Kitobni o'qish: «Тысяча шагов на север»

Часть I

Глава 1. Бегущий сквозь чащу

Узкая, едва заметная тропинка петляла среди величественных тысячелетних сосен, то исчезая среди кустов и зарослей, то выбегая на залитые солнцем полянки. Длинные кустарники порой смыкались над тропой, словно своды старинных крыш, а порой расступались, подпуская к тропинке тонкие нежно-зеленые травы. Волшебным холстом расстилалось вдаль рыжее с зеленым покрывало хвои, и мазки цветов, рассыпанные по нему, будто спорили с солнечными зайчиками, кто из них ярче. Сосны красовались друг перед другом тончайшими кружевами голубых мхов, сбегавшими по стволам и могучим веткам. Отовсюду лились мелодии птичьих голосов, шумели и вздыхали кроны. Пахло смолой и грибами.

Тропка, снующая через сказочные заросли, бессовестно врала о гостеприимстве и безмятежности, ведь только бывалый путешественник смог бы пройти по ней, не заблудившись. Потеряться же в бескрайней чаще означало верную и скорую смерть – древние леса бережно и ревниво хранили свои секреты.

Но юноша, бежавший по этой дорожке одним тихим весенним вечером, прекрасно знал путь, и сбиться с него совершенно не боялся. Да и потом, разве можно потеряться в собственном доме? Многие поколения лесных владык сотни лет жили здесь, и каждый ребенок мог с легкостью пройти куда угодно.

Обширные чащи простирались на тысячи миль к западу и востоку, и никто точно не мог сказать, где же именно они заканчиваются. Путешественники рассказывали о широкой реке на западе, дальше которой зайти не удавалось никому, и о голубом соленом океане на востоке, но до него на самом деле никто не добирался, и нельзя было точно сказать, вымысел это или правда. Зато к северу и югу все обстояло куда проще. Чем холоднее становился воздух, и чем ниже и тоньше росли сосны, тем ближе были владения горных мастеров – королевство Альтанлорт, или Поднебесье. Серые угрюмые скалы, казалось, касавшиеся неба, укрытые одеялом голубоватой мглы, служили надежным домом для северных народов, таких же мрачных и спокойных, как вся их страна. На юге леса заканчивались степью, летом пестревшей цветами и пахнущей пылью, а зимой скованной льдами и засыпанной серым мелким снегом. Там жили конники, не знавшие оседлой жизни. Они рассказывали, что еще южнее лежит песчаная пустыня, где никогда не бывает зимы, но и людей тоже нет, а есть только высокие колючие кактусы и редкие верблюды.

Все это было известно давным-давно, и сейчас мало волновало торопящегося юношу. Его звали Эл Лорн, и если нам с вами эта фамилия вряд ли что-то сказала бы, то среди лесного народа дело обстояло совершенно иначе. Лорны сотни лет правили провинцией Лодердейл, простиравшейся от озерной гряды Нейт до северной границы лесного королевства, а некоторые из них даже занимали трон. Элу повезло быть единственным сыном Дайна Лорна – верховного командира армии провинции, и сам губернатор приходился ему троюродным братом.

Юноша бежал так быстро, что порой чуть не падал. Впрочем, спешить действительно стоило. Во-первых, в случае опоздания ему грозило суровое наказание от отца, ведь он строго-настрого запретил Элу отлучаться из Храма этим вечером. Ну, а во-вторых, завтра утром предстояло очень сложное испытание на право перейти в высший круг школы колдовства, и следовало хорошенько выспаться и набраться сил. Эл учился много лет с раннего детства, и сам себя уже мысленно называл магом. Впрочем, для того, чтобы получить вожделенную степень, осталось пройти Магистерию – с одной стороны, всего-то ничего, с другой – три года упорного труда и постоянной учебы. И вот теперь, как назло, именно этим вечером, вместо радости впереди замаячили сложности.

Если бы кто-то спросил Эла зачем он нарушил обещание, будучи уверен в том, что ничего хорошего ему это не сулит, то юноша едва ли смог бы дать ответ, и не потому, что не знал его. Напротив, знал очень хорошо, но сказать об этом постеснялся бы любой воин его возраста. Девушки! Ведь нет на свете ничего красивее, чем ритуал священного купания юных фей в волшебном озере Далейн, когда прекрасные девы, совершенно лишенные одежд, сходят по длинному мостку в сияющую голубую воду. И надо же было так совпасть, что этот ритуал, проводимый всего раз в год, выпал именно на день перед экзаменом! Впрочем, риск оказался более чем оправдан. Не менее двадцати чудесных девушек сошли в благословенную воду, прежде чем Эл сообразил, что солнце уже начало клониться к закату, и, пожалуй, стоило подумать о возвращении.

