Kitobni o'qish: «Любовь для Янтарного лорда»

Глава 1

Целоваться в злой и колючей метели – неудобно. Особенно если ты не на свидании вовсе, а в банальном походе по учебным делам.

И вовсе не ожидаешь, что в этой вылазке появятся поцелуи!

Оказывается, в рецептуру волшебных троп входят не только неожиданные ингредиенты, но и странные, бессмысленные, казалось бы, действия. В том числе действия по добыванию этих самых ингредиентов.

Нет, не поцелуи, они гораздо позже появились.

А сейчас…

– Ула, нам нужны эти иголки, – несколько часов назад с тоской во взгляде сообщил однокурсник, с которым нас распределили в пару для выполнения задания.

А иголки нам нужны были не простые, а практически золотые!

Не абы какие, а пролежавшие под снегом не меньше трех полных суток. Вроде бы элементарно: засечь время начала снегопада. Которого в Западном лесу не бывает. Как и зимы.

Нет, можно, конечно, поступить, как предписано: устроить временную зиму вокруг местной елочки, тщательно накрыв ее защитным куполом. А потом бегать проверять, не нарушен ли тот купол, не поднялась ли в нем температура, не застрял ли заяц какой? Вокруг Академии живут те еще зайцы… В общем, долго и нудно!

А любой студент, даже очень старательный, всегда ищет легкий путь к решению проблемы.

Потому одной прекрасной лунной ночью двое страшно хитрых первокурсников – я и Селькан – проложили тропу в северный хвойный лесок.

– А тут глубоко… – разочарованно вздохнул спригган, едва мы оказались на опушке. По колено в снегу, разумеется.

Я вздохнула, переминаясь с копытца на копытце около могучего ствола. Надо было идти в человеческом облике и в сапогах! Копыта не мерзнут, конечно, но вот все остальное…

– Может, ураганчик создать? – с надеждой спросил Сель. – Он разметет до земли, тут всего-то полметра.

– Так он и иголки разметет, – буркнула я, плюхаясь на коленки. Ничего, штаны кожаные, не промокнут. – Лопату же надо было взять, э-эх…

Тень-призрак сприггана, почуяв большое открытое пространство, выросла до вершин огромных елок, качнула туда-сюда пару вековых деревьев и радостно ухнула. А Селькан умоляюще посмотрел на меня. Ну да, натуру никуда не денешь. А в Западном лесу за созданный ураган и по шее получить можно.

– Ладно, на двоих соберу, – хмыкнула я. – Только долго не гуляй, холодно тут!

Проводив взглядом метнувшегося в лес однокурсника, я достала из рюкзака заготовленный мешочек и запустила руки в снег, не обращая внимания на поднявшуюся метель.

Занимаясь важным учебным делом в глухом уголке Волшебной страны, как-то не ожидаешь ни встреч, ни неприятностей. А уж тем более того, что тебя выдернут из снега, развернут прямо в воздухе и начнут целовать в замёрзшие губы. Не дав опомниться, не позволяя сопротивляться, жадно кусая и нежно зализывая…

Сознание поплыло. Я застонала, смутно понимая, что узнаю и шелк языка, и сжимающие меня сильные руки, и то, как весь мой мир в секунду растворился в янтарных глазах с черными молниями у зрачков.

Аламбер!

Я уперлась мокрыми от снега ладонями в мужскую грудь, отталкивая, и выпрямилась.

Дивный гнусно усмехнулся. Демонстративно провел кончиком языка по верхней губе. И продолжил прерванное было рисование пальцами на моей спине. Как ни обидно, плотная куртка вовсе не спасала от блаженных ощущений. Словно к голой коже прикасается!

– Как… – хрипло начала я. – Как ты меня нашел?

– Тебя я найду где угодно, – ласково сообщили мне. И тут же рявкнули: – Как и любого своего студента, посмевшего нарушить дисциплинарные правила! Какого фомора вас сюда принесло?!

Очень злой декан факультета Дальних Путей смотрел на меня как на укусившую его блоху. И не выпускал из объятий.

