Kitobni o'qish: «Жизнь под обрез», sahifa 5

– М-да, – согласился и Алаутдинов. – Доить золотых тельцов дамочка явно умела. Ладно, положим, фамилию узнать теперь не составляет проблемы. Надо бы с этой Полиной обязательно потолковать.

– Завтра я этим с утра и займусь, – хмуро произнес Гуров, и все снова посмотрели на него, ожидая объяснений. – Я выяснил, что секретарша Игнатова, Анжела, когда-то работала в бутике некой Лины Савельевны Рашевской. Так вот, эта Рашевская тоже когда-то была любовницей Игнатова. Через нее он и познакомился с Полиной. Вроде они были подругами…

– Я так подозреваю, что потом они подругами быть перестали, – усмехнулся Гейнц.

– Перестали, – подтвердил Гуров. – Но ненадолго. Потом, со слов секретарши, они помирились. Но я не к тому говорю. Я звонил Рашевской, хотел узнать фамилию ее подруги, но она не берет трубку. Теперь, когда известно название магазинов, нужно наведаться в один из них и найти таинственную любовницу. – Он помолчал и добавил: – Но я так думаю, что другие версии сбрасывать со счетов пока не стоит. Арнольд Францевич, – обратился он к Гейнцу, – у вас есть список всех работников предприятия?

– Есть, взял в отделе кадров. А что?

– Там есть те, кто работал и кого уволили или кто уволился сам по собственному желанию за последние год-полтора? – поинтересовался Лев Иванович.

– Нет, в списке нет тех, кто сам увольнялся. Зачем они? – пожал плечами майор.

– Ага. Тогда нам с тобой, Тамир Васильевич, придется завтра взять дополнительный список – тех, кто сам ушел с завода. Сделаешь?

Улямов кивнул и сделал себе пометку в блокнот.

– Думаешь, что среди них мог быть кто-то, кто был недоволен Игнатовым? Так ведь сами же ушли… – не понял Алаутдинов.

– Сам человек, может, и ушел. Но вот по какой причине он ушел – это вопрос открытый, – вместо Гурова ответил Егору Арсеновичу Вересков.

– Да. Вполне возможно, что некто затаил обиду на Игнатова и решил ему отомстить, убив его. Убийство было тщательно спланировано и готовилось явно не одну неделю, – подтвердил слова Верескова Лев Иванович.

– Понятно, – кивнул Алаутдинов. – Что нам еще известно на данный момент? Что криминалисты говорят? – Он снова посмотрел на Улямова.

– Егор Арсенович, если честно, то я сегодня не успел к ним до конца смены забежать, – признался Тамир Васильевич. – А Гоша отпросился пораньше…

– Ладно, но завтра первым делом чтобы зашел и взял все наработки. Надо пошевеливаться. Время идет, – хлопнул по столу ладонью начальник, давая знать, что оперативка закончена.

Все встали из-за стола. Вересков и Гейнц ушли, а Гурова и Улямова Егор Арсенович стал зазывать к себе на ужин.

– Извините, но у меня так ноги болят, что не до гостей, – развел руками Тамир Васильевич.

– Тогда мы сейчас отвезем тебя домой, а потом поедем ко мне. Так, Лев Иванович?

– Так, – улыбнулся Гуров.

* * *

– Айриша, вы просто волшебница! Такой плов приготовили – любой ресторатор от зависти лопнет, – похвалил хозяйку Лев Иванович, когда они с Алаутдиновым вышли из-за стола. – И шашлык я давно такой не пробовал. Вам надо к нам в Москву – свой ресторан открывать.

– Ой, ну что вы! – смутилась жена Егора Арсеновича. – Мы и тут с сыном еле управляемся с кафе, а уж в Москве-то! Там такая конкуренция! – махнула она рукой, ловко прибирая со стола вместе с младшей из невесток.

– Правильно, жена, мыслишь, – одобрил Алаутдинов. – Лучше быть первыми в маленьком городе, чем потеряться в мегаполисе среди множества ресторанов и кафе.

– Тут у нас своя клиентура постоянная, и уважение, и связи с поставщиками продуктов налажены. Только лучшее завозят, – улыбнулся Рустем, старший сын Алаутдинова.