Среди деревьев показались высокие покрытые мхом статуи, и Эл в отчаянии застонал. Заброшенное капище грозного Куллида, духа чащи! Отсюда до храма оставалось не менее получаса самого быстрого бега, а солнце тем временем уже почти спряталось за кронами и теперь наполняло лес ярко-оранжевым светом, не предвещавшим ничего хорошего.

«О, великий Ларайн, помоги мне!» – мысленно завопил Эл, призывая Верховного Духа леса. И тут внезапная, шальная и при этом поистине спасительная идея сверкнула у него в голове. Он остановился и перевел дыхание.

О том, чтобы успеть вернуться в Храм Дорлина вовремя, уже не могло быть и речи. Но почему обязательно ученик должен находиться именно в этом святилище? В конце концов, до Храма Ларайна всего полмили, а объяснить свое присутствие в нем куда легче, чем придумывать несуществующие причины опоздания на вечерний совет молодых мудрецов! Да! Все просто. «Конечно, о всесильный владыка магистр, я просто обратился за помощью к Верховному Духу, ибо у кого, как не у Него просить покровительства на столь важном испытании?» – проговорил про себя Эл, удовлетворенно потирая руки.

Четверть часа спустя юноша не без трепета подходил к массивным высоким воротам главного храма. В отличие от остальных святынь, это здание не охранялось, и служения в нем проходили крайне редко. Великий Ларайн не любил, когда его тревожили, и был крайне недружелюбен к чужакам. Неизвестно, были ли то уловки и хитрости жрецов Верховного Духа, или же он сам вполне умело мог за себя постоять, но тела убитых лазутчиков из северных земель находили в Храме не реже, чем раз в месяц.

Ворота открылись сами собой, пропуская Эла в полутемные покои. Легкий шорох его шагов, многократно усиленный эхом, превращался в немыслимый грохот. «Да, пожалуй, тут незамеченным не пройдешь», – подумал Эл. Изнутри Храм Ларайна вызывал совершенно особое благоговение. И дело было даже не в строгой и величественной архитектуре шпилей и башен, доходящих чуть ли не до неба, и не в особом убранстве, состоящем из искусно сотворенных каменных и металлических сосен, и даже не в удивительной чистоты зеленых стеклах, из которых лился дивный магический свет. Нет! Взгляд каждого, кто входил в Священную Цитадель, неизменно приковывала Главная Реликвия – волшебный посох короля Виллендора, могущественного мага и самого мудрого правителя страны Нильрейндолл – Тысячелетнего Леса.

Остановился перед ним и Эл. «Эх, вот взять бы эту штуку, да пойти с ней завтра, – пронеслось у него в голове. – Тогда-то уж я бы точно прошел все испытания, пусть даже самые смертоносные!» Посох висел на двух толстых цепях, прибитых к деревянному щиту гигантскими гвоздями. Эл подошел ближе, освободил крепления и взял реликвию в руки.

Ух! Благоговейный восторг пронизал его с ног до головы, и сердце забилось часто-часто.

Внезапно слух Эла уловил какой-то посторонний звук, становившийся все громче. Это шаги! Кто-то есть в Храме! Вот проклятье, а вдруг кто-то увидит, что посох Виллендора не на месте? И снял его не кто иной, как нарушитель порядка Эл Лорн? Ну, дела! В замешательстве юноша беззвучно скользнул в тень, которую отбрасывала каменная сосна Халиурна – матерь всех деревьев. Шаги приближались, и вскоре Эл мог увидеть второго визитера Великого Храма.

От удивления юноша едва не выдал себя восклицанием. Чужак! Судя по виду, горный мастер. Очередной охотник за Главной Реликвией! «Что же, сейчас самое время увидеть, как Великий Ларайн расправится с нарушителем! О, что это будет за зрелище!»

Однако вопреки ожиданиям, ничего не произошло. Северянин подошел к щиту, где еще совсем недавно висел посох, досадливо рыкнул и повернулся к выходу. Спустя несколько минут в Храме вновь воцарилась тишина. «Уф, пронесло!» – подумал Эл и шагнул из тени.

