Kitobni o'qish: «Саймон Фейтер. Сердце титана», sahifa 2

Глава 3. Чрево

Из страданий возникли сильнейшие души. Самые яркие персонажи опалены шрамами.

Халиль Джебран¹⁷

Никаких приготовлений и объяснений не последовало. Не было никаких собраний, на которых мы могли бы выбрать оружие и понять, что происходит. Стражник просто подвёл нас к двери в изогнутой стене, отпер её и втолкнул нас внутрь.

Я оказался на тёмной арене.

На самом деле слово «арена» будет преувеличением. Сначала мне показалось, что я попал в нечто вроде ямы. Пол был усыпан мягкой землёй, как во вспаханном саду, а широкие изгибающиеся стены были сделаны из чёрного камня и уходили вверх не меньше чем на двести футов. Откуда-то сверху сочился тусклый свет, и я едва мог разглядеть пол у себя под ногами. Яма была огромной, шириной по крайней мере в два футбольных поля, и очевидно, пустой. Было ужасающе тихо. Сначала я слышал лишь своё собственное дыхание. А потом где-то наверху раздался шум. Он напомнил мне шум прибоя, но через минуту я понял, что это были люди. Они приветствовали нас.

– Беги! – крикнул мальчик и побежал вдоль левой стены.

Старик упал на колени и начал молиться хриплым шёпотом.

– Прости меня за дурно прожитую жизнь. Даруй мне готовность умереть.

– Боже, – пробормотал я. – Это плохо.

Я с трудом, как будто неуклюжий любитель йоги, засунул связанные руки в карман плаща и повернул кнопку Е8 («Тайник»). В воздухе передо мной возник Килантус, и я позволил ему упасть на землю. Потом я встал на колени и разрезал верёвки. Я поднялся, держа в руке меч, и тут земля начала трястись.

Из темноты в дальнем конце ямы появилось чудовище. Оно было двадцать футов в плечах и смутно напоминало огромного носорога, только у него было две головы и два рога (по одному с каждой стороны), а гигантская пасть находилась на брюхе, обращённая к полу, как огромная перевёрнутая венерина мухоловка. Чудовище было пурпурного цвета, и, хотя пурпурный никогда раньше не казался мне пугающим, я вдруг ощутил в нём угрозу. При виде чудовища у меня внутри что-то шевельнулось, но это была не паника. И хотя я никогда прежде не видел гигантского двухголового пурпурного носорога с пастью на брюхе, он показался мне странно знакомым.

Зверь поднялся на задние ноги и заревел, а потом широко разинул пасть, оскалив похожие на грабли зубы.

Я начал отступать, пока не натолкнулся на стену, и огляделся по сторонам. Не знаю, что я надеялся увидеть. Наверное, выход или гранатомёт с ракетным двигателем. Но, конечно же, там была только земля.

Старик бросился бежать, и я решил последовать его примеру. Он бежал довольно быстро, но я знал, что смогу его догнать. Таким образом, когда нас съедят, мы не будем совсем одни. Зверь заметил нас, заревел и погнался за нами, да так что земля снова затряслась.

Когда я почти догнал старика, мимо меня промчался вихрь, по-видимому, поднятый копытами разъярённого зверя, и я заморгал, смахивая с глаз землю. Я чуть не споткнулся об упавшего старика. Я хотел помочь ему подняться, но вихрь замер у меня за спиной, оттуда высунулись тощие руки и обхватили меня за талию. А потом меня рывком втащили прямо в пылевой столб.

Внутри колонны из пыли было на удивление тихо, и голос мальчика показался мне ужасающе громким.

– Не останавливайся! Мы внутри иллюзии.

Я побежал рядом с ним, и мы начали удаляться от остановившегося чудовища. Всё это время вокруг нас клубилась пыль.

– А как же старик? – спросил я. – Давай вернёмся за ним.

– Слишком поздно, – ответил мальчик.

– Что? – Я оглянулся и увидел, что зверь стоит на том самом месте, где всего несколько секунд назад был я. Старик исчез. Огромные губы на брюхе чудовища задрожали, и оно рыгнуло, сотрясая землю.

– Боже! – Я поморщился.

– Нет ничего лучше, чем немного насилия с утра, – весело заметил мальчишка. – Лучше он, чем мы.