– А мы… а я… – забормотала я, лихорадочно прикидывая, как бы отвести этот ужас хотя бы от Селя. То есть вряд ли Янтарный лорд кинется целовать и его, если расценивать поцелуй как наказание… Но вот все остальное…

А никак не отвести. Счастливое уханье вместе с залихватским посвистом было отлично слышно. И видно, осознала я, покосившись на лес. Маленький, но буйный ураганчик трепал елки, а метель становилась все сильнее и колючей. Снег чуть не полностью покрывал форменный камзол и волосы Аламбера, бил его по лицу, без всякого уважения к высокому статусу.

Вот же ж… засада!

Как теперь угомонить сприггана, пока он окончательно не разгулялся?

– Мне повторить?! – прогремел декан.

– А? – глупо переспросила я.

– Значит, повторить, – кивнул он. Положил ладонь мне на затылок, рывком притянул к себе голову и опять впился в губы.

Нет, не-е-ет… Я же сейчас расплавлюсь, растаю и стеку лужицей к дивным ногам…

Ногам совершенно сбрендившего и непонятного типа. С чего это он вдруг начал так себе вести?! Я уж было решила, что тогда в холме у него случилось краткое помутнение и оно уже прошло.

Что, конечно, отчасти обидно для девушки, но с другой стороны – очень хорошо в понимании здравомыслящей глейстиги.

Вырвалась и шагнула назад, опять провалившись по колено.

– Это была моя идея!

– Нисколько не сомневаюсь, – кивнул Алам, пряча руки в карманы. – Но наказание назначу позже и обоим. Сейчас идешь со мной, Ула. Твой подельник, надеюсь, сам в Академию доберется.

– Куда иду? – обреченно спросила я.

И Янтарный лорд растянул губы в мерзкую улыбку.

– Второе желание, девочка моя!

Он провел по моей щеке золотым когтем, а сквозь снег на волосах пробились огоньки.

Вообще, все подобные изменения внешности у фейри говорят не только о злости, но и о страсти. И вряд ли второе желание Аламбер потратит на злость из-за студенческого безобразия. А значит…

Ну да. Ему же хотелось лишить меня девственности. Неустрашимый дефлоратор или как-то так. Словом, Ула, пора прощаться с невинностью! Да и что тут такого страшного? Все через это проходят, и не все – с безумно красивым и опытным высшим лордом фейри, от прикосновений которого превращаешься в ничего не соображающую восторженную лужицу…

Но вот так? В счет долга? Исполняя желание? Не хочу!!!

Хотя в этом свете понятно, почему с поцелуями накинулся.

– Алам, а какое у тебя второе желание? – аккуратно спросила я.

– О-о-о… – мечтательно протянул он, и мое сердце ухнуло куда-то в живот. – Нас ждет отличное приключение, малышка!

Приключение?! Не большое мягкое ложе в холме господина древней Смолы и заклинателя Времени?

Вот даже не знаю, что лучше. Хотя знаю, конечно! Приключение – однозначно!

Но где-то очень глубоко, там, где еще не потухло жадное пламя, вызванное его поцелуями, я испытала разочарование. Мизерное! Едва ощутимое! Но испытала…

Янтарный поймал удивительно крупную снежинку и дунул на нее. Но ажурная красавица не растаяла от тепла, а окрасилась в золотистый цвет и невероятно увеличилась в размерах.

Аламбер непринужденно вскочил на одну из хрупких ледяных граней, а после за руку затащил туда и меня. Я невольно прижалась к нему… потому что снежинка просто стремительно сорвалась с места и понеслась по снегу! Все быстрее и быстрее, пока пейзаж вокруг не слился в одну бесконечную буро-белую полосу.

– Оригинальная колесница! – выкрикнула я, стараясь дышать как можно глубже и размереннее. Никогда не думала, что тот факт, что меня укачивает, я осознаю именно в такой момент и именно на таком… транспорте, с позволения сказать.

– Снежинка из северного леса под магией времени, – любезно пояснил Алам, правда, совсем не любезно целуя меня в ушко. Туда в целом сложно целовать и одновременно быть любезным фейри! Я попыталась отшатнуться, но едва не сверзилась вниз. Высший с хохотом меня удержал, притянув обратно, и пояснил: – Это очень хорошо, что ты направилась именно в этот лес! Давно хотел на такой покататься! Все просто дивно совпало!