– Вот! – многозначительно поднял палец Егор Арсенович. – Пойдем ко мне в кабинет, поговорим о том о сем, а потом Айриша тебе в детской постель приготовит. Внуки сегодня и с родителями поспят. Они только рады будут такой перемене.

– Вот уж не знаю, – засмущался Гуров. – Не хотелось бы вас теснить. Я могу такси заказать…

– Делай, как знаешь, как тебе удобнее и лучше, – ничуть не обидевшись на отказ, ответил Алаутдинов. – Не в моих привычках насильно человеку навязываться.

– Мне, Егор, – Гуров называл в неформальной обстановке Алаутдинова только по имени, как у них между собой и было принято, – удобней будет от Улямова ездить. Сам видишь, ноги у него совсем не ходят. Так я его хотя бы на своей машине до управления довезу.

– Да, ноги у Тамира с каждым годом все больше отказывают, – сочувственно покачал головой Егор Арсенович.

– А что у него с ногами?

– Он тебе сам не рассказывал разве?

– Нет, не говорил. Да я и не спрашивал. Неловко как-то.

– С его ногами история давняя, и он ее вспоминать не очень любит, – Алаутдинов опустился в кресло и жестом пригласил Гурова сесть рядом на другое точно такое же кресло. – Ты думаешь, почему у него своей машины нет? Думаешь, оттого что он купить ее не может? Может. Деньги есть, и возможность есть. Но он за руль просто с той самой злополучной аварии не садится. Чисто на психологическом уровне осторожничает.

– Аварии? – Льву Ивановичу представилась автокатастрофа, в которой серьезно пострадал Улямов, и он спросил: – Давно?

– Лет двенадцать назад. Тамир тогда еще в Москве работал. Случилось ему гнаться за преступником, убийцей. А тот сел в такси и водителя под пистолетом заставил гнать на всей скорости за город. На МКАД, значит, выезжать. Тамир остановил какого-то водителя на «жигуленке» и, воспользовавшись правом, стал требовать освободить машину и предоставить ее ему. Но тот выходить не стал, а просто пересел на пассажирское. Оба непристегнутые были…

Алаутдинов помолчал, а потом, вздохнув, продолжил:

– На МКАДе движение небольшое было. И Тамир думал, что вот-вот догонит преступника, но тот вдруг решил выкинуть таксиста прямо на ходу и сам сесть за руль. Ну и выбросил… Тот покатился прямо под колеса «Жигулей». Улямов резко свернул, его вынесло на встречную полосу. А по ней как раз маршрутка ехала. Такие вот дела… Как он еще жив остался – это просто чудо.

– А что остальные? – осторожно спросил Гуров, хотя уже и так догадывался, что ничего хорошего и утешительного Алаутдинов ему не скажет.

– Хозяин «жигуленка» на месте погиб, шофер автобуса – тоже, и еще – один пассажир. Остальных пассажиров, девять человек, с разными степенями тяжести на «Скорой» увезли, – хмуро ответил Егор Арсенович. – После этого Тамир и перевелся к нам в Шараповск. Но прежде почти год восстанавливался. А того преступника только через полгода поймали, и то случайно.

– Да, работа у нас не из спокойных, – задумчиво констатировал Гуров.

– Ты мне вот что скажи. Какие у тебя идеи насчет того, кто мог убить Игнатова? Я ведь тебя знаю. Наверняка у тебя уже есть соображения по этому поводу, – сменил тему после недолгого молчания Алаутдинов.

– Соображения-то есть, да вот только они пока что остаются такими соображениями, на которые преступника не поймаешь, – ответил Лев Иванович. – Но если хочешь знать мои мысли, то они таковы. У меня складывается впечатление, что убийство было запланировано заранее. Об этом я уже говорил. И убийца или тот, кто заказал Игнатова, ранее работал или до сих пор работает на «Дионисе». Причем работает там давно. Ну или работал – давно. Я узнавал: дверь в подвал была заделана шесть лет назад. Но убийца, или заказчик, о ней знал, а значит, проработать на ликероводочном он должен был не меньше семи-восьми лет. К тому же он отлично ориентировался как на самой территории завода, так и на территории вокруг него. Хорошо знал местность. Поэтому мне кажется, что он и выбрал это место для убийства Игнатова не случайно.