Мы добежали до стены и прислонились к ней спиной. Я взглянул на своего спутника. Он был чуть ниже меня и казался очень умным, и я с удивлением отметил, что он совсем не боится. Скорее, он был взволнован.

Мальчик заметил, что я на него смотрю, и протянул руку.

– ТавРонан, – сказал он. – Друзья зовут меня Тав.

– Саймон, – сказал я. – Друзья зовут меня Саймон.

– Ну да… – Он указал на мой меч. – Умеешь обращаться с этой штукой, Саймон?

– Не очень хорошо, – признался я. – По крайней мере, чтобы справиться с этим чудищем. Что это такое? Что здесь вообще происходит?

– Это чудище, – ответил Тав, – называется хамдрангелоб. А происходит здесь казнь рабов. – Он указал на себя и на меня. – Мы рабы.

При слове «хамдрангелоб» моё подсознание сделало сальто, но я ничего не понял. Мне ведь было что-то известно об этих хамдрангелобах, верно?

– Мы рабы? – переспросил я, чтобы поддержать разговор.

Тав почесал голову.

– Только если убьём чудовище. В противном случае мы его обед.

– Но почему?

Мальчик с предубеждением¹⁸ посмотрел на меня.

– Только не говори, что никогда прежде не был в Чреве. Ты ведь слышал о казнях рабов? Битвах титанов? Это любимое развлечение в Таринее!

– Я не местный.

– Ясно. Я тоже. Приехал в гости. Кстати о гостях… – Тав протянул руку, и мы бросились бежать от несущегося прямо на нас хамдрангелоба.

– Он нас видит? – спросил я, пытаясь перекричать топот чудовища.

– Нет! – крикнул Тав. – Но он может нас почуять. Мы не можем прятаться вечно.

– У тебя есть план? – спросил я, когда мы укрылись за маленьким выступом на внешней стене. Хамдрангелоб замедлил шаг и начал мотать своей рогатой головой, медленно приближаясь к нам.

Мальчик улыбнулся и смахнул с лица прядь светлых волос.

– С чего ты решил, что у меня есть план?

– Ты ведь здесь с какой-то целью, верно? Полагаю, ты вошёл в пещеру, надеясь, что тебя поймают, и очевидно, эта варварская ловушка – обычное наказание за такое преступление. И к тому же ты, кажется, совсем не боишься, а скорее взволнован. Значит, ты либо сумасшедший, либо хотел оказаться здесь.

Мальчик бесшумно захлопал в ладоши.

– Очень хорошо. Ты умнее, чем кажешься. – Он сунул руку в волосы и медленно вытянул оттуда нечто похожее на золотую нить. – Золото, – объяснил он. – Обычно по четвергам рабов скармливают сцифератам, но кажется, они решили изменить правило.

– Как грубо. А как у тебя обстоят дела с хамдрангелобами?

– Ну… – Тав потёр подбородок. – Их намного сложнее убить. Мой план заключался в том, чтобы не делать этого в день, когда выпускают хамдрангелобов.

– Чего ты добиваешься? – спросил я. Хамдрангелоб приближался, и мы начали отступать. Хотя зверь казался очень свирепым, он, очевидно, плохо видел и слышал.

– Я хочу стать рабом.

– Мило. Если хочешь, можешь стать моим рабом. Или ты ищешь определённого хозяина?

Тав лучезарно улыбнулся.

– Угадал. Маг Брока уже несколько недель по четвергам приходит покупать рабов, и я хочу стать его учеником. – Он поднял камень и швырнул его в сторону. Хамдрангелоб кинулся к месту падения камня, а мы побежали в противоположном направлении.

– Не понимаю, – сказал я. – Ему нужен ученик или раб?

Тав пожал плечами.

– Он немного странный. Но он самый могущественный маг в Таринее. Если я смогу убедить его выбрать меня, оно будет того стоить. Мой прежний хозяин мне совсем не подошёл.

Я кивнул.

– Что ж, Тав, тебе повезло. Я эксперт по сражениям с хамдрангелобами.

Тав застыл на месте и с подозрением взглянул на меня.

– Правда, что ли?

– Да, – ответил я. – И под «экспертом» я подразумеваю, что однажды прочёл книгу об этих чудовищах, и теперь у меня есть дурацкий и очень опасный план.

Он широко улыбнулся.

– Мне это нравится.

