Kitobni o'qish: «Поиграем в ладушки?», sahifa 11
– Я верю в хороших людей! – убежденно сказал он. – Но помни, девочка, что хороший человек, совершающий плохие поступки ничем не отличим от плохого! Сторонись таких людей!
Меж тем в парке по-осеннему быстро темнело.
– Наверное, тебе пора? Уже поздно… – ласково проговорил старик. Ладушка спохватилась и вскочила:
– Да, да! Завтра мне очень рано вставать! Завтра все загадки разрешатся или станут несущественными. Но мы теперь будем часто видеться и разговаривать, правда ведь?
Старик благодарно кивнул. Ладушка улыбнулась в ответ, но потом снова вздохнула:
– Вот только… Как же Ночной Шутник? Я никогда не видела его лица под капюшоном. Даже во сне! Я не знаю, как он выглядит, сколько ему лет… Неужели и Вы мне не поможете?!
– А ты еще не догадалась, кто он? – загадочно улыбнулся старик. – Подумай хорошенько! Кто в Почти Волшебном королевстве может спасти капризного слона? В ком зачарованный клинок признает своего рыцаря? Кто может обвести вокруг пальца злобных демонов и заставить падать снег в разгар бабьего лета? Кому все по силам в этой сказке? Ну?! Не догадалась?
– Нет… – прошептала девушка, едва дыша. Старик поднялся со скамьи, выпрямился по весь рост и положил ей руки на плечи. В наступивших сумерках голос его звучал торжественно и проникновенно:
– Этот Ночной Шутник из твоих снов – на самом деле и есть принцесса Ладушка… Это ты, моя девочка! Мне кажется, именно тебя я увидел под капюшоном сегодня ночью!
Глава 4
Ночь и новый день
…Рука Шутника легла на серебристую рукоять Меча Молний. Легкий ток пробежал по ней, а затем и по всему телу. Клинок радостно полыхнул огнем, внутри него что-то негромко пророкотало, словно отзвуки далекой грозы.
За спиной сопел рассерженный бегемот. Шутник обернулся к нему и отдал салют Мечом Молний:
– Я рад приветствовать тебя, сэр Николас Дюкс!
Голос немного дрожал. Шутник попытался приветливо улыбнуться, но улыбка вышла жалкой – от резкого скачка во времени его слегка мутило.
Казалось, только что – сию секунду – он стоял на булыжной мостовой под дождем и смотрел на хранителя времени королевства. Старик воздел правую руку вверх и направил открытую ладонь в сторону городских часов на здании ратуши. Он сделал лишь одно едва уловимое движение указательным пальцем, и часовая стрелка сама собой сдвинулась назад на одно деление циферблата.
Шутник едва успел подумать о том, что старик не так прост, как говорит о себе, и в этот миг вдруг перестал ощущать свой вес. Редкие огни фонарей крутнулись волчком, смазав картину предрассветной улицы, незримая мощная рука ухватила Шутника за загривок и рванула куда-то назад. Ему показалось, что ноги все еще стоят на булыжной мостовой, а голова и резиновая шея уже дотянулись до светящегося окошка в Башне оборотней. И вот уже он стоит посреди круглой комнаты перед разозленным бегемотом, ладонь лежит на рукояти Меча Молний, и легкий ток пробегает через руку по всему телу.
– Не удивляйся, благородный рыцарь! – наконец, произнес Ночной Шутник, взяв себя в руки. – Так уж вышло, что ты еще не знаешь меня, хотя мы с тобой знакомы.
– Бродя по свету, я многое повидал, но ты смог меня удивить, укуси тебя Друид! – воскликнул сэр Дюкс. – Скажи, передо мной новый Рыцарь Молний, или я свихнулся от одиночества на трехсот шестнадцатом году заключения?
– Прежде всего, перед тобой верный друг, который не раз убедился в твоем благородстве, сэр Николас. Мои помыслы чисты – Меч Молний в моей руке свидетельствует об этом. Но у нас нет времени на разговоры. Мы должны спасти жизнь твоей старой знакомой Софьи Антоновны и не допустить, чтобы подлец Коразон де Пьедра обрел свободу.
