Kitobni o'qish: «Послушники Андреевского флага. Корабельные священники российского императорского флота»

©Александр Смирнов 2016

Данная книга-исследование написана по Благословению отца Николая настоятеля храма Николая Чудотворца поселка Ульяновка (Саблино) Ленинградской области

Предисловие

Скоро сто лет, как прекратил существование Российский императорский флот. Его история – история побед, в их числе Гангут, Гренгам, Чесма, Синоп, героическая оборона Севастополя. Были, конечно, и потери, и горькие поражения, такие как Цусима. Но российский флот оставался одним из сильнейших флотов своего времени. К примеру, англичане считали Ушакова равным Нельсону, и сам Нельсон говорил, отдавая приказы-указания своим командирам для боя: «Сходись вплотную с французом, но старайся выиграть маневром у русского». Навечно, золотыми буквами, вписаны в историю флота фамилии замечательных моряков: адмирал Ушаков, адмирал Сенявин, адмирал Нахимов, капитан-лейтенант Казарский, лейтенант Ильин, матрос Кошка…Русские мореплаватели были не только воинами, но и бесстрашными первопроходцами, открывателями новых земель, исследователями. Многие из них навечно оставили свои славные имена на географической карте. Сегодня каждый школьник знает Витуса Беринга, Ивана Крузенштерна, Фаддея Беллинсгаузена, Михаила Лазарева, Геннадия Невельского, Бориса Вилькицкого…

Отличительной чертой русского морехода этой эпохи были беззаветная храбрость и готовность отдать свою жизнь «за Бога, Царя и Отечество». Под стягом Андрея Первозванного служили моряки, воспитанные в православной вере и традиции, вместе с ними несли свою службу православные священники.

Не мог известный далеко за пределами России Святой праведный воин адмирал Ушаков, человек глубоко и истинно верующий, не позаботиться о наличии на кораблях его эскадры священнослужителей. Кто они были, эти святые отцы, разделявшие с экипажами кораблей все лишения и невзгоды морской службы того времени (а она и сегодня – не сахар)? Каков их вклад в сплочение и воспитание стойкости экипажей перед лицом стихии или неприятеля? Кто был флагманским благочинным эскадры Ушакова и как он оказался на этом посту – по зову сердца или в порядке послушания?..

В советский период эта тема по понятным причинам была закрыта. На память приходит лишь священник из фильма Эйзенштейна «Броненосец Потемкин», грозящий взбунтовавшимся матросам анафемой, да отец Никодим из книги В. Пикуля «Моонзунд» и одноименного фильма, тот самый, у которого из-под рясы торчат штрипки от кальсон. Малопривлекательные, согласитесь, образы. Следует добавить исторический факт: священник броненосца «Князь Потемкин-Таврический» во время восстания был избит прикладами.

Вот, пожалуй, и все широко известные упоминания о более чем двухсотлетней истории службы корабельных священников на русских кораблях. Именно службы. Я считаю, что служат в армии, на флоте и в церкви. Когдаречь идет о службе, скажем, в театре, мне это не совсем понятно. Да простят меня талантливые люди, создавшие и создающие бессмертные образы, – но это не служба. Тогда как корабельные священники шли вместе с экипажами в неизвестность, в бой, на смерть. А что мы знаем, например, об иеромонахе Дионисии, участнике экспедиции к берегам еще не открытой Антарктиды под руководством Ф. Беллинсгаузена? Или об иеромонахе Гедеоне, участнике первого русского кругосветного плавания под руководством И. Крузенштерна? Малоизвестны даже во флотской и околофлотской среде имена корабельных священников отца Михаила с крейсера «Варяг» и отца Антония с минного заградителя «Прут»…

Этот взгляд в прошлое необходим, чтобы ответить на вопрос – а что сегодня? Нужны корабельные священники или нет, а если нужны, то какие?

Вопрос на самом деле непростой. Были священники на кораблях двести с лишним лет, мы о них почти ничего не знаем – живых свидетелей нет, документов крайне мало. Потом почти сто лет священников на кораблях не было. Сегодня в вооруженных силах Российской Федерации введены должности помощников командиров соединений (и им равных) по работе с верующими военнослужащими. На кораблях таких должностей пока нет.

Хочу сразу заметить, что комиссары, заместители командиров по политчасти, нынешние заместители командиров по работе с личным составом никакого отношения к нашему разговору не имеют. Они делают свое дело. Мне, видимо, в службе везло, рядом со мной оказывались заместители – весьма достойные как в профессиональном, так и в человеческом отношении, честно и добросовестно работающие с людьми, буквально днем и ночью готовые встать вместе с тобой «под раздачу». Не будь их рядом, служба была бы значительно тяжелее.