Конечно, теперь я вспомнил то, что вы, внимательные читатели, наверняка вспомнили ещё несколько страниц назад. Не так давно Дрейк заставил меня прочесть странную и очень скучную книгу под названием «Обнимая хамдрангелоба: почему печально известных зверей с Сайко не стоит бояться» Локвейшеса Брайта. Кстати, в этой маленькой книжке было не только подробное описание зверей (именно поэтому они показались мне знакомыми), но и не менее подробное и несколько пугающее описание способа с ними справиться¹⁹.

– Но у меня есть одно условие. – Я поднял палец. – Если ты станешь рабом или учеником этого Броки, то возьмёшь меня с собой. У меня есть кое-какие проблемы, и мне бы не помешала помощь могущественного мага.

Конечно же, я думал о случившемся в гробнице Рона. Может быть, этот Брока, если он действительно такой могущественный, придумает, как мне выбраться оттуда и никого не убить. Мне также пришло в голову, что после того как кнопка Е6 перенесла меня в место, где находился один из потерянных кровавых камней, ещё один камень вполне мог быть спрятан в Таринее. А значит, неплохо было бы посоветоваться с кем-то, кто отлично знал город.

Мальчик задумался, и думал он намного дольше, чем я ожидал. Наконец он пожал плечами.

– Ладно.

Я протянул ладонь, и мы пожали друг другу руки.

– Отлично, – сказал я. – Нам надо его отвлечь, но кажется, я уже придумал, как это сделать. Самое сложное – остаться в живых, когда я схвачу его за язык. Ты умеешь крякать, как утка?

Тав нахмурился.

– Саймон, ты сумасшедший?

– Немного, – признался я. – А разве не все сумасшедшие?

Я повернул кнопку Е1 и вытолкнул на арену своего тупого клона.

Глава 4. Обнимая хамдрангелоба

Из всех животных только человек действительно жесток. Только он может причинять боль ради собственного удовольствия.

Марк Твен²⁰

Тупой Я неуклюже шагнул вперёд, заметил хамдрангелоба и начал радостно ему махать. Хамдрангелоб фыркнул и помчался прямо на нас на невероятной скорости.

– Кажется, твоя приманка вот-вот умрёт, – предупредил Тав. – Что дальше?

Я повернул кнопку D6 («Молния») и направил молнию таким образом, что она ударила в землю в паре футов от Тупого Меня. Как я и надеялся, это напугало его, и он бросился²¹ бежать, вынудив хамдрангелоба резко повернуть в противоположную сторону.

– Так ты маг, – произнёс Тав и взглянул на меня с некоторой долей восхищения.

– Быстрее, – сказал я, не обращая внимания на его слова. – Беги за ними. Как только моего тупого клона съедят, встань перед чудовищем и начинай крякать, как утка. Будет лучше, если ты и сам станешь похож на утку.

– Серьёзно?

– Серьёзно.

– Значит, я буду выглядеть как идиот, а ты тем временем его убьёшь?

– Точно.

– Жирный шрифт ариал! – выругался Тав. – Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы произвести впечатление на Броку. А ты уж постарайся, чтобы меня не съели.

Тав пригладил волосы. Его кожа тут же стала жёлтой, руки – слегка крыловатыми²², а в некоторых местах появились перья.

Как я и надеялся, Тав оказался настоящим магом, пусть и неоперившимся²³.

Я повернул кнопку С1 («Хамелеон») и почти исчез – Тав одобрительно присвистнул, – после чего мы вместе вышли из вихрящегося пылевого облака. Он побежал за мчащимся хамдрангелобом, а я последовал за ним по пятам. Когда мы приблизились к чудовищу, я резко свернул вправо и начал обходить его сзади, чтобы напасть с другой стороны. В который раз я порадовался, что стал практически невидимым, а башмаки Реллика почти не производили шума. Из-под подошв взлетали клубы пыли, и я оставлял следы, но, кажется, хамдрангелоб ничего этого не замечал.

Чудовище уже загнало Тупого Меня в угол.

Оно снова поднялось на дыбы, и Тупой Я прижался к стене. Чудище открыло огромную пасть и высунуло трубчатый пурпурный язык. Длиной он был не меньше двадцати футов, в диаметре – не меньше фута и напоминал увеличенную в несколько раз ожившую гибкую палку для бассейна.