– Что я слышу? – вскричал околдованный рыцарь, – Коразон де Пьедра? Софья Антоновна в опасности? Тогда меньше слов и больше дела, Рыцарь Молний! Хвала Творцу, в твоих руках оружие, способное победить любое зло!
– Боюсь, полагаться нужно только на себя. Меч Молний нам придется оставить в Башне, – вздохнул Ночной Шутник. – Это покажется странным, но помочь исполнить мой план нам может только оборотень, охраняющий вход в башню. Поверь, в этом деле он важнее Меча, так что придется выбирать…
Сэр Николас удивился, но виду не подал. Тем временем Рыцарь Молний продолжил свою непонятную речь:
– Скажи мне, охотник на драконов, приходилось ли тебе ловить чудищ голыми руками?
– Всякое бывало! – усмехнулся рыцарь-бегемот.
– Отлично! – обрадовался Ночной Шутник. – А скажи мне, быстро ли ты бегаешь?
– Проворство необходимо укротителю драконов, – уклончиво ответил околдованный рыцарь, – но бегать от опасности Николас Дюкс не станет. К тому же, я сейчас несколько не в форме…
Сэр Дюкс смущенно улыбнулся и похлопал по бегемотовому брюху.
– Это хуже… – нахмурился Ночной Шутник, но тут же просветлел лицом. – А плавать? Плавать ты умеешь?!
– У меня не было случая в этом убедиться, – пожал крутыми плечами зачарованный рыцарь, – но я убежден, что плаваю ничем не хуже любого другого бегемота!
– А в окна тебе приходилось лазить?
Бегемот оценивающе посмотрел на круглое окошко, в котором еще недавно стоял крестовиной Меч Молний, потом на свое круглое пузо, и решительно сказал:
– Попробуем, укуси меня Друид!
– Тогда слушай мой план!
Ночной Шутник привлек к себе бегемота, обняв его за толстую шею, и зашептал что-то в самое ухо.
***
Оборотень-лев все еще дремал на диване, убаюканный сладким мурлыканьем Корогуши. Но чуткое ухо его сквозь сон ловило все звуки ночного королевства. Вот послышалась ему возня в самой верхней комнате башни. Потом – резкий треск, будто вспороли сталью жесткую ткань. Впрочем, лев не обратил внимания на это. Наверху частенько шумели. Иногда оттуда даже доносился хриплый голос, распевавший странные баллады о битвах с драконами…
Чуткие уши льва уж, было, совсем опустились, как вдруг с обратной стороны башни раздался кошмарный всплеск – будто великан ухватил с неба луну и с размаху швырнул ее в глубокий ров, пролегавший под черной стеной. Оборотень тут же вскочил и быстрой тенью скользнул вдоль стены. Обежав башню, он уставился на темные воды канала.
Северный ветер гнал по небу тучи-предвестники грозы и поднимал на поверхности воды лохматые волны, похожие на львиную гриву. Широкая лента канала одним концом убегала в сторону морского порта, другим – огибала Королевский сад и устремлялась дальше вокруг крепостной стены. В стародавние времена канал служил для защиты от врагов. Но позже, когда его углубили и расширили, стал использоваться как водная дорога, по которой в город доставлялись грузы с моря, а по выходным дням бегали прогулочные катера.
Лев тщательно обнюхал берег и черную стену Башни, отвесно уходящую в темную воду. Никаких следов. Он прорычал что-то неразборчивое, сердито ударил кисточкой хвоста по желтым боками и направился обратно к своему дивану.
Однако ложе было занято. На диване, закинув ногу на ногу, развалился какой-то наглец. Из-под черного капюшона блестела только его нахальная улыбка.
– Привет, киса! – сказал он беспечно. – Поиграем?
– Разор-р-р-рву! – пророкотал оборотень, и, словно вторя ему, по верхушкам деревьев в королевском саду прокатился гром.
– Ах-ах! Дрожу от страха! – засмеялся нахал. – Ты сначала догони, развалина!
Лев, подобно рыжей молнии, метнулся к обидчику. Но странное дело – тот оказался проворнее. В каком-то сантиметре от смертоносных когтей он извернулся, подпрыгнул, перекатился через львиную спину и в несколько прыжков оказался у плаката, информирующего туристов об историческом значении Башни оборотней.