Гуров немного помолчал, а потом продолжил рассуждать:

– Второе. Убийца, или исполнитель заказа, следил за Игнатовым или просто знал его очень хорошо. То есть знал его привычки и слабости. Знал, что управляющий «Диониса» всегда передвигался только на своей машине, что встречи деловые или встречи с любовницами назначал на вечер. В том числе и вечер выходного дня. Знал, что нередко деловые встречи проходили в кабинете управляющего. Вполне вероятно, что и Игнатов знал убийцу. И знал, по какому поводу будет назначена встреча. Предполагаю шантаж.

– Почему именно шантаж? И какого рода? Деньги, любовная связь? – Алаутдинов внимательно следил за ходом мыслей Гурова.

– И деньги, и любовная связь – оба варианта вполне подходят, – подумав, ответил Лев Иванович. – Деньги воровались именно для любовницы, чтобы ее удержать. Любовница была замужем, и по слухам – ее муж был ревнив.

– А не мог муж узнать, что его любезная водится с Игнатовым, и убить его?

– Мог. Но тогда все равно он должен был иметь какое-то отношение к «Дионису».

– Или просто заранее подготовиться к убийству, – предположил Алаутдинов.

– Да, – согласился Лев Иванович. – Или и то, и другое вместе. Не стоит исключать вариант, что муж этой Полины работал или работает на предприятии и слухи об изменах жены дошли до него, хотя и с большим запозданием. Она ведь полтора года встречалась с Игнатовым.

– Да, такое часто бывает, что муж последним узнает о шалостях жены. Даже если он ревнует ее к каждому столбу. Одно дело – подозревать, а другое… – вздохнул Егор Арсенович и зевнул.

– В общем, такие вот пока что мысли, – сказал Лев Иванович, вставая. – Поеду я, Егор. Устал что-то. Да и вам всем пора укладываться. На многие вопросы, я так думаю, завтра мы найдем ответы. И криминалисты что-то расскажут, и мы, надеюсь, отыщем эту Полину живой и здоровой.

– Ты подозреваешь, что муж и ее убил? – оживился Алаутдинов.

– Да это я так, вспомнил слова участкового Чукина, который мне передавал слухи, что ходят среди работников комбината, – улыбнулся Лев Иванович.

– Что за слухи?

– В народе говорят, что Игнатов убил свою любовницу, потому что она собиралась его бросить, а ее муж отомстил управляющему и тоже его убил.

– Ну это прямо триллер какой-то, – рассмеялся Алаутдинов.

– Триллер триллером, а ты вполне можешь оказаться прав. В том смысле, что ревнивец убил и свою женушку заодно с Игнатовым, узнав о ее изменах. Но тогда получается, что ревность у него – холодная и расчетливая. Очень похоже, что он весьма неторопливо и основательно готовился к убийству.

11

Вернувшись из гостей, Гуров застал Тамира Васильевича бодрствующим. Тот сидел за компьютером, обложившись какими-то бумагами, и лишь возвращение Льва Ивановича заставило его оторваться от экрана монитора.

– Я думал, что ты у Арсеновича на ночь останешься, – встретил он Гурова улыбкой.

– Поэтому ты и не закрыл двери на замок, – парировал Лев Иванович.

– Вот ничего от тебя не утаишь, полковник! – рассмеялся Улямов.

– Простой дедуктивный метод, – пошутил Гуров и серьезно уже спросил: – Как твои ноги?

– Отошли немного, – смутился Тамир Васильевич, явно не ожидавший такого вопроса. – Алаутдинов тебе про аварию рассказал?

– А откуда ты узнал? – сделал шутливо-удивленные глаза Лев Иванович.

– Дедуктивный метод, – пожал плечами Улямов, и сыщики рассмеялись.

– Чаю не хочешь выпить? Или устал и спать будешь?

– Давай чаю, – согласился Лев Иванович.

Не то чтобы он хотел чаевничать, но просто догадался, что у Тамира Васильевича есть какие-то новости и он хочет с ним поделиться.

Хозяин ушел на кухню, а Гуров, рассудив, решил позвонить Марии.

– Лева, ты знаешь, который сейчас час? – сонным голосом отозвалась жена почти сразу.

– Нет, не знаю, – ответил Лев Иванович. – Я только знаю, что ты не спала и ждала моего звонка. Хотя голос у тебя и сонный.