В последней отчаянной попытке Тупой Я сунул руку в карман своего фальшивого плаща-перевёртыша и начал поворачивать кнопки. Конечно, ничего не произошло. Пурпурный язык схватил его и втянул внутрь, как жаба муху.

– Не-е-е-т, мне это не нравится! – завопил Тупой Я, исчезая за бесчисленными рядами острых зубов.

Я был поражён тем, что Тупой Я умеет говорить. Однако меня несколько успокоил тот факт, что он оказался достаточно умён, чтобы понять, что его собираются съесть²⁴.

Хамдрангелоб снова рыгнул и опустился на землю, а я проскользнул между его задними ногами к передней части тела. Заглянув в его приоткрытую пасть, я увидел три свёрнутых внутри языка. Из книги я знал, что их должно быть три. Пурпурный для еды, красный для сражений, а жёлтый, чтобы поразить потенциальную партнёршу. Именно жёлтый язык был напрямую связан с сердцем хамдрангелоба. А значит, высунутый жёлтый язык был слабым местом чудовища, поскольку его шкуру толщиной два фута было очень трудно проткнуть даже при помощи магии.

К счастью, при виде уток хамдрангелобы сходят с ума от любви.

– Давай, Тав! – крикнул я, отбежав на безопасное расстояние. Чудовище повернулось на мой голос и увидело Тава, который тряс своими новыми перьями. Надо отдать ему должное: он устроил настоящее представление, крякал, переваливаясь, расхаживал туда-сюда и тряс… ну, вы поняли. Чтобы вести себя на людях подобным образом, надо быть очень самоуверенным (или совершенно лишённым самоуважения).

Кстати, если вам интересно, какую роль играют утки в брачном ритуале хамдрангелоба, то знайте: они представляют собой нечто среднее между компаньонами и свахами. Поэтому для хамдрангелоба появление утки означает начало брачного сезона.

При виде гигантской, похожей на утку фигуры глаза хамдрангелоба расширились. Он уселся на задние ноги и начал тихонько урчать. А потом, как я и надеялся, высунул огромный трубчатый жёлтый язык и принялся описывать им круги, как ковбой, размахивающий лассо.

Радуясь, что мой нелепый план сработал, а Тава ещё не съели, я начал следить за вращением языка. Следующая часть моего плана была очень опасной, и я должен был всё сделать с первой попытки. Согласно книге Дрейка, для убийства хамдрангелоба альтернативой утиной приманке являются три дюжины факелов Полуночного Синего и только что обритый северный олень, а таких вещей у меня не было.

Когда язык оказался в нужной точке, я повернул кнопки В1 («Прыжок») и В4 («Ниндзя»), а также кнопку С3 («Губка») в надежде, что она поможет смягчить приличный удар, который я неминуемо получу. Потом я подпрыгнул на тридцать футов вверх и, как ниндзя, описал дугу таким образом, что огромный жёлтый язык весом в две тонны сбил меня прямо в воздухе. Я изо всех сил вцепился в него, и по сей день я не могу обнять дерево, особенно мокрое, без неприятных воспоминаний об этом моменте.

Вскоре я почувствовал, что язык стал тёплым, а это значило, что чудовище решило, будто ему удалось установить контакт с другим хамдрангелобом. Как и люди, они совершенно глупеют, когда дело касается любви, и потому чудовище направило ток крови из языка прямо в сердце и принялось накачивать его, готовясь к следующей стадии ритуала.

Довольный собой, я поднял Килантус и произнёс его имя. Клинок тут же объяло красное пламя. Я изо всех сил взмахнул мечом и в алом вихре разрубил язык пополам.

Глава 5. Рабы

Испытание морали общества – это то, что оно делает для своих детей.

Дитрих Бонхёффер²⁵

Поскольку это книга для детей, а значит, в ней не должно быть крови и насилия, я не стану рассказывать вам то, что произошло в следующую минуту. Достаточно сказать, что хамдрангелоб умер. Я стоял рядом с мечом, покрытым слизью и кровью чудовища, а сверху раздавались громовые аплодисменты. Меня поразило, как много людей там собралось.

Действие моего эффекта невидимки начало подходить к концу, и зрители наверняка удивились, увидев меня целым и невредимым после того, как меня (точнее, моего тупого клона) съели. Тав сбрасывал перья и снова приобретал свой нормальный цвет. Зрители были потрясены его сверхъестественной способностью крякать по-утиному и ходить вперевалку. Тав величественно поклонился, и я невольно почувствовал к нему симпатию. Жаль, что я только что заставил его выглядеть глупо перед магом, которого он собирался впечатлить. Вероятно, его шансы получить классного наставника испарились, но зато мы были всё ещё живы.

