«Молох» kitobiga sharhlar

По силе воздействия сюжета могу сравнить для себя с «Поединком». Та же печальная участь нежной души в совокупности с желанием жить во что бы то ни стало.

От всего повествования исходит дух трагедии посреди обыденности.

Что так и бывает всегда.

В подростковом возрасте меня больше привлекали такие авторы, как Ж. Верн, А. Дюма, Д. Остин, Ч. Диккенс, сестры Бронте. Русских классиков я как - то обходила стороной. Хотя советской литературы читалось довольно много. И поэтому такие имена, как Чехов, Достоевский, Куприн, все они прошли мимо меня. К Достоевскому я пришла уже после 25, Куприна начала постигать вот теперь. Следующий, думаю, будет Чехов. Я рада, что наконец познакомилась с этой трагической повестью (повестью ее назвал сам автор, а по факту - вполне себе и роман). И могу сказать, что эмоционально эта яма меня поглотила. Проституция - древнейшая профессия и эта книга, видимо, будет актуальна всегда. Все так же богатые юноши - мажорики и дядечки с мошной будут соблазнять молоденьких глупеньких девчат из провинции, поманив их сказкой о Золушке, все так же родные матери будут продавать детей в сексуальное рабство. Когда - то в юности я читала Эмиль Золя - Нана . Да, там тоже о девушке древней профессии, но там совсем иное. Там просто куртизанка на содержании, а здесь Куприн показывает всю грязь публичных домов, которых на Руси было немерено, да и не только на Руси. Спрос рождает предложение. И автор показывает своему читателю вполне себе респектабельный публичный дом: здесь установлены строгие правила, здесь еженедельные субботние мед.осмотры, здесь есть и дружба меж девицами, и даже любовь. В романе присутствует две сюжетные линии: о Любке, соблазненной когда - то барином, которую благородненький (ой ли?) Лихонин захотел превратить в "человека" и о Женьке, проданной матерью в 10-летнем возрасте, а теперь она больна неизлечимой болезнью. Нет, сифилис, на самом деле, тогда уже подлечивали, но не с ее статусом и деньгами... И если Любке, после предательства своего студентика ничего не остается, как вернуться в дом Анны Марковны, то Женька совсем другого склада характера и она принимает решение мстить - спать со всеми подряд, заражая их попутно своей болячкой. Единственное, было искренне жаль Рамзеса... Как, впрочем, и саму Женьку. Ведь прав был Платонов - она другая. И в иных обстоятельствах жизнь ее могла сложиться совсем иначе. Мог ее, как и Нану, полюбить бы граф, бросивший все на алтарь этой любви. К Лихонину отношение у меня сложилось абсолютно отрицательное. Да, порыв был, возможно, и искренним. Но если ты, сукин сын, видишь, что тебя стала напрягать эта ситуация, так будь уже порядочным до конца. Что ж так подленько - то в итоге? Слог Куприна, очень четко и ярко прорисованные характеры героев, подробное описание быта и удивительно - потрясающие по своей силе диалоги меня покорили! Честно, я начинала читать с некой долей неуверенности и скептицизма. Я не ожидала, что настолько сможет проникнуть вглубь Куприн своим творением, очень тонким и глубоким. Единственная линия, которая осталась для меня вопросом - это глава о Семене Горизонте. Я, честно, так и не поняла, какое отношение этот типчик имел к произведению. Если не считать того, что был крупным поставщиком живого товара в Ямки. Может, автор хотел показать те пути и дороги, которыми девчата попадали в публичные дома? Наверное, все же так и есть. Ну, по крайней мере, я так для себя определила. И эта глава полностью оправдывает ненависть Женьки к мужскому роду.

Пока будет собственность, будет нищета. Пока существуют браки, не умрет и проституция. Знаешь ли ты кто всегда будет поддерживать и питать проституцию? Это так называемые порядочные люди, благородные отцы семейств, безукоризненные мужья, любящие братья.

Вот она, суть и соль повести. Единственная, кто выбивается из этой картины - Тамара, сама выбравшая этот путь, осознанно и добровольно. И в конце хочу еще раз повториться - для меня это больше роман, нежели повесть. И он совсем не о проститутках из публичного дома. Он о жизни. Со всей ее пошлостью, грязью и противоречиями.

Отличный рассказ для тех кто начинает вырабатывать привычку чтения книг. Доступно изложенные мысли автора, как раз то что нужно.