И тут же встретился лицом к лицу с чужаком.

Глава 2. Над облаками

Он подкарауливал! Проклятье! Эл моментально отреагировал и с силой ударил горного мастера ногой в живот. Тот от неожиданности и боли почти сложился пополам, что дало возможность бежать. Однако Эл немного недооценил чужака. Враг пришел в себя за считанные секунды и бросился вслед за юношей.

Крепко сжимая в руках посох, Эл выскочил из ворот и метнулся в чащу. «Здесь тебе меня не достать!» – радостно подумал он.

Почти сразу же за спиной послышался жуткий клекот и громкое хлопанье гигантских крыльев. «Великая Мать, у него архиорел! Вот беда», – мысли Эла спутались и заметались. Он рванул сквозь кусты, прекрасно зная, что огромная птица не сможет снизиться в чащобе, не повредив крыльев. Однако чужак вовсе не думал прекращать преследование.

Архиорел парил, едва касаясь верхушек сосен, и повторял каждый маневр, который совершал Эл. Дело принимало скверный оборот.

Только увидев предательский просвет в стройных рядах сосен, Эл сообразил, какую роковую ошибку совершил. Надо было бежать на юг, по направлению к капищу Куллида, а не на север, где лес уже начинал местами редеть! Ноги стали ватными, дыхание сбилось.

Эл остановился. Величественная птица кружила над деревьями настолько низко, что юноша видел, как наездник пристально смотрит на него, не спуская глаз. Эл погрозил ему посохом и бессильно опустился на мягкий, но колючий ковер из рыжих иголок. И тут же архиорел неожиданно точно спикировал, мастерски просочившись через разлапистые ветви, вцепился огромными когтями в замшевую куртку Эла, и поднял его над землей.

Все, что пришло на ум юноше – покрепче вцепиться в посох. Только бы не потерять Главную Реликвию!

Ветер зашумел в ушах. Эл глянул вниз, и чуть не завизжал. Дыхание его замерло, а в животе защекотало. Невероятный вид неба и уходящих вдаль необъятных просторов привел Эла в неописуемый восторг. Тысячелетний Лес с большой высоты казался огромным ковром, сотканным из грубых темно-зеленых шерстяных ниток, а облака пролетали так близко, что до них можно было дотронуться.

Конечно, Элу приходилось и раньше подниматься в воздух на архиорлах, и он даже слыл неплохим наездником среди сверстников. Но одно дело – летать на спине птицы, а другое – в когтях. И, конечно, не пронзая облака, как сейчас, когда высота исчезла, превратившись в небо.

Однако скоро к Элу вернулась способность рассуждать здраво, а страх вместе с восторгом покинули его. Сомнений не было – архиорел летел строго на север. Мысль оказаться одному в краю Горных Мастеров, да еще и с посохом Виллендора, совсем не представлялась Элу приятной. С другой стороны, расстояние до земли недвусмысленно намекало на безусловную гибельность возможного прыжка. Эл призадумался. Любая попытка сбить или оглушить наездника могла стать роковой – архиорел со злости вполне был способен бросить добычу. Ранить или убивать птицу тоже не имело смысла.

Тем временем заснеженные вершины гор, раньше о которых Эл знал только по рассказам и легендам, стали медленно подниматься над туманной далью горизонта. Тысячелетний Лес же, наоборот, заметно поредел и кое-где даже стали заметны наносы снега.

Медлить было больше нельзя, и решение пришло само собой.

Эл собрал всю свою волю, на мгновение закрыл глаза, сосредоточился и выкрикнул заклинание. С верхушки посоха сорвалась зеленая искрящаяся молния, ударившая в край правого крыла архиорла. Запахло палеными перьями. Гигантская птица не почувствовала боли и невозмутимо продолжила полет, но почти сразу же начала соскальзывать вправо. Наездник обернулся, посмотрел на дымящиеся перья, и попробовал парировать уклонение креном влево. Но правое крыло уже не могло поддерживать скорость и высоту полета. Архиорел начал стремительно снижаться, описывая широкую дугу к востоку. Было слышно, как ругается чужак, но сделать он уже ничего не мог. Величественная птица, осознав, что дела плохи, начала вертеть головой в попытках понять, что же произошло. К тому времени, как ей стало ясно истинное положение дел, Эл уже мог разглядеть иголки на верхних ветвях зеленых крон.