Аплодисменты переросли в приглушённый рёв, и посреди арены прямо в пыли появилось золотистое кольцо света. Мы направились к нему. Когда мы шагнули внутрь, кольцо поднялось в воздух вместе с нами. Мы как будто стояли в невидимом лифте.

Мы медленно поднимались вверх, и наконец я увидел людей, которые нам аплодировали. Они сидели рядами, как на спортивных стадионах у меня на родине. В переднем ряду через равные промежутки располагались королевские гвардейцы. У каждого в руке был золотой посох, на конце которого вился голубоватый туман – эти призрачные ленты сливались и наполняли воздух над ареной полупрозрачным облаком.

Позднее я узнал, что это облако не давало магам использовать свою силу для того, чтобы сбежать. Внезапно мне стало ясно, почему эту арену называли Чрево: над самыми верхними скамьями из каменных стен торчали огромные, похожие на зубы выступы. Если закрыть один глаз и посмотреть на звёздное небо, закрытое этими острыми камнями, можно представить, что арена находится внутри зияющей пасти огромного чудовища.

Я как раз смотрел наверх, когда наша невидимая платформа остановилась, и Тав хлопнул меня по спине.

– Смотри! – прошипел он. – Это Хиамена.

Я не знал, кто такая Хиамена, но тут же увидел прямо перед собой симпатичную девочку-подростка. Она сидела среди старых магов у изогнутого стола из сверкающего чёрного мрамора, нависающего над ареной. У неё была тёмная сияющая кожа, а в заплетённых волосах блестели золотые бусины и драгоценные камни. Одета она была в изысканное жёлтое платье, напоминавшее японское кимоно, и у неё были чудесные глаза²⁶.

Девочка поднесла ко рту золотой веер и заговорила через него. Её голос волшебным образом усилился и теперь разлетался над ареной, заставив зрителей замолчать.

– Поздравляю, дети-рабы. Благодаря своей отваге вы получили второй шанс на жизнь. Приветствуйте покупателей!

После этих слов со скамьи в переднем ряду поднялись люди и ступили на невидимый пол.

– Можете осмотреть их, – произнесла Хиамена обычным голосом.

Странные маги окружили нас, как утки хлебные крошки, и я был ошеломлён обилием незнакомых лиц и акцентов. Там была женщина с чучелом лемура на шляпе; мужчина в одеяниях из жидкого золота, украшенных драгоценными камнями; мальчик примерно нашего возраста, который говорил, как бесцеремонный банковский инвестор; сгорбленный старик и другие люди. Некоторые из них задавали нам вопросы (Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Какой магией ты владеешь? Сколько яиц можешь съесть, прежде чем тебя вырвет?), в то время как у других были более необычные способы осмотра.

Мальчик попросил нас показать ногти. Женщина с лемуром постучала нас по зубам серебряной пилочкой, внимательно прислушиваясь. Но самым странным оказался сгорбленный старик. У него была совершенно скрюченная спина – на ней даже торчало что-то вроде заострённого горба. Он всё время смотрел в пол и не встречался с нами взглядом, и за его плечом постоянно парил какой-то странный предмет. Я никогда не видел ничего подобного, но он смутно напомнил мне большую чёрную пуговицу, потому что был круглым, с четырьмя отверстиями посередине. Старик был последним в очереди, и когда остальные как следует нас осмотрели, вытащил из кармана большое серебряное кольцо и надел его на указательный палец. А потом этой же рукой он ударил меня по лицу.

– Ай! – воскликнул я. – Насилие над детьми!

Старик с интересом рассматривал руку. Секунду спустя она посинела, а ладонь начала пульсировать светом.

Затем он отвесил пощёчину Таву, и его рука почернела. После этого старик кивнул и отошёл в сторону.

– Начинайте торги, – произнесла Хиамена, и её голос разнёсся над Чревом.

Один из сидевших рядом с нею старых магов поднялся и начал предлагать цену.