Я смотрю, у Аламбера многое в отношении меня дивно совпадает…

Когда золотая снежинка остановилась, и я с трудом с нее спрыгнула, то, оглянувшись, поняла… что – судя по огромной глыбе янтаря на идеально овальном холме, – мы снова у Алама дома. А прекрасная лунная ночь сменилась рассветом.

– Нужно кое-что забрать из снаряжения, – пояснил фейри в ответ на мой вопросительный взгляд. Пристально взглянул на свой холм, и трава послушно расступилась, а из земли показались переплетенные корнями ступеньки.

Мы поднимались и поднимались, я оглядывалась кругом. Холм Янтарного стоял на возвышенности, потому отлично просматривалась деревенька, в которой я встретила Видящего, и неподалеку от нее пресловутый Шепчущий лес. А за ним едва заметно сверкало Серебряное озеро.

Прекрасный пасторальный пейзаж.

А вот с другой стороны все было совсем иначе.

Зеленая трава простиралась на несколько лиг, покрывая небольшие холмы, обегая границы рек и озер… и словно обрываясь на извилистой линии, за которой царила вовсе не жизнь.

Но и смертью это назвать было сложно.

Я глядела на огромный холм, в несколько раз больше, чем Янтарный, и… узнавала. Огромная витая стела воскрешала в моей голове параграфы из учебника.

– Проклятый Заповедник, – выдохнула я.

Алам лишь бросил в ту сторону рассеянный взгляд и увлек меня за собой вглубь появившегося прохода.

– Ну да, он самый.

– И ты не говорил, что он так близко? – подивилась я, а не дождавшись ответа, опасливо задала еще один интересующий вопрос: – А они границу земель не переходят?

– Пытались на мою территорию лазать, когда идиотов, что к ним ходили, стало меньше.

– Были рисковые? – наполовину ужаснулась, наполовину восхитилась я.

– Конечно, ведь за слезы единорогов очень дорого платят, с тех пор как Заповедник стал недоступен. Но после проклятия их крайне сложно развести на предмет поплакать.

Я только понимающе вздохнула.

Наверное, тут стоит пояснить. Давным-давно для меня и всего тысячу лет назад для фейри, случился очередной прорыв запертых в Бездне фоморов. И один из них произошел именно на территории Заповедника Розовых Единорогов.

Именно на слезах этих сентиментальных созданий настаивали самые качественные эльфийские вина. Уж не знаю, как это выяснилось, но достаточно нескольких капель, чтобы вино получило неповторимый, просто волшебный вкус.

Процесс производства не был особо сложным, так как розовые единороги в целом рыдали по поводу и без. День ненастный – уже повод поплакать. Вот только водились они исключительно в одном месте Волшебной Страны.

Но прорыв магии Бездны и ее чуждых созданий изменил не только это место, но и его обитателей. Фоморов загнали, конечно, назад, но Заповедник стал проклятым. Как и единороги, превратившиеся из милых плакс в жутких монстров.

Вот так и загнулось производство эксклюзивных напитков, ага.

– Потом все расскажу и даже свожу тебя туда на экскурсию, если интересно, – белозубо усмехнулся Алам, и мы вышли в зал с уже знакомой экспозицией.

Портреты предков хозяина благосклонно взирали на уникальные коллекционные экспонаты. А я сдержалась, чтобы не помахать знакомой паучихе, запертой в янтарной глыбе. По большому счету я многим ей обязана. Знакомством с Аламбером, обретением сути фейри, учебой в Академии Западного леса… Все началось с этой твари!

Так бы и отпинала глыбу!

Но Янтарный отвлек меня от рассматривания паучихи, напомнив:

– Кстати, ты мне за скальным червячком сбегать обещала!

– Ну и куда ты его поставишь? – смиренно спросила я, намекая на то, что комната не резиновая и, судя по преломлению воздуха, Янтарный и так уже растянул несчастное пространство как только можно.

– Ну… – Он свел брови, явно еще не думал о таких приземленных материях. – Куда-нибудь. Например, туда!

Я посмотрела «в туда». Оное было темным углом, который явно пустовал без экспоната.

– Туда влезет разве что хвост.

– А мы найдем маленького червя? – тут же предложил Алам и, обняв меня за плечи, фыркнул в волосы. – Ула, не будь такой скучной. Я хочу игрушку, и ты мне ее даже пообещала.