произведение, показывающее огромную пропасть между простыми рабочими, их семьями, инженерами и власть имущими, акционерами предприятий, руководством. а также о безответной любви.

Плачет девушка в автомате, Кутаясь в зябкое пальтецо, Вся в слезах, и в губной помаде Перепачканное лицо.

Извините, но это первая ассоциация с этим романом. Цинично, я знаю. А вообще у Куприна довольно занятное повествование о жизни проституток XIX века. В России. Честно говоря, ни разу до сего момента не задумывалась о том, как жилось проституткам в любые времена в любой стране. Ну, это пипец, товарищи. Открыла себе Америку. Сексуальное рабство, кабала и вообще жуть, хотя об этом можно было догадываться. 10 мужчин за ночь - как минимум. И это вообще мужчин, любых, толстых, старых, с гнилыми зубами или испускающим ветры, принимай любого, товарка. Даже того, с которым ты 5 минут назад поцапалась в общей зале. Клиент хочет, клиент свое получит.

Гораздо занятнее, чем жизнь проституток а-натюрель, было наблюдать за крушением поезда под названием "Эксперимент Лихонина". Вот когда все говорят, говорят, говорят, что ничего не выйдет, нет разве искушения взять и попробовать? Взять человека, одну штуку, из привычной среды, поместить в другую и посмотреть, что получится. И какая разница, что эксперимент на человеческой душе, пусть даже якобы никчемной. Только, кажется, проблема вся в том слове - никчемная. Если начинаешь эксперимент без надежды на успех, ничего и не получится. А ведь казалось бы, все могло бы и получиться, будь на месте Любки, к примеру, Женя. Да и с Любкой бы получилось, будь на месте Лихонина не Лихонин, а его друг. Но в целом, по пятибалльной шкале этичности эксперимент плавает где-то в районе нуля. Да.

А еще мне очень жаль, что книга заканчивается на том месте, на котором заканчивается. Ведь мог же ждать девушек другой конец? Или на то время и то место не мог? Или у любой девушки в любом месте не хватит сил выбраться из Ямы? Красивая, некрасивая, худая, толстая, с разным началом сего пути, но конец один? По Куприну так.

Не думаю, что когда-нибудь снова вернусь к этой книге. Слишком тяжело будет снова окунуться в это гнетущее чувство безысходности и беспросветной тоски.

Конечно, многие произведения Куприна носят оттенок трагичности, но эта книга просто насквозь пропитана им.

Тяжёлые судьбы обитательниц домов терпимости вызывают смешные чувства: жалость, злость, грусть, непонимание, брезгливость... заставляют задуматься о жизни в целом и конкретно жизни женщин. В голове крутятся сотни вопросов, а на душе "кошки скребуться" и как бы не я не пыталась, у меня не получается перестать думать обо всем этом.

Куприн даже не пытался сгладить углы, не подарил счастливый конец ни одной из обитательниц публичного дома.

Проституция давно стала неотъемлемой частью жизни человеческого общества, начиная с момента его зарождения как такового, когда женщина отдавалась мужчине за более теплое местечко у костра или за более сочный, чем у других, кусок мяса. С развитием человека менялись и формы проституции. Более утонченным жителям Древней Греции уже, к примеру, требовались не просто объекты для снятия физической сексуальной напряженности, но также услаждающие их аудиовизуальное восприятие. Так появились гетеры, умеющие еще , кроме как хорошо потрахаться, петь и танцевать. В средние века появились куртизанки, которые, бывало так ловко пользовались своим положением фавориток, что влияли на ход истории. В настоящее время, отличающееся особым накалом бессмысленной погони за общественным статусом, пользуются спросом глянцевые бездушные куклы, оказывающие эскорт услуги. В конце концов, даже супружеский брак теперь называют не иначе как узаконенной проституцией.

Спрос рождает предложение. И пока существует человечество в том нравственном виде, который по своей сути не меняется уже много-много лет, похотливый мужчина и продажная женщина будут существовать бок о бок, как лево и право, как верх и низ. Это система устоялась на века, и ничто не в силах изменить такой ход вещей. Разве что людям, наконец, объявится Бог собственной персоной и скажет: "Дети мои, вы совсем распустились. Так дальше жить нельзя". А пока мы можем слышать лишь голоса отдельных неравнодушных личностей, например, таких, как Александр Куприн.

