парень. Он был очень молод – лет двадцать, не больше. И очень напуган, несмотря на упрямо задранный кверху подбородок.
Михаэль видел сбоку его лицо и отметил капли пота, катившиеся по лбу бедолаги. «Интересно, что же он натворил? Кража? Но господин Дишоу явно не позвал бы его ради такой ерунды. Нет, здесь дело посерьезнее», – подумал иностранец.
– Франц Симонэ обвиняется в непотребных приставаниях к Лиане Шелтер, – наклонился к нему наставник, объясняя ситуацию.
Постепенно перед Михаэлем вырисовывалась картина. Симонэ и Шелтер обручились по взаимному согласию, но без разрешения родителей девушки. Задолго до помолвки они выбрали для дочери другую партию, и по законам страны имели на это право.
Насколько сильно изменился мир! В далеком 2020 году в цивилизованных странах никто бы не обратил на это внимания, но нынешние реалии диктовали новые правила.
В государстве, где жил последний месяц Коулман, строго контролировались все браки – женщины должны были доставаться самым сильным, лучшим, богатым, влиятельным. И в этом мире не было места для любви. Кто-то быстро привык, а отдельные бунты молодых парней жестко пресекались. Некоторые женщины были даже рады сложившейся ситуации – обеспеченная жизнь привлекала многих. Но не всех.
Пылающая, игривая молодость не знает слова «расчет». Она не может запереть себя в клетке и выбирать того, на кого покажет пальцем общество. Она хочет любить и быть любимой, испытывать искренние чувства и радоваться изо всех сил. Но и эти крохи счастья у нее отобрали.
Парень из простой семьи полюбил красавицу из богатого рода. Воспетый сотнями книг сюжет был гротескно утрирован. В новом мире это грозило не просто позором или увольнением, а изгнанием и, возможно, смертью.
Коулман услышал слова за спиной – мягкий женский голосок судорожно кому-то шептал: «Бедная Лиана, она плачет навзрыд. А ее уже на днях выдают замуж за другого. А Франца могут казнить. Но они ведь любят друг друга. Дурацкие законы. Бежать надо. В других странах наверняка проще, там можно выбирать».
Выйдя из зала суда, Михаэль вдохнул прохладный воздух.
– Что скажешь? – спросил его наставник. – Видишь, какие у нас порядки. Все строго, каждая девушка на учете. О браке договариваются, когда невесте десять лет.
– А сколько лет должно быть жениху? – уточнил Коулман.
– А это уже неважно, их же полно. В основном ребят тоже юных подбираем. Мы все понимаем – молодость ищет молодость. У парней есть списки: кто знатнее, кто богаче, там уже отдельное распределение. Вот у моего старшего внука тоже есть невеста.
– Интересно у вас устроено, – аккуратно подметил молодой политик.
– И ты ничего не скажешь? Не возмутишься? Не удивишься?
– Нет. Это не мое дело.
Удивленный его равнодушием господин Дишоу ненадолго замолчал. Тем временем в голову Михаэля изворотливой змеей закралась мысль о том, как все это в скором времени будет происходить в Амазии. Пока что правила родной страны не были такими жесткими, как здесь.
С другой стороны, человечеству необходимо выживать, протянуть еще немного с теми ресурсами, которые у него есть. Ученые работают, биологи перекраивают ДНК человека в попытках отыскать недостающее звено, сломанный ген, из-за которого женские эмбрионы перестают развиваться в утробе матерей.
А пока причина не найдена, можно и пренебречь чувствами людей. Проявлять эмоции – непозволительная роскошь в настоящее время.
Дишоу искоса смотрел на Коулмана, закуривая сигару. Михаэль неодобрительно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Сигары были слабостью старого политика, но молодому поколению они стали недоступны. Обеспокоенные возрождением человеческой популяции чиновники приняли общемировой закон, по которому людям моложе 50 лет в целях обеспечения здоровья генофонда была запрещена официальная продажа алкоголя, сигарет и прочих веществ, отрицательно влияющих на здоровье и разум. Нет, конечно, нарушения случались, но не на публику. Дишоу было уже более 70 лет, поэтому он мог себе позволить роскошь вредных привычек. В конце концов, он курил уже много лет и не собирался отказываться от одной из оставшихся радостей жизни.
Мартиниан Дишоу был неплохим человеком, который еще успел застать старые времена. Ему не нравилось происходящее, но приходилось выбирать лучшее из имеющегося для себя и своей семьи. Пожилого человека удивило спокойствие Коулмана, ведь парень ему нравился. Но сегодня его сдержанность и равнодушие к произошедшему обеспокоили Дишоу.