– Не подумай, что я не испытываю должного уважения к возрасту! – воскликнул он, – но даже для старика ты двигаешься ужасно медленно!
Лев взревел и бросился на обидчика. Как и прежде тот ждал, замерев, до последней секунды, а потом ловко скользнул куда-то в сторону и скрылся в кустах.
– Пора на пенсию! – раздалось из зарослей. – Если достанешь справку о зарплате за последние триста лет, могу похлопотать!
Так началась смертельно опасная игра в кошки-мышки. Человек не убегал далеко и совсем не прятался. Он стоял всегда открыто и отпускал колкости в адрес оборотня до того самого мгновения, как между его толстовкой и львиными когтями едва можно было протащить лезвие меча. И тут, словно заговоренный, он падал, наклонялся, уворачивался, белкой прыгал на ветки – словом, избегал страшной расправы.
С той самой секунды, как Старик-Часы перевел стрелки на циферблате городской ратуши, со временем творилось что-то странное. Казалось, оно выступало на стороне Рыцаря Молний. Лев был скор, как стрела, спущенная с тугой тетивы. Но Шутнику каждый раз казалось, что он приближается не быстрее величавой Корогуши, которая никогда никуда не спешила… Час, подаренный Шутнику хранителем времени, целиком – до последней секунды – принадлежал ему. Кто знает, чем закончилась бы ночная погоня, если бы не этот бесценный подарок…
От ярости лев потерял голову. Иногда он прыгал на куст или древесный ствол, приняв его за обидчика, а тот, оказавшись совсем в другой стороне, звонко смеялся:
– Что-то не пойму, ты стражник или экспонат? И как тебя еще моль насквозь не прогрызла?!
Понемногу страшная игра перемещалась все ближе и ближе к Королевскому саду. От внимания льва, ослепленного злобой, ускользнула одна странность в поведении наглеца: каждый раз, задерживаясь на том или другом месте, он словно прислушивается к чему-то. И каждый раз все тревожней и напряженней становилось его лицо…
– Ну что ж ты, лентяй… – стараясь сдержать рвущееся наружу дыхание, подначивал Шутник. – Давай попляшем!
Оборотень тоже устал. Прыжки его стали не такими стремительными, бока тяжело вздымались.
– Скучно с тобой! – сказал Шутник, опершись рукой о ствол дерева, и притворно зевнул. И в этот миг он услышал за шумом ветвей долгожданный ослиный рев. Лев готовился к прыжку и не обратил на звук внимания, вероятно, приняв его за очередной раскат грома. Он подобрал под себя задние лапы и с рыком бросился на жертву. На этот раз Шутник задержался на тысячную долю секунды дольше, чем это было возможно: острой бритвой львиный коготь полоснул его по предплечью.
Лев победно рявкнул и развернулся, готовя новый прыжок. Но обидчика и след простыл. Лишь кровь темными пятнами лежала на дорожке, ведущей в Королевский сад. Оборотень наклонил голову и принюхался.
– Тепер-р-рь дер-р-ржись! – прорычал он и кинулся по следу.
Раненый Шутник петлял не хуже зайца. Он то сдваивал след, то делал «скидку», то вдруг неожиданно взбирался на дерево и проделывал часть пути, прыгая с ветки на ветку, подобно мартышке. Если бы не капли крови, упавшие вниз, оборотень ни за что не смог бы разгадать уловки этого хитреца.
Но свежая кровь будоражила ноздри нечисти, заставляла рот наполниться голодной слюной и вела – неумолимо вела вперед. О, по такому следу любой оборотень может идти с закрытыми глазами! Лев уже не спешил. Он знал, что рано или поздно настигнет обессилевшую жертву, которая, наверняка, уже не думает ни о чем, кроме укромного уголка, где можно будет унять боль и перевязать рану… Оборотень мягко ступал по темному саду, опустив нос к опавшей листве.
– Ну?! – раздался вдруг насмешливый голос. – И где мы ходим?
Лев желтыми глазами взглянул между деревьями и увидел своего обидчика на краю большой поляны. Он стоял прямо, не скрываясь, но, похоже, допустил страшную ошибку в своих расчетах – ведь он повернулся к хищнику спиной.