Судя по огромным сугробам, видневшимся между сильно поредевшими деревьями, граница Северных Земель осталась далеко позади. Однако до гор оставалось еще приличное расстояние, и надежда на благополучное возвращение домой с каждой секундой крепла в сердце Эла.

В конце концов, архиорлу надоело тащить весьма тяжелую ношу подпаленным крылом, и он, громко улюлюкнув, разжал когти. И тотчас же взмыл вверх, унося неудачливого северянина в родные пределы.

А Эл, едва успев испугаться, кубарем упал на землю, и от удара потерял сознание.

Очнулся он, когда в небе уже вовсю сияли звезды. По великой воле богов падение сильно смягчил довольно серьезных размеров сугроб, но Эл все равно едва мог пошевелиться. Сильно болели левая нога и плечо. Юный маг кое-как сел и ощупал поврежденные места. Травмы, судя по всему, были вполне тяжелыми, но не критичными. Во всяком случае, нога двигалась, и если в ней и был перелом, то незначительный. В этих вопросах Эл неплохо разбирался, и мог точно сказать, что возможность ходить в целом осталась. А вот с плечом дела обстояли куда хуже. Вся левая рука словно горела и едва шевелилась. «Вывих, – подумал Эл. – Только этого не хватало».

И тут он вспомнил про посох Виллендора. В ужасе Эл принялся осматриваться вокруг и шарить в снегу здоровой рукой. В горле моментально пересохло, а сердце забилось, как сумасшедшее.

Реликвии нигде не было. В сердцах Эл подумал, что уж лучше бы он разбился при падении насмерть, чем вот так. Он с отчаянием и мольбой в глазах поднял голову, чтобы призвать на помощь Верховного Духа, и почти сразу же увидел посох, висящий на самом краю широкой сосновой ветви. Впрочем, это ничего не меняло – в таком положении реликвия была все равно, что на Луне. Достать даже до нижнего края посоха Эл никак не мог, а лезть на сосну с такими травмами не представлялось возможным.

Но Лорны никогда не сдавались и не пасовали перед самыми сложными препятствиями, и Эл решил не становиться исключением. Он повертел головой в поисках возможностей, и остановил взгляд на торчащем из другого сугроба огромном дрыне длиной не менее семи футов. Собравшись и прочитав короткую молитву, Эл встал на ноги.

Боль пронзила все тело, но юный маг стиснул зубы и подошел к сугробу. Действуя только правой рукой, он вытащил сухую ветку из снега и попытался поднять ее. Задачка по сбиванию реликвии с ветвей оказалась не из легких, но все же выполнимой. Спустя несколько минут Эл, задыхаясь одновременно от боли и радости, снова сжимал заветный посох.

Теперь предстояло решить другую, не менее серьезную проблему – возвращение домой через границу. Ночь выдалась морозной, а скорость передвижения Эла едва ли могла быть приемлемой. Не стоило забывать и о ледовых волках, для которых раненый человек всегда оставался весьма желанным лакомством.

Вдобавок хотелось есть и пить. Но если чистая холодная вода имелась вокруг в более, чем достаточном количестве – всего-то надо было взять немного снега в руку, то с едой дело обстояло скверно. А еще дал о себе знать куда более грозный враг, которого Эл в панике не заметил. Холод! Великий Ларайн уберег юного мага от замерзания, пока тот был без сознания в сугробе, но теперь борьбу со стужей пришлось начинать лицом к лицу. Противные покалывания во всем теле еще сильнее убедили Эла в том, что далеко он не уйдет.

Пытаясь не поддаться панике, юноша глубоко вдохнул и закрыл глаза. Привычка успокаиваться вырабатывалась у лесных владык с самого раннего детства, и она еще ни разу не подвела Эла. Так и на этот раз – очень скоро спокойствие дало волю разуму.

Посох Виллендора мог помочь разжечь костер, и это, безусловно, сохранило бы жизнь юному магу, но, вероятно, привлекло бы внимание разведчиков северян. В любом случае, один вариант уже нашелся, и Эл заметно повеселел. Он с шумом выдохнул воздух и вдруг почувствовал что-то теплое и знакомое.

Запахи – душа леса. Эл это знал почти с рождения. От того, как пахнет ветер, порой зависела жизнь лесного владыки. И теперь, кажется, умение распознавать даже самые незаметные нотки решило вопрос о выживании в пользу юного Лорна. На выдохе нос ощутил едва уловимый запах жареного мяса и дыма. Эл покрутил головой и принюхался.