– Хочешь – сходим, – терпеливо кивнула я, сама восхищаясь своей стойкостью.

– Отлично! – возрадовался Аламбер и выкрикнул какой-то непроизносимый набор букв. Кажется, там вообще были одни лишь согласные! – Перенеси нас в кабинет.

Видимо, вызвал брауни.

Ага, того самого, который невидимый, потому что наш дивный повелитель Времени не желает никого видеть в своих Янтарных чертогах. Разве что меня таскает по каким-то непонятным причинам.

Надо признать, что все мысли о том, что именно нас с Аламом связывает, вызывали у меня огромную головную боль. Потому я решила просто о таком не размышлять!

Надо исполнить обязательства перед ним, и на этом пока все.

С чего такая душевная трусость?

С того, что я слишком большая, чтобы верить в сказки о прекрасной любви между высшим лордом и молоденькой глейстигой. А суровая реальность отдавалась болью где-то под ребрами…

Все это я обдумывала, уже сидя на мягком диванчике в хозяйском кабинете и пялясь в опустевшую стену напротив камина. Кстати!

– Алам, а вот же у тебя свободное место! – осененно сказала, кивая на бывшее обиталище сестрички венценосной мерроу.

Высший, увлеченно копающийся в ящиках комода, обернулся и вздернул бровь.

– Это чтобы я в собственном кабинете, предназначенном для напряженных занятий наукой, любовался мерзкой мордой скальной твари? Я тебя умоляю, Ула!.. Сюда нужна красивая женщина, и я над этим работаю. Вот Диара Каменная вполне подойдет… – задумчиво сказал он, уставившись на стенку. – Не просто красива, но и весьма интересна внешне…

Перед моим внутренним взором ярко нарисовались фиолетовые глазищи Неблагой леди. А мысль, что именно они будут постоянно пялиться на Аламбера, почему-то вызвала непомерное раздражение.

– Она Тернового рыцаря любит! – резко сказала я. – Не надо ее трогать.

В кабинете повисла пауза, во время которой я успела подумать, что ведь и Алам будет пялиться на Диару в ответ, и взбесилась еще больше. Даже голова зачесалась…

А Янтарный вдруг расхохотался.

– Да ты никак ревнуешь, козочка моя?

Он уселся рядом и ощупал мое темя.

– И впрямь пробиваются! – сказал с удовлетворением. – Вот что, оказывается, нужно для роста рожек. А ну-ка? Ула, мне очень нравится Каменная леди! У нее такая чудесная форма носика, ммм…

Зуд в волосах стал ощутимо сильнее. Да что ж такое!

Я дернула головой и рывком отодвинулась от дивного гада. Глупости какие-то… Не могу же я всерьез его ревновать! И рога растут вовсе не от этого! Наверное…

– Так… – протянул Аламбер. – Сейчас точно не время. И кстати! Ты еще не надумала принять предложение господина Светлого Дола?

– Нет, – буркнула я.

Странные какие-то разговоры ведем… Между прочим, за месяц, минувший с воскрешения Энирена, я и думать о нем забыла. Надеюсь, как и он обо мне. Хотя долг жизни, конечно, забыть невозможно. Но, может, он уже помирился с Диарой и придумает для меня нормальную награду? Артефакт какой полезный… а не заключение брака!

– Ну и славно, – заключил высший, поднимаясь. – Хотя этот вопрос решать все равно придется… Так что ты права! Диару я сюда не потащу! Тем более что это вряд ли понравится Неблагому Двору. А зачем портить отношения с королевой Мэб? Нам бы с Титанией разобраться, верно, Ула?

– Титания разрешила мне оживить Энирена, – возразила я.

– Конечно, – согласился Янтарный. – Только у нее на днях детский цикл завершится. Королевское слово она назад не возьмет, но что ей помешает расквитаться с маленькой наглой глейстигой?

А ничего не помешает… Но эта мрачная мысль в моем сознании задержаться не успела – я отвлеклась на неожиданный грохот. Алам сгребал в мешочек разноцветные фигурки с игрального столика, расчерченного на шестиугольники. И цветов шесть, как и у фигурок…

– Это для игры в шакрих, да? – спросила я, наблюдая, как мой декан запихивает в тот же мешочек уменьшенный столик.