– Ждала, – вздохнула Мария. – Уехал к черту на кулички и ни разу не позвонил за все время.

– Я тоже скучал, – улыбнулся в трубку Лев Иванович. – У тебя все в порядке?

– Да, в порядке. У меня завтра только дневная репетиция и вечерний спектакль, – зевнула Маша.

– Значит, выспишься…

– Ага, высплюсь, как бы не так! С утра обещала соседке Верочке, что прибегу к ней и помогу сделать прическу ее Татьяне. У девочки в школе какое-то мероприятие намечается.

– Ты, как всегда, в своем амплуа, – рассмеялся Лев Иванович.

Он знал свою жену и иногда не понимал, отчего она и днем, и ночью готова помогать всем и вся, не жалея ни своего времени, ни сил, а иногда даже и здоровья. Но вслух он этого ей, конечно же, никогда не говорил. Знал, что она с укором и непониманием посмотрит на него и промолчит, не ответит. А этот ее укоризненный взгляд он будет носить с тяжестью в сердце и корить себя за то, что не сдержался и задал ей этот, по сути, и так понятный вопрос. Мария была не просто красивая, но еще и очень добрая женщина.

Только он закончил разговор с женой, как из кухни вышел Улямов с двумя кружками горячего чая.

– Сдвинь распечатки, – кивнул он на столик с ноутбуком.

Гуров аккуратно переместил бумаги, стараясь не смешивать их в кучу. Знал по себе, что, когда работаешь с документами, лучше не нарушать созданный на столе рабочий беспорядок, иначе нужная потом бумага по теории подлости не отыщется, когда она будет край как нужна.

– У тебя сегодня рабочее настроение, – кивнул Лев Иванович на распечатки.

– У меня такое настроение всякий раз, когда нужно быстро найти преступника. Я ведь говорил, что жена меня даже из спальни на это время выселяет, – улыбнулся Улямов.

Лев Иванович сел на диван и, взяв в руки кружку, молча ждал, когда Тамир Васильевич сам расскажет ему о своих изысканиях.

– Я узнал фамилию нашей таинственной Полины, – заявил Улямов торжественно и победно посмотрел на Гурова. – Эти распечатки Гоша забрал еще утром и передал мне, предварительно отметив в них самые частые звонки Игнатову за последнюю неделю. Времени просмотреть их днем, как ты сам знаешь, не было. Вот я, пока тебя ждал, и занялся ими.

– А, так все-таки ждал! – не удержавшись, улыбнулся Гуров.

– Ну не то чтобы ждал… В общем, чаще всего Игнатов общался с тремя абонентами. Один номер телефона, как я выяснил, зарегистрирован на Полынина Дмитрия Сергеевича…

– Это заместитель управляющего, – вставил Гуров.

– Да, он, – кивнул Улямов. – Второй номер – это бухгалтер «Диониса» – Товарова Дина Петровна. – Он взял со стола одну из распечаток и протянул ее Гурову.

– Интересно, интересно… – Лев Иванович наклонился и, поставив кружку на стол, взял протянутую ему бумагу. – Ого, за неделю больше тридцати исходящих к этой бухгалтерше и чуть меньше входящих! Наверняка это будет интересно Верескову и его организации.

– Да, я тоже об этом подумал. Но у них есть свои копии таких же документов, поэтому они наверняка обратили на эту активность внимание. А вот третий номер зарегистрирован на некую Баеву Полину Алексеевну. Имя Полина – знакомое, вот я и начал искать эту Баеву в интернете.

– Ага, и нашел… – Лев Иванович указал на монитор, на экране которого видна была фотография женщины. – Действительно, она очень красивая, эта Полина Баева, – отметил он, глядя на фото.

Женщина и впрямь была красива, но не современной искусственно созданной красотой, а той, которой славились в свое время древнеримские женщины, с которых рисовались и вылепливались древними живописцами и скульпторами богини. Темноволосая, со сложной прической с косой, белокожая, с греческим тонким профилем, с чуть сдвинутыми к переносице бровями, которые придавали ей несколько суровый вид, но которые не портили ее, а делали еще более загадочной.

– Очень похожа на какую-то богиню из римской мифологии, – заметил Улямов. – Она у него в контактах так и была, кстати, записана – «Богиня».