Оборотень подобрал задние лапы. Он точно рассчитывал последний прыжок.
– Давай, киса… – шептал Шутник, зажимая в руке маленькое карманное зеркальце, в котором отражались две желтые точки с зелеными зрачками. – Ближе, ближе…
Мышцы на львиных лапах собрались в тугие клубки. Когти хищно вытянулись, уже предвкушая под собою мягкую горячую плоть. Бежать этому олуху будет некуда. Прямо перед ним стоит каменный столб…
– Три… Два… Один… – считал Шутник…
Прыжок!
Лев метнулся из темноты.
Но мгновением раньше качнулся вперед Шутник. Как показалось оборотню, он сдвинулся лишь на шаг и замер, словно окаменев. Но на этот раз глупый человек однозначно просчитался – расстояние между львом и его жертвой было через чур маленьким. Оборотень взревел от ярости и, спеша исправить ошибку, ударил нахала тяжелей лапой…
***
Время для сэра Николаса потекло удивительно быстро. За триста лет заключения он отвык от столь бурной смены событий. Сначала незнакомец появляется неизвестно откуда и заявляет о том, что королевство и Софья Антоновна в опасности, и Меч Молний, подтверждая правдивость слов, признает в госте своего рыцаря. И вот уже этот рыцарь, высунув руку в окно Башни оборотней, распарывает волшебным оружием покров темных чар… А сэру Николасу, который еще не пришел в себя, уже нужно протискиваться в узкий проем окна…
– Само собой, я очень уважаю тебя, Меч Молний, и все такое… Но почему бегемот?! – тихо пыхтел Николас Дюкс, стараясь протащить грузное тело между черных камней. – Почему не гибкая пантера и не проворный гепард? Почему не пятнистый удав, свивающий в кольца свое длинное дело? Почему – жирный бегемот?! Это мне за то, что я так любил острые драконьи хвостики с имбирным пивом?
Однако очередной рывок помог бегемоту протиснуть свою объемную талию через самое узкое место проема. И вдруг ему стало очень легко. Так легко, что защекотало под ложечкой.
– Укуси тебя Друид, а почему не птичкой, Меч?! – только и успел подумать сэр Николас, и ветер засвистел в его ушах…
К счастью, полет был коротким, а приводнение удачным, хоть и несколько шумным. Темные воды канала сомкнулись над головой Дюкса. Но, оказавшись в воде, он был сторицей вознагражден за все неудобства, которые ранее доставило ему тело бегемота. Толстая шкура и жир отлично защищали от сентябрьского холода. Сильные лапы с толстыми перепончатыми пальцами самой природой были задуманы для того, чтобы уверенно загребать воду. В могучей груди был запас воздуха, достаточный, чтоб плыть, плыть и плыть, долгое время не показываясь на поверхности.
Кроме всего прочего, это была долгожданная свобода!
Сэр Николас выпустил ноздрёй стайку веселых пузырей начал свое подводное путешествие. Периодически он, как заправская подводная лодка, поднимался на поверхность и, выставив из воды лишь глаза и ноздри, осматривал окрестности. Все было тихо. Лишь северный ветер собирал воду канала в неровную подвижную гармошку.
Наконец, во время очередного подъема он различил на берегу темные силуэты деревьев королевского сада. Николас Дюкс выбрал местечко поукромнее – там, где ивы спускались к самой воде – и, сопя, выбрался на берег. Он очень хотел подойти к сторожке Адрамеллеха незамеченным. Но бегемот, незаметно крадущийся в кустах – то же самое, что пушечное ядро, деликатно пробивающее городскую стену. Первые же шаги Дюкса наделали столько шума в подлеске, что птицы по всему парку загалдели и поднялись на крыло.
– Укуси меня Друид! Да что ж за наказанье-то такое! – негромко выругался сэр Николас, замерев в кустах. – Почему ты, Меч, не дал мне легких крыльев совы и ее острых глаз, видящих в темноте?!
Но птицы понемногу успокоились. Вокруг стало по-прежнему тихо.