– Угу.

– А зачем она нам?

– Ингредиент! – возвестил Янтарный. – Один из ингредиентов, необходимых для получения важного артефакта, за которым мы прямо сейчас отправимся!

– Для тропы? – уточнила я.

– Нет, Ула, именно для получения. Меняться будем. Главное, не забыть самый ценный ингредиент для обмена.

– Какой? – полюбопытничала я.

– Тебя, малышка! – нежно улыбнулся высший, хватая мою руку.

Меня?!

Но кабинет уже исказился, затуманился, и я рухнула вниз, успев испугаться, что лечу туда же, куда и столик!

По счастью, в мешок Аламбер складывал не все «ингредиенты». Когда окружающий мир вновь обрел нормальные очертания, оказалось, что мы стоим вдвоем у подножия невысокой скалы.

Очень странной скалы… Ее отвесная стена сплошь состояла из мелких камешков, словно искусственная. И если присмотреться, на уровне метра от земли камешки складывались в лицо…

Глава 2

Я с открытым ртом уставилась на это диво дивное.

Действительное дивное! Еще до нашествия фоморов один из богов низшего пантеона прогневил великую Дану, и она заключила его в скале, наложив обет: отвечать на вопросы к ней пришедшего.

Гору, естественно, выбрала в наиболее проходном месте, ну а так как древний дух знал не просто много, а практически все, народная тропа к нему не зарастала.

Пока Ирвин Каменное Лицо не наложил на себя гейс. Какой именно – я не знала, но, по слухам, ни один фейри, какими бы хитроумными они все ни были, не смог заставить гранитный лик вновь выдавать нужную информацию.

И он ждал… ждал того времени, когда богиня смилостивится и выпустит его из горной породы. Проходили года, века и, возможно, даже тысячелетия, и серый гранит все больше покрывался мхом, который не знал пиетета перед духом природы. Я, затаив дыхание, уставилась на грубо вырубленные черты отвратительно-прекрасного лица, во лбу которого горела руна-проклятие Дану.

Впрочем, кроме мха тут еще кое-кто не испытывал никаких стеснений и комплексов. И, судя по последующему поступку, со мхом Аламбера объединяло еще и полное отсутствие мозгов.

Он подошел к скале, с размаху пнул ее где-то рядом с подбородком и радостно заорал:

– Ирвин, просыпайся, гранитная твоя рожа!

Горы вокруг словно дрогнули, хотя возвышались в отдалении, а огромная скала мелко задрожала. Веки проклятого дрогнули и поднялись, обжигая нас желтым пожаром глаз.

– Аламбер… какого фомора ты снова приперся? Какие могут быть вопросы?

– О жизни, вселенной и вообще? – риторически вопросил фейри, явно с отсылкой на что-то мне неизвестное.

Потому что дух в горе лишь насмешливо хмыкнул и ехидно предположил:

– Тридцать четыре?

– Все ты шутишь, – вздохнул в ответ Аламбер.

– А ты по-прежнему упорствуешь, – проворчат Ирвин под моим ошеломленным взглядом. – Ладно бы поболтать приходил, а так наверняка снова тебе что-то от меня надо. Но я на вопросы больше не отвечаю, и ты не исключение.

– Я – конечно! – охотно согласился Янтарный и, подцепив меня под локоток, выдвинул вперед. – А вот ей ответишь. Ведь ты верен гейсу?

– Верен, безусловно, – с прищуром глянула на меня громадная морда. – Но ты же помнишь, какой он? И твоя спутница не может подходить.

– Разумеется, помню, что ты не только каменная, но и чрезвычайно хитрая морда, которая наложила на себя невыполнимый для обычных дивных гейс. – Подмигнув мне, высший доверительно сообщил: – Он отныне отвечает только на вопрос юной, не миновавшей порог столетия фейри с таким прелестным рудиментом, как девственность. Представляешь, какой затейливый выдумщик?

Ы-ы-ы-ы… что ж всем мужчинам вокруг меня нужны какие-то запчасти, а?! То кровь из пальчика, то девственность, то вообще весь комплект органов. К счастью, не мой!

– И она что – девственница? – неверяще поинтересовался Ирвин. – Да не может быть! Явно же половозрелая глейстига. Правда, безрогая почему-то. Деточка, ты не болеешь?

