Евгений Онегин

В старших классах в школе почти каждый урок литературы у нас начинался и заканчивался рассказами о гениальности Пушкина. Честно говоря, мы уже даже слышать не могли, как любой разговор о любом литературном произведении скатывался в сравнение с Пушкиным и обсуждение его таланта. Ну и вот это вот «Пушкин наше все» сделало из Александра Сергеивича, простите, попсятину какую то. Это я все к чему? А к тому что так получилось, что Евгения Онегина в школе я не читала. Учила отрывки, когда надо было, читала отдельные пассажи, слушала много лекций, письмо Татьяны читала на Пушкинских чтениях, однако, куда меня воспоминания увели то.... Но читать вот это вот все, не было абсолютно никакого желания. А сейчас появилось. И я этому несказанно рада. Что то писать о произведении как таковом смысла особого не вижу. Сказано о нем до меня и так достаточно, а потом не могу никак отделаться от того что пишу сочинение в школе и если я вдруг как нибудь не так истолкую легкомысленность Ольги, занудство и максимализм Ленского, снобизм Онегина и наивность Татьяны, мне поставят двойку. Вообще читая Онегина в моем возрасте, видно какой Пушкин был любитель женщин (ну собственно это не для кого не секрет, а так доказательство лишний раз) и пошляк. Но пошлит он в такой изящной форме, что прощаешь все. Когда раньше, я слышала что Евгений Онегин это энциклопедия русской жизни, я недоумевала о такого штампа. Сейчас то я понимаю, что по другому и не скажешь. Там действительно можно найти ответы на вопросы которые могут вольновать человеческие души. Что мне особенно понравилось, так это женские персонажи. Это не истерички Достоевского и не приносящие себя в жертву бесприданницы Островского, это не взбалмошные ревнивые героини Толстого. Это женщины, описанные с любовью и трепетом, с уважением их чувств и ежеминутных эмоций. В общем как бы попсово это не звучало, но маст рид Русской классики - это действительно Евгений Онегин.

«Евгения Онегина» я читал 4 раза. Первый раз во время летних каникул после окончания 7-го класса. Он был в списке литературы, которую задали читать на лето, и не сказать, что я отличался в этом отношении прилежностью, на самом деле читал 1-2 произведение из списка, хотя их там бывало по 20 штук, но тут открыл – и понесло, сам удивился, как легко всё получилось.

Второй раз – через полгода, когда изучали его в 8-м классе, правда, это было не системное прочтение, как в первый раз, но частями: здесь -читаем, здесь – не читаем, по указанию литераторши.

Третий раз – в армии, там был книжный голод, да и не у всех в этом особенном социуме есть возможность читать, но у меня была – я служил художником в клубе, свободное время частенько бывало. И вот у старлея, начальника клуба, в кабинете стояло несколько книг, все их я перечитал, и томик Пушкина был среди них. Так что, как ни странно, пушкинские строки у меня ассоциируются с траурными информационными плакатами о смертях Андропова, Устинова, Черненко, которые я создавал в перерывах между чтением Пушкина, или наоборот – Пушкина читал между траурными плакатами.

А четвертый раз перечитал лет 5 назад уже на планшете.

И едва я познакомился с гениальным романом, как тут же стал пытаться копировать знаменитую «онегинскую строфу», ею я написал целых два романа в стихах – один в армии, другой – во время учебы в институте. Первый, к сожалению, там – в армии и утерян, по рукам пошел, а компьютеров-то тогда не было, чтобы копию себе оставить. А второй написан с использованием великого русского мата, так что тут тоже гордиться нечем.

Что касается самого романа, то, наверное, это лучшая поэма на русском языке. Да, да, автор решил, что это роман, но по форме - это поэма. А стихотворный размер - просто чудо. О, эти 14 строк четырехстопного ямба. Это же по сути – разновидность сонета, которую наш гениальный поэт сумел синтезировать из английской и итальянской сонетных версий.

Поэтому эту потрясающую находку Александра Сергеевича вполне можно называть русским сонетом, хотя под строгое научное определение русского сонета он и не попадает, там есть другой стандарт. Но, как у всякого сонета, каждая строфа пушкинского закончена логически, и часто последние две строчки представляют из себя настоящую крылатую фразу.