Корабельный священник никоим образом не должен дублировать или подменять собой заместителя по работе с личным составом. У заместителя другие обязанности и задачи, свой уровень ответственности, он начальник для личного состава по своему должностному положению.

По долгу службы мне доводилось беседовать с корабельными капелланами. Первый раз – в 1996 году в порту Гдыня, в Польше, где мы принимали участие в международных учениях «Американо-балтийская операция». Эти учения проводятся и сейчас, правда, без нас. Так вот, институт корабельных капелланов был введен в вооруженных силах Польши вскоре после роспуска Варшавского договора. Сделано это было по американскому образцу. Капелланы носят военную форму без погон, что позволяем им, с их же слов, разговаривать на равных с матросом, офицером, адмиралом. Капеллан отвечает за воспитание матросов, старшин, офицеров и их семей, он проводит богослужения среди военнослужащих, следит за их моральным состоянием, отпевает умерших, погибших. По моему мнению, такой подход нам не совсем подходит.

Корабельная служба предъявляет определенные требования к состоянию здоровья, поэтому корабельный священник должен быть как минимум годен к службе на надводных кораблях или подводных лодках. Коме того, ему необходимо пройти соответствующий курс подготовки, изучить корабельные правила, ознакомиться с обычаями и традициями, принятыми на кораблях ВМФ РФ. Очень важен вопрос статуса священника на корабле, где он будет жить, где принимать пищу. Если в кают-компании – желательно, чтобы он стал ее полноправным членом. А если святой отец найдет подход и будет интересен в общении командиру корабля или соединения, человеку, который день и ночь, месяц за месяцем, находится наедине со своей ответственностью за корабль, за людей, за выполнение поставленной задачи, которому по должностному положению просто по-человечески, по душам, и поговорить-то не с кем, – цены не будет этому священнику. И такие есть, я лично знаком с некоторыми из них.

Для старшин и матросов корабельный батюшка должен быть духовным наставником, который укрепит в бою, утешит в отчаянии. Они должны знать, что на корабле есть человек, который всегда выслушает, поможет советом, помолится о спасении души. Военные корабли предназначены для боя, об этом не следует забывать никогда. Перед лицом стихии или противника каждому человеку, а молодому особенно, хочется верить, что есть сверхъестественная сила, способная отвести беду, ну или, во всяком случае, что со смертью тела жизнь не заканчивается – остается вечно живая душа. Только корабельный священник в минуту смертельной опасности может стать символом и как бы гарантом бессмертия, вот это, по моему мнению, следует считать главным его предназначением.

Начальник военного института (военно-морского) ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия им. Н.Г. Кузнецова» контр-адмирал В.Н. СОКОЛОВ

«Перед лицом смерти всякое сомнение и неверие отходят совсем и все поголовно обращаются к Богу».

Корабельный священник крейсера Балтийского флота «Дмитрий Донской» иеромонах отец Петр перед Цусимским боем, 14–15 мая 1905 года

Авторское вступление

В море атеистов нет. Когда над палубой корабля нависает волна высотой с небоскреб или скорлупку твоей субмарины сверху давит такой же «небоскреб» глубины – тут уж самый идейный политработник или сноб-атеист начинает молить Всевышнего о спасении. Даже сейчас, в начале XXI века, при сверхсовременных системах навигации и связи, при всевидящих спутниках и оперативных службах спасения гибнут в море надводные суда и подлодки. А то и пропадают бесследно со всем экипажем. И только Господь знает, что с ними в действительности приключилось. Это в мирное время. А в военное к непредсказуемому буйству стихии присоединяются клинок или пуля от абордажной партии неприятеля, ядро или снаряд, выпущенные по твоему кораблю с чужого борта, минное заграждение, бомба, сброшенная с вражеского самолета. Словом, молись моряк о спасении души и в мирное время, и в военное. Во все времена и на всех флотах мира. Вот только о тех, кто исповедовал и причащал моряков в походе и в бою, не вспоминают историки.