– Ладно, – вдруг произнес Михаэль. – Это был полезный опыт. Благодарю, но мне нужно идти.
– Хорошо. И еще просьба будет. Не от меня, а оттуда, – Дишоу выразительно показал указательным пальцем наверх.
– От Бога? – скептически усмехнулся Коулман.
– Ну нет же, от правительства. Нам бы искусственников еще партию. Около ста штук. Самых обычных, чтобы не жалко было.
– Я поговорю со своими.
Мужчины пожали друг другу руки и разошлись. Настрой Коулмана на работу испарился. Все-таки произошедшее в суде оставило свой след. В памяти всплывало шокированное лицо Франца Симонэ, когда тот услышал, что ему дали запрет на проживание в городе сроком на десять лет. И при последующих попытках общения с Лианой Шелтер – тюремное заключение.
А с другой стороны, он знал, на что шел. Юноша сознательно нарушил закон, и за этим последовало наказание. Любовь – это роскошь. Сейчас на нее ни у кого нет права.
В квартире было тихо. Какой контраст с шумным залом суда! Михаэль набрал в ванну горячую воду. Облаченный в пушистый белый халат, он подошел к зеркалу, которое бесстрастно отразило напряженное лицо. Коулман попытался его расслабить, но на лбу упрямо собирались морщинки. В висках блеснула седина. Она была бы не так заметна, если бы не смоляно-черные волосы политика.
«Мне почти 33, – задумался Михаэль. – Я больше десяти лет кочую по разным странам и, кажется, знаю о них все».
Ему вдруг захотелось вернуться в Амазию. Он регулярно навещал родную страну в короткие отпуска, но их не хватало для того, чтобы почувствовать себя дома. «Все это будет, но позже», – подумал Михаэль.
Мужчина скинул халат и лег в теплую воду. Рядом, на небольшом столике, стояла бутылка старого виски и стакан. Да, это было запрещено, но Михаэль иногда позволял себе маленькие нарушения. Он аккуратно цедил обжигающую жидкость и размышлял: какую женщину подберет ему Брачный совет Амазии? Он не сомневался, что не останется один, и даже был уверен, что сможет оказать влияние на выбор контролирующего органа. Подсказать решение, которое устроит именно его. Это успокаивало Коулмана – все будет так, как он захочет.
С этими мыслями мужчина сам не заметил, как уснул. Очнулся он в уже прохладной воде и с досадой отметил, что немного замерз. На руке высветилась голограмма с пропущенным звонком. Видимо, система считала, что он спит, и решила не будить. Но вызов имел большое значение, и требовалось срочно перезвонить.
– Слушаю, сенатор Боливио.
– Господин Коулман? Я говорил сегодня с советником. Время пришло. Мы бронируем билеты на ваше имя. Через неделю ждем в Уиттернеме.
– Спасибо, сенатор. Что-нибудь от меня нужно?
– Не думаю. Если что, я вам наберу.
– Хорошо… и сенатор… Господин Дишоу просил искусственников.
– Сколько?
– Около ста.
– Много. Мы хотим направить десять тысяч в Азию, они хорошо платят.
– Я знаю. Тогда сколько сможет выделить?
– Пятьдесят, скорее всего. Я поговорю с Лабораторией жизни. Последняя закладка произошла совсем недавно и надо будет подождать.
– А предыдущие экземпляры?
Короткий смешок в трубке был предсказуем:
– Коулман, мы всех распродали. Хорошо, как приедете, то поговорим с Лабораторией, возможно, они согласятся на увеличение партии. Главное, чтобы по полной предоплате. Передайте Дишоу, что в этот раз отдадим ему семьдесят, а остальных через полтора года.
– Спасибо, сенатор. До связи. Буду ждать билет.
Коулман вылез из холодной воды и сделал несколько физических упражнений для разогрева. Скучная страна. Она не жила, а выживала. Через полвека здесь никого не останется.
Политик быстро оделся и вышел на улицу для прогулки. Свежий воздух взбодрил его. Снег почти растаял, оставив на память о себе несколько бело-серых меховых шапок. Мужчина медленно шагал по многовековым мостовым, которые скоро безвозвратно и безжалостно поглотит природа. Он подавил легкое сожаление о будущем. Если ситуация в мире не изменится, то выживут сильнейшие. И его долг сделать так, чтобы среди них оказалась Амазия.
Конец дня был скучным. Один из тех унылых вечеров, которые он привык проводить в другой стране. Но так было не всегда.