– Кажется, обошлось… – подумал очарованный рыцарь и начал выбираться из своего укрытия. Но едва он высунул из зарослей свой объемный серый нос, как тот уперся в чью-то морду…
На Николаса в упор смотрели злобные глаза, внутри которых тлели красноватые искорки, но при этом сам взгляд источал леденящую стужу. Жесткая серая грива поднималась дыбом на мощном загривке, длинные ослиные уши яростно трепетали. Но сэр Дюкс отстранил морду лапой и сердито прошептал:
– Шел бы ты отсюда, ослик! Не до тебя сейчас!
Оскорбленный Адрамеллех выпрямился во весь свой рост, расправил свой павлиний хвост и испустил свирепый рев (его-то и услыхал Ночной Шутник). Николас Дюкс взглянул на него снизу вверх и присвистнул:
– Вот это красавчик! А я, глупец, еще роптал на Меч Молний за свой внешний вид!
Он вышел из кустов, кивнул головой в легком поклоне и с достоинством произнес:
– Меня зовут сэр Николас Дюкс, укротитель драконов. Твое имя мне не известно. Скажешь мне его, или же мне придется намылить твою ослиную шею без лишних реверансов?
– Я – Адрамеллех, славный ассирийский царь, пожиратель детей и Повелитель Мух! – пророкотал разъяренный демон.
– Отлично! Раз с формальностями покончено, имею честь атаковать! – сообщил сэр Дюкс и, не откладывая дела в долгий ящик, с небольшого разбега боднул противника головой в живот.
Соперники сцепились и покатились по траве. Николасу приходилось туго – его враг был вдвое больше и тяжелее. Но долгие годы охоты на драконов отлично подготовили его к подобного рода поединкам. Дюкс ловко ускользал от яростной пасти, выкручивался из тисков крючковатых рук и успевал угощать демона увесистыми тумаки.
Но вот коварный Адрамеллех отступил на шаг, с разворота хлестнул соперника по глазам своим павлиньим хвостом и сразу же по-ослиному лягнул копытами в грудь. Мощный удар на несколько секунд вышиб дыхание из груди отважного рыцаря.
Николас пролетел сквозь кусты и выкатился на прибрежный песок. С торжествующим смехом его противник выскочил следом.
– Плохо дело! – мелькнуло в голове Николаса, – если так пойдет дальше, надолго я его не задержу!
Но, вскакивая с песка и готовясь отразить очередную атаку, рыцарь услышал за спиной плеск воды и неожиданно понял, что ему нужно делать. Он подпустил Адрамеллеха вплотную, а потом ринулся к нему, обхватил сильными лапами за талию, яростным усилием оторвал от земли и провел великолепный бросок-«мельницу». Тут же, не давая врагу опомниться, Николас вцепился в его хвост, и, изо всех сил упираясь лапами в песок, потащил демона в воду.
Адрамеллех осознал опасность положения слишком поздно – лишь оказавшись по грудь в водах канала. Павлиний хвост его намок, стал тяжелым, будто к нему привязали черный валун, и потащил на дно. Ледяная осенняя вода заливала ноздри и пасть, чугунными кандалами сковала руки и ноги.
Меж тем, соперник его, оказавшись в родной стихии, утроил натиск. Бегемот ухватил пастью хвост врага, размокший в мочалку, и, загребая воду четырьмя мощными лапами, потащил демона на глубину.
Адрамеллех беспорядочно молотил руками и ногами, погружался под воду, пуская пузыри. Течение подхватило соперников и понесло их к небольшому островку посредине канала. Здесь сэр Николас Дюкс оставил полуживого демона и повернул назад. Он рассудил, что ледяная вода канала достаточно остудила воинственный пыл Адрамеллеха – дополнительная трепка ему вряд ли требуется. Чего нельзя сказать о противниках Рыцаря Молний: оборотне и Коразоне де Пьедра…
Отфыркиваясь, бегемот выбрался на берег и, даже не отдышавшись, побежал разыскивать банановую пальму. Обнаружив поляну, защищенную заклятием окаменения, Николас Дюкс выбрал укромное местечко у кромки леса, лег в опавшую листву и стал похож на массивный серый валун. Из своего укрытия он отлично слышал звуки погони, и изо всей силы сдерживался, чтобы не бросится на помощь Ночному Шутнику. Но он помнил план, рассказанный товарищем в Башне оборотней. В этом плане сэру Николасу отводилась четкая роль – нейтрализовать садового стража. Прочие инициативы могли привести к провалу всей затеи.