– Нет, я просто медленно расту. И рога тоже, – мрачно откликнулась я и подтвердила: – Да, я действительно невинна. Потому предлагаю перейти к самому интересному – ответу на вопросы.

– Задавай, – мерзко усмехнулась рожа.

Как-то восхищения и трепета поубавилось! Что ж они все такие противные? Что Великий Дуб, что этот… легендарные реликвии, чтоб их.

А главное – вопросов-то у меня, собственно, нет. Я покосилась на молчащего Алама, прокашлялась и, чувствуя себя полной дурой, сообщила:

– Видите ли, у меня с формулировками не очень… Потому мы и пришли вдвоем. Лорд Янтарный – мой декан, и вот не могли бы вы ответить ему? То есть он знает, о чем я хочу спросить, а я не уверена, что сумею спросить правильно.

Ну как-то так…

На каменной морде нарисовалось просто неописуемое выражение.

– Передаешь ему право? – осведомился Ирвин, и я закивала. – Экое доверие! А если он сейчас тебя обманет и задаст СВОЙ вопрос? Учти, глейстига: я отвечаю только на ОДИН.

Жалость-то какая! А я так надеялась узнать, отчего солнце желтое, а травка зеленая… Или какая сегодня погода на территории Неблагого двора. Озвучить, что ли…

Сдержалась, конечно. Все-таки по делу пришли. Но дивный гад мог бы заранее мне сказать, что его интересует!

– Да, – согласилась я. – Передаю свое право на вопрос.

– Спрашивай, Аламбер! – недовольно разрешил заточенный бог.

Высший смотрел на меня с удовлетворением. Как будто я оправдала его ожидания. А вот если бы нет? Что бы он делал, начни я решать с помощью Ирвина собственные проблемы? Впрочем, фейри такие фаталисты… Не удалось – значит не судьба.

И мы с каменной мордой с любопытством уставились на Алама. А он подмигнул мне и спросил наконец. Громко, гулко, так, что эхо немедленно подхватило его слова и разнесло по окрестностям – голос высшего звучал словно со всех сторон сразу:

– Ответь мне, Ирвин Каменное лицо: как снять проклятие с Заповедника Розовых Единорогов?

Что?!

– …ведника… ведника… зовых… ро-о-огов… – затихая, прошептало эхо, и повисла пауза. А на каменной морде поползли вверх поросшие мхом раскосые брови.

– Слушай, деточка… – протянул Ирвин. – А зачем тебе это знать? Хочешь, я лучше скажу тебе, за кого ты выйдешь замуж?

– Нет, не хочу, – немедленно отказалась я. – Мне про Заповедник нужно. Я… Ну, я хочу его расколдовать.

– Ты?!

– Да! – подтвердила я. – Мечта у меня такая.

– Очень любит вино «Капля медового рассвета», – подхватил Янтарный. – А где взять? Все знают – последние пять бутылок у Оберона, он их сам не пьет, только разглядывает и вздыхает.

– Какие интересные ныне мечты у юных глейстиг… – недоверчиво хмыкнул Ирвин. – Хотя понять можно. Благой король, пожалуй, даст за это немалую награду. Признайся, деточка, хочешь стать леди?

Я даже задумалась. Конечно, допрыгнуть от смертной человечки до фейри – немыслимо сложно, но я ведь справилась! Значит, есть возможность строить «карьеру» и дальше… Вот только оно мне надо?

И второй вопрос: если Оберон так ценит эти самые вина, то почему Заповедник до сих пор проклят? За тысячу лет уж могли бы разобраться!

А третий: за каким фомором это Аламберу? Тоже по вкусненькому вину ностальгирует?

Ладно, потом.

– Я хочу попробовать «Каплю медового рассвета», – уверила я проклятого бога.

Ну а что, ведь я действительно не против, так что это не является чистым обманом, не так ли? Впрочем, наши с Аламом увиливания не обманули древнего.

– Врете оба, – сухо заметил Ирвин. – Ну ладно, дело ваше… Чтобы снять проклятие, нужно деактивировать зачарованные камни, которыми после прорыва территория Заповедника обросла по всему периметру.

– А как их деактивировать?