"Яма" по сути очень простое произведение. Тут нет особенных философских заковырок или всяких постмодернистских штучек. Куприн просто взял и отразил действительность через зеркало восприятия обычного здравомыслящего человека. Это не документалка, но очень близко к ней. Да, конечно, можно слегка попенять автору за то, что он явно принимает сторону проституток, сочувствует им и насыщает их образы некоторой романтической положительной подоплекой. Так, даже Женька, специально заражающая клиентов сифилисом, или ушлая воровская приблуда Тамара смотрятся как положительные персонажи. И тем не менее, я считаю, что Куприн - один из лучших русских классиков-реалистов, а "Яма" замечательно передает дух той эпохи и выводит на поверхность суть проблемы.

Можно бесконечно спорить на тему - являются ли тяжелые жизненные обстоятельства достаточным оправданием для деятельности проституток. По Куприну, в первую очередь, виновато общество мужчин, создающих спрос на такие услуги. Но далеко не все так однозначно. Было время, когда я часто "пересекался" с одним "шмаровозом". Он рассказывал очень много интересных вещей, о которых, учитывая формат сайта, говорить не комильфо. Но мне почему-то особенно запомнились две его подопечные, с которыми общался я сам. Одна, зрелая женщина, мать двоих детей, которую всегда муж(!) забирал "со смены", а вторая, молодая девочка, студентка колледжа, "зарабатывающая" на свадьбу. Обычные люди в повседневной жизни, ведущие обычный, по их мнению, образ жизни. И вот они меня "пугали" больше всего, а не те бледно-синие шлюхи-наркоманки, что стояли вдоль дорог и были готовы сделать минет за 500 рублей.

Спасибо за внимание и берегите Любовь!

Мне трудно назвать писателя, который бы мог написать о публичном доме также как Куприн. Он не вытаскивает перед читателем ужасы, словно фокусник кроликов. Повествование ведется от третьего лица, бесстрастного наблюдателя, который смотрит на проституцию не свысока, а скорее с сочувствием и даже неким соучастием. Есть книги о детских домах, проститутках и прочем, которые каждой строчкой вопят о разных ужасах. Это дело конечно достойное, но эти книги скучны и часто не содержат ничего, кроме этих воплей. В «яме» нет подобного, это скорее повесть об отношениях и людях. А в публичном доме проявления характера и отношения болезненные и часто вдающиеся в крайности. Здесь есть дружба, ненависть, взаимоуважение, покровительство и даже любовь, и на всем есть отпечаток этого места. Ямская улица полна узаконенных публичных домов. В законе прописаны строгие правила: график медосмотров, поведение персонала, местоположение публичных домов. Ямская улица служит клапаном для выхода общественных страстей. Кому хочется пьянства, разврата, драк едут туда. Кому наскучила жена, кого отвергло общество, чьи извращенные фантазии не находят выхода едут туда. Неопытный ребенок, обрюзгший старик, пьяный кутила ищущий новых развлечений, все едут на ямскую. И все что не находит выхода в приличных домах, выплескивается в публичных на их работниц. Именно они, проститутки, являются безмолвными свидетельницами и соучастницами всего того, что дремлет под личиной общественной морали. Почему безмолвными? Да потому что они лишились семьи и паспорта. Их дом – публичный, и выходов из него не так уж много. Одна из обитательниц нашла себе выход: в благородном порыве ее забирает студент, для того чтобы вывести ее в люди. Он поселяет ее на съемной квартирке, обучает, и считает себя великим благодетелем. Однако об истинных выходах из этого дома написано в конце книги. Эта книга смеется над благодетельностью и высокими моральными принципами. Начиная с того, что невзначай упоминает о посетителях с разными должностями и санами, заканчивая рассказом об англичанке-благотворительнице. Автор посвящает книгу юношеству и матерям, и это неудивительно, ведь это искренняя и чистая повесть, рассказанная под плохую музыку и пьяные крики.