Благородный рыцарь вздохнул с облегчением, увидев своего нового друга выбегающим на поляну. Но тут же он закусил нижнюю губу, словно от боли: Дюкс заметил, что Ночной Шутник едва держится на ногах от усталости, и разглядел на его предплечье глубокую кровоточащую рану.
Но сам Шутник, похоже, не думал о боли. Он подбежал к каменному истукану. Здесь Рыцарь Молний тщательно осмотрел землю – нет ли под ногами кочек или кореньев, о которые можно запнуться, затем вытянул руку по направлению к истукану, до миллиметра выверяя дистанцию. Он действовал скрупулезно, но быстро. Окончив приготовления, Ночной Шутник насмешливо прокричал:
– Ну?! И где мы ходим?
Сэр Николас вздрогнул. Он не увидел, не услышал, а ощутил всем телом присутствие врага в темной чаще. Инстинкт, выработанный за годы охоты на драконов, подсказывал – недруг подбирается справа. Однако Рыцарь Молний, похоже, не догадывался об этом – он смотрел совсем на другой участок леса, ожидая нападения с противоположной стороны.
Сердце Дюкса сжалось в груди и затрепетало пойманной птицей.
– Что он делает? – с тоской подумал Сэр Николас. – Он обрекает себя на верную гибель!
Совсем близко пророкотал гром. Тяжелые тучи рваной черной занавесью затянули небо и скрыли звезды.
В зарослях на краю поляны оборотень-лев готовился к прыжку. Но не бездействовал и Дюкс. Он осторожно подобрал с земли тяжелый дубовый сук, будто нарочно оставленный здесь кем-то как раз для такого случая. Он также приготовился выскочить из своего укрытия. Если Рыцарь Молний вовремя не заметит врага, сэр Николас бросится наперерез и защитит друга, пусть даже это будет последняя битва славного охотника на драконов!
Казалось, время замерло. Но на самом деле оно лишь закручивалось мощной пружиной, чтобы в тот самый миг, который определен судьбой, щелкнуть, сорваться с предохранителя и раскрутить события с неимоверной быстротой и силой!
Ночному Шутнику показалось, что он услышал этот щелчок времени… Оборотень прыгнул из кустов. Секундой позже наперерез ему бросился сэр Дюкс, но мгновением раньше – сам Шутник шагнул вперед и с силой толкнул истукана, будто желая отпихнуть камень в сторону занять его место. Когти льва поймали пустоту, и оборотень по инерции пролетел дальше.
Николас запнулся и упал, громко проклиная свою неповоротливость. Но, вскакивая, он увидел, как лев крутнулся волчком и снова бросился на Шутника. Тот же почему-то не двигался с места, будто окаменел.
С криком бессильной ярости кинулся Дюкс наперерез к оборотню, но не успел: лев прыгнул, сшиб Шутника грудью и… Сэр Николас не верил своим глазам! Шутник от затрещины кубарем покатился по поляне, а оборотень застыл на его месте! Застыл, разинув кровожадную пасть и занеся когтистую лапу для смертельного удара… Казалось, вот-вот, и чудище передумает: заревет и бросится на свою жертву. Но лев оставался неподвижным. К его каменному боку широким кольцом крепилась тяжелая цепь ограждения.
Меж тем, на околдованной поляне развернулась новая схватка: Рыцарь Молний боролся с каким-то худощавым человеком, которого Николас Дюкс поначалу не заметил, занятый оборотнем. Но теперь охотник на драконов признал в нем своего старого знакомого корсара.
План Шутника сработал безотказно: своим прикосновением он освободил каменного корсара, втолкнув его в заколдованный круг и заняв его место. Но уже через миг, благодаря кровожадному оборотню, Шутник оказался в запретной зоне сам. Лев наблюдал схватку со стороны и поучаствовать в ней не мог, поскольку стал каменным изваянием, охраняющим запретную поляну.
На стороне Ночного Шутника была неожиданность: Коразон де Пьедра еще не вполне пришел в себя после столь странных и стремительных превращений. Но в помощь корсару была усталость соперника и его рана, забиравшая последние силы.