– Да, похожа на богиню из римской или из греческой мифологии, – согласился с ним Лев Иванович, внимательно всматриваясь в фотографию. – Вот только на какую? Их там была тьма тьмущая, и половина из них – вредные и коварные.

– С Баевой он созванивался еще чаще, чем с бухгалтершей. Но, что интересно, звонил в основном ей он, а она или не брала трубку… Вот, смотри, время разговора идет по нулям, – показал он Гурову на нужные строчки, обведенные красной пастой. – Или  она быстро обрывала разговор. Сама же ему звонила только два раза, и разговаривали они минут по десять оба раза.

– Поссорились? – предположил Гуров и посмотрел на Улямова.

– Может, и так, – пожал тот плечами. – Я потом просмотрел распечатки месячной давности. В них, наоборот, чаще звонила ему она, и говорили они подолгу. Не отвечать на звонки Игнатова Баева стала примерно недели две назад. А если и отвечала, то коротко – обходилась парой минут разговора, не дольше.

– Хотела от него денег, а он не давал… – предположил Лев Иванович.

– Слушай, а может, это она его того – убила или заказала? – Улямов посмотрел на Льва Ивановича.

– Сама – вряд ли, да и заказать его ей резону никакого не было, – Гуров пожал плечами. – Подумаешь, деньги у него для нее кончились. Другого толстосума, а вернее, золотого тельца найдет. Тем более у нее был еще один вариант – этот, как его там… Кузьминков, кажется.

Улямов не ответил, и сыщики сидели какое-то время, задумавшись, и пили чай.

– И все-таки завтра нужно уточнить у трассолога, какая марка авто стояла возле заброшки, и посмотреть, нет ли машины такой марки у Баевой, – заметил Гуров.

– Угу, – задумчиво согласился Улямов и добавил: – А вот насчет оружия, из которого был убит Игнатов, я вот что думаю. Надо бы проверить список заявлений о краже оружия. Вдруг это ружье, которое потом обрезали, было украдено.

– Хорошая мысль, правильная, – одобрил Лев Иванович. – Если все так и окажется, что ТОЗ украли у кого-то из охотников, то мы будем знать, хотя бы предположительно, регистрационный номер ружья.

Неожиданно телефон Гурова ожил и заиграл бравурную мелодию. Сыщики удивленно переглянулись.

– Интересно, кто бы это так поздно мог звонить? – спросил Лев Иванович и потянулся за телефоном. – Игнатова звонит, – сказал он удивленно и включил громкую связь, чтобы Улямов тоже мог слышать их разговор. – Ангелина Олеговна, слушаю вас. Что-то случилось?

– А, так, значит, я правильно подумала, что вы еще не спите, – раздался в трубке бодрый голос Игнатовой. – Вы сами просили позвонить, если я вдруг что-то вспомню необычное, связанное с мужем. Вот я и вспомнила.

– Очень хорошо, говорите, – Гуров переглянулся с Улямовым.

– Пару недель назад был мне странный звонок. Вернее, он был не такой уж и странный, во всяком случае, для меня. Рано или поздно наверняка такой звонок имел бы место быть. Но странность его в том, что через две недели после этого звонка моего мужа убивают.

– Понятно, и что за звонок?

– Мне позвонила некая женщина и сразу же, не поздоровавшись, заявила, что у моего мужа есть любовница.

– Ага. А вы что ответили? Или она сразу же бросила трубку?

– Нет, не бросила, а просто замолчала. Ей, по всей видимости, нужно было узнать мою реакцию на эту, как она думала, сногсшибательную новость. Но она ошиблась с реакцией. Я не стала ее расспрашивать, кто она и почему мне звонит, не стала возмущаться и клясть соперницу. Я просто спокойно ответила ей, что в курсе всех похождений своего супруга и не стоит надрываться и звонить мне по таким пустякам.

– И тогда она положила трубку. Я угадал?

– Да, угадали. Женщина или потеряла всякий интерес ко мне, или просто сильно удивилась такой реакции. А возможно, она звонила по чьей-то просьбе, и ей было велено просто передать мне информацию и узнать реакцию. Словом, она ничего мне не ответила и отсоединилась. Это важная информация для вашего расследования?