Несколько лет назад Михаэлю повезло оказаться в одном из азиатских государств. Вот где жизнь била ключом, несмотря ни на что. Суета пробуждала волнующие эмоции в душе мужчины.
Тогда его пригласили на закрытый торжественный прием в честь дружбы народов. И там было много женщин. Много красивых женщин. Их непривычное изобилие бросалось в глаза. Текло вино, и крепкие напитки подавались без ограничений. Всюду властвовал красный цвет: ковры, растения, декор залов. Громкая живая музыка была как нельзя кстати.
Коулман стоял за фуршетным столом рядом с послом Амазии. Тот лаконично представлял ему присутствующих. Высокая яркая женщина с четко очерченными скулами и замысловатой прической отделилась от толпы. Она первой подошла к политику и задала вопрос на объединенном китайском языке:
– Вы здесь в первый раз? Меня зовут Цао Баожэй, я работаю в консульстве.
– Михаэль Коулман, дипломат, прибыл из Амазии.
– Слышала о ней, красивая страна, самые лучшие технологии. О ваших разработках в области генетики известно всему миру.
– Верно. Мы работаем над общей проблемой.
– Успешно?
– Время покажет.
– Не хотите выйти? Здесь немного душно.
Они вышли из помещения, взяв по бокалу игристого вина, и медленно прошлись по террасе. Южные растения оплетали мраморные колонны и балюстрады, готовясь расцвести с первыми лучами экваториального солнца. Ночной воздух совсем не освежал и оседал на коже конденсатом.
Баожэй обмахивала лицо веером, над ее верхней губой выступила испарина. А руки в белых перчатках были похожи на двух танцующих змей. Это сравнение слегка позабавило Михаэля.
– А вы скромный, – внезапно сказала женщина и свернула веер.
– Вовсе нет, – парировал Коулман.
– Вы ведь все прекрасно понимаете.
– Понимаю.
– И не делаете?
– Я делаю либо то, что хочу, либо то, что должен.
Красавица приблизилась к Михаэлю и прильнула к его губам. Ее гибкое тело манило, перекрывая путь отступления.
– Ну же, пойдем. Мы можем уйти с этого скучного вечера. Я думала, что ничего интересного уже не будет, но увидела тебя.
Михаэль не был монахом, и поведение Баожэй нашло отклик в его теле, но вместе с тем мужчина ощутил в душе холодное равнодушие. Обычная физическая близость его уже не привлекала.
– Ты прекрасна, но, извини, нам это не нужно.
Женщина отпрянула, продолжая вглядываться в лицо Коулмана. Ее глаза сверкнули недобрым огнем, когда она поняла, что собеседник не шутит. Она схватила бокал и плеснула мужчине в лицо шампанским.
– Ты пожалеешь, – развернулась и быстрым шагом сбежала вниз по каменной лестнице.
Михаэль вытер с лица капли игристого вина и усмехнулся. Он точно ни о чем не жалел.
Сегодня, вспоминая эту историю, он снова улыбнулся. Женщины… Интересные создания. Они начали привыкать к тому, что теперь жизнь человечества текла в их нежных ручках. И некоторым казалось, что никто больше не смеет им перечить.
Но также он знал себя. Ни одна женщина в его жизни не будет иметь над ним власть. Михаэль Коулман был в этом уверен.
***
Судьба молодого политика интересовала не только самого Коулмана. На другом конце мира о нем говорили, переворачивая и изучая, будто он находился под микроскопом. Одним из обсуждающих был советник.
– Я уверен, что Михаэль готов. Он получил прекрасное образование. Мы не жалели средств, чтобы у него всегда было все самое лучшее.
– Этот парень может оказаться не настолько прекрасным и доставить нам хлопот. Ты предвзято к нему относишься.
– Не отрицаю. И ты знаешь причины. Я не могу иначе.
– Я понимаю тебя. В конце концов, все произошло не без моего ведома. Но будь осторожен, как бы не пришлось разочароваться в сделанном.
– Я буду следить за ним. За каждым шагом, пока не удостоверюсь, что он все сделает правильно.
Мужчины поднялись. Друг советника вышел из дома и сел в автомобиль.
– Домой, – приказал он.
За короткие двадцать минут дороги у него есть время обдумать ситуацию. Михаэль Коулман – темная лошадка. Столько лет он прожил в другой стране и сейчас возвращался обратно. Сейчас его перспективы казались ясными и безоблачными. Но никогда не знаешь, когда грянет гром. Нужно быть готовыми ко всему.