Не рассуждая, Николас Дюкс с дубовой палицей наперевес кинулся на помощь другу. Но Шутник, заметив это, отчаянно закричал:
– Не переступай цепь! Ты окаменеешь!
Рыцарь замер, как вкопанный. Но корсар не медлил. Он воспользовался тем, что его соперник отвлекся и ослабил хватку. Коразон де Пьедра вырвался из крепких рук, перепрыгнул цепь ограждения и змеей скользнул к дубовой роще.
– Держи его! – закричал Шутник.
Но Николас не двинулся с места. Он больше не полагался на проворство своих коротких лап, но зато был уверен в их силе. Сэр Дюкс широко размахнулся своей дубинкой и метнул ее вслед убегающему корсару. Дубовая палица достигла цели – Коразон де Пьедра упал, как подкошенный. Охотник на драконов подошел к нему, одной лапой поднял с земли свое оружие, а другой ухватил корсара за ворот и поставил на ноги:
– Не так быстро, дружок! Ты не смог улизнуть от меня во время нашей последней встречи, не сбежишь и теперь!
Шутник тем временем уже срывал тяжелые банановые гроздья и прерывающимся голосом шептал:
– У нас получилось… Получилось!
С неба посыпались первые холодные капли, но Рыцарь Молний, разгоряченный битвой и радостью победы, не замечал их. Нагрузившись молодильными бананами, он с трудом перешагнул через ограждение и в изнеможении упал на колени у края поляны.
– Мы молодцы, друг Дюкс… – едва слышно проговорил он и улыбнулся.
– Снова ты, проклятый Дюкс! – прошипел Коразон де Пьедра, но сэр Николас вместо ответа хорошенько встряхнул его за ворот, и корсар затих.
Снова ударил гром, словно сотня бочек с порохом взорвались в небе. Но на востоке небо начало светлеть. Неожиданно улыбка спала с лица Ночного Шутника. В нарождающихся предутренних сумерках он увидел высокую молчаливую фигуру, которая выдвинулась из-за черной кулисы дубов. Шутник оглянулся и увидел еще два силуэта. Поляна была окружена.
Странные фигуры недолго хранили молчание: над Королевским садом прозвучал боевой рев, который едва ли уступал в силе небесному грому. Шутник узнал этот крик, ибо слышал его в ту тревожную ночь, когда королевский слон Арчибальд вернул себе свободу. На бой их звали ночные стражи королевства: Горгулья, Фурия и демон Адрамеллех, которому каким-то чудом удалось выбраться с острова и вызвать подмогу.
Горгулья первой двинулась в атаку: левая лапа, правая лапа, злобный щелк зубами, выпад головой – коготь-коготь-укус-рог! Коразон де Пьедра в ужасе вскрикнул, извернулся червем и, оставив кусок камзола в лапе сэра Николаса, бросился к заколдованной зоне.
– Не возьмешь! – крикнул он на ходу, – Я лучше камнем еще триста лет постою! Заодно полюбуюсь на вашу гибель!
С этими словами он перепрыгнул цепь и замер каменным истуканом внутри ограждения.
Охотник на драконов лишь бесстрашно рассмеялся. Он шагнул к Шутнику и загородил его своим массивным телом.
– Подходите, дети Тьмы! Клянусь драконьей печенкой, я завяжу ваши хвосты тройным рыцарским узлом! – прокричал благородный Николас Дюкс и воинственно поднял дубину.
Порыв ветра метнулся по верхушкам дубов, в небе загрохотало так, будто за черными тучами дала залп артиллерийская батарея. Над королевским садом вспыхнула чудовищная молния.
Это была та самая молния, которая час тому назад ослепила Ночного Шутника и позволила сбежать Коразону де Пьедра. Но на этот раз она ударила не в банановую пальму, а вошла прямехонько в дубовый сук, высоко поднятый над головой зачарованного рыцаря. Ослепительный свет на несколько мгновений залил поляну, и в этом холодном голубоватом пламени произошли странные метаморфозы.
С тяжелой дубины слетела кора и мелкие сучья, кусками отвалилась древесина, из-под которой показался клинок, сверкающий наэлектризованными гранями. Да и рука, которая сжимала оружие, теперь не принадлежала бегемоту – вместо него на поляне стоял мощный гигант в серо-стальных доспехах.