– У-у-у… – Каменное лицо вытянуло губы в трубочку. Я даже засмотрелась, пытаясь понять, как камешки не падают… – Деточка, это уже второй вопрос!

– А если без вопроса? – вмешался Аламбер. – Ирвин, ты же знаешь, что любой гейс в принципе можно обойти.

– Так уж и любой!

– Ну твой-то точно. Давай меняться? Ты нам просто по дружбе расскажешь, как выключить камни, без дурацкой игры в «вопросы-ответы». А мы тебе – пару капель крови девственной фейри.

Кто бы сомневался! Нет, рано или поздно я ему за все отомщу! Вот расколдую единорожек, получу за это статус леди – и отомщу! Как-нибудь…

Каменный любитель девственниц тем временем принял решение.

– Неплохо… Ладно, Аламбер, уговорил. Но сначала кровь. – И поспешно добавил: – Из сонной артерии! И пять капель.

Вот зачем, зачем запертому в скале древнему богу моя кровь? Как лакомство, что ли?

– Алам, у меня с собой иголки нет, – мрачно сообщила я.

На что высший гад извлек из кармана свою – понятно, тоже серебряную, но согнутую в полукольцо и слегка мерцающую. Подошел ко мне вплотную, расстегнул воротник и оценивающе примерился к шее. Я обреченно закрыла глаза.

Больно не было. Ну почти. Словно комар укусил – и я сразу вспомнила, как мама учила меня заклинанию против насекомых, пока смазывала воспалившийся укус на ноге. Но тот комар был волшебной тварью с огромным хоботком. А Янтарный, хоть и тоже вполне себе волшебная тварь, такой боли не причинил. И даже на секунду прикоснулся к ранке губами…

Собранные капли он поднес к скале, и крошечный пузыречек растворился в пристанище Ирвина.

Каменная морда довольно крякнула и блаженно прикрыла глаза, а меня передернуло от этого зрелища.

– Редкое удовольствие! – резюмировал Ирвин. Извращенец! Ну да, все фейри так или иначе извращенцы, но вот когда ты каменный?.. Фу…

– Итак? – напомнил Алам.

– Да-да… Значит, вам надо черные свитки собрать. Штук пять хватит. Ну, ты знаешь… Соберете их в книжицу, и в камень ее на часок.

Высший длинно присвистнул.

– Штук пять… – повторил задумчиво. – Н-да…

То есть теперь мы будем искать неведомо где какие-то явно труднодобываемые свитки. Ну, никто и не говорил, что будет легко. Особенно если ты в паре с деканом Академии, у которого нереальные замашки. И цели тоже. Раз уж за тыщу лет Заповедник не расколдовали.

– А не подскажешь, где их искать? – вкрадчиво осведомился Аламбер. – Вещицы-то легендарные…

– Н-ну… – самодовольно протянул Ирвин. – Тут у меня в скале много интересного запрятано. Один свиточек могу и обменять…

* * *

Так. Сейчас с меня снова будут цедить кровь. Конечно, ее не так мало, чтобы чего-то опасаться, но, во-первых, мне не нравился сам процесс, а во-вторых, очень противно ощущать себя источником ингредиентов. Пусть даже невероятно ценных и исчезающе редких.

Наверное, пора потерять девственность. В конце концов, зачем она мне?! Одни неприятности. И вечная мысль, что без нее я никакой ценности ни для кого не представляю. Причем я же знаю, что это неправда! Без яркого таланта в Академию не берут, даже по протекции – хоть декана, хоть самого Благого короля. А значит, я как минимум талантлива! Жаль только, этот факт не отменяет никаких других. Вот для Аламбера я кто? Правильно, сумка с вещами, которые могут понадобиться. Потому он меня и таскает с собой. Использует. Просто использует…

Я представила себя в виде эксклюзивного рюкзачка на плече дивного гада, и так грустно стало… Может, действительно провести с ним ночь? То есть так, как он хочет. После этого он будет относиться ко мне как к любой своей студентке, и все это, наконец, закончится! Никаких приключений, никаких совместных походов, никакого чая на кухне Янтарного холма, никакого общения, кроме как по учебе… Ничего. И, главное, никаких поцелуев.