Например, так:

Простим горячке юных лет И юный жар и юный бред.

Или так:

Привычка свыше нам дана: Замена счастию она

Ну, и, конечно же, с этим замечательным произведением желательно знакомиться самостоятельно, а не под руководством учителя, часто учитель, желая донести выученные по учебнику прописные истины, полностью разрушает то интимное очарование, которое может родиться от взаимодействия романа и читателя. Я свою "литераторшу" до сих пор вспоминаю за её упрямое повторение "Евгений Онегин - Инциклопедия русской жизни", да, она так и говорила Инциклопедия.

Вот сказал однажды умный человек Виссарион Белинский глупость, ну, с каждым случиться может, а теперь все, кому не лень, эту глупость повторяют, тоже нашли мне энциклопедию. Если только энциклопедия жизни столичных повес и захолустного дворянства, но это же далеко не вся "русская жизнь". Энциклопедией называется формат, когда можно найти ответ на любой или, по крайней мере, на большинство вопросов по определенной теме. Даже если оставить дворянство в покое, пусть будет энциклопедия дворянской жизни, но ведь это же не вся Россия. А где жизнь крестьян, жизнь купцов, жизнь свободных ремесленников, жизнь военных, жизнь каторжников, жизнь евреев за чертой оседлости – это же тоже Россия, жизнь малых народов Поволжья, Кавказа, Сибири и Средней Азии?

Я не умничаю, просто роман не претендует на роль энциклопедии, так и не надо его так называть с маниакальным упорством. Тем более, что энциклопедии не читают, ими пользуются.

Пушкин меньше всего хотел бы попасть в число догматиков и создателей энциклопедий, мне неоднократно попадались определения пушкинской поэзии, как солнечной. И с этим я согласен, у нас было два солнечных творца: солнечный поэт - Александр Пушкин, и солнечный клоун - Олег Попов. Говорю это без всякой иронии.

И напоследок, еще одна моя попытка перенять пушкинскую строфу, пародия-стилизация (прости меня, Господи!) на Великого Русского Поэта в стиле "Парнас дыбом" на тему "Жили у бабуси"

Моя бабуся, честных правил, Когда за горло жизнь взяла, В село рванула, град оставив, И птиц домашних завела. Ее пример – другим наука, Но вышла вот какая штука: Пропали гуси. Средь лугов Не слышно бабкиных дружков. О птицах слезы лить не смей, Крепись, упорная старушка. Мы с горя выпьем, где же кружка? Так сердцу будет веселей. А разводить гусей нет толка, Коль у Онегина двустволка.

Промчалось много, много дней С тех пор, как юная Татьяна И с ней Онегин в смутном сне Явилися впервые мне — И даль свободного романа Я сквозь магический кристалл Еще не ясно различал.

Сложно писать отзыв на всем известное произведение из школьной программы. В этом романе в стихах уже давно как под микроскопом рассмотрена и обсуждена каждая строка. Ничего нового добавить уже невозможно.

Больше всего при чтении удивило как много отрывков я знаю наизусть, примерно половину всего произведения. Мне то казалось, что я помню только самое начало этой поэмы и письмо Татьяны. Интересно во всех школах заставляли столько учить наизусть?

Честно говоря не помню своих эмоций от школьного прочтения этого произведения. Сейчас же особенно впечатлили три сюжетных момента. На первом месте для меня бесспорно дуэль. Мощно, безысходно и бессмысленно. Особенно на фоне всем известных фактов смерти самого Пушкина. На втором - последний разговор Евгения и Татьяны, и на третьем - сон Татьяны.

Смутно помню, что в школе долго и нудно все это разбиралось и обсуждалось, но по-настоящему прочувствовала я эту историю только сейчас.