Едва отсветы молнии заиграли на остриях клинка, дети Тьмы мгновенно растворились, будто никогда их и не было в Королевском саду. Наступила тишина – лишь дождь шумел в листве.
Ночной Шутник, вытаращив глаза, смотрел на рыцаря и его оружие. Ветер трепал гриву мокрых спутанных волос воина. На добродушном лице с крупным носом сверкала приветливая улыбка.
– Что произошло, Николас? – наконец, промолвил Шутник. – В твоих руках Меч Молний?
– Да, это он! – воскликнул рыцарь. – Я любовался им триста шестнадцать лет, мне ли не узнать его? Но укуси меня Друид, если я понимаю, как он оказался в моей руке!
– Я думаю, Меч решил исправить свою ошибку, – начал догадываться Шутник, – час назад он уже был здесь и видел, как ты благородно пожертвовал собой ради спасения чужой жизни и покоя королевства. Чудесный клинок нашел более достойного и отважного хозяина, чем я! Но кто принес его из Башни оборотней на эту поляну и вложил в твою руку?
– Отгадывать ребусы – не моя специальность! – сознался сэр Дюкс. – Скажи лучше, как ты смотришь на то, чтобы пропустить по кружке-другой чего-нибудь горячительного под острые драконьи хвостики? Само собой, после того, как доставим бананы по адресу и перевяжем твою рану?
– Я должен понять! Ведь мечи сами не разгуливают по дубовым рощам! – упорствовал Шутник.
– Ничто не просветляет ум лучше галлона имбирного пива! – заявил рыцарь и зашагал прочь из сада.
***
По дворцовой площади шагал высокий старик, запахнувшись от дождя в темный плащ. Он никуда не спешил и никуда не опаздывал. Его башмаки с подковками мерно отбивали по мокрому булыжнику: тик-так… тик-так… На ходу старик достал блокнот.
«6 часов 43 минуты. В Почти Волшебное Королевство вернулся благородный Николас Дюкс. Его новое имя – Рыцарь Молний. Других происшествий ночью не отмечено» – записал он аккуратным почерком и украдкой смахнул на мостовую сухой дубовый лист, случайно застрявший в складках плаща.
На вокзал!
– 6 часов 43 минуты!
Ладушка в ужасе подскочила на кровати:
– Проспала!
Она посмотрела на часы, и от сердца ее отлегло: стрелки на оранжевом циферблате показывали без четверти пять утра. Вернувшись вечером домой, она не могла найти себе места. О том, чтобы уснуть, она даже не думала: Тётёля работала в ночную смену, а на будильник Ладушка почему-то не надеялась. Она измеряла шагами комнату, прислушиваясь к тому, как громко бьется сердце в груди. Она выходила на кухню, ставила чайник, но потом, забыв о своем намерении поужинать, возвращалась в комнату. Она пыталась читать, но строки сливались в непонятную мешанину. Наконец, она присела на кровать и на секунду, как ей показалось, закрыла глаза…
Какой замечательный сон! Разве не говорил он о том, что теперь в Почти Волшебном Королевстве все будет расчудесно?!
Улыбаясь, Ладушка вскочила с кровати и побежала на кухню. Через силу она заставила себя выпить чашку обжигающего чая и съесть несколько пряников. Она спешила. До поезда оставалось немногим больше часа, а впереди еще была дорога на вокзал – семь остановок, которые нужно проделать пешком. Ведь транспорт в такую рань, наверняка, не ходит, а такси для первокурсницы – непозволительная роскошь.
Ладушка выскочила из подъезда. Город спал, и по улицам его разгуливали одни только осенние сквозняки. Зябко запахнувшись в короткую курточку, девушка побежала к вокзалу.
При других обстоятельствах, она, вероятно, побаивалась бы этой молчаливой предутренней поры в большом городе. Но сегодня ее голова была занята совсем другими мыслями. Какой будет эта встреча? В последний раз Ладушка видела папу два с половиной года назад. Но тогда она была совсем ребенком, школьницей. Теперь она взрослый человек – студентка. Изменился ли отец?