– О, конечно, Ангелина Олеговна, это очень важная информация! А у вас случайно номер той женщины не сохранился?

– Нет, у меня в телефоне он не сохранился, но вы вполне можете найти его в телефоне моего мужа.

– Интересно, как мы его найдем, если вы его не помните… Или все-таки помните? – с сомнением в голосе спросил Лев Иванович.

– Нет, конечно же, я его не помню, но зато я знаю, кто это звонил.

– Вот как… – не нашелся, что ответить, Гуров.

– Да, вот так. Я плохо запоминаю номера телефонов, но у меня отличная память на имена. После звонка я сразу не стала стирать номер, а стерла его потом, несколько позже. А перед этим я просто взяла телефон мужа и нашла в его контактах этот самый номер. Спросите – зачем? Сама не знаю. Наверное, просто из интереса. Я, знаете ли, не лишена любопытства.

– И это замечательно, – обрадованно ответил ей Лев Иванович. – Говорите фамилию.

– Это не фамилия, а только имя. Но не думаю, что у мужа будет целая куча знакомых женщин с таким редким именем. Ее зовут Лина. Она у него в контактах именно под этим именем и безо всякой фамилии. Но любовница она его, или просто завистница, или звонила по чьей-то просьбе – я не знаю.

– И не нужно вам этого знать. Спать будете спокойней. Да и смысла теперь уже нет – знать, – ответил ей Лев Иванович. – Но я уже, кажется, понял, о какой Лине идет речь, а потому огромное вам, Ангелина Олеговна, спасибо за звонок и за информацию.

– Что ж, я рада, что смогла помочь вам. Спокойной ночи.

– И вам спокойной ночи.

– Вот уж это мне сегодня не светит, – фыркнула Игнатова. – Мне еще тетради десятого «А» с контрольной работой по физике проверять, а это, знаете, тот еще экстрим.

– Ну тогда желаю удачи с проверкой тетрадей, – рассмеялся Гуров, и связь прервалась. – Удивительная она все-таки женщина, – покачал он головой.

– Что за Лина? – спросил Улямов.

– Та самая подруга Полины, через которую Игнатов со своей богиней и познакомился, – ответил Лев Иванович. – А фамилия у нее Рашевская.

– Ах да, ты говорил, что звонил ей сегодня, а она трубку не брала.

– Не брала… – задумчиво повторил последние слова Улямова Лев Иванович.

– Она может быть замешана во всей этой истории, раз звонила Игнатовой.

– А может, ее просто использовали втемную, – предположил Гуров. – Например, попросили позвонить жене и спровоцировать ее на разборки с мужем, на скандал, чтобы потом, убрав Игнатова, можно было бы все свалить на нее как на ревнивицу. Или чтобы она сама с ним расправилась.

– Вполне себе вероятное предположение, – согласился Улямов.

– Но все это завтра будем уточнять, – Лев Иванович встал и направился со своей кружкой на кухню. – Время уже – начало второго, а нам с тобой рано вставать. Так что давай, Тамир Васильевич, укладываться. Утро, как говорит русская пословица, вечера, а тем более ночи, мудренее.

12

«Никто тебя не любит так, как я, никто не приголубит так, как я…» – неслось из наушников девушки-продавщицы, когда Гуров подошел к ней на расстояние вытянутой руки. Она стояла к нему спиной и чуть ли не подпрыгнула, когда он положил ей руку на плечо.

– Ой, ну и напугали же вы меня! – все еще с испуганным выражением воскликнула она и, вынув наушники, улыбнулась виноватой улыбкой. – Вы что-то хотели выбрать?

– Нет, я пришел узнать, как мне найти вашу хозяйку – Полину Алексеевну. Это ведь ювелирный салон Баевой, я правильно понял? – уточнил Лев Иванович.

– Ага, правильно. Только хозяйки нет. Уехала, наверное. Наш зав никак не может до нее дозвониться.

– И давно она уехала?

– Не знаю, с неделю уже примерно, а может, и дольше. Вам нужно с Игорьком поговорить. Ой, вернее, с Игорем Владимировичем. Это наш заведующий. – Она глянула на миниатюрные золотые часики у себя на запястье и добавила: – Он сейчас должен подъехать. У него смена с десяти как раз начинается. Подождите его, если очень нужно.