Да, несомненно, кто-то неподалеку жег сосновые дрова в кирпичной печи и готовил еду, а это означало только одно – рядом жилище человека. Эл, ковыляя по снегу, направился туда, откуда доносился этот теплый спасительный аромат.

Вскоре среди заснеженных кустов и сугробов показался приземистый домик, из трубы которого валил дым. Единственное окно светилось теплым оранжевым цветом, и на этот огонек хотелось лететь.

Странно, что в такой глуши столь утлое жилище никак не охранялось, но Эл не хотел об этом думать. Он смело постучал и на всякий случай взял посох наизготовку. Послышались стуки и скрипы, и спустя полминуты дверь открылась.

Глава 3. Огонь в крови

– Доброй ночи, – вежливо сказал Эл.

– Кому доброй, а кому и нет, – хрипло ответил хозяин, стройный рослый старикан с благородными чертами лица, аккуратной бородкой и ниспадающими на плечи прядями седых волос. – Кто ты и откуда взялся?

– В прямом смысле свалился с неба, – ответил юноша. – Я катался на архиорле и не справился с управлением.

– Едва ли ты по собственной воле катался на архиорле, – пробормотал старик. – Что же, входи. Но все же неплохо бы услышать ответ на мой вопрос – кто ты?

– Меня зовут Лад.

– Лад, значит. Ну, пусть будет Лад. А фамилия у тебя есть?

– Фамилия? Есть. Уинейл моя фамилия.

– Лад Уинейл. Хорошо, проходи и грейся у печи, лесник. Кстати, откуда ты?

– Из Кейлернила.

– Прекрасно. Чудесная провинция, Лад. Жаль, только далековато до нее отсюда. Хочешь вина? У меня свое. Благодатный вкус, поверь.

– Да, пожалуйста.

– Твое здоровье, Лад Уинейл из Кейлернила, – сказал старик, поднимая бокал и чокаясь с Элом.

Вино играло нотками клубники и малины, согревало и успокаивало. Юный маг расслабился и слегка прилег в мягком и уютном кресле.

– Скрывать свое имя и происхождение в чужой земле – мудро и порой необходимо для выживания, – вдруг сказал хозяин домика. – Только, пожалуйста, мой юный друг, когда ты в следующий раз захочешь скрыть тот факт, что твоя родина – Лодердейл, сними с куртки шнурок с голубыми кристаллами на заклепках. Мне, честно говоря, все равно, как тебя зовут, я и без этого знания обойдусь. Просто ты одет как лесник, и волосы у тебя черные, и кожа смуглая, а вот пальцы тонкие и рост высокий, совсем не как у дровосека.

– Лесные владыки не рубят деревья, – огрызнулся Эл таким тоном, будто отсыпал льда.

– Так ты еще и не из простолюдинов, – нахмурился старик. – Хорошо, Лад, кто бы ты ни был. Я вижу, что ты сильно ушибся, и не можешь вернуться домой. Оставайся пока у меня и поправляй здоровье. Кстати, меня зовут Карр Хольмстагг.

– Приятно познакомиться, Карр, и спасибо вам за гостеприимство!

Усталость, вино и тепло действовали сообща, и вскоре Эл начал ронять голову и прикрывать глаза. Старик Карр вздохнул и принялся убирать всякий хлам, набросанный на длинную деревянную кушетку, стоявшую в углу комнаты, почти рядом с печкой. Потом помог Элу перебраться и накрыл его старой кожаной курткой.

Отшельник посмотрел на засыпающего гостя, вздохнул, налил себе еще вина и уселся в кресло, прикрыв глаза.

Утро для Эла наступило поздно, и назвать его приятным было совершенно нельзя. Глаза словно кто-то залил горячей смолой, а мышцы болели так, будто из них всю ночь делали отбивные. Горло саднило ужасно, словно в него попало разом полторы сотни хвоинок. Эл попытался встать, но не смог.

Хлопнула входная дверь, и к кровати подошел Карр. Ему хватило беглого взгляда, чтобы все понять.

– Что, плохи дела? – спросил он, прищурив глаз.

– Ужасно, – заплетающимся языком ответил Эл.

– Это лихорадка, сынок, – вздохнул старик. – Плата за вход, которую Матерь Север берет с каждого гостя. Но ничего! Дня два-три, и снова будешь бегать, как олень. А пока я сварю тебе лекарство. Да, лекарство. Дикий мед, корень флании и красная соль. На вкус так себе, зато поднимает на ноги даже безнадежных. Лежи, лежи, вставать тебе нельзя – голова закружится, потеряешь сознание. Все, отдыхай.