– Сначала старший. Я слышу, кто-то предложил пять робелей? Пять лорду Хелнке, – сказал он, кивнув коренастому магу слева от него. – Семь? Семь леди Крозвайл. – Женщина с лемуром подмигнула мне. – Кто предложит десять? Вы, сэр? Вы? – Мужчина в золотом одеянии предложил десять, и дама с лемуром тут же подняла цену до двадцати пяти, оказавшись самой первой.

– Продан леди Крозвайл. Следующий лот – тот, который умеет превращаться в утку. Кто-то предложил десять?

Горбатый старик громко хлопнул в ладоши у себя над головой.

– Да, лорд Брока? – обратился к нему аукционист, прекращая болтать.

Из парящей пуговицы за плечом старика выскочил маленький кусочек сиреневой бумаги, похожий на чек, и леди Крозвайл оторвала его и прочла:

– Плачу двести робелей за двоих.

Зрители ахнули.

– Продано! – взвизгнул аукционист и ударил кулаком по мраморному столу.

– Но вы уже продали одного мне! – пожаловалась дама в шляпе.

Кажется, это не имело никакого значения. Тут же появился королевский гвардеец и проводил проигравших покупателей из зала.

Когда они ушли, Хиамена встала.

– Объявляю игры законченными! – провозгласила она. – Завтра сёстры-близнецы будут скормлены горгоне!

Зрители захлопали и начали расходиться.

Хиамена опустилась на стул, совершенно позабыв о грации и достоинстве. Когда я вслед за сгорбленным стариком шёл к выходу, она посмотрела на меня.

– Удачи, – прошептала она, но выражение её лица говорило о другом. Такое выражение лица бывает, когда вы бросаете в туалет почти дохлую рыбку или разворачиваете в рождественское утро подарок и находите вязаный костюм от двоюродной бабушки Сэнди²⁷. Ужас и смирение. И очень мало надежды.

Следом за Брокой и его летающей пуговицей мы вышли на трибуны, спустились по скату и оказались на залитой звёздным светом булыжной мостовой. Брока медленно ковылял по городу, и мы шагали за ним. Вскоре он устал и с каждым шагом принялся хмыкать и пыхтеть. Он так и не заговорил с нами и не смотрел нам в глаза.

Наконец мы добрались до другого квартала города. Каменные дома и изгороди уступили место трубам, колёсам и стальным стенам промышленных зданий. Мы свернули на боковую улочку, и дорога стала подниматься вверх. Наверху, в конце тёмного переулка, стояло ветхое здание фабрики с полуразвалившимися стенами. Когда мы приблизились к внешним воротам, я увидел поверх стены и изгороди кольца сверкающей колючей проволоки. Одно из отверстий в летающей пуговице вспыхнуло, и ворота открылись с дьявольским визгом.

Мы оказались в некоем подобии внутреннего двора, и я увидел лабиринт из ржавых мостков, приставных лестниц, ступеней, желобов, лебёдок и вёдер. За спиной у нас распахнулась дверь с засовом, что ужасно меня напугало, и старик пригласил нас внутрь. Потом он закрыл дверь и запер нас в нашей комнате.

Или, скорее, в нашей камере.

Из круглой пуговицы выскочил очередной листок бумаги, Брока оторвал его и протянул мне сквозь решётку. Потом он повернулся, заковылял прочь с парящим за плечом чёрным шаром и вскоре исчез в темноте.

Я опустил глаза и прочёл записку вслух. Чернила были красными.

Сейчас спите.

Завтра еда.

Нужно многое обсудить.

Добро пожаловать домой.

– Хм… – протянул я.

– Что?

– Он позволил мне оставить Килантус.

– Ки…

– Извини. Мой меч. Он позволил мне оставить меч.

– Это действительно имя твоего меча? – спросил Тав. Он наклонился и разглядывал рукоять.

– Да, а что?

Он нахмурился.

– Да так, ничего.

– Я просто думал, что он его заберёт, понимаешь?

– Брока очень могущественный волшебник, Саймон. Наверное, он не боится твоего меча. Он позволил мне оставить кинжал. – Тав указал на нож у себя на поясе.

Я пожал плечами и огляделся.

– Что ж, – сказал я, – ты получил, что хотел. Об этом ты мечтал?

Тав уселся на мокрый металлический пол. Потом он сложил руки под головой и лёг, широко улыбаясь, как будто только что выиграл в лотерею.

– Саймон, подожди немного. Всё будет отлично. Просто великолепно.