Девушка была явно рада поговорить. Покупатели толпами не теснились у прилавка и, по-видимому, вообще редко когда заходили в магазинчик.

Гуров потоптался, словно в раздумье, осмотрел любопытным взглядом магазин и прилавки с безделушками и как бы мимоходом поинтересовался:

– А вы случайно не знаете Рашевскую Лину Савельевну? Она…

– Лину Савельевну? – Девушка обрадовалась так, словно Гуров назвал имя ее мамы или подружки. – Конечно же, знаю. Она подруга нашей Полины Алексеевны.

– А она тоже вместе с ней уехала?

– Кто и куда уехал? – раздался за спиной Льва Ивановича недовольный голос. – Марина, ты опять сплетни разводишь, а не работаешь?

Гуров обернулся и увидел, что к ним подходит молодой мужчина лет тридцати с небольшим, высокий, даже долговязый, не сказать, что симпатичный, но ухоженный и хорошо, по-модному одетый.

– Игорь Владимирович, я не сплетничаю, – обиженно надула пухлые губки продавщица Марина. – Мужчина вот Полину Алексеевну ищет и о Лине Савельевне спрашивает.

– Здравствуйте, – поздоровался Лев Иванович и показал заведующему удостоверение. – Полковник Гуров из уголовного розыска, – представился он.

При этих словах глазки девушки округлились, а ушки, по всей видимости, навострились. Это не осталось незамеченным Игорем Владимировичем, и он сказал:

– Пройдемте ко мне в кабинет, там удобнее будет разговаривать. А ты, Марина, выключай музыку и лучше протри витрину. Вон, вся поверхность стекла в отпечатках. Потом проверю.

Девушка фыркнула, но промолчала. Гуров следом за Игорем Владимировичем прошел в боковую дверь, которая, как он сначала думал, вела в подсобное помещение, но оказалось, что за ней скрывался небольшой кабинет.

– У вас в магазине разве нет охраны? – поинтересовался Лев Иванович.

– Нет. У нас только сигнализация в помещении и в витринах, да видеокамеры внешние и внутренние. От охранников только мусору много, а толку мало. Им ведь сейчас все равно оружие не дают. Наш магазин не считается таким уж важным объектом, чтобы его с оружием в руках от грабителей защищать, – с сарказмом заметил заведующий. – Так что вас интересует? Ах да, вы спрашивали о Полине Алексеевне.

– Да. Мне очень нужно с ней встретиться. Прямо очень.

– Я бы тоже хотел с нею повидаться, – вздохнул заведующий, опустился в рабочее кресло за столом и жестом предложил Гурову сесть в кресло напротив. – Уже неделю не могу с ней созвониться. Она совсем пропала с радаров, как сейчас выражаются. Прислала эсэмэску мне в позапрошлое воскресенье, что временно будет вне доступа, и все…

– А с мужем ее не пробовали созвониться? Он наверняка в курсе, где она может находиться, – предположил Лев Иванович.

– Иван Денисович… Наверное, он в курсе, но у меня нет его телефона. Да он в дела магазинов и не вникает. У него свой бизнес. А заявляться к ним домой, даже если нужно о чем-то посоветоваться… В общем, это не принято.

– Но как вы тогда решаете все рабочие вопросы, когда хозяйки нет под рукой, так сказать? – поинтересовался Лев Иванович.

– Вот так и решаю, – развел руками Игорь Владимирович. – Полина Алексеевна мне доверила управление ее магазинами, и я стараюсь ее не подводить.

– Магазинов, насколько я знаю, у нее два?

– Уже три. И еще один ломбард с мастерской по ремонту украшений и золотых изделий, – уточнил заведующий.

– Управляетесь со всеми? – поинтересовался Гуров.

– Мне Лина Савельевна помогает, – улыбнулся Игорь Владимирович.

Сказано это было таким тоном, что Лев Иванович начал подозревать: долговязый заведующий неравнодушен к подруге своей хозяйки.

– А что, Лина Савельевна разве не в курсе, куда ее подруга уехала? Или они вместе куда-то…

– Вот то-то и странно, что не в курсе, – вздохнул Игорь Владимирович и, помолчав, добавил: – Странно все это. Обычно Полина Алексеевна всегда предупреждала, когда уезжала. Хоть в отпуск, хоть в деловую поездку. А теперь… Странно все это, – повторил он.