В начале XIX века русский флот направил более 10 кругосветных экспедиций под началом командиров – почти всех будущих адмиралов: Беллинсгаузена, Лазарева, Крузенштерна, Лисянского, Головнина, Коцебу, Врангеля, Литке, Путятина, Сарычева… Кто-нибудь может сказать, были ли в составе экипажей священники и какими они были? Оставили ли после себя воспоминания о необычайных плаваниях? Кто из священников Александро-Невской Лавры и русской православной церкви совершил первое в ее истории кругосветное плавание?.. А разве часто вспоминают священников, погибших на русских броненосцах в Цусимском сражении? Или окормлявших свою паству на кораблях Порт-Артурской эскадры?

Похоже, эта тема никогда не интересовала не только светских историков флота, причем даже дореволюционной эпохи, но и историков церкви. Для интеллектуалов с флотскими эполетами, очарованных таинствами масонства или пораженных бациллами нигилизма, «корабельные попы» были лишь средством поддержания дисциплины нижних чинов. А историки церкви – почти все люди штатские, сухопутные и далекие от флотской службы.

Впрочем, удалось найти одно исключение: в 1914 году в Петрограде была издана исследовательская работа профессора Духовной академии Александра Васильевича Смирнова «История флотского духовенства» (увы, в родстве с ним не состою). В этой работе был исследован и описан лишь один исторический период существования корабельного духовенства – годы царствования Петра I. И все. Уже после 1992 года публиковались небольшие статьи о корабельных священниках русско-японской войны, а в последнее время, в связи с возрождением института военных священников, появились исследования и диссертационные работы, посвященные организации их деятельности, в том числе и на флоте.

Священник любой церкви, а корабельный в особенности, уже сам по себе – постоянное напоминание о бессмертии души и возможности ее спасения. В мирном уюте, без ежедневного риска, кабинетный умник разглагольствует о высших материях. А когда смерть рядом, хохочет в реве надвигающейся штормовой волны – уже не до теорий. Рука тянется осенить себя крестным знамением, а взгляд обращается к небесам или ищет фигуру батюшки.

А то, что это «живое свидетельство» страдает от морской болезни, в картишки режется с офицерами и любит не только кагор и не только по святым праздникам – так это мелочи жизни.

Особенно когда по тебе сейчас даст залп всем бортом вражеский флагман. И матросская жизнь на этом может и кончиться.

Служба священнослужителя на боевом корабле русского флота особенна не только риском в бою, дискомфортом в шторм, но и сложностью поведения при исполнении различных флотских традиций на борту. Вот пересекает парусный шлюп или броненосный крейсер экватор, и моряки празднуют «День Нептуна». Праздник всеобщий и веселый! Но явно не христианский. Как тут быть корабельному священнику? Если он умен, то примет участие и не будет отрекаться от всеобщего церемониального омовения. Перекрестив перед этим и ряженого «Нептуна» и «русалок», понимая, что этот «языческий» праздник – лишь веселое представление, не более. А если Бог умом великим не наградил?..

В январе 1916 года броненосец «Пересвет» в Тихом океане пересекал экватор, возвращаясь из Японии в Россию. Матросов очень развеселила картина: молодые мичмана тащили отчаянно вырывавшегося дородного корабельного иеромонаха к искусственному бассейну, «на суд» бога морей Нептуна с русалками… При этом молодые офицеры кричали: «Покрестим, покрестим попа!» Батюшку в чем был: в рясе, с наперсным крестом, швырнули в воду под гогот команды, и он, с мокрой бородой, как кот из лужи, отряхивался на палубе. После чего потребовал, чтобы его списали с корабля. Ясно, что вымокший священник не вызывал религиозного почтения у свидетелей его конфуза. И ни командир корабля, ни старший офицер не пресекли буйства своих молодых подчиненных – флотская традиция, что поделаешь… И это не единственный нюанс корабельной церковной службы.

Русский флот ЕДИНСТВЕННЫЙ в мире и в истории трижды выступал на защиту единоверцев, проживающих в других странах. При императоре Павле I эскадра адмирала Ушакова освобождала от французского владычества греческие острова, населенные православными. При Николае I, в русско-турецкую войну 1828–1829 годов, Черноморский флот вступился за православных, угнетаемых турками-мусульманами. При Александре II, в 1877–1878 годах, русские моряки-черноморцы освобождали от мусульманского ига православных болгар.

Так что православный корабельный священник – не только собеседник в кают-компании, утешитель раненых и больных матросов, отпевающий убитых и умерших, исполнитель церковных обрядов, но и равный участник морских сражений, великих географических открытий, вершитель военно-морской политики державы.

Александр Смирнов,

член Союза писателей России, действительный член Русского Географического Общества