Почему-то эта мысль вместо радости привела меня в ужас. Можно подумать, что я в него влюблена! Но ведь это совсем не так! С ним просто интересно, только и всего. А поцелуи… ну просто я больше ни с кем ведь не целовалась. Потому не могу сравнить. Мало ли на свете красивых и опытных мужчин, Ула! У тебя еще все впереди!

Но с девственностью надо что-то решать…

Размышляя об этом, я сидела на камушке и машинально пялилась на своего декана, любуясь его четкими движениями, идеальной фигурой, золотыми прядками в волосах…

И все прослушала!

Алам тем временем достал из своего мешочка столик, увеличил до нормальных размеров и принялся расставлять фигурки. Он что – собрался тут в шакрих играть? И, видимо, с Ирвином? Я-то не умею…

Высший мановением руки создал два мягких пуфика и сделал приглашающий жест в сторону скалы. А потом случилось то, что напрочь выбило из меня все мысли. Я разинула рот, наблюдая, как от горы отделился туманный силуэт, замерцал, обретая плоть, и на один из пуфиков уселся невысокий мужчина в странной трехрогой шапочке и разноцветном камзоле. Буквально – кантики оранжевые, воротник красный, одна пола зеленая, одна желтенькая…

Я перевела взгляд на его ноги и обнаружила там пару… ну да, змеиных хвостов, всунутых в короткие сапожки с высоко загнутыми носами. Посмотрела на лицо…

А вот лица-то и не было. Только два круглых ярко-синих глаза, торчащие ровно посередине заполненного туманом овала под шапкой.

Не иначе дух Ирвина! Все-таки что значит бог, пусть и низший! Даже дух у него почти материальный…

– Повторим уговор, – предложил дух, поднося к столику верхнюю конечность – тоже сильно смахивающую на змеиный хвост.

Кончик хвоста ткнул, не дотрагиваясь, в одну из фигурок. А потом выдернул из воздуха стакан – самый обыкновенный, стеклянный.

– Если партия за тобой – получишь черный свиток, – сказал Ирвин. – Если за мной – я получаю полстакана крови твоей козочки.

Что?! Ну совсем обнаглели!

Я даже рот открыла, но тут же с неслышным выдохом стиснула зубы. Ты кто такая, Ула, чтобы возмущаться поведением высшего фейри и древнего бога? Тем более что первому должна.

Но до чего противно…

– Уговор! – подтвердил Янтарный. Покосился на меня, ухмыльнулся и подмигнул. – Но ты же знаешь, Ирвин, я неплохо играю!

– Раньше мы играли просто так, – парировал дух каменной морды. – И то проигрывал через раз. А теперь у нас азарт! И цена хорошая… – Он повернул ко мне туманное лицо и тоже подмигнул. – Вкусная деточка!

Сволочи какие…

Нетрудно догадаться, что за игрой я следила очень внимательно, хотя имела о ней самое смутное представление. Игроки переставляли фигурки в каком-то хаотичном порядке, снимали сразу по несколько штук чужих, экспрессивно ухали… Единственное, в чем я разобралась, – Алам играл черными, фиолетовыми и зелеными, а Ирвин – красными, белыми и голубыми.

Ну и когда на доске остались три красных и две белых, тоже стало понятно: мой декан продулся. И даже не погрустнел по этому поводу, скотина дивная!

– Еще разок? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Сначала выигрыш давай, – довольно сказал Ирвин, потирая друг об друга кончики верхних хвостов.

– Да лень вставать, – отмахнулся Янтарный. – Потом, если что, стакан сразу и нацедим. Кстати, а свиток у тебя один?

– Один, – с сожалением ответил дух.

– А на то, где еще четыре взять, сыграем?

– А то ж, – согласился Ирвин. – У меня времени много…

Я попыталась вспомнить, сколько во мне вообще крови. Кажется, литра четыре? Это на сорок партий, значит…

Переглотнула. Поежилась. И промолчала. Вряд Алам будет играть до победного конца… меня. И потом, он же сказал, что неплохо играет?

* * *

Часа четыре спустя я лежала на диванчике в кабинете Янтарного лорда и тянула через соломинку сиропно-сладкий настой с четким привкусом апельсина и бузины. Крововосстанавливающий, надо думать. Все-таки пять полстаканов крови – это немало. Но ведь могло быть и больше, правда?