– Ну мало ли у женщин секретов. Не обо всех же рассказывать. Вот вы, например, знали, что у вашей хозяйки есть любовник? – попробовал закинуть удочку Лев Иванович.

– Так про то весь город знал, – брякнул, усмехнувшись, заведующий, но потом опомнился и, сделав серьезное лицо, добавил: – Но об этом, конечно же, вслух не говорилось. А только так, по углам шептались.

– И говорили, кто он?

– Игнатов, управляющий ликероводочным. А до этого местный олигарх был – Кузьминков. Но только он со двора, как… Впрочем, это не мое дело, – вдруг оборвал он сам себя и замолчал.

– Вы слышали, что Игнатова убили на днях?

– Убили?! – Игорь Владимирович был явно удивлен, а значит, и не в курсе всех событий. – Нет, не знал. Когда? – Гуров не ответил, и тогда заведующий, нахмурившись, пробормотал: – Вот почему из уголовного розыска ею интересуются… Думаете, что Полина Алексеевна в этом как-то замешана? – спросил он.

– Вот и хотелось бы с ней на эту тему поговорить, – заметил Лев Иванович. – Игнатова убили в прошедшую субботу вечером.

– Но ведь она… Она уехала раньше, чем его убили, – быстро сделал расчеты Игорь Владимирович и просветлел: – Значит, у нее есть алиби. В городе ее на момент убийства не было.

– Ну это как сказать, – словно бы сам себе тихо заметил Гуров и уже громче спросил: – А ее подруга, Лина Савельевна, отчего на звонки не отвечает? Я ей со вчерашнего дня пытаюсь дозвониться, но она игнорирует мои звонки.

– Вот уж не знаю, – удивился Игорь Владимирович. – Я с ней буквально сегодня утром разговаривал. Она жива и здорова, слава богу. Вот если только… Она могла просто не отвечать на незнакомый номер. А вы не пробовали ей эсэмэс отправлять? Уж сообщение-то она обязательно бы прочитала и, наверное, ответила на ваш вызов.

– Нет, не посылал, как-то не догадался, что так можно, – озадачился Лев Иванович.

– Давайте я ей сейчас сам позвоню и передам трубочку вам, – предложил Игорь Владимирович.

– Давайте. Если вас не затруднит, – обрадовался Гуров.

Мужчина набрал номер Рашевской и, когда она ответила, проворковал в трубку:

– Линочка! – Он покосился на Гурова, прокашлялся и уже деловым тоном сказал: – Лина Савельевна, вас полковник Гуров из уголовного розыска спрашивает. Я ему сейчас трубочку дам, и он скажет, что ему нужно.

Он что-то послушал в трубку, поморщился и быстро передал телефон Гурову.

– Лина Савельевна, здравствуйте, это я вам вчера и сегодня звонил. Нет, ничего страшного. Все понятно. Нет, я хотел бы с вами встретиться по поводу вашей подруги – Полины Алексеевны Баевой. Что с ней? Не знаю. Я хотел бы это у вас спросить. Тоже не в курсе… Но давайте все-таки встретимся и поговорим. У меня есть к вам вопросы. Да. Желательно прямо сейчас. Где? Ах, сами приедете? Отлично. Тогда я вас жду.

Гуров передал Игорю Владимировичу телефон, и тот, послушав, что ему сказала Рашевская, буркнул:

– Все понял, Лина Савельевна. Вот, – завершив разговор, обратился он к Гурову, – будем ждать. Она минут через пятнадцать подъедет. Хотите кофе? У меня, правда, неважнецкий кофеек, растворимый, но можно заказать в кафе напротив. Там хороший готовят. Я позвоню.

– Нет, спасибо, не стоит беспокоиться, – отказался Лев Иванович. – Я уже сегодня столько этого кофе утром выпил, что на весь день хватит и бодрости, и заряда энергии, как любят выражаться в рекламных роликах. Вы мне лучше расскажите, что вы знаете о Полине Алексеевне?

– В смысле – что знаю? – не понял Игорь Владимирович. – Я, собственно, с ней только пару лет работаю и немного о ней знаю. Только вот по работе, разве что.