Где я была, когда все уважающие себя люди уже прочитали "Яму"?! Почему мне никто ничего не сказал?! Товарищи, я в восторге! Даже не так. Теперь я точно знаю о проститутках намного больше, чем знала во времена, когда бы мне это могло пригодиться. Ну и пусть, что речь идёт о проститутках 19-го столетия; думаю, смысл тот же. Вы же верите, что восприятие не значит понимание? Более того, так мастерски написано, что то ли ты уже чувствуешь себя проституткой; то ли ощущаешь в себе наклонности проститутки, то ли в будущем ты определённо знаешь, что станешь проституткой. Производя математические вычисления, в голову начинают закрадываться мысли типа "а чем черт не шутит?". Потом вспоминаешь, сколько тебе лет, откладываешь мысль на потом и пишешь письмо Деду Морозу, что в следующей жизни хочешь быть как минимум содержанкой, как максимум - хозяйкой борделя или агентства по эскорту (невинный Т9 мне сразу "по экспорту" предлагает. В глубь смотрит, так сказать). Потом сжигаешь письмо, хлопчатобумажные трусы, вырезанные тобой в форме снежинки 46-го размера; размешиваешь пепел и прах прошлогодней лягушки в фужере с шампанским, выпиваешь - и вуаля! А если без шуток, отличное произведение. Можно тысячу раз разглагольствовать на тему женщин, находящихся в увеселительных заведениях, мнения всегда будут биполярны. Думаю, господин Куприн оценил бы молодёжные веяния.

"Я спрашиваю тебя, что же такое, наконец, проституция? Что она? Влажной бред больших городов или это вековечное историческое явление? Прекратится ли она когда-нибудь? Или она умрет только со смертью всего человечества? Кто мне ответит на это?"

Начав читать "Яму", почти уверилась, что она о нашем городе, в бытность Юзовке, которую Куприн посещал, писал о ней книги и статьи, возмущаясь грязью и проституцией. Гостиница, в которой он проживал, до сих пор стоит на своём месте недалеко от места, прозванного Ямой. Откуда взялось такое название никто из моих знакомых не знает, сохранилось с прошлых веков, потеряв первопричину наименования. Позже утвердилась, что главный город всё же Киев, с его Лаврой и собственной Ямой. Название Яма несёт многослойный смысл. Если в начале повествования это всего лишь место действия, некая географическая точка на карте, то дальше оно принимает образ западни, той ямы, попав в которую выбраться практически невозможно (если не случится чудо), в конце книги слово употребляется как место, куда опускают гроб - место последнего упокоения.

Книга состоит из трёх частей, совершенно разных по настроению, степени накала страстей и смысловой нагрузке. В первой части мы оказываемся в некотором южном городе и изучаем его интерес относительно публичных домов. Автор знакомит читателя с категориями и расценками в этой сфере услуг, чтобы остановиться на второстепенном, двухрублевом заведении Анны Марковны. Обстановка, манеры, наряды, клиенты - рассказ ведётся непринуждённо и легко. Характеризуя девушек и изображая их быт, Куприн не заостряет внимание на проблемах и горестях, кажется, что живётся девушкам подобных домов весело и празднично. Некоторые из жриц любви:

Давнишний обычай домов терпимости – заменять грубые имена Матрен, Агафий, Сиклитиний звучными, преимущественно экзотическими именами.

Вторая часть совсем другая. В ней появляется такой персонаж, как Семен Яковлевич Горизонт, а вместе с ним и целая схема купли-продажи-перепродажи живого товара. Читатель понимает, что не всё так гладко и просто, как показалось вначале. Эта часть постепенно раскрывает закулисье той весёлой показной жизни. У каждой героини есть история падения, наполненная горечью и предательством. А хуже всего, что выбраться из трясины проституции практически невозможно. Автор приводит пример "спасения" Любки и печальный итог возвращения на круги своя.

Накал страстей в третьей части повышается, чтобы завершится несколькими трагедиями и указом генерал-губернатора "о немедленном закрытии домов терпимости как на Ямках, так и на других улицах города". Проституция не исчезла, но приняла новую форму и о ней другие книги, другие истории...

Выбор книги в аудиоформате был изначален, но определиться с исполнителями окончательно так и не получилось. Начинала слушать "дуэт" Анны Кожевниковой (женские роли) и Владислава Шатрова (от автора и мужские роли), но первая же глава отторгла меня излишне громким музыкальным сопровождением. Нашла вариант, в котором весь текст читал Максимов Вадим, но он подошёл при прослушивании с компьютера, а в приложении "Слушай" со смартфона этого исполнителя не было. В результате, слушала "трио": за компьютером Максимова, со смартфона - Шатрова и Кожевникову. Кстати, дальше не было громкой музыки и оба исполнения мне понравились.

P.S. Заглавие, вынесенное в название рецензии, не случайно. Это посвящение самого автора.