На самом деле, это никакой не отзыв о книге, потому что ну действительно смешно на серьёзных щщах сейчас рассказывать о сюжете или пытаться что-то анализировать, потому что если от «Войны и мира» в школе кому-то удавалось отвертеться (а наш класс, например, никогда не читал Солженицына и Шолохова), то «Евгений Онегин», как мне кажется, уже сразу прошит в нашу ДНК. Так что не пишу ничего особенного про книгу, просто говорю: ребзя! Если вы читали эту книгу фиг знает когда, то сейчас самое время её взять ещё разок. Не верьте воспоминаниям, если они не очень приятные, на них наверняка повлияла школьное давление. Не знаю больше такой лёгкой и приятной милоты, в которой можно найти с возрастом кучу приколюх, совершенно незаметных в детстве. Да и вообще это благодатная практика — перечитывать годноту, отвращение к которой некогда в нас вбивали палками и тестами на знание прочитанного (до сих пор помню, как было задание в таком тесте по «Айвенго» указать, что было написано на его щите, я запомнила на испанском, а мне снизили балл, потому что надо было по-русски писать, ты что, сноски не читала, ну и что, что задание звучит «Что написано на щите», не понимаешь и не лезь, ненависть, ненависть, ненависть). И даже если вы принадлежите к той редкой породе счастливчиков, получивших удовольствие от уроков литературы в школе (зависть, зависть, зависть), то сейчас сто пудов найдёте внутри что-то новое с высоты жизненного опыта.

Вообще, наши воспоминания о книгах часто бывают ложными. Это интересная тема для исследования, если кто-то психологично-литературен, то тырьте скорее как тему для диссера, наверняка много кто сможет рассказать о своих ложных воспоминаниях именно в области чтения. Я, например, часто детально помню эпизоды, которых в книге вообще не было, и не представляю, под влиянием чего и когда они в моей голове образовались. Соответственно, потерянных воспоминаний о школьной программе ещё больше, в результате совершенно искажённая картинка, в которой основную роль играют воспоминания об эмоциях, которые далеко не у всех в школе на уроках были приятные и шоколадные. Так что вместо отзыва сегодня получается такой затянутый дисклеймер — не бойтесь перечитывать то, что в школе показалось ну такой себе бодягой, серединка на половинку. Вы сейчас уже не тот человек, а значит, это будет уже совсем не та книга. Даже банально на уровне эмоций оцените, как хитренько Онегин подкатывает яйки к повзрослевшей Татьяне, и насколько по-детски максималистским выглядят все их нелепые поступки в большей части книжки. При этом можно считать, что это протофеминистский текст, если бы Пушкин написал продолжение, но он и так успел закинуть несколько удочек. Онегин как был ветром в поле, так и остался, а Таня из наивной сельской мадмазельки выросла в успешную и крутую мадам. Тут должен вылезти Дмитрий Быков и рассказать, что это вообще она главная героиня и дальше должно быть про то, как она поступает из ряда вон, но это уже к нему в лекции или книжки про классику, он постоянно об этом трындит.

"Евгений Онегин" Александра Сергеевича повествует о человеке циничном, равнодушном ко всему прекрасному, которому жизнь кажется серой и скучной. Таким Евгений Онегин изображен в начале, когда он уезжает из столицы, потому что ему наскучила светская жизнь, таким он остается и в обществе Ленского, Татьяны. Первого он специально провоцирует на ревность (так, от скуки), заигрывая с Ольгой, вторую он отвергает, говоря ей о ветрености первой влюбленности, и о своем благородстве, потому что он не порицает ее за письмо.

По стечению обстоятельств, вызванных конечно же его поведением, ему приходится уехать на Кавказ. И через два года он вновь появляется в столице, ему наскучили как путешествия, так и светское общество, он ничего не добился в жизни, зато смотрит на весь этот "лицемерный и пустотный свет" свысока. Замечает Татьяну, которая из невинной девчонки стала знатной дамой. И вот тут он понимает, что влюблен в нее, сожалеет о своем прошлом поведении, стремится добиться от нее ответных чувств, пишет письма. Но Татьяна отвергает его, говоря, что другому отдана и будет век ему верна.

Не знаю, друзья, по моему, центральной темой поэмы является как раз биография Онегина. Он сам был пустотен, как и тот свет, о котором он так цинично отзывался, он не хотел видеть прекрасного перед собой, он не хотел измениться, потому что хоть и считал, что плохой человек, но не он такой, жизнь такая. И Пушкин, изображая такого Евгения Онегина, хотел показать на его примере, как легко можно промотать свою жизнь, не добившись ни счастья, ни успеха, ни любви.