Эл закрыл глаза и словно провалился в глубокий и темный колодец. Там было то жарко, то холодно, свет то и дело сменял тьму, и постоянно слышался какой-то гул.

Иногда он ненадолго пробуждался, и тогда Карр подносил какую-то жутко вонючую жидкость, одновременно соленую и сладкую – ее приходилось пить, обжигая губы и горло.

Эл не смог бы точно сказать, сколько времени он провел в горячке – казалось, что прошло несколько часов, а на самом деле может быть много дней. Поэтому когда сознание вернулось, а боль в теле ушла, Эл решил даже не спрашивать, чтобы не расстраиваться.

Он сел на кровати и осмотрелся. Дом отшельника-северянина не отличался порядком, но при этом был каким-то удивительно уютным и теплым. Пахло углем, дымом, грушами и хлебом. Эл встал на ноги и подошел к окну. И едва не задохнулся от изумительного вида, открывшегося ему. За тонким стеклом в белом сиянии сверкали разноцветные искры. Невероятной синевы небо, расчерченное белыми перьями высоких облаков, казалось бесконечным, в него хотелось улететь и парить долго-долго, забыв о тревогах и делах.

О делах! Эл вздрогнул и подскочил к кровати. Он точно помнил, что ложился спать, убрав посох под какую-то ткань, лежавшую у стены. Но сейчас там ничего не было. Ни слева, ни справа, нигде. Руки задрожали, в горле пересохло. Эл, с трудом сдерживая панику, оглядел комнату и попытался подумать, где старик мог спрятать реликвию. В шкафу? В комоде? Под креслом? Но что делать? Шарить по углам без ведома хозяина? Нет, нет! Дождаться и спросить, вот что.

Тут как раз заскрипела входная дверь. Эл сделал шаг вперед и громко спросил старика:

– Карр, скажи, пожалуйста, куда ты убрал мой посох?

– Для начала здравствуй. Потом с выздоровлением тебя.

– Здравствуй. И спасибо. Но все же?

– Твоя трость… Очень интересная штучка, надо сказать.

Эл похолодел. Его руки сами собой сжались в кулаки, в висках застучала кровь. Карр тем временем расположился в своем мягком кресле и достал длинную курительную трубку.

– Видишь ли, сынок, – произнес старик, чиркая кремнем. – Пока ты валялся в горячке, выбирая между небом и землей, в моем доме побывал еще один гость. Высокородный господин, который катал тебя на архиорле в тот день. Сначала мне подумалось, что ему нужен ты, и пришлось сцепиться в схватке, потому как я ненавижу, когда пытаются убить спящих или больных. Но выяснилось, что ему именно ты как таковой вовсе даже безразличен, а вот твоя деревянная трость – другое дело. Пришлось ее отдать ему, таким образом, купив тебе право на жизнь.

– Скорее, наоборот, – мертвым голосом ответил Эл.

Яснее ясного перед его глазами засверкали золотые доспехи стражников, поплыли мрачные лица судей, выносящих приговор. Он буквально видел печальный и растерянный взгляд отца, слышал гневные выкрики из толпы.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

Сердце. Тяжелый и громкий стук в груди.

Захотелось отбросить время назад, вычеркнуть из жизни тот день, забыть его навсегда. Руки так сильно сжались, что Эл почувствовал боль. «Вот оно какое – отчаяние», – подумал он.

Старик Карр участливо посмотрел на несчастного и сказал:

– Но ведь если это было для тебя так жизненно важно, почему не предупредил?

– Я не мог доверить такую тайну первому встречному, – горестно вздохнул Эл, сел на кушетку и обхватил голову руками. – Что же теперь делать?

– Не буду спрашивать, что это за палка, но вижу, что она для тебя ценнее жизни. И, позволь сказать, дела твои в таком случае плохи. Ее забрал могучий рыцарь из ближайшего окружения короля, и я никому не пожелал бы такого соперника. А что делать, я скажу только когда узнаю, чем тебе грозит эта потеря.

– Чем, чем, – печально произнес Эл. – Смертью. Если в Лодердейле узнают, что посох исчез по моей вине, то прощай, белый свет.

– Скверно, – Карр покачал головой. – Тогда единственный выход для тебя – исчезнуть. Остаться здесь и пропасть для всего остального мира.